Александрина проснулась от громоподобного зова рога. Ужас охватил знахарку, когда она поняла, что предвещал этот звук. В миг девушка ринулась прочь из комнаты, в надежде застать Эйрана ещё в кровати.
Но он давно был на ногах и перехватил её сразу же перед выходом из спальни.
— Эйран, я иду с вами, — тут же затараторила лекарша, бросаясь на выход.
— Нет, — альфа прижал её к стене прежде, чем она успела сделать шаг.
— Ты не остановишь меня.
— Только я и могу. Послушай внимательно. Эттины за ночь подобрались слишком близко, убив всех наших Гончих.
— Разведчики мертвы?
— Все до единого, никто не вернулся в город. Враг окружил нас.
— Я убью их всех, — закричала девушка, силясь вырваться из железной хватки волка.
— Ты с ума сошла, хозяйка, — раздосадовано покрутил головой Эйран. — Прости меня, пожалуйста, но я должен это сделать. Доза небольшая, но боль будет невыносимой. И ты справишься, я верю. Не хочу подвергать опасности ни тебя, ни стаю. Это ради всех нас. Я вернусь, как только смогу, и буду с тобой так же, как и ты была со мной той ночью.
Александрина находилась в замешательстве, она не понимала, о чём говорит взволнованный альфа. Девушка ещё раз дёрнулась. Воспользовавшись близостью лица Алексы, Эйран тут же накрыл её губы большим пальцем, приоткрывая рот и мгновенно забрасывая пальцами другой руки маленький чёрный комочек, чего-то дурно пахнущего, прямо ей на язык. И зажал рот, чтобы она не смогла выплюнуть.
Язык больно обожгло, через силу знахарка проглотила горький комок.
— Молодец, моя хозяйка, — облегчённо выдохнул альфа и отстранился. — Потерпи, пожалуйста, так надо.
Но терпеть было невозможно, по всему телу начала распространяться жгучая боль. Пальцы тут же перестали слушаться лекаршу, неестественно изогнувшись в агонии. Живот нещадно горел огнём, будто Алекса проглотила сотню пылающих углей. В глазах потемнело, и девушка упала на пол, заходясь в безумном крике.
— Это волчий корень. Удобно, что ты теперь одна из нас, — с жалостью произнёс Эйран, отходя на пару шагов от корчащейся на полу знахарки, и облизал большой палец. — Твои губы и правда на вкус, как чёрный перец. Действие корня пройдёт через сутки. Двадцать четыре часа, Алекса, и ты будешь в порядке.
Но девушка почти не слышала слов мужчины. В ушах звенело, голова пульсировала, а в глазах стояли горькие слёзы.
Эйран поднял Алексу с пола и уложил на кровать, а на прощание сжал ей руку так, чтобы она почувствовала его сожаление, и ушёл. Первый Альфа нужен своему народу.
«Главное не отключаться. Сосредоточься на боли, Алекса».
Девушка молила свои тело и разум терпеть. Время то ускорялось для неё, то замедлялось. А боль не уходила. Нужно было быстро принимать решение: либо перестать держать себя в сознании и отдаться беспамятству, чтобы уменьшить боль, которая сводила с ума вновь и вновь, либо найти способ, как избавиться от мучений.
И она решилась. Изо всех сил Александрина сосредоточилась на своём теле. Конечности не слушались её, сотрясаясь в судорогах. Лекарша перекатилась на живот, с трудом подтянула руку к лицу и, широко раскрыв рот, уронила голову на скрюченные пальцы. Они глубоко вошли в горло, исцарапав ногтями нежный покров внутри. Случилось то, чего Алекса и хотела достичь — её вырвало. Раз, потом ещё один. Рука была испачкана в желчи, но на постели девушка увидела комок листвы волчьего корня, которым её отравил Эйран.
Александрина пролежала на кровати ещё минут двадцать. Тело успокаивалось. Пальцы начали слушаться, судороги ушли. Только желудок неприятно болел, и в висках покалывало.
