Луна, став полной, пойдет на убыль

      Ночи на пике Байху были удивительно тихими, в отличие от буквально кипящих жизнью дней. Вот и сейчас, стоило прозвучать команде к отбою, как все адепты и ученики из других орденов скрылись в своих комнатах. Лишь шаги ночных дозорных, обходящих территорию секты, нарушали повисшую тишину.       Юй Сюань лежал на кровати, закинув руки за голову и смотря на круглую луну, медленно плывшую по небосводу. Бледные лучи освещали задумчивое лицо, серебристым рисунком отражаясь в глазах юноши. Всего через пару дней закончится его пятилетнее обучение и настанет время вернуться в родной орден, чтобы подготовиться и выбрать, на каком пике он хочет продолжить свое обучение и дальнейшую жизнь. Это было крайне волнительно, даже если Сюань уже давно решил, чему хочет посвятить свой заклинательский путь.       Дверь в комнату тихо отворилась, и на пороге показался Ляо Се, только вернувшийся из общих купален. Вода с распущенных волос капала на лежащее на его плечах полотенце, но часть все равно попадала на пол.       — Убирать все будешь сам.       Только и сказал Юй Сюань, лишь мельком взглянув на своего сожителя.       — Ты так жесток, шисюн.       Притворно обиженно надул губы Ляо Се, закрывая дверь и проходя вглубь комнаты, попутно вытирая влажные волосы, чтобы ненароком не развести еще больший беспорядок. Однако за собой он все же убрался, после разделся до нижних одежд и быстро юркнул под одеяло, пока холодный вечерний воздух не застудил его разгоряченное после купания тело. Устроившись поудобнее, юный адепт взглянул на своего друга, который продолжал так же задумчиво смотреть в окно.       — И как, готов к скорому выпуску?       Спросил наконец Ляо Се, нарушая повисшую в комнате тишину. Юй Сюань неопределенно хмыкнул. Парень и сам не был до конца уверен, что чувствует по этому поводу. Казалось бы, ничего такого в этом нет: ни важного экзамена, ни чего-либо подобного, однако волнения от этого не уменьшалось. Наверное, все дело было в том, что теперь вся его жизнь изменится: он переберется на другой пик, сменит цвет одежд, станет куда реже видеться с семьей…       — Шисююююн.       Чужой голос отвлек Сюаня от размышлений. Юноша повернул голову и недовольно воззрился на своего соседа по комнате. Того, как видно, хмыканье друга вместо внятного ответа не удовлетворило. Обычно же они болтали обо всём до самой глубокой ночи, и это вот молчание Юй Сюаня было непривычным и даже, в какой-то мере, раздражающим.       — Какого это ощущается?       Задал очередной вопрос Ляо Се, подпирая подбородок рукой.       — Ты выпускаешься в следующем году, вот тогда и узнаешь.       Раздраженно буркнул Юй Сюань, надеясь, что его шиди успокоится и позволит ему и дальше предаваться размышлениям. Однако Ляо Се не был бы Ляо Се, если бы так просто сдался. Если у его друга сейчас нет настроя, чтобы разговаривать, значит нужно его чем-то раззадорить или спровоцировать.       — Юй-сюн, ты же выбрал пик Байху, чтобы заниматься дальнейшим самосовершенствованием?       Ничего не подозревающий Сюань бросил еще один недовольный взгляд на друга, но все же кивнул, соглашаясь.       — А это случайно не из-за.?       Протянул Ляо Се, хитро прищуриваясь. Поначалу Юй Сюань лишь непонимающе хмурился, но вскоре его глаза резко распахнулись, а к лицу и кончикам ушей прилила краска.       — Нет!       Воскликнул он, вскакивая на кровати.       — Это не из-за него! Я просто очень люблю фехтование! О чем ты думаешь вообще?!       В его голосе читалось чистое негодование, но лицо так и светилось смущением, что очень позабавило Ляо Се.       — Бесишь со своими намеками.       