Удар сердца

— Ну ты вчера и натворила дел, — покачал головой Рейн. Двое омег, Рейн и Берси, зашли в гости к Александрине после обеда. Эйран давно ушёл на работу, и девушка сидела в одиночестве на кухне. Она знала, что её наказание не закончится на обычных криках в ночной мгле. Альфа обязательно найдёт для неё пытку. Кара неминуема. «Мама говорила, что нет ничего хуже обиженного мужчины. А многие из них никогда не прощают обиды, связанные с предательством. Преданный мужчина сгоряча мстить не станет. Его расплата будет холодной, беспощадной и кровожадной. И тут, по словам мамы, начинается игра на выживание, из которой мужчина всегда выходит победителем. Так забавно, когда женщина говорит, что отомстит, то скорее так оно и будет. Если же угрожает мужчина, то он "выпустит пар" ещё в угрозах. Тот, кто готов реально мстить, не станет бросать слова на ветер, а просто сделает это. И в мести мужчины проявляют себя как люди дела. Эйрану не нужно было вчера расписывать подробно все подготовленные мне наказания. Моя фантазия справляется в тысячу раз лучше. А неведение относится к отдельной категории садизма. И что же сделает мужчина, наделённый такими страшными вещами, как власть и сила? Что может быть более пугающим, чем ревнующий мужчина, способный безнаказанно совершить всё, что будет угодно его душе?» Блондин Берси примостился на кухонную столешницу, пил чай и с ухмылкой наблюдал, как Рейн отчитывает свою непутёвую защитницу, которая сжалась на стуле, ожидая плохих новостей. — Он убьёт его? — тихонько спросила знахарка. — Эйран того идиота-бету? — Берси встрял в разговор. — Нет, он не будет марать руки, тем более закон не был нарушен. Будь у Эйрана метка на лице, то вы оба бы получили. А так всё законно. — Рун ничего не сделал, — попыталась оправдать нового знакомого девушка, обрадованная новостью о том, что наказание по закону не последует. Но расслабляться было рано, Эйран не простит и никогда не забудет. — Весь трактир видел, как вы там ничего не делали, ага, — Рейн был раздражён, он махал руками, раздувал крылья носа, хмурился. — Если бы только знал, что ты вытворишь, я бы никогда в жизни не посоветовал тебе выйти в город. — Я больше и не буду тебя слушать, — Алекса закатила глаза к потолку. — Насоветовал мне тут, а я теперь думаю, что зря пережила лес, казнь и Схватку. — Лучше надо было думать, — насупился белобрысый Рейн. — Не переживай, Алекса, — вновь вставил в разговор Берси, делая глоток чая, — всё не так плохо. Эйран вроде бы в хорошем настроении, про вчерашнее не вспоминает. Волки, конечно, болтают, но Томас и Атилла уже заткнули рты многим. Скоро всё забудется. — Решила жить, как оборотень, и тут же устроила скандал на пустом месте, — знахарка хлопнула ладошкой по столу. — Я Первому не жена, не невеста, так почему должна сидеть дома, как затворница? — Потому что он сам совершил ошибку, а ты на себе тянешь её последствия, — сделал заключение Берси. — Эйран по собственной глупости поставил тебе метку, а теперь бегает, как слепой побитый котёнок, тычется головой об твою ледяную корку на сердце. Естественно, что ты не упала к нему в объятия сразу же. Ты ведь человек и не чувствуешь влияние Амаре. А он ощущает, вот и ведёт себя так по-собственнически. Для метки не обязательно, чтобы были чувства, она сама их вызывает. Ты нравилась ему, без сомнений, но любил ли он тебя? Скорее всего, нет. Метка заставила его влюбиться. А ты как была на прежнем уровне чувств, так и осталась. — Так он ревнует, потому что влюблён, а не потому, что я могу испортить его статус через эту метку, — Алекса пальцем указала на подбородок. — Конечно, альфы ради друг друга умирают, хранят верность, — ответил Берси, кивая. — Все в нашем мире знают, что нет любви крепче, чем между двумя помеченными альфами. — Это катастрофа, — девушка поставила локоть на стол и уронила голову на руку. — Мы это давно знали, но не могли тебе объяснить, — пожал плечами неунывающий