Удар сердца

Хлопья снега кружились в медленном танце. Белоснежное одеяло окутывало землю, сохраняя молодую поросль до весны. Лес был тихим. Волчица лежала на спине, поджав лапы; карие глаза с восхищением разглядывали серое зимнее небо, исполосованное голыми ветвями деревьев. Шерсть грела тело, не давая почувствовать мороз вокруг. Уже две недели Эйран выводит Александрину за пределы города и учит обращаться, как настоящий оборотень. У неё даже начало получаться, но всплыла другая проблема. Девушка не могла долго держаться в теле волка и постоянно оборачивалась назад. Будто человеческая сущность была сильнее. Она вытесняла зверя из разума и тела, не давая даже возможности постоять на четырёх лапах больше положенного срока. Обучение пришлось начинать с начала, уже с другого ракурса. Теперь всё время занимали тренировки выносливости волчьей стороны. Время увеличивалось, но недостаточно быстро. Иногда и лишние полминуты в теле волка были огромным достижением для Алексы, а иногда её отбрасывало далеко назад, и тогда девушка обращалась почти сразу же после становления зверем. В целом, она могла выстоять и сохранить животное обличие около трёх часов, но дольше было просто невозможно. Только Эйран не унывал и заставлял заниматься усерднее, даже разрешил своей Амаре оборачиваться на заднем дворе, но это быстро наскучило ей. Большому волку нужна воля, а не замкнутое пространство, ограниченное забором. О той ситуации с поцелуем они не вспоминали, но их губы не могли забыть пламенного жара, который возник между ними. Теперь каждое неловкое движение сопровождалось выжидательными взглядами: кто же из них решится первым нарушить покой и возобновить страсть. Большой чёрный волк с белой кисточкой на хвосте лежал неподалёку от лекарши. Положив голову на скрещенные лапы, он закрыл глаза и ждал её скорого превращения. Алекса не заставила его долго ждать. Пара шумных вздохов, жалобный скулёж, рычание, а потом и мучительный стон, и вот она уже лежит обнажённая в снегу. Эйран чувствовал, что Амаре вновь расстроена тем, что не может удержать себя в шкуре зверя. Девушка раздосадованно ударила кулаком по снежной подушке под собой, глубоко вздохнула и поплелась одеваться. Волк поднялся только, когда услышал звук застёгивающегося замка на сапогах, стряхнул с головы снежинки и тоже начал обращаться. — В следующий раз получится, не переживай, — тихо сказал мужчина, надевая тёплую куртку поверх синего свитера. — Не получится, — топнула ногой Алекса, смотря куда-то вдаль. — Как будто я сама запугала волчицу, а теперь пытаюсь заставить её вылезти наружу. Но эта волчица и есть я. Значит, я запугала сама себя. И сама же боюсь. Что за нелепица… — Ты слишком зациклилась на этом, — надевая сапоги, ответил альфа. — Животная часть твоего разума обязательно осмелеет, ещё потом не сможешь встать на две ноги. — Не знаю, что лучше: снова быть слабой человеческой девчонкой без возможности обращения или навсегда остаться в теле мохнатого зверя. — Вот поэтому и надо попытаться совместить и то, и другое, чтобы не пришлось выбирать. Собравшись они направились к городу, обсуждая тактику ведения боя против эттинов. Эйран объяснил Александрине, что обращённые в сотню раз сильнее обычных волков. Именно это делает укусы Амаре смертоносными для эттинов. Однако обычному волку не так-то просто прокусить толстую кожу врага, а это значит, что её тактика не сработает. Нужен был новый план, который бы дал возможность всем волкам так же быстро убивать эттинов, как это делает лекарка. Девушка пыталась осторожно выведать, откуда альфа так много знает про обращённых, но тот лишь уходил от ответа или просто пропускал намёки мимо ушей. Возле ворот стояла большая толпа. Собеседники, не сговариваясь, прибавили шаг. — Что здесь происходит? — громко спросил Эйран, подходя к стражникам. — Первый, эти оборотни пришли из Заозёрного Края. Просят Вашей защиты и покровительства. Мы уже их посчитали: тридцать шесть Младших и пятеро Старших. — Дети? — Трое, от трёх до двадцати двух лет, — отчеканил охранник. — Вызовите Эир, пусть всех запишет и определит временно в здании Ратуши, я подойду позже, — отдал приказ Первый Альфа. — Не нужна ли им какая-то помощь после дороги? Все здоровы? — спросила Александрина