Наконец немного успокоился Юй Сюань и плюхнулся обратно на подушку.       — Да ладно тебе, как будто его нахождение здесь совсем не сыграло роли в твоем выборе!       Не унимался Ляо Се, продолжая упорно штурмовать запертые двери сердца Юй Сюаня, дабы вывести его на разговор.       — Конечно, ты же совершенно не провожаешь его взглядом, когда он проходит мимо, не замираешь, стоит увидеть его на тренировке, и не путаешься в словах, когда возникает возможность с ним поговорить.       Ляо Се был готов и дальше распинаться о том, какой его друг неловкий, если бы Сюань не бросил на него взгляд такой мрачный и холодный, что, казалось, тот способен вмиг заморозить океан.       — Ладно-ладно, молчу.       Буркнул юноша, перевернулся на спину и скрестил руки на груди. На какое-то время снова повисла тишина. Было слышно, как за окном ветер играет с бамбуковыми листьями, а вдалеке проходит очередной патруль. Прервал ее неуверенный, слегка поникший голос Юй Сюаня.       — Я действительно уважаю его как заклинателя, и вряд ли это когда-нибудь изменится. Но что-то большее? С чего ты взял, что оно вообще есть? Может это просто очень сильное восхищение. А даже если это что-то большее, наверняка оно скоро пройдет.       — Значит, что-то действительно есть.       Заметил Ляо Се, снова поворачиваясь на бок. Юй Сюань смерил его очередным мрачным взглядом. Он долго не мог признаться самому себе, что это действительно было так. Впервые Бай Сина он увидел около четырех лет назад, когда готовился начать второй год обучения на пиках. Его старший брат же этот курс заканчивал. В тот год Юй Фэн приехал на пару дней повидать семью, а вместе с ним приехал его друг. С Бай Сином они познакомились в ордене Фэнхуан, где заклинатель из Цинлуна обучался в свой последний год из пяти.       Позже Юй Сюань начал свое обучение и больше не виделся с заклинателем в белом до момента, когда сам поступил на Байху. Здесь ему представилась возможность узнать старшего адепта ближе, так как именно в этом ордене Бай Син решил остаться. Сперва все и вправду сводилось к уважению к силе и упорству заклинателя, после стало больше походить на чистое восхищение и, возможно, даже обожание, а потом… а потом Юй Сюань увидел свой первый «влажный» сон, как бы стыдно ему не было это признавать.       — Мама говорит, что первая влюбленность проходит быстро и так же быстро забывается. И вообще, разве в нашем возрасте не естественно начинать проявлять интерес к подобным отношениям? Да и потом, он очень близок с моим братом, с чего бы ему вообще обращать на меня внимание? Это все так глупо…       — Разве у твоего брата нет невесты?       — Это ничего не меняет!       Юй Сюань поджал губы и нахмурился, думая про себя, что он действительно ведет себя глупо. Лучше вообще об этом не думать, чтобы забылось быстрее и жить стало легче. Парень был уверен, что из его внезапно вспыхнувших первых чувств ничего толкового не выйдет, пусть эта мысль и отдавалась неприятным раздражением на душе. Пройдет время, и он отпустит, забудет и захоронит все глубоко в сердце, все же, у него могут появиться дела и поважнее. Думая об этом, Юй Сюань и не предполагал, как в итоге окажется прав…       — Да ладно, не будь так категоричен к себе. Раз вы теперь будете жить на одном пике, это станет прекрасной возможностью-       Ляо Се не стал заканчивать мысль, наткнувшись на мрачный взгляд своего соученика. Юноша понял, что, видимо, перегнул палку и коснулся уж слишком личного, куда даже близким друзьям соваться не положено.       — Прости…       Сказал Ляо Се в итоге и в комнате вновь воцарилась тишина, правда ненадолго.       — Как думаешь, на что будет похожа церемония выпуска?       