— Я уничтожу тебя, Эйран, — прошипела девушка, сглатывая кровь, которая сочилась из разорванного горла. — Предатель…
Помутнение в голове ушло только спустя ещё минут десять. Девушка лежала на кровати, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. Однако больше медлить было нельзя, поэтому знахарка на ватных ногах выбежала из дома. За оборонной стеной, которая соседствовала с домом Первого Альфы, слышались вой и крики. Битва была в самом разгаре.
Александрина побежала по улицам города. Её босые ноги шлёпали по холодной каменной мостовой, отдаваясь гулом от стен ближайших домов. Лёгкая белая сорочка, подхваченная встречным ветром, развивалась за спиной лекарши широким балахоном. На главной площади было пусто. Скорее всего, Старшие сидят в своих домах, боясь выходить даже во двор.
Когда девушка повернула голову в сторону ворот, она не смогла сдержать разочарованный выдох. Те были наглухо закрыты и охранялись стражей.
«Они стоят здесь, чтобы не впускать или не выпускать? А может и то, и другое?»
Но Алекса всё равно побежала к воротам, в надежде, что охрана её снова выпустит наружу.
— Мне нужно туда, — со всего размаха девушка врезалась в деревянные створы, барабаня по ним руками. — Откройте!
— Приказ не открывать, ми`чка, — окликнул лекаршу знакомый голос.
— Эир, прошу тебя, — Алекса бросилась к омеге. — Там Карл, мне нужно к нему.
— К Карлу? — глупо переспросила волчица. — Или всё же к Эйрану?
— К Карлу, мне нужно к Карлу, — закричала знахарка. — Я люблю его, Эир, и должна ему помочь.
— А Эйран сказал, что не любишь, — задумчиво произнесла блондинка и резко раскрыла рот. — А, значит, Вентид! Превосходно!
— Эир, глупая ты омега, я тебя в порошок сотру, если сейчас же не выпустишь меня! — заорала Александрина, взбешённая таким поведением девчонки.
— Не правда, я не глупая, — по-детски насупилась волчица. — Ты мне покажешь кое-что, и тогда я тебя выпущу.
— Мне некогда играть в твои игры, — лекарша почувствовала, как слезы отчаяния проступили на глаза.
— Это не игры, — отрезала собеседница. — Приказ был чётким, если ты появишься в поле зрения, то мы должны тебя схватить. Вот только у любого правила есть лазейка. Докажи, что ты — Вентид Карла, и я тебя пропущу, ми`чка. И даже приказ будет бессилен.
— У меня нет метки, Эир.
— Так поставь её, — закатила глаза девчонка. — Нужно, чтобы ты почувствовала Карла. Покажи мне его рану, я слышала, как он жалобно выл десять минут назад.
Александрине пришлось усиленно вспоминать, что ей говорил альфа о Вентид.
— Вентид чувствуют друг друга на расстоянии, — начала лекарша. — Они способны забирать раны друг друга. Тебе нужна его рана на моём теле?
Эир кивнула и тряхнула своими платиновыми волосами так, что они вновь стали похожи на крылья.
Алекса сосредоточилась, пытаясь мысленно позвать Карла. Но как бы не умоляла, ругалась, злилась или даже пыхтела, она всё равно не чувствовала ни самого зеленоглазого волка, ни его боли.
— Разозлись. Ты ведь питаешь свою силу из ярости? Разозлись на кого-нибудь: на Эйрана, на меня, на Атиллу, — стала перечислять Эир.
— Я обращусь, — запаниковала знахарка.
— Зато волк найдёт Вентид быстрее, чем человек. Только думай о своём друге, ми`чка.
Стоило лишь вспомнить о той боли, что причинил Эйран полчаса назад, и волк моментально вылез из дальних уголков разума. Зверь был в ярости. Александрину посетила мысль, что волк — это оттиск подсознания человека. Все эмоции: обида, любовь, грусть, которые сидят глубоко внутри, вырываются наружу и принимают материальную форму. Форму зверя.