у стражника, который уже собрался уходить. — Один из Старших сильно замёрз, когда они переходили через озеро Инари. Ещё малышка, которой три, тоже сильно подмёрзла. — Могу я их осмотреть? — этот вопрос предназначался уже Эйрану. — Конечно, пойдём, знахарка, — мужчина кивнул, и они направились в гущу толпы. С ребёнком девушка разобралась быстро. Никаких видимых травм у девчушки не было, но Первый Альфа тут же распорядился покормить новоприбывших горячей едой и обеспечить водой и чаем. Найти Старшего оказалось сложнее. Эйран остался в стороне, общаясь с пришедшими волками, а лекарша отправилась искать седые головы. Лишь один из стариков привлёк её внимание больше остальных. Он сидел на огромном мешке, головой прижавшись к молодой красивой девушке с длинными чёрными волосами. Алекса поспешила к ним, но в один миг остановилась. Старик поднял на неё глаза. Синие бездонные омуты, на дне которых хранились страшные пугающие секреты. Следом за мужчиной оглянулась незнакомка. Но даже если бы она и хотела разглядеть знахарку, у неё бы не вышло, ведь черноволосая была слепа. Изуродованные веки с наросшей покрасневшей кожей скрывали под собой пустоту. Но вот лицо её было до жути знакомым. Яркие веснушки на носу, вишнёвые губы, прямой длинный нос, высокие скулы. Пришлая была обворожительно красивой даже несмотря на изъян в её внешности. Осознание того, что она смотрит на точную копию Эйрана, всколыхнуло всё нутро Александрины. Ладошки неприятно вспотели, сердце дрогнуло. А лёд во внимательных синих глазах и вовсе заставил лекаршу в панике оглянуться. В толпе она увидела Эйрана. Он тоже смотрел в ту сторону, куда секунду до этого был направлен взгляд Алексы. Но то, что случилось в следующий миг, совсем выбило девушку из колеи. Мужчина, до этого казавшийся эталоном собранности и серьёзности, резко развернулся и побежал. Как трусливый мальчишка. Начал пробиваться сквозь кучки ликанов, расталкивая их локтями. Словно птица, пытавшаяся сбежать из клетки, он бился о них своим телом, а потом очертя голову бросился прочь. Александрина ещё раз взглянула на странную парочку и на негнущихся ногах рванула следом за Первым Альфой. Прыткий волк уже давно ускакал из поля зрения, поэтому девушке пришлось искать его по запаху в городе, где живёт тысяча ликанов, и каждый из них имеет свой запах. Но цветочный оборотень, подпираемый спиной чужой дом, нашёлся довольно быстро. Видимо, он бежал к себе, но перед этим свернул на другую улицу и уселся на холодный камень. Голову альфа уронил на поджатые к телу колени, спрятав лицо в ладонях. — Эйран… — лекарша подошла к мужчине и услышала, как тот тихонько всхлипывает. Это ещё больше озадачило её. — Уходи, уходи отсюда, — начал одной рукой отмахиваться он, пытаясь придать своему голосу былую уверенность. — Алекса, подожди меня дома, я скоро приду. — Я не оставлю тебя одного на улице в этот собачий холод, да ещё и в таком состоянии, — девушка подошла к Первому Альфе и осторожно обняла его голову. — Пойдём домой вместе, ты мне всё расскажешь. — Нет, мне нечего тебе рассказывать, — зарычал Эйран. — Убирайся прочь. Александрина отпрянула от ликана, но не ушла. — Она так молода, — начала давить на больное девушка. — Ты перерос свою мать? — Замолчи, — закричал мужчина. — Алекса, не надо, не говори этого. — Тогда пойдём в дом, и ты мне сам расскажешь, — скрестила руки на груди. — Иначе я буду допытываться правды здесь. К твоей агрессии у меня уже иммунитет. Я не боюсь тебя, а ты не должен бояться раскрыть мне свои тайны. Сам говорил о доверии, помнишь? Ярость накрыла Первого Альфу с головой, он вскочил и начал метаться по узкому проулку, как загнанный зверь. Бросался на каменные стены, бил по ним кулаками, рычал и скалился. Но знахарка твёрдо решила, что больше Рэгнволд не сможет хранить свои страшные тайны, поэтому она схватила его и крепко прижала к себе, целуя. Лишь этот жест смог усмирить пыл эмоционального оборотня. Алекса чувствовала влагу на его щеках, соль от его слёз на устах. Он хватался за её одежду, как утопающий, пытаясь хоть немного сдержать свои порывы гнева. Альфа целовал жадно, кусая до боли губы девушки, вкладывая всю свою боль и беспомощность. Она отвечала нежными касаниями, успокаивая волка внутри него. Мороз