Берси, весело размахивая ногами. — Ну ничего, всё само собой решится. — Неужели с самого начала нельзя было сказать, что ваш альфа просто ревнивый идиот? — зафырчала Александрина себе под нос. — Если бы мы тебе сказали, было бы не так интересно, — захихикал старший омега, подмигивая Рейну. — Да и нельзя нам говорить, что наш альфа тот ещё придурок. И тугодум. И дурень. И вообще самая большая задница на свете. Обращённая откинулась на стуле и потёрла лицо ладонями. Двое заводных омег могут в момент разогнать любую грусть. Теперь она поняла, почему эти прелестные существа — душа ликанского общества. Их непосредственность, озорство, любопытность, шутливость, прямолинейность — умиляли лекаршу. Как будто они никогда не вырастали, навсегда оставаясь детьми. — И что же мне делать? — девушка взглянула на Берси усталым взглядом. — Для начала больше не зажимать бедных мужчин по углам, — еле сдерживая хохот, предложил Берси, прикрывая кулаком рот. — Ну вот, теперь я ещё и главная разгульная девка всего Феитара, — Алекса гневно уставилась на омегу. — Тебе нужно домой, — Рейн наклонил голову, привлекая к себе внимание знахарки. — Людям лучше с людьми. — Но я оборотень, — теперь её взгляд переместился на второго белокурого омегу, который был серьёзен. — Это сомнительно, — развёл руками Рейн. — Конечно, обращаться ты умеешь, да ещё и альфа в придачу, но человеческая жизнь: воспитание, традиции, ценности у тебя вряд ли изменятся. — Кстати говоря, — вновь встрял Берси в своей беспечной манере, — через час для альф всех стай будет какая-то вылазка за стену. Тебе об этом ничего не говорили? — Эйран только орал, — девушка взмахнула руками. — Говорить он не умеет. — Может это только для тех, кто имеет стаи, — Берси задумался. — Хотя, я слышал, что все альфы должны явиться. Так что тебе лучше тоже пойти. Алекса кивнула. Всё равно находиться дома одной было невыносимо, когда в любой момент мог вернуться разгневанный мужчина. За закрытыми дверями могло произойти всё, что угодно. А вот толпа казалась более безопасным вариантом. Час пролетел слишком быстро. Девушка даже не успела унять свою тревогу. Рейн всё также был гневно настроен к своей спасительнице, но, скрипя зубами, помог затянуть корсет на лёгком сарафане. Александрина пришла к выводу, что Первый собирает их, чтобы разработать новую тактику обороны города, а значит, возможно, придётся обращаться, чему несколько слоёв одежды будут только мешать. Под сарафан она надела длинную тёплую рубашку, ноги покрыли шерстяные штаны, которые хорошо грели. Поверх своего наряда знахарка нацепила плащ, и они втроём отправились к воротам. И хотя омеги и были весельчаками, с каждым шагом парни становились всё мрачнее, постепенно замолкая. Девушка не понимала резкой смены их настроения, но всё же притихла, и остаток пути прошёл в глухой тишине. «Чувствуют ли они настроение своего альфы? Если Эйран напугал даже на расстоянии своих омег, то что будет со мной, когда мы встретимся лицом к лицу? Так не хочется впутывать сюда Карла. Он же разрывается на части, когда его альфа и Вентид в очередной раз конфликтуют. То я, идиотка, вспорола горло Эйрану, то он меня на Схватку вызовет или в подвал бросит. Бета скоро умом тронется от переживаний». Омеги отделились, помахали Александрине и убежали вперёд. Невозможно было не узнать чёрно-белую макушку вдалеке. Серебряные прядки на его голове будто жили своей жизнью, отделяясь от общей копны длинных волос. Низкий хвост на затылке был туго затянут, но белые локоны всё равно выбились из общего хвоста и сейчас скакали из стороны в сторону, когда он кивал или резко поворачивал голову. Одна седая прядь была короче другой. Алекса тут же нащупала у себя на виске крохотную косичку, в которой сияли белые волосы поверженного однажды альфы. Твёрдый взгляд сильного мужчины не мог не завораживать. Он был решителен, сосредоточен. Его едва ли могли перенести все, кто лишь на мгновение посмел