Give me Hope

— Какого чёрта я согласился на это дерьмо? — Ты проиграл мне желание в карты. — Хватит повторять это, придурок, — рявкнул Драко так, будто не он только что задал вопрос. Гарри на это просто рассмеялся. Они сидели на разложенном диване в гостиной. Он был завален подушками, рядом с Гарри валялась огромная пачка чипсов, рядом на полу стояла большая бутылка сквоша*, а комнату озарял лишь свет, исходящий от экрана телевизора. Они (точнее Гарри) успели прикончить две тарелки начос и бутылку сквоша. Драко решительно не понимал, как можно есть во время просмотра чего-либо подобного. Тогда, вылетев из комнаты Гарри, Драко был напуган до чертиков. Он нервно засеменил в душ, по пути почти привычно остановившись на несколько секунд у загадочной двери. В который раз она помогла Драко немного успокоиться. Оказавшись под ледяными струями, Драко осел на пол, пытаясь успокоиться и окончательно избавиться от эрекции. Ему стыдно было доводить себя до разрядки, думая о Гарри, а иначе не получилось бы. Даже испуг не смог избавить его от болезненного возбуждения. Справившись со своей проблемой, Драко стал вытираться, изводя себя вопросами, на которые нет ответа. Понял ли что-то Гарри? Если да, то что ему теперь делать? Что будет делать сам Гарри? Драко не хотелось выходить из ванной. Хотелось спрятаться в ней, как он прятался в чулане мэнора после ссор с отцом. Но Драко больше не был маленьким мальчиком. Вопреки его страхам на ужине Гарри вел себя как обычно. Он продолжал шутить, проклинать чертовы брокколи и в целом никак не показывал, что сцена в спальне его хоть немного беспокоила. Постепенно и Драко смог расслабиться, позволив себе поверить, будто Гарри ничего не заметил. На следующий день сразу после завтрака Драко отправился к матери, где они потратили почти пять часов на то, чтобы вручную помыть и вычесать всех своих собак: Нарцисса, да и Драко, не готовы были доверить это кому-либо еще. Они вообще никому не могли доверить своих любимцев: только для проверки у магозоолога. Даже стричь их Нарцисса научилась сама. Покончив с этим и обсудив один очень важный вопрос с мамой, Драко, довольный, вернулся в дом на Гриммо. Там с самого порога Гарри затащил его в гостиную, говоря, что ему скучно. Драко и сам не понял, как был втянут в игру в карты на желание. И, несмотря на то что обычно выигрывал он, Гарри победил. Видимо, хороший стимул помогал работать правилу «нет ничего невозможного для Гарри Поттера». И желанием было… — Я ненавижу ужастики. — Я в курсе. — Ты издеваешься. — Может быть. — Ублюдок. Гарри пошел вместе с Драко в маггловский Лондон и взял в прокате диск с «Рассветом мертвецов», закупился вредной пищей, без конца глядя на неё влюбленными глазами, и дождался темноты, чтобы устроить так называемый «вечер ужасов». Драко не преувеличивал, когда говорил, что ненавидит фильмы ужасов. То, что в выбранном Гарри фильме были существа, похожие на инферналов, не помогало. А Гарри еще и издевался. В течение полутора часов он то и дело резко трогал Драко, вскрикивал во время напряженных моментов и в целом делал всё, чтобы Драко в конце концов испустил дух. Малфой то и дело взвизгивал, бил Гарри подушкой и закрывал глаза. Вот и сейчас, в самый напряженный момент всего фильма, Драко закрыл глаза руками, продолжая слышать крики и утробное рычание тварей с экрана. — Ты чего глаза закрыл? Боишься? — ехидно раздалось голосом Поттера у самого уха Драко. Его кожа покрылась мурашками от того, как дыхание Гарри опалило его кожу. — Отвали. — Посмотри, какой чертила страшный, — сказал Гарри, беря запястья Драко и отнимая руки от его лица. В этот момент один из зомби на экране всеми силами пытался пробиться в машину. — На тебя похож, — огрызнулся Драко и с улыбкой посмотрел на вытянувшееся от возмущения лицо Гарри. — Да как ты смеешь! — воскликнул он и повалил взвизгнувшего Драко на диван. Тот не растерялся и лягнул Гарри ногой. Издав сдавленное оханье, Гарри подтянул Драко к себе