кусал их за щёки, заставлял неметь пальцы на ногах, но они продолжали целоваться, отдавая ценное тепло друг другу. Сердце мужчины успокаивалось в ласковых объятиях Амаре. Они лежали на его кровати. Её запах витал в воздухе, пропитывая всё помещение. Лёгкое платьице на ней задиралось, обнажая худые ноги, которые обвивали хозяина дома. Он был в одних штанах. Голова Александрины покоилась на мерно вздымающейся груди Эйрана. Пусть у них не было близости тел, но душами пара уже прочно слилась в единое целое. И теперь такой важный и волнительный момент для альфы они могли разделить вместе. — Я расскажу тебе всё, — шепнул он. — Но мне так тяжело, об этом не знает никто, даже моя стая. — Я помогу тебе, — девушка привстала, упёрлась локтём в кровать и внимательно посмотрела на Эйрана. — Я буду говорить то, о чём догадалась, а ты отвечать, правда это или нет. Договорились? — Договорились, — мужчина вздохнул и принял такое же положение, как и лекарша. — Ты полукровка: сын оборотня и обращённой человеческой женщины? — начала она осторожно, боясь вновь натолкнуться на невидимую преграду в душе альфы. — Да, — он прикрыл глаза, чтобы удержать в себе бурю эмоций. — Поэтому ты так силён: в тебе течёт кровь человека, но при этом ты и настоящий ликан? — Правда. — Твои инстинкты, ты можешь их сдерживать, как человек? — Да, я могу их контролировать и выпускать только тогда, когда это нужно. — Ты в плохих отношениях с ними? — Следующий вопрос. — Ответь на этот. — Следующий. — Ладно, — согласилась девушка. — Она… Она лишилась глаз из-за того, что они были карими? — Следующий. — Хватит, Эйран, — Александрина поднялась и села на кровати. — Расскажи мне всё сам. Я не могу больше копаться в твоих внутренностях и искать правильные вопросы, чтобы получить честный ответ. — Хочешь знать правду?! — мужчина тоже резко сел и свесил ноги с кровати. Алекса увидела, что всю его спину покрывают глубокие шрамы, точно такие же, как на груди, руках и ногах. И хоть альфа их скрывает под одеждой от посторонних глаз, сейчас он доверился ей настолько, что позволил смотреть на них. — Я расскажу тебе. Что ты хочешь знать? — Как она стала оборотнем? Первый Альфа повернулся, его взгляд был, как у побитого щенка, затравленный, просящий не причинять боль. Ликан умолял не ворошить прошлое, но всё же ответил. — Я расскажу всё с самого начала, — начал тихо, почти шёпотом Рэгнволд. После его вскрика, девушке приходилось напрягать слух, чтобы не упустить самое важное. — Это он её обратил. Мой отец. Ты наверняка узнала его по глазам. Хотя я надеялся, что этот ползучий гад уже издох в какой-нибудь канаве, и я больше никогда не увижу этих синих глаз, кроме как в зеркале. Александрина поморщилась, но не стала перебивать Эйрана. — Он был альфой из Заозёрного Края, — продолжил мужчина. — Но часто охотился ради удовольствия здесь, в Эдемских Лесах. И однажды он наткнулся на девушку, настолько прекрасную, что не смог сдержать свою похоть. Монстр зверски изнасиловал её в том лесу, а потом решил убить, чтобы она не рассказала людям, что с ней сделал волк. Этот садист несколько дней проторчал рядом с трупом, но случилось то, чего он не ожидал. Девушка ожила. Оборотень почти вырвал ей сердце, а теперь она стояла перед ним, как ни в чём не бывало. Пытаясь сокрыть своё преступление, он связал её и забрал домой, в Заозёрный Край. Купил старый домик в лесу, чтобы никто не видел его позора, девку человеческую притащил! А для пущей уверенности в том, что никто не узнает его тайну, выколол ей глаза. Они ведь были карие. Отец думал, что сможет избавится от неё, но какая-то внутренняя сила не давала ему причинить ей существенный вред. Будто связь… — …убийцы и жертвы, — продолжила Александрина. — Да, именно это он всегда чувствовал. Ненавидел её, но и отпустить не мог. Хотел убить, но не получалось. Вскоре она забеременела. Так появился я. Мужчина схватился за волосы и потянул их к макушке, пытаясь унять дрожь. Лекарша положила руку ему на плечо, и эта поддержка вернула его в чувства. — Отец ненавидел меня всей душой, даже больше, чем мою мать. С самого раннего детства он издевался надо мной, избивал до посинения, вырывал мне волосы, ломал кости, запрещал общаться с кем-либо. А когда мама пыталась меня