Решил сменить тему Ляо Се и немного разрядить атмосферу. Юй Сюань пожал плечами:       — Брат рассказывал, что там ничего такого особенного: похвалят за успехи, скажут напутственную речь, да устроят небольшое торжество с кучей еды и какими-нибудь показательными боями.       — Как по мне часть с едой — самая лучшая.       Довольно улыбнулся Ляо Се, уже предвкушая, сколько всего вкусного будет на празднике. Юй Сюань же на это лишь закатил глаза, хотя и сам отчасти был согласен. От дальнейшей беседы юношей отвлек топот и громкие голоса снаружи. Мимо здания, где жили ученики, пробежала группа старших адептов, о чем-то обеспокоенно переговариваясь.       — Нужно позвать медиков! Он потерял много крови!       — Этот парень ведь из ордена Цинлун?       — Да-да, он буквально вывалился из комнаты с печатью.       — Боже, что же там произошло…       Юй Сюань обеспокоенно встрепенулся и посмотрел на Ляо Се, встречаясь с его ошарашенным взглядом. Не сговариваясь, они вскочили с кроватей, накинули на себя верхние одежды и выбежали на улицу, направляясь в сторону небольшого здания, где находилась печать перемещения между пиками. В груди Юй Сюаня неприятно сжалось предчувствие чего-то нехорошего, но он не позволял себе паниковать раньше, чем выяснит, что вообще произошло.       Стоило им приблизиться к месту происшествия, как на глаза попалась толпа заклинателей, скопившихся на небольшой площадке. Юй Сюань судорожно оглядывается и, наконец, замечает лазурные в бурых пятнах крови одежды среди множества белых. Не теряя ни секунды, он бросается к адепту его родного ордена, узнавая в нем одного из своих старших соучеников и друзей — Дан Сяфэна.       — Эй, ученикам сюда нельзя!       Выкрикивает кто-то из старших, но Юй Сюань не слушает, буквально подлетая к знакомому заклинателю и опускаясь перед ним на колени.       — Дан шисюн!       Взволнованно вскрикивает он, замечая множество ранений под порванной тканью одеяний.       — Второй молодой господин…       Хрипит адепт, приоткрывая глаза. Его активно снабжают духовной энергией для исцеления ран, но он еще очень слаб, чтобы говорить в полный голос.       — Что произошло?       Спрашивает Юй Сюань, не обращая внимания на суету вокруг.       — Кто-то напал на орден… Мы не знаем, кто именно, лиц не видно, все в черном… Все так внезапно, многие пострадали, начался пожар…       Голос заклинателя дрогнул.       — Они хотят перекрыть печать перемещения…       Выдавливает Дан Сяфэн с небольшими паузами, а после снова закрыл глаза. Из-за его слов по толпе прошлись тревожные шепотки и вскрики ужаса.       — Дан шисюн, эй, что насчет отца и матушки? Как моя семья?       Волны паники подступали все сильнее. Что с его родителями? Что с братом? Что с маленькой сестрой? Раненый адепт не ответил, видимо, отключившись от усталости и истощения. Юй Сюань поджал губы и вскочил с места, не намеренный ждать, пока его шисюн снова придет в себя. Вместо этого он бросился прямиком к помещению с печатью перемещения, расталкивая попадавшихся на пути заклинателей.       — Юй-сюн!       — Эй, ты не слышал, они хотят закрыть проход! Это опасно!       — Кто-нибудь, остановите его!       Донеслось до Юй Сюаня, но он даже не затормозил. Парень слышал, как за ним бросились другие адепты, намереваясь поймать. Однако они среагировали слишком поздно. Буквально ворвавшись в комнату, Сюань немедленно активировал печать, молясь всем богам, чтобы она сработала. Кто-то ухватил его за рукав, но юный заклинатель смог вырвать руку. Символы в кругу засияли, активированные духовной энергией, и вскоре в помещении снова было пусто. Юноша отправился прямиком в эпицентр развернувшейся трагедии.

