***
На выходе с рынка моложавого вида тип провожает в темноту случайного прохожего под молчаливое согласие десятка пар глаз, горящих во тьме. В этом районе, в этот час нет ничего сложнее, чем отыскать хоть одно существо, которому было бы небезразлична судьба бедолаги. Игорь останавливается у самого входа в клуб и выуживает электронку. Комплект от KangerTech, абсолютно автономное устройство – Юля выбирала собственноручно. Как можно более спокойно она произносит: – Я надеялась, ваше сотрудничество избавит нас от необходимости быть у него на побегушках. – Оно и избавило, – до неё доносится запах простого, без всяких отдушек, табачного дыма. – В некоторой степени. Руки чешутся тоже закурить. – Поясни. – Он всё равно попросил бы нас об одолжении. Весь подобрался как тебя увидел. Ну я отвлёк его немного. Твои услуги всяко дороже моих. Во всех смыслах. Ох. Он всё-таки не идиот. Осознавать это неожиданно приятно. Тыльной стороной ладони она легко хлопает Игоря по плечу. – Умерь своё рыцарство. Я могу за себя постоять. – Да я знаю. Ты вообще лучше всех всё умеешь, – произносит он смущённо и (о Каин!) без тени сарказма. – Просто подумал, что лучше я, чем ты. Юля решительно уверена: её котерия сведёт её в могилу.***
Нет ничего сложного в том, чтобы отыскать одного заблудшего вампирёныша, будь у неё хоть клочок из его личных вещей (а лучше кусок плоти, но она непривередлива). Игорь просит немного времени, чтобы их выцепить, и исчезает на полторы недели. Когда он наконец вваливается к ней в кабинет, волоча за собой двух вцепившихся в рукав куртки послушниц и одну горгулью, покрытый слизью неясного происхождения вперемешку со строительной пылью, то говорит только: – Не спрашивай. – Госпожа регент! – причитает одна из ухватившихся за Игоря девочек, – этот утверждает, что ему назначено! Юле необходимо секунды три на то, чтобы прикрыть глаза и восстановить душевное спокойствие. – Ему назначено, Саш, – успокаивает она девочку, – спасибо за бдительность. Чуть не светящийся от счастья Игорь вынимает из кармана пропитанный кровью ошмёток медицинского эластичного бинта. – С доставкой на дом! – гордо провозглашает он, протягивая ей тряпицу. В святую святых – её лабораторию – Игорь допускается до неприличия просто; он просто указывает вопросительно пальцем на дверь, а Юля молча пропускает его внутрь. Он пытается ступать осторожно, ненароком не задеть ни одной вещицы, способной оказаться потенциально смертельно опасной, не говоря уже о стеклянных баночках и бутылях, где содержатся бесценные реагенты. Малютка-помощник кидается было на защиту неприкосновенности комнаты и Юлиной чести, и послушно отступает в угол, когда она командует: «место!». Он же подносит ей необходимые реактивы. В ожидании результата непутёвщина Гром, хоть и старается не отсвечивать, мельтешит на периферии обзора, мешается и сбивает концентрацию, но прогнать его не поднимается рука. – Твоя любимая книга? – невпопад спрашивает не выдержавший тишины Игорь. – Книга крови, – не задумываясь, отвечает она. – О! Я знаю! Это от того чела, кто написал Фантомаса? – Что? Она уверена, что авторы Фантомаса не имеют к этому ни малейшего отношения. – Ну, Фантомас. Кина ещё сняли, много. Ты не смотрела? Можем вместе глянуть. – Книга крови – это шестиметровый трактат историй, записанных демонами на коже колдуна-недоучки, который возомнил себя умнее накопленных веками знаний. – Да, примерно так она и начинается. Из малиновой жидкость в чаше становится иссиня-чёрной. Юля осторожно погружает в неё два пальца. – Пирамида подала идею человеку в целях поддержания мистификаций. – Она тебе поэтому нравится? – Нет. Мы этой историей мелких послушников пугаем. Игорь выпячивает подбородок, комично поджимая губы. – Она правда стрёмная. Юля растирает тряпицу между большим и указательным, окропленными чёрной жижей, и та рассыпается, поднимаясь вверх едким жёлтым дымом. Сквозь цветной туман она различает очертания водонапорной башни.***
Под Юлиными сапогами мерзко крошится замёрзшая грязь. Остаток пути они преодолевают пешком: машину предусмотрительно припарковали в одном из аппендиксов Галерного. Высокий силуэт башни устремляется в затянутое облаками беззвёздное небо. Чуть поодаль, где ненадёжная рабица сменяется бетонным забором, неравномерно расположились хлипенькие полусгнившие причалы. Если знать, куда смотреть, можно заметить строящееся здание будущей капеллы. Шагающий впереди Гром всей позой выражает мрачную решимость. Без верхней одежды, оставленной в лаборатории ожидать химчистки, посреди зимы он вызывает лёгкий моральный дискомфорт. Подчёркнуто небрежно Юля задаёт давно интересующий её вопрос: – Ты так уверен, что второе видео – фальшивка? Он тормозит так резко, что Юля чуть не врезается носом ему в спину. Восстановив равновесие, она продолжает: – Дима, конечно, котик, но некоторые проблемы с