Лишь несколько мгновений и обращение начало работать. Вместо человека на каменной мостовой появилась бурая волчица с карими глазами.
Она заскулила, поджав заднюю лапу к телу. Та пульсировала и немела. Эир тут же подскочила к Алексе, схватив с земли разорванную сорочку, и стала обматывать место ранения, чтобы остановить кровь. Белая ткань тут же окрасилась в тёмно-красный цвет. Тело ослабевало от потери крови, но теперь обращённая точно знала, что чувствует Карл, и где он находится. А что ещё более важно, она забрала его рану на себя.
— Ты и Карл — Вентид! — закричала Эир, радуясь, словно ребёнок. — Беги в сторону леса, там эттинов больше всего. И там сражается стая Рэгнволда. Ты нужен им, человек. Открыть ворота!
Стража не посмела ослушаться приказа омеги, которая, по всей видимости, заняла место Эйрана на время сражения.
— Нас могли казнить, ми`чка, — напоследок обронила блондинка, когда волчица уже собиралась броситься за ворота. — Приказ есть приказ, прости. Зато теперь бета Карл под твоей надёжной защитой.
Алекса кивнула помощнице альфы и выбежала за ворота. Вдалеке она увидела ожесточённый бой между эттинами и оборотнями.
Силы были не равны. Десятки уродливых существ вышли из леса, словно грозовая туча. Оборотней хоть и было больше, но они не справлялись с мощью врагов.
Александрина без тени сомнения рванула вперёд, но тут же споткнулась из-за боли в ноге. Злобный рык. И она снова мчится на помощь, не обращая внимания на боль.
Подбежав достаточно близко к врагам, волчица издала протяжный вой, отвлекая на себя внимание эттинов. Новая цель привлекла безмозглых существ, и они с воинственными воплями бросились на Алексу.
Но девушка прекрасно знала, что делать. Этот лес стал её могилой и колыбелью. Она не могла позволить эттинам захватить его и перебить всех её друзей.
Волчица защищала свою территорию.
Самый быстрый эттин уже подбегал к Алексе, когда она сама со всей силы бросилась вперёд. Шеи или бедро? До правой шеи эттина получилось легко добраться: один прыжок, точный укус, и вторая голова вопит, а раненная лишь противно булькает.
Остальные враги сбавили шаг.
«Неужели они испугались? Или думают, как ко мне подобраться?»
Но замешательство существ возросло, когда позади них завыли оборотни, отвлекая врагов на себя. Алекса завыла в ответ. Растерянные и разозлённые эттины заметались из стороны в сторону, рассекая воздух дубинами и гневно рыча.
Несколько оборотней смогли перебежать на сторону Алексы и теперь выли вместе с ней.
Вот только нельзя было вечно злить существ, поэтому знахарка бросилась на ближайшего врага и вцепилась зубами ему в бедро. На этот раз тот дёрнулся, и клыки прошли мимо артерии, а это значило, что эттин сможет дать бой.
Сильный удар отбросил Алексу на несколько метров, и она болезненно ударилась о землю, проткнув шкуру острой сухой травой.
Но это не сбило волчицу с намеченной цели, необходимо было сражаться дальше. Как вдруг, уловив принцип её атак, один из оборотней бросился вперёд и одним махом вскочил на плечи эттину, вгрызаясь в шею. У него получилось, если не прокусить, то нещадно порвать сонную артерию. И враг тут же повалился наземь.
Серенький волк, который первым понял, что нужно делать, отбежал от толпы эттинов и спрятался за спиной лекарши. И стоило только подуть ветерку с его стороны, как чуткий нос волчицы уловил запах сирени. Отважный омега Берси понял план девушки.
Дальше было легче. Волки один за другим начали нападать со всех сторон на загнанных эттинов, разрывая самые важные нити в теле.