***

      Больно.       Больно.       Так больно.       Юй Сюань скорчился на холодной земле, цепляясь за свою левую руку. Точнее, за то месиво, что от нее осталось. Вся плоть была покрыта ужасными рваными ранами, где-то под изодранными кожей и мясом можно было увидеть кости, медленно пачкала землю бурая кровь. Он не успел. Печать перекрыли быстрее, чем парень добрался до пика, и Юй Сюаня буквально выплюнуло посреди горы недалеко от ордена, попутно пережевав его тело и разум.       Юноша попытался подняться и его тут же вырвало от накативших головокружения и боли. Хотелось закрыть глаза и отключиться, лишь бы больше не чувствовать всего этого ужаса. Но Юй Сюань насильно заставлял себя оставаться в сознании и ползти, ползти, карабкаться до тех пор, пока не окажется в ордене. Он должен был помочь им, должен был успеть, прийти на помощь.       Привалившись спиной к дереву, парень разорвал подол своего ханьфу и, шипя сквозь зубы, кое-как перевязал руку, свисавшую теперь вдоль его тела бесполезным грузом. Направив в нее поток ци, Сюань на мгновение замер в ужасе. Не только его плоть оказалась повреждена, но и духовные меридианы, от чего энергия проходила туда крайне медленно и с большим трудом.       Юноша плотнее сжал губы и болезненно нахмурился, наконец поднимаясь на ноги. Не время думать об этом, нужно добраться до секты. Чем дальше он шел, тем отчетливее мог разглядеть сквозь деревья оранжевые всполохи огня, а совсем скоро его настиг дым и запах. Лишь почувствовав этот аромат, Сюаня чуть было снова не вывернуло, настолько тот был сильным, отвратительным, нагоняющим панику. И даже запах железа, исходивший от его пострадавшей руки, был мгновенно перекрыт удушающим смрадом горящей плоти.       На глазах выступают слезы, которые Юй Сюань немедленно смаргивает. Через боль он ускоряет шаг, наконец достигая ордена. Перед глазами вошедшего через ворота юноши предстает ужасающая картина. Пожар охватил большинство зданий, то там то здесь мелькали силуэты сражающихся с вторженцами заклинателей, тела были разбросаны по всей земле, окропляя ее своей уже остывшей кровью. К горлу подступил ком, но Сюань не дал панике охватить себя, бросаясь в самое пекло, к дому, к семье.       Внезапно краем глаза он замечает движение сбоку и успевает достать меч как раз в тот момент, когда чужой клинок готов был снести ему голову. От удара парень пошатнулся, сморщился от боли в дрогнувшей руке и отступил на несколько шагов, бросая взгляд на напавшего. Человек с черной вуалью, скрывающей лицо, готовится снова нанести удар, когда его самого атакуют. Заклинательница из Цинлуна оттесняет нападавшего от раненого Юй Сюаня, прикрывая собой.       — Сяцзы шицзэ!       Узнает свою защитницу парень. Та лишь кивает ему и снова бросается в бой, позволяя Сюаню продолжить свой путь сквозь пожар и кровавую бойню. Наконец юноша достигает своей цели. Он выходит на небольшую площадку перед пылающим домом. Сперва все его внимание приковано к зданию, объятому пламенем, но после он замечает старшего брата, что выносит из огня маленькую девочку, их сестру, и передает молодому адепту.       — Фэн-гэ!       Кричит Юй Сюань и бросается к группе из трех человек. Юй Фэн немедленно поворачивается на голос, и глаза его расширяются в неверии, когда он видит перед собой младшего брата.       — А-Сюань*, что ты здесь делаешь?..       Спрашивает он, а после замечает, в каком состоянии находится рука юноши. Заклинатель хмурится, но ничего по этому поводу не говорит, а сразу переходит к делу:       — А-Сюань, бери Ин-эр* и У Юня и немедленно уходите, а я вернусь за родителями, и мы сразу же отправимся за вами.       — Что с мамой и папой?       Почти перебивает брата парень, вновь бросая взгляд на горящее здание.       — Юй Сюань!       Выкрикивает Юй Фэн, хватая младшего за плечи.       — Ты слышишь, что я говорю? Бери свою сестру и уходите отсюда!       — Но родители все еще внутри! Надо помочь им! Я никуда не уйду, пока мы все не будем вместе!       