DarkMoon

      Как и предупреждал евнух Ги, вскоре наступил вечер. Су не выходила из своей комнаты, испытывая чувство спокойствия и беспокоясь одновременно. Она вдруг вспомнила, что кроме дежурства, она состоит на службе у придворного учёного, и он тоже, разумеется, завтрашним утром обнаружит её отсутствие. Непривыкшая к оплошностям благородная дама чувствовала себя хуже, чем служанка самого низкого ранга на самой грязной работе. За годы пребывания во дворце она чётко уяснила для себя — любая неосторожность может сыграть на руку недоброжелателю.       Но все эти тяжёлые думы прервал всё тот же мальчишка, бесцеремонно ворвавшийся в комнату постоялицы:       — Сейчас готовят ужин. Ты хочешь есть?       — А тебя не учили тому, что нельзя заходить в комнату женщины? — возмутилась Су.       — Папа... то есть, хозяин, послал меня рассказать про ужин. Ты хочешь есть?       — Ты меня слышишь? Где твои манеры?       — Если хочешь есть, спускайся, а то будешь есть свои манеры! — съязвил мальчонка и убежал вниз, оставив дверь открытой.       В животе заурчало. Действительно, последний раз Су ела ещё в Пекине и скорее символически: комок риса и горстку жареных овощей вряд ли можно считать полноценным обедом.       Су спустилась и поинтересовалась у трактирщика, что сегодня приготовили. За несколько медяков ей принесли большую тарелку кисло-острого супа и порцию димсамов. Удивлению не было предела — жившая в богатой среде, она видела подобные блюда маленькими порциями в составе целых праздничных столов. Стоит признать, вкус этой еды был неплохим. Конечно, на императорской кухне готовили вкуснее, но иначе быть не могло.       Поедая суп, Су вдруг почувствовала на себе пристальный взгляд. Подняв глава, она увидела мужчину в плаще, держащего две тарелки с теми же блюдами:       — Не позволите ли Вы мне поесть с Вами? — спросил незнакомец с чистым пекинским произношением.       — Д-да... — промямлила Су и тут же мысленно себя обругала.       Лица незнакомца видно не было, но судя по его стати, это был кто-то благородный. Поставив тарелки, он медленно сел за стол и замер. Выждав немного, он взял ложку и начал есть суп так, будто бы сидит один. Су терялась в догадках: зачем подсаживаться, а потом есть совершенно молча? Впрочем, неловкость заметил и он.