за ногу. Со стороны телевизора доносились невнятные вопли. — Не трогай! — закричал Драко, когда Гарри стал щекотать его ногу. Драко напрягся всем телом и засмеялся, пытаясь вырвать ступню из захвата. — Скажи, что я не похож на него! — Нет! — выкрикнул Драко и, немыслимо извернувшись, попытался отползти на другую часть дивана. Гарри быстро сориентировался, подтягивая его обратно. — Скажи! — вновь потребовал он, с трудом уворачиваясь от ударов пыхтящего от натуги Драко. — Ни за что! — Скажи! — Не-е-ет! С рыком Гарри подтянул Драко максимально близко к себе и, поставив локти по обе стороны от его головы, а колени с двух сторон от его бедер, навис над ним. Драко оказался в ловушке. — Скажи, — выдохнул Гарри прямо Драко в лицо. У того сразу же пересохло в горле, стоило ему понять, в какой позе они оказались. Лицо Гарри было всего в нескольких дюймах от его лица, и Драко повело от этой близости. Улыбка растаяла на его губах, и на смену дружескому веселью Драко овладело что-то настолько сильное и яростное, что было похоже на гнев. Бабочки в груди грызли его легкие. Он тяжело сглотнул. — Нет, — хрипло ответил Драко, глядя Гарри прямо в глаза. Тот как-то странно выдохнул и, о, Мерлин, перевел взгляд прямо на губы Драко. Под этим тяжелым взглядом из-под ресниц Драко задрожал. Больше всего на свете он хотел бы сейчас сделать небольшой рывок вверх и… Внезапно раздалась череда громких выстрелов, и Гарри словно очнулся, переводя рассеянный взгляд на экран телевизора. Драко неловко выбрался из-под Гарри, пылая лицом и шеей. Его руки дрожали. — Так уж и быть, ты выглядишь чуть лучше этого утырка, — сказал Драко, с жадностью смачивая горло сквошем. Гарри посмотрел на него так, будто уже и забыл, о чем они недавно спорили. — Вот уж спасибо, — чуть позже хмыкнул он, открывая последнюю пачку чипсов. — Спорим, он умрет? — Спорим, — согласился Драко, не обращая никакого внимания на происходящее на экране. Сердце все еще неволенной птицей билось в его груди. Что только что произошло? *** Они разошлись поздно ночью, потому что, оказалось, у Гарри был еще диск с «Мадагаскаром». Его посмотреть не отказался и Драко. В честь дня рождения Драко не стал будить Гарри рано утром, хотя сам встал по расписанию, пускай и ужасно не выспался. Выпив укрепляющее зелье и две чашки (как обычно с надписью «старший аврор») кофе, Драко пошел на кухню. Быстро перекусив, он начал готовить праздничный торт: его мать откровенно ненавидела готовить, но даже она делала днерожденный торт своими руками. — В подобных тортах всегда в разы больше магии, чем в тех, что сделаны с помощью чар или эльфами, — любила говорить она. Торты всегда были божественно вкусными. Драко потратил на готовку три часа, половину оставшихся нервных клеток и нервных клеток Кричера, что всё время бился головой и причитал, что «не следует чистокровному мастеру готовить своими руками!». Драко без конца прогонял его, но вскоре эльф возвращался, чтобы свести Драко с ума. Кричер стал самой сложной частью готовки. Вдобавок ко всему, всё время Драко слышал фантомную ругань Гордона Рамзи. Возможно, ему стоило покончить с «Адской кухней». Справившись с готовкой и украшением торта, Драко запрятал его в холодильник, наслав отводящие чары: он решил припасти этот сюрприз до вечера. Чтобы перевести дух, Драко вышел в сад, но замер на веранде, увидев, как в небе парят десятки сов и вопиллеров. Те яростно стучались о защитный барьер, махая письмами и, устав, садились на близлежащие деревья. Драко задумался о том, что делает Министерство для того, чтобы у магглов, живущих по соседству, не возникло вполне обоснованных вопросов. А ещё ему стало интересно, какая часть магической Британии за сегодня решила «порадовать» своего Героя поздравлением или подарком. Увидев, как несчастная сплюшка тащит в направлении Гриммо огромный торт, Драко решил вернуться в дом. Мысль о том, сколько людей мечтали бы оказаться на его месте, просто поражала. Спустившись в