посмотреть в эти синие глубокие озёра. Эйран загонял в угол, пригвождал к стене взглядом. Оборотни опускали головы, лишь бы не быть его мишенью. Даже Александрине, которая стояла довольно далеко от мужчины, хотелось сжаться в комок, лишь бы он её не заметил. Первый подчинял, овладевал, приводил в ужас и заставлял любить себя одними лишь глазами. Не нужно было слов, чтобы понять, что он — мужчина, обладающий властью над любым существом. Только две льдинки, и огромная глубина под ними. Неожиданно для себя, лекарша вспомнила их первый поцелуй. Когда она сидела на столе, а руки Эйрана так крепко сжимали её талию. Когда его губы с жадностью и страстью впивались в её. Когда она чувствовала только его дыхание и больше ничего. Когда была живой. Внизу живота что-то приятно потянуло, и девушка переступила с ноги на ногу, но не смогла подавить тяжёлый выдох, сопровождающийся тихим томным стоном. Она резко положила ладонь на грудь и посмотрела на альфу. Его холодный взгляд был направлен на неё. В нём не было ни капли прежней нежности, ни трепета. Алекса не могла выдержать осознания того, какую боль причинила мужчине. Он только начал раскрываться перед ней, начал доверять, обнимать, мягко целовать и всеми силами стараться наладить общение, а она лишь одной глупой сценой смогла перечеркнуть все усилия Эйрана. Тянущее чувство в животе прошло, а на его место пришли колючий холодок и пустота. Она оказалась предательницей. Знахарка не могла смотреть альфе в глаза, поэтому быстро отвернулась, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Тот поцелуй был лишь сладкой хрустальной иллюзией, которая с грохотом разбилась о реальность. «Почему мне так больно, мама? Я не люблю его, но почему мне паршиво от осознания того, что сама же и предала Эйрана? Разве между нами было что-то настоящее? Я любила Финна и знаю, что такое любовь. Или знала… Или не знала… Но это чувство у меня в груди, когда и без того израненное сердце получает ещё более глубокую ссадину, не даёт мне вздохнуть. Почему этот мужчина делает меня своей узницей, почему от одного его взгляда у меня могут подкоситься ноги, почему я не могу побороть в себе желание вновь его поцеловать? Такого холодного, такого чёрствого, такого жестокого, такого чужого. Или такого нежного, открытого, страстного и любящего? Почему в нём всё так изменчиво? Мама, почему я это чувствую?» От досады девушка обернулась, подошла к каменной стене, защищающей город, и ударила по ней сжатыми кулаками. Оборотни вокруг галдели и бегали, поэтому даже не обратили внимания на то, что среди них сгорала от своих чувств обращённая человеческая дочь. «Какая же я идиотка. Зачем мне нужно было заполучить внимание Руна? Какие мысли и чувства направляли меня вчера? Хотела ли я избавиться от своего звания "занятой девушки", которое было у меня среди людей всю жизнь? Ведь мы с Финном дружили с самого детства, и ни у кого даже мысли не было, что можем разлучиться. Это переросло в отношения, но хотелось ли этого мне? Он прекрасный друг, замечательный солдат, товарищ, защитник. Мне не доводилось встречать людей лучше него. Но Финн далеко, а я больше не часть его народа. Поэтому отныне не подчиняюсь людским законам и не имею того статуса, который был у меня раньше. Среди волков я свободна. Мой выбор важен, моё мнение учитывается. Я могу больше не играть роль любящей девушки простого солдата и самостоятельно выбрать себе мужчину, которого полюблю. Может это и стало тем срывом, что заставил меня вчера принять ухаживания Руна? Может благодаря своей свободе я так самозабвенно целовала Эйрана? Что с человеком, или всё же зверем?, делает свобода. На мне нет оков людских предрассудков, которые преследовали всю жизнь. Я сбросила с себя роль послушной дочери. Окунулась в мир, где мне приятно получать внимание мужчин, которого у меня никогда не было. И теперь уже здесь, в мире оборотней, я получаю от Эйрана пинки за свою свободу. Как несправедлива