Пока оборотни были заняты атакой, Александрина принялась искать Карла. Из множества чёрных волков только один особенно выделялся. Она не могла его не узнать. Чёрный волк с белой кисточкой на хвосте встретился с девушкой взглядами.
«Эйран».
По взгляду альфы было не разобрать, чувствует ли он раздражение или благодарность. Волк просто отвернулся и бросился в самую гущу битвы.
Карла нигде не было видно. Пришлось отбиваться от эттинов, чтобы сохранить шкуру, но даже сквозь стойкий железистый запах крови Алекса наконец уловила его.
Будоражащая кровь свежесть мяты появилась из ниоткуда. Волчица оглянулась. Чёрный волк скулил метрах в десяти от неё, а эттин держал его за лапу, дёргая в разные стороны.
Александрина чувствовала дикий страх и боль Карла. Со всех ног она бросилась на помощь другу и в три огромных прыжка достигла цели. Эттин был слишком поглощён добычей, чтобы заметить нападение. И эта ошибка стала для него роковой.
Карл был утомлён, но зелёные глаза засветились, как только он увидел Алексу. Волчица кивнула другу, в знак приветствия, а тот в свою очередь ткнул мокрым носом ей прямо в глаз.
«Я тоже рад тебя видеть, принцесса».
Оборотень обошёл девушку сзади и опустил голову вниз, рассматривая рану, которая ещё недавно была на его теле. Грозно зарычав на бурую волчицу, Карл принялся вылизывать ранение, пока та оглядывалась вокруг. Немногочисленные эттины ещё сражались, но заметно проигрывали и медленно отступали в лес.
Карл старательно тёр шершавым языком по шкурке подруги, от чего та скулила и выгибалась в спине. Но приятные ощущения тут же испарились, когда среди сбившихся в стаю волков Александрина заметила её.
Атилла стояла ровно и смотрела в сторону возвышенности, откуда за ней внимательно наблюдала знахарка. Золотая шерсть убийцы насквозь пропиталась кровью врагов, а жёлтые глаза даже сейчас сверкали ярче солнца.
Александрина сорвалась с места и огромными прыжками преодолела то расстояние, что разделяло её и ликаншу. Но волчица осталась неподвижна, хотя в её глазах и замелькали тени сомнения: «Она жива, она оборотень? Она убьёт меня?»
Алекса замерла в нескольких метрах от Атиллы, а после медленно подошла к ней, словно хищник к замершей зверюшке.
И убийца склонила голову, не смея смотреть в глаза своей жертве.
***
Битва была окончена, но не война. Эттины лишь отступили в лес, а их вождя и вовсе не было на поле боя.
Оборотни возвращались в город. Кто-то обернулся вновь человеком, чтобы нести на руках обращённых раненных товарищей. Кто-то возвращался из города с носилками для мёртвых волков, которые так и не обратились и были слишком тяжелы для переноса на руках.
Алекса не хотела мешаться под ногами. Она не знала, уместно ли ей находиться среди оборотней, оплакивающих павших братьев и сестёр. Девушка побежала домой, чтобы принять ванну, убрать грязное бельё с кровати и подготовиться к трёпке Эйрана.
— Александрина, — раздался гневный крик в гостиной. — Ты сумасшедшая девчонка, я тебя запру в подвале.
Эйран был зол, и в его голосе не было ни намёка на благодарность. Знахарка замерла на кухне с кружкой горячего чая.
— Как ты это сделала? — альфа ворвался как ураган. — Зачем пришла туда? Как обошла Эир?
— Ты мог бы сказать «спасибо», — девушка поставила кружку и сделала шаг назад.
— Мы бы справились и без тебя, — заревел мужчина.
— Карл бы умер! — Алекса подняла подол сарафана и указала на свою ногу, где была рана. Она замотала её тряпкой, на которой слегка выступила кровь.
— Как ты поставила Вентид? Кто тебе подсказал?
— Сама догадалась, — прищурилась лекарша, не желая раскрывать Эир.
— А Атилла?
— А что Атилла?
— Что ты почувствовала, когда увидела её?
