***
Это было слишком давно, чтобы хоть кто-то верил в правдивость этой истории. Мир был молод. И Природа, мать всего живого, создала людей, чтобы они возделывали землю, плавали по морю, помогали животным. И вложила она им в сердца огонь, а в очи — свет звёзд. Руки их впитали силу деревьев, а ноги — силу твёрдых скал. И стали люди служить Природе, хотя и раскололась их община, и ушли они в разные концы земли. А однажды родилось дитя, в чьём сердце не было природного огня. Глаза его были под стать нежной листве, но не светились в них звёзды, утопая во мраке души. Когда вырос человек, основал он свою общину и отказался служить Природе. Отравлял человек землю и море, сжигал леса и вешал головы невинных животных в жилище своём. Но Природа его не винила в черноте души. И вновь сеяла семена на выжженной земле, а зверей возвращала в свои убежища. Тогда человек обозлился на мать свою Природу больше прежнего. Узнал от стариков, что волки — служители Природы и особо любимы ею. Отправился тёмный человек к логову волков, что было неподалёку. А в логове том волчица сидела, вскармливая волчат своих. Не успела волчица защитить детей. Человек всем им сердца вырвал. Взвыла волчица над своими мёртвыми детьми. И обратилась, становясь одного рода с человеком, и волчат в детей человеческих обратила. Узнал тогда тёмный человек в волчице саму мать Природу и бросился на неё со всех сил, чтобы убить. Но в шаге от неё упал замертво. Прокляла Природа род тёмного человека и всех его потомков. Обратила их в невинно убиенных детей своих — волков. И стали они бродить по земле на четырёх ногах, расплачиваясь за предательство Природы их предком. И глаза нежной листвы теперь стали символом рода предателей. А обращённые — вечными служителями матери Природы.***
Дыхание Эйрана прервалось посреди ночи, а сердце замерло. Но лишь на секунду. Александрина проснулась от шумного вздоха альфы рядом. Лбом она упиралась в его плечо, поэтому ощутила дрожь тела Эйрана. Девушка была готова поклясться, что слышала сквозь сон, как его сердце прекратило свой размеренный ход, остановившись. Мгновение. И оно снова заработало. Тело Эйрана покрыла испарина, и кровь начала приливать к его коже, от чего на впалых щеках появились красные пятнышки. Россыпь веснушек на носу, едва видимых ранее, заметно потемнела. Мужчина будто оживал. Девушка приложила ладонь к щеке волка и провела большим пальцем по острой скуле. Но всё же она решила не тревожить альфу. Стало ясно, что он восстанавливается. С облегчением Алекса ещё раз осмотрела его лицо, убедившись, что на нём нет больше признаков болезни, встала с кровати и отправилась в свою комнату. Теперь можно забыться глубоким сном, а не прислушиваться к каждому шороху в помещении. «Его сердце бьётся ровно. Заживление работает».***
Дни тянулись медленно. Вязкие, липкие, холодные. Они не были похожи на свежий сладкий мёд, когда хочется остановить время, чтобы наслаждаться происходящим вечно. Дни стали под стать разлитой по камням крови, что сохла под лучами палящего солнца, сначала медленно стекая вниз, потом постепенно сгущаясь, а в конце и вовсе застывая навсегда. Так и эти долгие три недели застывали, въедаясь в самые крохотные трещинки души Александрины, которая постепенно каменела. Планы по убийству Атиллы становились всё коварнее и мрачнее, а взгляд — всё более безжизненным. Эйран почти не бывал дома, занимаясь делами в Ратуше и помогая волкам города. Эттины подозрительно притаились, что ещё больше настораживало Первого Альфу. И, хотя обстоятельства заставляли его постоянно работать и быть сосредоточенным, он полностью поправился. У оборотня словно открылось второе дыхание. Вместо ссутулившегося усталого старика по улицам важно расхаживал высокий молодой мужчина. Его седые волоски вновь отливали лунным белым светом, спина была ровной, а походка — уверенной и горделивой. Крепкое худощавое тело смотрелось истинно благородным. Веснушки так и остались едва заметными, а скулы всё такими же острыми. Прежним остался и его длинный прямой нос, который он рано утром просовывал в щель двери в комнату Алексы, делая вдох и уходя прочь из дома. Этот странный ритуал девушка заметила не сразу. Но когда однажды проснулась от слишком громкого вдоха альфы, начала следить за ним каждое утро, слабо открывая глаза. Разные догадки посещали её, но Александрина не знала, как сказать Эйрану, что знает его глупый секрет. Зато вместо мужчины в доме «поселилась» омега Эир. Верная помощница Первого Альфы не чуралась грязной работы. Наводила порядок ещё до