эта жизнь!» Ворота открылись, и оборотни разом стихли, группками выходя наружу. Александрина не знала, нужно ли ей тоже следовать за ними, поэтому начала искать в толпе знакомые лица, чтобы задать вопрос. Эйран уже скрылся за воротами, а его прежнее место занял Гарди. Знахарка тут же устремилась к нему. — Гарди, — окликнула она мужчину, — привет. А мне тоже нужно идти с вами? — Да, — оборотень отстранённо кивнул, даже не взглянув на собеседницу. Вид у него был обеспокоенный и удручённый. Алекса зачем-то кивнула ему в ответ и поплелась в самом конце толпы. Начало колонны уже было далеко. Стаи стояли кучками, но ровно в ряд, как по линейке. Широкая полоса молчаливых женщин и мужчин неотрывно смотрели на Первого Альфу, который ходил перед шеренгой, пересчитывая собравшихся, указывая на отдельных оборотней пальцем. Лекарша догадалась, что он считает стаи по наличию альф. Гарди шёл позади девушки, поэтому она чуть сбавила шаг, чтобы посмотреть, куда должны вставать альфы, у которых не было бет и омег. Оборотень прошёл в начало остановившейся колонны, где находились ещё около десяти волков. Одиночки держали дистанцию между собой, но тоже создали что-то наподобие группы. Алекса тут же полетела в их сторону и спряталась за высокими ликанами, надеясь, что Эйран её не заметит. Гробовая тишина тоже не успокаивала расшатавшиеся нервы лекарши. Никто не смел проронить ни слова. Даже тихих перешёптываний не было слышно. Только ветер гулял по полю, со свистом пролетая между стаями. Небо радовало ясным солнышком, снег сиял под ногами, ослепляя собравшихся. Глаза начинали болеть и слезиться от отражающихся ярких лучей солнца на ледяной корочке сугробов. Но их закрытие не помогало, поскольку под сжатыми веками плясали разноцветные раздражающие вспышки. Вдруг над полем разнёсся голос, властный и пугающий. Эйран сказал только два слова, имя одного из присутствующих, но сердце обращённой тут же ушло в пятки, а голова запульсировала от страха. — Александрина Верманд, — громогласно объявил Первый Альфа. И без того крохотная фигурка сжалась ещё сильнее, походя больше на ребёнка, чем на взрослую девушку. Широкие спины стоящих перед ней оборотней напряглись, мужчины и женщины шумно вздохнули, пытаясь по запаху понять, где же находится обращённая, и тут же оглянулись, расступаясь в стороны. Алекса увидела его. Эйран стоял к ней лицом и внимательно наблюдал за её действиями. У знахарки не было привычки краснеть, но в этот момент на щеках расцвели алые пятна. Стыд ли это был или смущение? Но лекарша не могла сделать и шагу навстречу альфе. — Иди сюда, — Эйран указал на место рядом с собой. И девушка испугалась ещё больше. «Неужели это публичная порка? Или казнь? Но казни проходят не здесь». Алекса неуверенно шагнула. Потом ещё раз. И ей представилась возможность взглянуть на собравшихся, чтобы хотя бы на миг отсрочить неминуемое. Рядом с их группой одиночек стояла маленькая стая. Впереди в расслабленной позе находилась молодая девушка. В её взгляде, запахе, положении рук, осанке угадывалась сильная волевая альфа. Прямо за ней стоял хиленький мальчишка с тёмной кожей и золотистыми глазками. Несомненно, он был омегой. Позади виднелась рыжая макушка. На мгновение знахарка подумала, что Томас Сверр потерял свою стаю и встал на другое место. Но потом Алексу осенило. Таммая, брат-близнец Томаса, был в стае альфы Далии. Когда-то давно она об этом слышала. При внимательном рассмотрении, рыжеволосый ликан всё же отличался от брата. Его лицо было гладким, в отличие от обильно усеянного шрамами лица Томаса. Но вот его сосед поразил девушку ещё больше. Два разноцветных глаза с ужасом следили за Алексой. Рун беззвучно шептал себе под нос, будто пытаясь что-то сказать новой знакомой. — Александрина, — требовательно прорычал Эйран, и обращённая тут же бросилась к нему, лишь бы не разозлить альфу ещё больше. — Да, да, — кивала девушка, остановившись рядом с мужчиной. — Хорошо, что