винный погреб, Драко провел в нем добрые полчаса, ища, чем они с Гарри скрасят вечер. В мирные времена, когда летом они с друзьями устраивали ночевки, Драко с Блейзом, Тео и Панси любили пробраться в погреб и своровать себе пару бутылок. Грэг и Винс тоже получали вино, хоть они и не брали их в вылазки из-за их неповоротливости. Потом они все безбожно быстро напивались, ведь были хилыми подростками, а на утро открывали все окна в комнате. Казалось, что все это было в прошлой жизни. Панси и Блейз поженились и уехали в Италию, недавно у них родились близнецы; Тео куда-то исчез после того, как его отец получил поцелуй; Грег сел в Азкабан, и Винс погиб в Адском пламени. Драко запретил себе вспоминать о них с тех пор, как умер отец. Возможно, стоило связаться с Панси и Блейзом и навестить Грега? Только Драко поставил выбранные бутылки вина в кухонный шкафчик, в комнату вошел заспанный Гарри. На его щетинистой щеке остался след от подушки, блестящие черные волосы, путаясь, лежали на плечах, футболка, которую Драко помнил еще с Хогвартса, крепко облегала его плечи и руки, а спортивные шорты держались на честном слове. Гарри подслеповато моргал и выглядел так, будто не понимал, где вообще находится. — Доброе утро, спящий гном. — Ты выше меня на пару дюймов, — Гарри зевнул и неэлегантно плюхнулся на стул. — Сколько времени? — Полдень, — глаза Гарри тут же широко распахнулись и уставились на Драко. — С днём рождения. Твой праздничный завтрак, — сказал Драко и поставил перед Гарри тарелку с пиццей и банку его любимого пива. Гарри несколько минут в тишине переводил взгляд с Драко на еду и обратно. В один момент Драко показалось, что тот сейчас заплачет. — Пицца с пивом, — слабо проговорил Гарри, дотрагиваясь до пепперони так, будто она вот-вот исчезнет. — Это самое трогательное, что делали для меня в мой день рождения. Спасибо, — Гарри лучезарно улыбнулся. Драко показалось, что в его груди надулся и лопнул воздушный шарик. — Пожалуйста, — ответил он и достал йогурт из холодильника — он тоже еще не завтракал. — Есть какие-нибудь планы или пожелания? Гарри некоторое время молчал, уставившись в окно. Очевидно, он видел всю ту ораву сов и кричалок, что пришли по его душу. — Я бы хотел сходить в парк аттракционов, — Гарри печально улыбнулся и посмотрел на Драко. Тот поджал губы: конечно, из-за проклятья Гарри не мог пойти в настолько людное место — это было небезопасно в первую очередь для него же. — В следующем году сходишь, — уверенно заявил Драко. Гарри как-то странно посмотрел на него, уголок его губ дернулся. На мгновение Драко показалось, что Гарри хочет сказать ему что-то важное, но тот тут же улыбнулся: — Тогда устроим водную борьбу в саду. Драко вздернул безупречную бровь: — Нам что, десять? — Да ладно тебе. Ты меня старше на два месяца, а ощущение, будто уже похоронил себя. Драко выдавил вялую улыбку. Ему тоже так иногда казалось. Возможно, стоило изменить это? — Ладно. И они до самого вечера гонялись по саду, прячась за деревьями и кустами, метая друг в друга водные снаряды. Если сперва Драко относился к этой затее скептично, то уже через десять минут он бегал по всему саду, ища более выгодную позицию для нападения. Гарри был настолько хорош в игре, что первый час ни один из снарядов Драко не смог настичь его. Однако Драко был азартным игроком, и уже скоро Гарри пришлось поднапрячься, чтобы избежать удара. То, что на этот момент Драко был промокшим до нитки, придавало ему запала. Когда солнце только начало садиться, окрашивая небо в кремово-желтый, Драко и Гарри, мокрые настолько, что хоть выжимай, повалились рядом на траву. У обоих болели скулы от улыбки и руки от долгого держания палочки, но оба чувствовали себя невероятно счастливыми. Внезапно браслет на руке Драко засигнализировал, и тот тут же вскинулся, тревожно глядя на Гарри. Тот странно посмотрел в ответ: — Гарри, у тебя приступ. Что-нибудь болит? Что чувствуешь? — начал Драко, уже проводя первичную