Но Александрина даже при всём желании не смогла бы выразить той гаммы эмоций, что испытала, глядя в глаза своей мучительнице. Словно молния поразила её в тот момент. Сердце заколотилось, а кровь забурлила. Алекса видела взгляд Атиллы, и та явно не была готова увидеть её вновь. Ликанша сомневалась, как и сама обращённая. Миг сомнения дал им шанс всё исправить. И для этого не нужно было жалких людских слов, волки всё поняли и без них.
А дальше остававшаяся ненависть исчезла, и в голове Александрины стало тихо. Кровь больше не закипала. Атилла почувствовала в тот же момент схожие эмоции. Они простили друг друга за секунду до непоправимого.
Эйран заметил, что девушка силится подобрать слова, но не может.
— Ты простила её? — тихо предположил он.
— Да, но не просто простила. Я почувствовала, как…
— Как мрачная ненависть и желание простить борются за место в твоей душе, сменяя друг друга ежесекундно, — ещё тише произнёс альфа.
— Да, — согласилась девушка с удивлением, — но я решила, что не могу биться с ней вечно. Не могу убить и не могу оставить в покое. Я просто отпустила все эмоции, простив Атилле моё же убийство. А она простила мне то, что я была угрозой, будучи человеком. Но сейчас я одна из вас, и ей больше не за что меня ненавидеть. А ещё метка Вентид помогла. Атилла поняла, что мы с Карлом не… Это словно связь, она образовалась между нами, как ниточка мыслей. Я поняла её, а она меня.
— Невероятно, — выдохнул Эйран. — Это было так просто. Ликантропы должны были лишь простить друг друга…
— Ликантропы? — задумалась девушка. — Ты сказал “ликантропы”?
— Да, я так сказал, — Эйран смутился, когда знахарка задала, по его мнению, самый идиотский вопрос из всех, что можно было сейчас задать.
— Ты и есть тот обращённый? — вкрадчиво спросила Алекса и уставилась на альфу. — За те дни, что я здесь пробыла, ни разу не слышала, чтобы кто-то из вас называл себя ликантропом. Только люди называют вас так. Кто ты, Эйран?
— Я — исключение, — попытался отмахнуться альфа.
— Ты врёшь, — девушка приблизилась к мужчине. — Ты сам обращён, либо знаешь обращённого слишком хорошо. Ты любил такого как я?
— Я не буду отвечать на твои вопросы, — серьёзно ответил Эйран и повёл в бок подбородком, не желая встречаться взглядом с внимательной девушкой.
— Как ты стал Первым Альфой, если даже врать не умеешь? — хмыкнула Александрина.
— Я неплохо умею убивать.
— Ты думаешь, я испугаюсь? Думаешь перестану сверлить тебя взглядом? — девушка подошла ещё ближе к альфе и вкрадчиво продолжила. — Тебе понравился вкус моих губ, но не нравится, когда ими я задаю неудобные вопросы?
— Прекрати, — набросив на себя маску безразличия, ответил на провокацию альфа, ухмыльнувшись. — То, что ты подловила меня на слове, не означает, что я должен тебе всё рассказать.
Договорив, Эйран развернулся и чуть ли не бегом отправился на выход.
***
Он ревновал. Каждый раз, когда Карл появлялся рядом и по нежности души целовал Алексу в висок, Эйран сжимал кулаки. Вкус её губ не оставлял его ни на минуту, пощипывая перцем на языке, а дом всё больше и больше пропитывался запахом новой хозяйки. Стоило ей лишь раз оказаться сильнее, как вдруг вся власть альфы рассыпалась, словно замок из песка, уносимый бурлящей волной. Даже в своём собственном доме он больше не был хозяином. Все пространство вокруг занимала лишь она. Даже в спальне мужчины постель ещё пахла Александриной, сколько бы он не перестирывал бельё и не менял подушки.