защитить, ей доставалось в десять раз больше. Я рос в постоянных пытках и насилие, а он объяснял это лишь тем, что делает из меня "настоящего" альфу. Я был загнан в угол, был слаб всё своё детство. Отец выгонял меня в мороз на улицу, морил голодом и жаждой. Но только благодаря маме я держался. Она была самым прекрасным, что было в моей жизни. Её человеческие сказки, песни, легенды я запоминал досконально, чтобы самого себя убаюкивать по ночам, лёжа где-нибудь в сугробе посреди леса. Её прикосновения согревали меня. Она была лучиком света во всём том мраке, что витал вокруг нашего дома. Эйран закрыл глаза, переживая кошмарные события своего детства вновь. — Я едва научился обращаться, когда эта тварь решила надо мной вновь поиздеваться. Отец взял топор и потащил меня во двор. Там заставил обратиться. Я не понимал, что он хочет сделать. Но когда этот монстр взялся за мой хвост и вскинул топор, я понял, что… Что он просто оставит меня искалеченным волком. И тогда я завизжал. Он закрыл уши, и в этот момент из дома выбежала она. Моя мама бросилась на него, обратившись. Это был первый раз, когда я увидел её в волчьей шкуре. Ведь отец всегда запрещал ей оборачиваться. Она повалила его, попыталась загрызть, но не смогла по той же причине, что и он. — Связь. — Да, эта связь не давала им закончить начатое много лет назад. Отец лишь отключился, а она обратилась вновь, сунула мне в пасть медальон и сказала, чтобы я бежал, как можно дальше оттуда. Это единственная вещь, что осталась от неё. Я бежал со всех ног, куда глаза глядели. Осел в каком-то маленьком селении, помогал местному лесорубу. Вырос и окреп. И решил, что не могу больше быть загнанным зверем. Мне нужно было разорвать их связь раз и навсегда, чтобы мама была свободна. И я начал странствовать по городам. Узнал, что в Феитаре самая большая читальня во всех землях оборотней. Пришёл сюда и глубоко зарылся в книги и свитки, но ничего, кроме старых легенд найти не смог. Тогда-то и начало проявляться отцовское воспитание. Моя ярость не находила выхода, и я срывался на окружающих. Пришли эттины, и прошлый Первый Альфа не мог их сдерживать. Они бы разорили города, убили население. И в конце концов добрались бы до моей матери, а этого я допустить не мог. Я не хотел власти, но очередная стычка с Первым закончилась моей кровавой победой. Я понимал, что черпаю силу из человеческой крови, что подарила мне мать, но для остальных я выглядел просто сильным альфой-одиночкой. Пришлось перебить всех несогласных. Собрал стаю тех, кто мне нравился больше всего. Встал на защиту границ. Но я никогда не переставал искать ответ на самый важный вопрос: как разрушить эту связь. И тут появилась ты. — Твой ответ на все вопросы. — Верно, моя маленькая хищница, — Эйран наконец улыбнулся. — Твоя доброта оказалась ключом к разгадке. Ты пережила смерть, стала оборотнем, и между тобой и Атиллой образовалась та же связь, что и между моими родителями. Я всё ломал голову, как поступить так, чтобы всё произошло мирно, но твоя прыть опередила меня. Прискакала в самую гущу битвы и решила, что мои многолетние стенания были ни к чему. Ты простила эту высокомерную дурочку, и всё стало хорошо. Никакой жажды убийства, никакой смертельной обиды. Жертва простила убийцу. — Твои родители не могут простить друг друга? — Да, мой отец испоганил всё, к чему когда-либо имел отношение, а сейчас пришёл просить у своего сына помощи. Какая ирония… — А твои волосы? И ты говорил, что умер… — Я ведь полукровка, и мне, напоминаю, семьдесят два года. Будь я человеком, поседел бы уже полностью. А та смерть действительно была. Тоже человеческая кровь сыграла злую шутку. В своей человеческой жизни я долго болел и умер, а вот моя жизнь оборотня только началась. — Ты боишься его? — опустив голову, спросила лекарша. — Я уже взрослый мальчик, а он старик, — вздохнул мужчина, укладываясь в кровать. — Он мне уже хвост отрубить вряд ли сможет. А вот с мамой видеться боюсь. Я бросил её одну с ним, с этим мерзким тираном, и не знаю, как теперь общаться с ней. — Как её зовут? — Александрина примостилась рядом с альфой, укладывая свою голову на его плечо. — Силджа, что означает "слепая". Я вас обязательно познакомлю, — улыбнулся Эйран, крепко обнимая девушку.