диагностику. Гарри сдавленно хрюкнул, а потом рассмеялся, этим порядком напугав Драко. — У меня… у меня тик, — выдавил он, поднимая на Драко глаза. Они оба едва заметно дергались. Драко несколько мгновений тупо пялился на него, а потом разразился нервным смехом, полным облегчения. Взмахнув рукой и проговорив короткое заклинание, он избавил Гарри от тика и тут же вновь рассмеялся. Ему пришла абсолютно идиотская мысль, будто в честь дня рождения проклятье решило пощадить Гарри. — Мне нужно выпить, — Драко провел руками по лицу, убирая мокрую челку со лба. — Давай приведем себя в порядок. У нас запланирован праздничный ужин. — Правда? — удивленно вскинул брови Гарри. — А пицца будет? Драко закатил глаза и, ничего не ответив, поднялся на ноги. Он подал руку Гарри, и на мгновение дежавю молнией вспыхнуло в его голове. Судя по его лицу, и Гарри вспомнил то, что было аж пятнадцать лет назад. Он без колебаний взялся за руку Драко, мягко ему улыбаясь. И это прикосновение холодной руки согрело сердце Драко. Стоило им войти в дом, как перед Гарри появился Кричер. — Хозяин Гарри, предат… — наткнувшись на мрачный взгляд, эльф с недовольным видом поправил себя. — Семейство Уизли и мисс Грейнджер передали вам письма и посылки. Гарри некоторое время молчал, а потом безразлично бросил: — Оставь их в моей спальне. — Как пожелает хозяин. Драко получил ответ на вопрос, что уже не раз задавал себе мысленно: Уизли не забыли про Поттера. И, судя по реакции Гарри, тот тоже не забыл, как ни пытался это скрыть. — У тебя есть полчаса навести марафет, — сказал Гарри уже на лестнице. — Час. — Сноб. — Зато красивый. Гарри ничего не ответил. Драко понадобилось сорок шесть минут, чтобы привести себя в порядок. Когда он спустился на кухню, Гарри уже сидел за столом. На нем была надета красивая темно-изумрудная рубашка и черные брюки. Впервые за почти два месяца совместной жизни Драко видел его не в трениках и футболке. С этой щетиной, низким хвостом, официальным нарядом и легкой улыбкой Гарри был болезненно красив. Драко на мгновение стало не хватать воздуха. Сам он был одет почти так же — рубашка была батистовой с кружевами и белой. Драко без конца отмахивался от мысли, что они с Гарри очень гармонично смотрятся вместе. — Мой желудок вот-вот съест сам себя, — сходу пожаловался Гарри. — Бедняжка, — сказал Драко, и в его голосе не было ни грамма сочувствия. — У нас праздничная паста карбонара и лучшее вино, заботливо украденное мной из твоего погреба. — Я обожаю карбонару, — горячо сказал Гарри, начиная оглядывать в поисках еды. Взмахом руки Драко развеял чары отвода глаз и стазиса. Тарелки стояли прямо на виду. Драко отлевитировал их, бокалы и вино на стол. Утром он думал устроить ужин в столовой, а потом понял, что нигде ему не будет так же уютно, как на этой кухне. Казалось, за два месяца он успел полюбить её. — Не начинай есть, — сказал Драко и ударил Гарри по руке с вилкой. Тот обиженно уставился на него, но послушно дождался, пока Драко откроет и разольет вино по бокалам. — Теперь можешь. Гарри тут же набросился на пасту, и Драко закатил глаза, не сумев сдержать мягкую улыбку. За окном уже стемнело, а свет от свечей создавал интимную атмосферу полумрака. Драко подумал о том, каково было бы сходить с Гарри на свидание. Последнее время он слишком часто задумывался о невозможных вещах. — Вкусное, — сказал Гарри, прикончив бокал вина. Щелкнув пальцами, Драко наполнил их бокалы. — Мамино любимое. — Отличный вкус. — Конечно, она ведь Малфой, — заносчиво сказал Драко, заставив Гарри рассмеяться. Они прикончили ужин и первую бутылку за непринужденными разговорами. Драко прилично захмелел, щеки его раскраснелись, а глаза блестели. В основном говорил Гарри, а Драко сидел и слушал его, подперев щеку и глядя на Поттера абсолютно влюбленными глазами. — У меня небольшой сюрприз, — сказал вдруг Драко, вставая на ноги. Комната слегка пошатнулась, но тут же встала на место. Разум его, на удивление, был чист. Гарри