ты соизволила всё-таки подчиниться моему приказу, — фыркнул Эйран, а после обратился к толпе. — Александрина Верманд, будучи дочерью лекаря, хорошо разбирается в строении тел людей. И, к нашему счастью, эттины имеют то же строение. Девушка побеждала врагов, зная, где находятся их слабые места. Но нам не удастся повторить её приём убийства, поэтому она придумала новый, который сейчас и продемонстрирует нам. Алекса стояла, как вкопанная, пытаясь понять, о чём говорит Эйран. И когда осознание ситуации пришло к ней, девушка чуть не потеряла сознание. Она не знала, что сказать оборотням, которые с надеждой и любопытством уставились на неё. Никакого нового приёма она не придумала. Эйран соврал волкам, выставив её полной идиоткой перед сотней скептически настроенных к ней ликанов. — Тебе нужен доброволец? — заботливо поинтересовался альфа, от чего лекаршу пробила дрожь. — Как на счёт Руна? Рун, из стаи альфы Далии, выйди к нам. Парень тут же вылетел из шеренги и подбежал к Алексе. Его глаза метались из стороны в сторону, ладони были сжаты в кулаки, а плечи — сильно напряжены. Он нервничал не меньше, чем сама обращённая. Сердце девушки сжалось при мысли, что Руну достанется из-за её оплошности. Эйран довольно смотрел на двух напуганных ликанов, чуть улыбаясь. Потом отошёл в сторону и кивнул, давая знахарке понять, что пора говорить, чтобы не разочаровать публику. Александрина медленно обошла Руна, стараясь держаться от него на приличном расстоянии. Парень оказался спиной к ней. Лекарша подняла руку и указала на ноги оборотня. — Сухожилие, — тихо сказала она, не понимая, откуда у неё взялась эта идея. — Сухожилие над пяткой. Эттины медлительны, ноги от земли почти не отрывают. Но если повредить это сухожилие, то они упадут и не смогут встать. Добить лежачего врага легче, чем машущего палицей. Они будут в ярости, но сражаться вряд ли смогут из-за невыносимой боли. Люди, которые разрывают это сухожилие, навсегда лишаются возможности ходить. Александрина закончила свою речь и посмотрела на ровный ряд волков, которые внимательно её слушали. И хотя говорила она тихо, и скорее убеждая себя в этой призрачной возможности обездвижить эттинов, они прекрасно слышали и понимали сказанные ею слова. Некоторые кивали, некоторые даже сделали шаг вперёд, чтобы уловить каждое движение её пальцев, когда лекарша указывала на ноги Руна. И в целом, все были довольны новой идеей. Кроме помрачневшего Эйрана. Первый Альфа резко обернулся, прошёлся взглядом по толпе и указал пальцем на кого-то. — Барди, выйди вперёд, — приказал мужчина. Здоровяк Барди Ингеред медленно отделился от стаи. Девушка заметила среди них родные лица: Карл стоял впереди, сложив руки на груди, Атилла находилась рядом с ним, дальше Фрита, Томас, Берси, Рейн и в самом конце Стейн. Вся стая настороженно следила за разворачивающейся сценой. Строгие лица ещё больше напугали лекаршу. Барди подошёл к Алексе и Руну и уставился на своего альфу, ожидая дальнейших приказаний. — Барди, продемонстрируй сказанное Александриной на бете Руне, пожалуйста, — учтиво попросил Первый Альфа, наблюдая за изменениями на лице девушки. Гримаса дикого ужаса тронула её лицо. Алекса тут же посмотрела на Барди, который сочувствующе уставился на обоих предателей. Бородач не мог не подчиниться приказу своего альфы, поэтому двинулся на испуганного до смерти бету. — Эйран, не надо, — неистово закричала знахарка и бросилась вперёд, вставая между Барди и Руном и раскидывая руки в стороны. — Эйран, прошу, заживление не сработает, он не сможет ходить. — Нам надо проверить, правда ли твой способ сработает, — пренебрежительно бросил Первый Альфа. — Эйран, клянусь, он сработает, — быстро закивала девушка. — Только не калечь никого, прошу тебя. — Барди, давай, — бросил мужчина, отмахнувшись от Амаре. Огромная глыба двинулась на Алексу, попутно обращаясь. Одежда затрещала на теле здоровяка, густая длинная шерсть мгновенно