пробуждения Алексы. Готовила завтрак, обед и ужин ещё до того, как обращенная подумает об этом. Собирала одежду на выход ещё до возникающего желания девушки отправится побродить по городу. Казалось, что недалёкая омега обладает даром читать мысли. Однако позже выяснилось, что она просто не может ничего не делать. Её руки всегда должны быть чем-то заняты, как и ноги, что не могут устоять на месте ни секунды. Даже когда Эир садилась на стул, чтобы поесть или перебрать документы, её ступни с большим размахом раскачивались вперёд-назад, что ужасно раздражало Алексу. Но хуже всего было то, что омега никогда не затыкалась. И всё же как бы не нервировала знахарку белокурая волчица, девушка была благодарна той за компанию и помощь по дому. Но проводить дома все дни напролёт с болтушкой Эир уже совсем скоро стало ужасно скучно. В постоянных монологах омеги не было ничего интересного, а на вопросы она не отвечала, несомненно по приказу Эйрана. Так что Александрина оделась потеплее и отправилась гулять по городу. На главной площади было немноголюдно, поэтому девушка легко смогла разглядеть, как кто-то на мгновение приоткрыл главные ворота и выскользнул из города. Любопытство взяло верх, и она побежала вперёд. Уговаривать стражу пришлось долго и нудно, но всё же они отпустили непутёвую девчонку прогуляться. От Эйрана не поступало распоряжения держать её взаперти, поэтому охрана лишь пожала плечами и предупредила, что в случае беды перед Первым Альфой будет отвечать только она одна. За стеной города, казалось, даже воздух был другим. Ветер гулял по полю беспрепятственно. Знахарка поёжилась от его холодных порывов, когда вдруг до неё долетел трупный смрад. Она поморщилась и медленно, стараясь найти направление только по запаху, стала двигаться на юг. Наконец, Алекса обогнула городскую стену и увидела небольшой редкий лесок. Он просматривался со всех сторон. Под молодыми деревьями повсюду из земли вырастали гранитные плиты. «Кладбище». Метрах в тридцати от девушки стоял мужчина в длинном сером плаще. Он не обращал внимания на знахарку, хотя точно знал, что она наблюдает за ним. У Стейна Фроста лучший слух в стае. Бета стоял возле трёх аккуратных могил на самой границе леса. Алексе хотелось уйти, чтобы не раздражать Стейна в столь личный для него момент, но он сам повернулся к ней лицом и махнул рукой, приглашая подойти поближе. — Ты пыталась идти бесшумно, но тебе не хватает природной волчьей грации, — холодно выдал бета Фрост. Алекса встретилась с ним взглядом и задумалась, сколько же этому мужчине лет? Он выглядел раза в два старше девушки. Несколько глубоких морщинок поселились на его лбу, в то время, как и у самой Александрины они только-только проявлялись. Может ему было около сорока пяти. Может меньше, ведь хмурый вид, несомненно, прибавлял ему лишние прожитые годы. — Я не хотела тебя тревожить, — тихо произнесла девушка, бросая взгляд на мрачное место их встречи. — Здесь… К кому ты пришёл? — Здесь похоронена та, что больше всех заслуживала жить, — с грустной улыбкой ответил Стейн, но тут же поменял выражение лица на отвращение, оборачиваясь на собеседницу. — Её убили люди. — Мне жаль, Стейн, — Алекса закрыла глаза и стыдливо склонила голову, в миг ей стало ясно, почему Фрост так враждебно настроен к её народу. — Я расскажу тебе её историю, — бета присел возле средней могилы и провёл рукой по надгробному камню, словно лаская человека, который ему дорог. — Её звали Анника, что означает изящество. Прелестная золотовласая омега. Мы дружили с детства. Даже День обращения праздновали вместе десятого декабря. В ней была какая-то недоступная пониманию остальных магия. Очарование, которым она обладала, пьянило и одурманивало. Стоило ей взглянуть тебе в глаза, и ты навсегда становишься её пленником. И я им был, сколько себя помню. Я любил её, а она меня. Мы даже хотели пожениться. Мужчина поднялся, отряхнул плащ и тоскливо осмотрел рощицу. — Её семья торговала шкурами крупных зверей, на медведя был особенный спрос у людей. Поэтому они часто уходили к границам с людскими землями. Трое волков — отец, мать и дочь — в тот вечер рыскали в поисках подходящего места для ночлега недалеко от вашей заставы. И натолкнулись на охотников. Александрина ещё раз взглянула на три аккуратные могилки. — Их было много, а оборотни слишком устали от дальней дороги и многодневной охоты. Анника умерла последней, как я выяснил позже. Она пыталась вырваться из ловушки, когда люди окружили их, но у неё не вышло. Мелкая дрожь пробежала по худощавому телу