молча смотрел на него с удивлением во взгляде. Драко открыл холодильник и, сняв с торта скрывающие чары, аккуратно отлевитировал его в центр стола. От шока Гарри уронил челюсть. Драко зажёг одинокую свечу, что заранее воткнул в чизкейк, что выглядел хорошо, но было видно, что сделан он был не профессионалом. — Торт! — воскликнул Драко так, будто без пояснения Гарри не справился бы. — Ты… Ты сам его сделал? — хрипло произнес Гарри, уставившись на Драко. В его зеленых глазах отражался свет свечей. — Да, — покраснел Драко. — Загадывай желание. — Мой первый торт для меня сделал Хагрид. До него я никогда не праздновал день рождения, — будто не слыша его, начал Гарри. — Позже торт мне делала миссис Уизли, а потом Джинни. — Драко вздрогнул и напрягся, но потом увидел, что Гарри говорил спокойно. В его глазах не было боли. — А теперь ты. Спасибо, — безумно искренне сказал Гарри. «Я люблю тебя!» — хотелось закричать Драко. «Я хочу, чтобы ты был всегда счастлив. Я люблю тебя.» Вместо этого он кивнул на торт, намекая загадать наконец желание. Гарри уставился на свечу, затем перевел на Драко задумчивый взгляд. Спустя мгновение он все же загадал своё желание. — Это прекрасный подарок. Драко внезапно смутился еще больше. — Это не… Это не подарок, — Гарри нахмурился. — Это подарок, — сказал Драко и, достав из кармана брюк колдографию, протянул ее Гарри. Тот долго с любопытством разглядывал её а потом признался: — Я не понимаю. — Это единственная выжившая из щенков, которых родила Лили. Пока она слишком мала, чтобы отдать её, но… Я уверен, что ты станешь для неё идеальным хозяином. Глаза Гарри становились все больше и зеленее с каждым словом Драко. Он вновь посмотрел на колдографию: малюсенькая пушистая собачка невнятного грязно-белого цвета забавно подпрыгивала на месте. У нее были маленькие черные глазки и высунут кончик языка. — Ты… серьезно? — Гарри перевел горящий взгляд на Драко. Тот лишь кивнул. — А у нее есть имя? — Нет. Пока нет. Сможешь дать его сам, — улыбнулся Драко. Гарри выглядел таким счастливым. Драко невозможно сильно любил его в этот момент. — Я знаю, что ты каждый день останавливаешься у комнаты на втором этаже, — внезапно сказал Гарри и, не успел Драко испугаться, продолжил. — Я хочу показать её тебе. Они поднялись на второй этаж в полном молчании. От предвкушения у Драко вспотели ладони. Остановившись перед самой дверью, Гарри странно взглянул на Драко и сказал: — Никто, кроме меня, не был там с тех пор, как… Драко с ног до головы покрылся мурашками. Кивнув самому себе, Гарри пробормотал что-то себе под нос и, на мгновение засветившись лиловым, дверь отворилась. Стоило им войти и захлопнуть за собой дверь, как комната озарилась мягким холодным светом. Его было мало, но хватило, чтобы горло Драко сжали тиски. Лиловые стены, картинки и наклейки на них, кроватка в углу, рисунки, закрепленные над ней, стол и стульчик у окна, игрушки на полу, что весь был скрыт мягким белым ковром. Они были в детской. Здесь теплые магические вибрации были в разы ощутимее. Такие исходили от маленьких детей, щедро одаренных магическим потенциалом. Драко понял, где чувствовал подобное: в его детской были почти такие же вибрации. Стены магического дома сохраняли такой чистый магический след. Он исчезает только в том случае, если глава рода пожелает этого. Драко растерянно посмотрел на Гарри, что сел на ковер в позе лотоса. Он выглядел спокойным и только немного грустным. Драко медленно сел рядом, обняв колени руками. — Это комната Альбуса. Я ничего здесь не трогал, — тихо начал Гарри. Драко начало не хватать воздуха. Гарри посвятил его во что-то настолько личное, что кругом шла голова. — Она успокаивает меня. Альбус сам всегда меня успокаивал просто тем, что находился рядом. Иногда я приходил злющий с работы, а потом брал сына на руки и сразу успокаивался, — Гарри рассеяно посмотрел на кроватку. — Иногда мне стыдно за это, но я скучаю по Альбусу больше, чем по Джинни. Я