покрыла оборотня. Паника захлестнула лекаршу с головой. Сердце колотилось в бешенном неестественном ритме, она задыхалась, в груди болело, голова кружилась, тошнота подкатывала к горлу. — Барди, нет, — истерически заорала обращённая. — Эйран, пусть он сделает это со мной, прошу, давай проверим на мне, пожалуйста. Первый Альфа лишь мотнул головой, наслаждаясь зрелищем. Александрине ничего не оставалось делать, кроме как круто развернуться и накинуться на Руна. Она сбила его с ног, он упал и тут же сжался в комок. Парень был в отчаянии. Девушка почувствовала, как по его телу пробегает сильная дрожь. На бледном лице блестели два огромных глаза. Знахарка обвила бету руками и притянула к себе. Парень был выше и крупнее неё, но спрятать его лицо между шеей и ключицей и подтянуть его ноги к себе она смогла. Рун крепко обнял подругу за талию, прижимая к себе. Но даже это не помогло бы им, если бы Барди бросился на клубочек сплетённых между собой тел. Огромный медведеподобный волк остановился и посмотрел на Эйрана. Тот был взбешён поведением своей Амаре: крылья его носа раздувались, выпуская небольшие клубы пара, руки ещё крепче сжались на груди, спина выпрямилась. Вся его поза говорила о том, что Александрина поступила слишком опрометчиво. — Хорошо, — выпалил Эйран. — Если защитница людей так яростно сражается против моих приказов, то стоит наказать её за неподчинение. Барди, вернись к стае. Далия, забирай своего трусливого бету. Гарди, выйди к нам. Всё происходило слишком быстро. Приказы Первого Альфы не обсуждались. Все мгновенно выполняли то, что он скажет. Барди убежал обратно к стае, где его встречала жена. Фрита приобняла волка за шею. Рун отпустил свою спасительницу и в мгновение ока ускакал к своей альфе, которая наградила его презрительным взглядом. А Гарди неохотно, но всё же подошёл к сидящей на снегу Александрине. — Всё в твоих руках, Гарди, — Эйран склонил голову на бок. — Все знают закон, мои слова нельзя оспаривать. Девушка не понимала, что происходит, поэтому просто поползла назад, наблюдая за голубоглазым Вторым Альфой, который уже развернулся к ней. Гарди был сосредоточен. Он медленно двинулся прямо на испуганную Алексу. — Прости, — еле слышно прошептал мужчина. Сильный размашистый удар кулака пришёлся в левый висок девушки. Она сдавленно крикнула, когда её повалило вправо. Следующий быстрый удар ноги попал прямо по рёбрам, и знахарка начала задыхаться. Боль отрезвила сознание, она поняла, что сейчас с ней произойдёт. Это лишь публичное избиение за неподчинение Первому Альфе. Его месть за боль, которою обращённая ему причинила. Теперь пришло её время. Гарди схватил девушку за волосы и потянул вверх, она взвизгнула и вцепилась в его ладонь пальцами, но разжать крепкий кулак мужчины не удалось. Ещё один удар в челюсть. Её голова дёрнулась, в ушах зазвенело. Она прокусила язык, из рта полилась кровь. Алекса захлёбывалась, плевалась и хрипела от боли. А Гарди продолжал исполнять приказ, бросив знахарку на землю. Лекарша не могла встать и поднять голову. Только бесконечная боль разливалась по телу, голова пульсировала, а в глазах потемнело. Язык опух и мешал дышать через рот. Обращённая сжимала кулаки, пытаясь сосредоточиться, иначе у неё не получилось бы напрягать мышцы, когда Гарди вновь и вновь бил её ногой по животу и груди. Синие пятна расползались по телу, лицо покрывали багрово-красные отёки, левый глаз совсем не видел. — Прошу, — просипела девушка. — Я не могу, Алекса, — Гарди склонился над ней и снова ударил её по лицу. Костяшки на его кулаках покраснели и покрылись кровью лекарши. Знахарка вскинула руку, останавливая блондина. Он замер. — Ударь в ухо, — невнятно прошипела девушка, перекатываясь на спину и открывая нужную часть тела. Гарди сделал ещё пару пинков по рёбрам, склонился над задыхающейся Александриной и попал смазанным ударом в правое ухо. Лекарша мгновенно потеряла сознание. Боль ушла, но лишь на время.