Юй Фэн поджимает губы. Его младший брат всегда был упрямцем, а у него сейчас не было времени его переубеждать.       — Хорошо, тогда жди здесь и защищай Ин-эр и У Юня, я сам вернусь за родителями.       И, не слушая больше ничего, он разворачивается и бросается в дом. Пламя обхватывает его фигуру, поглощая целиком. Юй Сюань не отрываясь смотрит прямо туда, где только что скрылся его старший брат. Ждет, когда в проходе покажутся уже три фигуры. Ну же, скорее, нужно уходить, собрать всех адептов и отогнать нападавших. У них получится, точно получится. Главное только покинуть горящий дом, таким заклинателям, как его родители и брат это ничего не стоит. Ну же.       Слышится протяжный треск, и крыша дома с грохотом рушится. Вместе с ней, кажется, рушится и вся жизнь Юй Сюаня. Боль от изломанной руки накатывает с новой силой, подогреваемая терзаниями души, ноги слабеют, становятся словно ватные, и юноша падает на колени.       Эй, это же шутка, правда? Это все не серьезно. Просто глупый сон, кошмар, от которого он сейчас проснется. Ну же, просыпайся. Просыпайся. Просыпайся!!!       Юй Сюань здоровой рукой хватает свои волосы, с силой сжимает. Как будто это поможет. Нет, это все правда. То, что он видит реально. Это, черт возьми, не сон. Он не успел. Не помог. Не уберег.       Это все моя вина. Это я виноват. Надо было использовать печать раньше. Тогда бы рука уцелела, и я не был бы таким бесполезным. Я не должен был возражать. Не должен был отвлекать брата. Тогда бы он успел. Тогда все были бы живы. Это моя вина. Моя.       Юй Сюань слышит крик. Кажется, свой собственный. Лицо утыкается в землю. Глаза жжет он слез, подступивших вместе с паникой. Более их ничего не сдерживает, и они горячими дорожками струятся по щекам. Остальные звуки тонут в его собственном жалком скулеже, который Сюань не в силах остановить.       Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите.       Он повторяет извинения, словно мантру. Хрипит сквозь слезы, захлебываясь рыданиями. Будто родители и брат смогут его услышать. Будто он сам сможет когда-нибудь себя простить.       — Мо-…-оди-…-лодой го-…молодой господин!       Доносится до слуха, когда кто-то цепляется за его плечо. Юй Сюань поворачивает голову, перед глазами немного проясняется, и он видит мальчишку лет тринадцати с его, Сюаня, плачущей сестрой на руках. Малышка Ин-эр, всего четырех лет от роду, жмется к груди старшего мальчика, прячет лицо в ткань его одежды и тихо всхлипывает.       — Молодой господин!       Снова зовет мальчишка, У Юнь. Взгляд его мечется от Юй Сюаня к чему-то или кому-то за его спиной. Парень резко оборачивается, замечая стоявшего в паре метров о них человека. Шляпа с вуалью закрывала лицо, все его тело было облачено в плотные черные одежды. Не медля ни секунды, Сюань перекрывает сестру и мальчишку собой, доставая меч и становясь на изготовку. Сердце в груди бьет набатом, отдаваясь грохотом в ушах. Юй Фэн сказал ему защищать их, и молодой заклинатель обязан был выполнить его последнее поручение. Больше он не позволит никому умереть.       Однако человек в черном не нападает. Просто стоит и наблюдает за замершим перед ним с мечом в руках Юй Сюанем. Кажется, будто проходят часы прежде чем он чуть поворачивает голову, будто смотрит на пылающий дом. После человек все так же безмолвно поворачивается и тихо уходит, растворяясь в ночи.       Стоит его фигуре исчезнуть во мраке, как ноги Юй Сюаня снова подкашиваются, и он начинает заваливаться в бок. Перед глазами темнеет. Нет, еще не время, вокруг полно врагов, нельзя отключаться. Но все попытки привести себя в чувства тщетны. Вдалеке раздается неумолимо приближающийся топот множества ног. Кажется, кто-то подхватывает юношу на руки, прежде чем обессиленное тело падает на землю. Перед затуманенным взглядом мельтешат расплывчатые силуэты. Юй Сюань слышит смутно знакомые голоса, но уже не может их различить. Боль заполняет разум и он, наконец, закрывает глаза.