любил ее, но все равно считаю, что она заслуживала большего. — Ты и есть самое большее, — внезапно вырвалось из Драко. Гарри лишь непонятно посмотрел на него блестящими глазами. — Раньше я приходил сюда и напивался в дрова. Мне было так больно. Я во всем винил себя. Драко подумал, что, вероятнее всего, Гарри и сейчас винит себя, но не стал перебивать. — Я решил, что проклят. Что все, кого я люблю, обречены на смерть. — Поэтому ты всех оттолкнул, — хрипло озвучил свою догадку Драко. — Да. Конечно, не только поэтому, но да. Это была основная причина. — Это глупость. Ты не проклят. Единственное проклятье, с которым ты живешь, я скоро сниму. — Может быть, — пожал плечами Гарри. Кажется, он был не до конца убежден. Он сменил тему: — Порой я все еще хочу семью, знаешь? Любимого человека и наших общих детей. Никакого больше аврората, пророчеств и прочего дерьма. Только мы. — Ты был прекрасным отцом, — убежденно сказал Драко. — И будешь. Прекрасным отцом и мужем. Будешь счастлив. Гарри вновь странно посмотрел на Драко из-под ресниц. Лишь сейчас тот заметил, как близко они сидят. — А ты, Драко? — Я? — растерянно переспросил он. — Ты. Ты будешь? Драко не смог сдержать печальную улыбку. Будет ли он хорошим мужем и отцом? Он, посвятивший всего себя работе? Он, который полюбил совсем не того человека? Будет счастлив? — Не всем суждено быть счастливыми, Гарри, — тихо сказал он, кривя губы в горькой улыбке. Гарри покачал головой. — Может быть. Но тебя это не касается. Гарри придвинулся к нему так близко, что Драко мог пересчитать веснушки под его глазами. Сердце Драко остановилось, чтобы через мгновение забиться в груди с сумасшедшей скоростью. Он не мог сдвинуться с места. — Гарри… — беспомощно выдохнул Драко, прикрывая глаза. Он испытывал так много чувств такой силы, что ему стало больно. — Ты можешь быть счастливым. Со мной, — выдохнул Гарри прямо в приоткрытые губы Драко, и тот совсем потерял голову. — Пожалуйста, — на грани слышимости пробормотал Драко, не зная, чего просит. И Гарри поцеловал его. Мягко прикоснулся к его верхней губе, тут же переходя на нижнюю. И Драко задрожал всем телом, приоткрывая губы для поцелуя, отвечая на него. Не в силах сдерживать себя, он положил руку на щетинистую скулу Гарри, и тот, выдохнув ему в рот, сделал поцелуй более глубоким и чувственным. Гарри обнял Драко рукой за затылок, не в силах оторваться от его мягких губ ни на секунду. Драко показалось, что он умрет, когда язык Гарри нашел его язык, и они одуряюще сладко соприкоснулись. Слабый стон, что издал Драко, заставил задрожать уже Гарри. Он углубил поцелуй, обхватывая второй рукой талию Драко, врываясь в жар его рта языком, прикусывая его влажные мягкие губы. Это было так невероятно хорошо и долгожданно, будто Гарри жил ради этого момента. Драко, полностью отдавшись ощущениям, вслепую расплел хвост Гарри, зарываясь в его волосы пальцами, другой рукой опираясь на его бедро. Сердце долбилось прямо в уши, в груди все сжималось и дрожало, а Драко все целовал припухшие губы Гарри, коротко терся нежной кожей щек о его щетину и внутренне умирал от каждого прикосновения. Гарри не смог сдержать стона, когда Драко коротко царапнул его короткими ногтями за ухом. В поцелуе не осталось ничего робкого, но он был таким чувственным, таким, блять, идеальным, что Гарри не хотелось, чтобы он когда-либо прекращался. Но вот он оторвался от губ Драко с красивым смущающим звуком. То, как Драко потянулся к его губам, словно привязанный, заставило Гарри задохнуться от чувств. Щеки Драко были розовыми от щетины Гарри, губы припухшими от поцелуев, а красивые большие глаза были такими яркими и поплывшими. Всё внутри Гарри затрепетало. Это было давно забытое, но такое важное чувство. — Гарри, что мы делаем? — отчаянным шепотом спросил Драко, больше всего на свете боясь, что вот сейчас Гарри осознает свою ошибку и разрушит всё, что было между ними и самого Драко заодно. Но тот лишь посмотрел серьезно и сказал: — Друг друга счастливыми. И снова поцеловал его. Они целовались всю ночь. Лежали на неправдоподобно мягком ковре, не в силах оторваться друг от друга, пока сон не сморил их. Убаюканные дыханием друг друга, они уснули, держась за руки. Гарри проснулся от луча солнца, что настойчиво гладил его закрытые веки, не скрытые стеклами очков, которые Драко снял ночью. Сам Драко лежал в той же позе, что и вчера. Его белые волосы растрепались и спадали на лоб, зацелованные губы были чуть приоткрыты, темные ресницы время от времени легко вздрагивали. Он был безбожно красив. Гарри любовался им, не в силах пошевелиться. Гарри не знал, сколько прошло времени до того, как веки Драко дрогнули и медленно открылись. Тот некоторое время сонно смотрел на Гарри, но в один момент его глаза широко раскрылись в осознании, и уже скоро в них застыл испуг. Гарри, не давая Драко накрутить себя, мягко положил ладонь на гладкую щеку и притянул его к себе для нежного, медленного поцелуя. И если сперва Драко неуверенно застыл, то довольно быстро он расслабился, придвигаясь ближе и отвечая на поцелуй. И, несмотря на утреннее дыхание, сухость во рту и затекшие мышцы, это было прекрасно. И жизнь пошла своим чередом. Драко боялся что-то обсуждать или выяснять, опасаясь услышать что-то, что морально его подкосит или даже разрушит. К тому же, Гарри выглядел в разы счастливее в эти дни, когда то и дело затягивал Драко в объятия или поцелуи, без конца вгонял его в краску своим умелым и не очень флиртом, везде сидел с ним и прямо при Гермионе положил голову ему на плечо (она выглядела до глубины души шокированной, но ничего не сказала). В субботу Гарри увязался за Драко в мэнор, ведь безумно скучал по собачкам. Драко тут же согласился: он чувствовал себя спокойнее, когда Гарри находился рядом. Гарри все еще робел перед Нарциссой, из-за чего Драко без конца внутренне смеялся. Он остался с мамой на чай, пока Гарри бегал с собаками по газону. На удивление, мать не стала задавать никаких вопросов — лишь смотрела хитро, когда Драко присоединился к Гарри. Молчание матери напрягало Драко больше любых ее слов. Тогда, когда они вышли из камина на Гриммо, Гарри тут же толкнул Драко к стене, прижимая его своим мощным телом. — Как же тяжело было сдерживаться, — горячо выдохнул он Драко в ухо, задевая мочку губами. Драко задрожал, зажмуривая веки. — Ты такой красивый, когда улыбаешься. Драко хотел, чтобы Гарри сейчас же замолчал. Он страстно смял его губы своими, и Гарри тут же перенял инициативу, заставляя Драко тихо простонать от удовольствия. В этот момент стало неважно всё: что он значит для Гарри, что им делать с проклятьем, что с ними будет дальше. Были важны лишь руки Гарри на его талии и его губы на губах Драко. Драко пропустил момент, когда Гарри оторвался от стены, вслепую ведя Драко за собой, не разрывая поцелуя. Они завалились на диван, продолжая целоваться и трогать друг друга. Ни разу за неделю между ними не было ничего большего, чем поцелуи, но сейчас Драко готов был отдать свою единственную оставшуюся девственность. Лишь бы Гарри продолжал целовать его так. Горячие руки Гарри проворно вытащили рубашку Драко из брюк, жадно проводя по оголившемуся прессу. Драко оторвался от его губ, задыхаясь и дрожа, и Гарри тут же прильнул к его длинной бледной шее, заставляя Драко захлебнуться стоном полным наслаждения. Он зарылся в разметавшиеся волосы Гарри руками, не давая отстраниться. Драко казалось, что он оказался в раю. И в этот момент засигнализировал браслет. Драко почти мгновенно пришел в себя, отодвигаясь от Гарри и жестом призывая свою палочку. Не успел он произнести диагностические чары, как увидел это. У Гарри выросла очень длинная борода. Посмотрев поближе, Драко заметил густой волосяной покров на руках, ногах и шее. Он не раз сталкивался с этим проклятьем на практике: оно считалось одним из разряда «для мелких пакостей». Стоило Драко произнести короткое контрпроклятье, как волосы отпали и через