ликантропа. — Я нашёл их спустя десять дней. Три гниющих трупа висели вниз головой на одиноком дереве на полянке. Охотники заживо сняли с них шкуру, оставив тела унизительно болтаться на ветвях. Смрад, который стоял там, я никогда не смогу забыть. Он стал частью меня. Мужчина будто вновь почувствовал запах гниющей плоти любимой и, желая избавиться от него как можно быстрее, глубоко вдохнул морозный воздух. — Их тел нет здесь, — Стейн указал на могилы. — Я похоронил их на той поляне. А после вернулся и закопал себя под этими тремя надгробиями, разорвав свою душу на части. Александрина стояла молча, вглядываясь вновь и вновь в выбитые в камне имена семьи, погибшей от рук чудовищ, которые лишь именуют себя людьми. — Извини, Алекса, — произнёс Стейн, — я не смогу простить человеческий род никогда. И то, что ты чудом обратилась в волка, а не умерла в том лесу, не умоляет моей ненависти к тебе как к человеку. Ты одна из них и всегда ею будешь. — Мне жаль, что тебе пришлось испытать такое. — Мне тоже, — горько усмехнулся оборотень и обернулся, встречаясь жёлтыми глазами с грязно-карими. — Ты знаешь, почему Атилла так поступила? Знахарка мотнула головой из стороны в сторону. — Для Атиллы ненависть к людям — игра, и она упивается ей. Моя же ненависть — не дурацкая игра или предрассудок. Другие оборотни либо боятся вас, либо просто по старой привычке не испытывают к вам симпатии, как к низшим существам. А ещё, тебе этого никто не скажет, кроме меня, Атилла с раннего детства влюблена в Карла Гринольва. И твоя нежная дружба с ним её уничтожала. Ревность разожгла в сердце Атиллы пожар, в котором ты сгорела. Жалкая человеческая девчонка посмела посягнуть на её детскую мечту. Ты, Алекса, затронула в её душе тончайшие ниточки: самую мрачную и самую светлую. Ненависть как игра, и любовь как высшее чувство. Ты сломала Атиллу, а она тебя. Пора бы уже признать, что вы отплатили друг другу сполна. Стейн Фрост был прямолинеен и серьёзен, чем вызвал чувство глубокого уважения к себе у Александрины, которая молча обдумывала услышанное. — Хочешь, я научу тебя двигаться бесшумно? — неожиданно продолжил мужчина, будто не он только что произнес те самые слова, которые Алекса так хотела услышать много месяцев. «Это и есть ответ на все мои вопросы. Вот почему Атилла так поступила». — Это входит в обучение, которое мы проводим для молодняка, — пояснил Фрост. — Да и другие члены стаи могут многому тебя научить, поговори с ними. Я пересмотрел своё мнение. Раньше я был против, чтобы ты оставалась в городе, поэтому повздорил с Эйраном. Теперь я вынужден его отчасти поддержать. Нам нужны все, кто может дать хоть какой-то отпор эттинам, но только после обучения. Я поговорю с ним на счёт этого. Остаток дня девушка провела в раздумьях по поводу сказанного Стейном Фростом. Обычно молчаливый, теперь он открылся с другой стороны, рассказав про собственную боль так откровенно. Мужчина был глубоко потерянным и печальным человеком, лишившимся самого ценного, что было в его жизни. Он старался всеми силами отгородиться от любых близких связей, опасаясь новой боли. Стая хоть и стала ему семьёй, но всё же являлась слабой тенью тех чувств, которые Стейн испытывал когда-то. А его слова о причине поступка Атиллы и вовсе не оставляли Александрину ни на минуту. Конечно, ревность не оправдывала убийство, но облегчение всё же было. Знахарка же не мертва, так и убийства в привычном понимании этого слова не было. Слепая ненависть уже не сковывала душу девушки. На её место закрались жалость и… прощение. «Мне нужно увидеть Атиллу».***
Стейн Фрост всё же выполнил своё обещание и уже на следующее утро стоял на пороге дома, чтобы забрать Александрину на обучение. Они бродили по лесу в облике волков, пытаясь как можно ближе подобраться друг к другу незамеченными. Если у Стейна мастерски выходило дурить лекаршу, то она уже битый час старалась, но даже на двести метров не смогла скрытно приблизиться к чуткому волку. Зато поступь стала мягче, а человеческие грузные шаги превратились в волчье перекатывание на подушечках лап. Фрост даже попытался похвалить Алексу, сказав, что белку она сможет поймать, но до оленей или других волков ей ещё далеко. Попытки разговорить бету и дальше не увенчались успехом, и домой они отправились в глухой тишине. Карл сразу узнал, что Стейн взял на себя обязательство тренировать Алексу. Он, конечно же, не мог оставаться в стороне, поэтому тут же вызвался обучать обращённую истории, обычаям и традициям оборотней, которые молодняку объясняют с самого детства. Это было бы хорошим подспорьем для девушки, чтобы влиться в жизнь чужого народа.***