Запах чужой альфы в доме будоражил инстинкты волка, и злость всё чаще и чаще стала наведываться в его сердце. Александрина заняла его территорию без боя, чем разозлила матёрого волка.
Общение Алексы и Атиллы хоть и было поначалу натянутым и холодным, но вскоре, стоило им узнать друг друга получше, все барьеры пали. Алекса стала ей словно сестра, которую та так давно хотела. Эйран на все вопросы о связи создателя и создаваемого, убийцы и жертвы лишь недовольно фыркал и уходил от ответа. Что-то в его прошлом не давало ему спокойно вздохнуть и открыться. Правдой он не делился ни со стаей, ни с Александриной. А в книгах и рассказах Старших девушки не нашли ответов на свои вопросы, отложив поиск истины до лучших времён.
Карл же был лекарше даже ближе Атиллы. Метка Вентид оказалась лишь шрамом на голенях обоих, но какой мощью она обладала! Александрина без труда могла отыскать друга, где бы он не находился, делила с ним боль и печаль, и даже радость. Они почти не отходили друг от друга, пытаясь досконально пересказать собеседнику историю своей жизни. Каждая деталь была для них существенна, каждый взгляд и полу-улыбка важны. Эир не могла скрыть восхищения при виде Вентид, которые так редко появлялись среди оборотней.
У Алексы возникли новые интересы и знакомства. Оборотни здоровались с ней на улице, благодарили за помощь и предлагали свою. Чужой народ начал привыкать к обращённой.
Дни вновь потянулись медленной струйкой, но теперь уже для Эйрана.
Альфа думал, что для Александрины он был мрачной тенью, что живёт напротив её спальни. Так думал он, но ошибался. Никогда ещё она не была так очарована. Его испуганное выражение лица, когда Алекса однажды, в сильный мороз, пришла в его комнату посреди ночи, чтобы укрыть мужчину ещё одним одеялом, до сих пор стояло перед глазами и вызывало улыбку на лице. А то, как он ругался, когда уронил полюбившуюся ей чашку на пол и разбил. Она вовсе не расстроилась, а альфа перерыл все лавки, пока не нашёл точную копию разбитой. И, будто бы не испытывая ни грамма эмоций, поставил её на то самое место, куда ставила чашку Алекса. Для высокого мужчины эта полка располагалась слишком низко, но для невысокой девушки — в самый раз. Она иногда находила там печенье, которое, по словам самого альфы, оставляла Эир. И лекарша делала вид, что верит ему.
Она бы и дальше влюблялась в эти мелочи вновь и вновь. И даже, наверное, когда-нибудь решилась бы сказать мужчине о своих чувствах, если бы его взгляд однажды не потух, а печенье резко перестало появляться на нижней полочке.
Эйран всё чаще не ночевал дома, да и днём его было не дождаться из-за работы. Он стал холоден и скрытен.
Карл видел, как Александрина тоскливым взглядом провожает альфу, который забежал домой взять какие-то бумажки, чтобы вновь скрыться в Ратуше от всех. Вентид быстро нашёл развлечение для заметно погрустневшей в последнее время подруги. Теперь у неё почти не было времени следить за Эйраном. Раньше его не было дома сутками, а теперь и её.
Начались постоянные зубрёжки с Карлом, напряжённые скитания по лесу со Стейном, который в добавок ко всему стал учить использовать не только слух, но и нюх, Фрита, нуждающаяся в помощи с малышкой Надией, здоровяк Барди и хитрая Атилла, норовящие померяться силой с обращённой, и даже гуляка Томас Сверр, стабильно раз в неделю напаивающий бедную Алексу самым крепким алкоголем Феитара — всё это стало для неё будничной рутиной.
Только его не было рядом. Эйран Рэгнволд старательно игнорировал любые выходки своей стаи, если в них участвовала Александрина. Казалось, он перестал приходить домой вообще, лишь бы случайно не пересечься с волчицей. Но даже в вихре постоянных тренировок, обучения, боёв и пьяных посиделок, она не перестала замечать его отсутствие.