несколько секунд растворились в воздухе. — Эм, спасибо, — немного неловко улыбнулся Гарри, но тут же положил ногу на бедро Драко. Тот, призвав всю силу воли, встал с дивана, сбрасывая руку Гарри. Он не мог больше сидеть без дела. Он любил, правда любил Гарри. Он целовал его губы и гладил его кожу, он любовался им улыбчивым, злым и грустным, он не раз спал с ним в обнимку, он готовил с ним завтраки под причитания Кричера. Эта жизнь, похожая на мечту, так вскружила ему голову, что он забыл о самом главном: Гарри все еще проклят. Время идет, проклятье усугубляется, а Драко единственный, кто может снять его. Ему нельзя терять время. — Я буду в библиотеке. Иди спать без меня, — мягко улыбнулся Драко. Гарри разочарованно нахмурился. — Да ладно! Все же нормально. Приступ прошел, ничто нам не помешает. — Гарри, — твёрдо прервал его Драко. Гарри недовольно закрыл рот, выглядя так, будто хочет что-то сказать, но не может решиться. — Ладно, — сказал он. — Не засиживайся, ты себя совсем не жалеешь. Это может подождать. — Не может, — сказал Драко и не оглядываясь ушел в библиотеку. Стоило ему сесть за книги, как им овладел страх. Может, Гарри с ним от скуки, и Драко останется один, стоит ему покончить со своей работой, но это не имело никакого значения, ведь Гарри был в опасности. Драко должен был оставаться в трезвом уме и быть на чеку все время. Нельзя было тратить драгоценные дни на расслабление и свою глупую влюбленность.

***

За неделю Драко написал письма с просьбой о помощи всем своим коллегам-проклятейникам, мастерам ЗОТИ, перерыл кучу книг и провел множество разговоров по каминной сети. Гермиона, заразившись его трудоголизмом, стала все чаще появляться на Гриммо, чтобы вместе с Драко обсудить все, что только можно по этому делу. Гарри ходил хмурый и задумчивый. Теперь они с Драко очень мало времени проводили вместе, еще меньше времени уделяли объятьям с поцелуями, а присутствие Гермионы делало это и вовсе невозможным. Не то чтобы Гарри стеснялся Драко, но это казалось поспешным: они ведь даже еще не поговорили. Но теперь они вообще почти не разговаривали. Тогда, когда Гарри все же удавалось затащить Драко в свою кровать, чтобы тот хотя бы поспал, то он был слишком уставшим для разговоров и мгновенно проваливался в сон. Самому Гарри он уделял внимание лишь во время и после приступов, но после них же еще интенсивнее погружался в работу. Гарри не мог на это смотреть. В этот день Драко отказался идти к матери: — Я не могу тратить на это время! — устало сказал он. Его волосы были спутаны, синяки под глазами черны, а глаза потухли. Он не добился ничего за все это время, и казалось, что спасения попросту нет. Это сводило его с ума даже во сне. — Ты не можешь все время работать! — разочарованно воскликнул Гарри. Драко проигнорировал его, и тогда Гарри сел рядом. — Мы должны поговорить. Это важно. — Послушай... — Это важно! — закричал Гарри и заставил Драко посмотреть на него. Гарри выглядел так, будто решился на что-то очень серьезное, и Драко не стал ему перечить. — Тогда, два года назад, я не понимал, почему я не умер. Я ненавидел авроров за то, что они опоздали и не спасли мою семью. И ненавидел их за то, что они успели и спасли меня. Я был уверен, что проклят. Что все, кто меня любит, обречены на смерть. Что все, кого люблю я, умирают. Шли дни, и осознание произошедшего приходило ко мне, а мысль о том, что я проклят, из догадки для меня превратилась в неоспоримую действительность. Я не хотел больше жить. Я не должен был больше жить, потому что так никто больше не умрет из-за того, что я проклят. Но я не мог просто покончить с собой: все мои близкие до конца своих дней винили бы себя. Я не мог... Драко смотрел на Гарри дикими глазами. Лицо Гарри, искаженное мукой, расплывалось, и Драко не мог пошевелиться. — Я не... Я не понимаю, — не своим голосом произнес он. — Драко... Это сделал я. Я сам себя проклял, — произнес Гарри, и внутри Драко что-то с дребезгом оборвалось.