— Карл, расскажи мне про Эйрана, — лекарша сидела на диване в доме друга после долгой лекции о ликанских именах и их значениях, и наблюдала за пылающими дровами в камине. — А что ты хочешь знать? — мужчина опустил на колени книгу, которую читал, сидя в кресле по соседству с девушкой. — Откуда он? Как создал стаю? — Ты живёшь с ним в доме уже довольно долго и ещё ни разу не спросила его об этом? — Карл удивлённо поднял брови. — Ладно уж, расскажу. Бета вставил между страниц маленькую шуршащую закладку, закрыл книжку и отложил её на небольшой столик возле своих ног. — Он из Заозёрного края. Эйран означает мудрый воин. Это было около десяти лет назад, когда альфа пришёл в Феитар. Тогда он был всего лишь странником без стаи, семьи, друзей. Здесь он стал учеником моего отца, который преподавал в школе. Эйран часто проводил время в читальне, пытаясь что-то отыскать, но всё было тщетно, как он сам мне говорил. Тогда же и началась война с эттинами. Прежний Первый альфа не справлялся с навалившейся на него ответственностью, и из тени вышел Эйран. Его сила превосходила силу всех альф не только города, но и всех Эдемских лесов. Рэгнволд быстро заработал себе новое имя, которое означает владыка, и стал Первым альфой Союза. Лишь благодаря ему мы смогли отбросить эттинов далеко на юг, обустроить город и повысить численность населения. Эйран всегда был одиночкой, хотя и помогал любому нуждающемуся оборотню. Ему не нужна была стая. — И как получилось, что он всё-таки её собрал? — Если он был одиночкой, то мы были отбросами. Барди Ингереда все обвиняли в убийстве собственной стаи, где он тоже был главным бетой, как сейчас. На самом деле, это тёмная история. Но никто не хотел брать в семью такого сильного волка с плохой репутацией. Стейн Фрост — городской сумасшедший, похоронивший любовь всей своей жизни и добровольно заточивший себя в стенах дома на отшибе. Атилла Аудульв — наследница богатейшей семьи, много раз пытавшаяся купить себе место в самых именитых и сильных стаях, но никто не брал грязных денег её отца. Томас Сверр — один из близнецов — всегда был тёмной копией своего брата. Таммая блистал, в отличие от непоседы-брата. Таммая был сильным и решительным, а Томас — трусливым и слабым. Тогда и образовалась пропасть между братьями. Томас всё чаще стал тонуть на дне бутылки. Омега Берси был слишком мал в то время, но его часто шпыняли за дурную славу его старшего брата. Фрита только недавно стала женой Барди. Никто бы и не подумал, сколько жестокости и черноты скрывается за нежным голоском этой женщины, если бы её не увидели после одного из боёв. Наверняка она тебе «случайно» говорила, что не любит обращаться? — Говорила. — Она всем так говорит, — усмехнулся Карл. — На самом деле, все знают, что нет кровожаднее волка в Феитаре, чем Фрита Иттан. Если она не сожрёт после бойни внутренности всех поверженных врагов, то это будет не она. А после Фрита обмазывается кровью и скачет по полю битвы ещё несколько часов, пока окончательно не вымотается. Если в образе человека она себя сдерживает, то звериные инстинкты после обращения срывают ей голову. Ну, а появление Надии усугубило положение. Проявился инстинкт матери, и теперь спокойный человек может стать зверем в любой момент. Советую тебе быть с ней осторожнее. — А ты, Карл? Почему у тебя не было стаи? — Я был, как и Эйран, одиночкой, — мужчина откинулся в кресле и поднял взгляд к небу, которое было хорошо видно сквозь стеклянную часть крыши. — Всегда стремился впитать в себя как можно больше новых знаний, как и мои родители. Они были интеллигенцией, светлыми умами и сами никогда не имели стай. Оба омеги, что добавляло им шарма и природной сообразительности. Я хотел пойти по их стопам, но в конечном итоге, присоединился к стае самым последним. И только потому, что крепко сдружился с Эйраном, пока проводил с ним время в читальне. Он предлагал мне стать главным бетой стаи, но Барди эта роль подходила, несомненно, больше. — Но вы всё равно семья, — улыбнулась девушка. — Каким бы тёмным не было ваше прошлое, теперь вы вместе, это ли не главное? — Верно, принцесса, — бета улыбнулся в ответ. — Эйран дал нам шанс стать лучше. Жаль, что сам он так и не раскрыл тайн своего прошлого. — Я почти не вижу его дома. — Он занят в Ратуше. Зарылся в свитки и книги. Ещё эттины подливают масло в огонь. Его поведение сейчас напоминает старого Эйрана, который пришёл в наш город искать ответы на свои непростые вопросы.