контролем агрессии у него есть, – она многозначительно смеряет Игоря взглядом. – Не такие, как у тебя, впрочем. – Я узнавал, в ту ночь он был в другом месте. – Очаровательно. Глобально это ничего не меняет, Охоту в любом случае нужно прекратить как можно скорее. Вероятно, если поступиться гордостью и вызваться самостоятельно почесать Игнатово эго, он поможет нарыть на Колю компромат почище сомнительных финансовых махинаций. А стоит ли игра свеч, можно решить уже после объявления просьбы. Спрос – не грех, отказ – не беда. Из размышлений её выдёргивает голос Игоря. – Юль, – зовёт он. – Если ты всё это время допускала, что Дима виновен – почему помогаешь? – Вопросы морали меня волнуют мало. Мне любопытно. Потому что, как и у всех, у её есть то, что, несмотря на всё, толкает её вперёд. Крутящиеся шестерёнки, приводящие механизм в действие. Игоря с Разумовским чувство справедливости. Димина доброта. Преданность Олега. Может, простое любопытство – это немного мелочно по сравнению с ними, но в её возрасте больше ценишь мелочи. И, может быть, она привязалась к этим оболтусам. Безошибочно она находит точку, обзор из которой совпадает с увиденным в дыму. Мысленно Юля собирает в кучу всё, что ей известно о неонате, и просит Игоря отойти подальше. В ноздри ударяет мерзкий запах палёных перьев. Как только догорает тонкая лента, неразличимые глазом следы вспыхивают огнём перед её взором. Земля усеяна горящими тропками, одни из них тусклые и выцветшие, другие – сияют до рези в глазах. Игнатов потеряшка устроил здесь лежбище. Следы прерываются перед забором, верно, уходят к берегу. Когда она просит Игоря подсадить, он придирчиво осматривает бетонную преграду, притягивает её к себе и одним движением перемахивает на другую сторону; ни удивиться, ни тем более испугаться Юля даже не успевает. Одёрнув куртку, она оглядывает берег. Угрюмым великаном возвышается близкая башня. Гладкая поверхность замёрзшей гавани припорошена снегом. Совсем у кромки воды одинокая, неубранная на зиму, лодка тоскливо мокнет под брезентом. Следы опутывают её кругами, одна цепочка, отделяясь, ведёт к началу пирса, где и обнаруживается искомый неонат, стоит только глянуть сквозь тени. – Локти, я так понимаю? Едва он осознаёт, что раскрыт, по его лицу его, будто оплавленному, мгновенно пробегает тень ужаса и – решимости. Молниеносным вихрем он проскальзывает мимо Юли, вприпрыжку уносясь вдоль берега. Второй вихрь – по её левую руку, кидается следом и так же быстро возвращается, кидая на землю неудачливого беглеца. – Ну куда ж ты намылился, родной? Все свои. Рваными, неслитными движениями Локти поднимается на ноги. Бинты, покрывающие почти всё его тело, пропитались кровью и гноем из открытых ран. Въевшаяся грязь уже навсегда вросла в ткань и покрывает воспалённые раны, отчего они только больше нарывают и гноят. Из всех виденных ею Носферату, этот однозначно может занять на пьедестале мерзости почётное третье место. – А не видно? От вас подальше. Игорь отвешивает ему смачный подзатыльник, для подобных ему – почти поглаживание, но ощутимый для остальных. – Послушай, друг, – наклоняясь к уху уродца, говорит он, – нам глубоко наплевать, что там у тебя за драма. Ты пойдёшь с нами добровольно, либо сложенный в сумочку дамы, и поверь, я знаю, как устроить так, чтобы ты туда поместился при том не подох. Локти заходится больным, кашляющим смехом и выдаёт нечто, чего Юля совсем не ожидает от него услышать: – Это Дубин всегда такой мелочный, или я его настолько разозлил? Она на секунду теряет контроль над эмоциями, прежде чем собирается в голове пазл. Новенький. Носферату. Мастер маскировки. Димин преследователь из первого видео в укрытии из теней. Она расслабляет лицо, снова делая его непроницаемым, мысленно заклиная, чтобы Локти не заметил эту секундную вспышку, но, к счастью, он не ведёт и бровью. «Давай, Пчёлкина. Веди себя, будто вы действительно пришли по его душу из-за Димы». Держать хорошую мину при плохой игре она умеет отменно, да и, технически, Дима и есть причина, по которой они здесь оказались. Игорь, умница, не просто схватывает суть сразу же, но и вцепляется парню в шею и предплечье, прочно фиксируя на месте, поддерживает её спектакль. – А ты зачем это сделал, мразь? – Да я мимо проходил, смотрю – буча намечается, решил проследить. – И камера у тебя так удобно была с собой? Игорь сильнее, до влажного треска позвоночника, сжимает руку. – Да я всегда с собой беру! – хрипит поганец. – Сам себе режиссёр! По Игоревым пальцам стекает вонючая жижа вперемешку с кровью. Юля подходит ближе и берёт в свои руки всю в страшных ожогах и рубцах ладонь. – Или кто-то тебе приказал, – предполагает она, мягко оглаживая края особенно крупного ожога большим пальцем. Игорь быстро переглядывается с ней. – Доминирование, узы крови или продал тем, кто больше заплатил? – Тащи его в машину и дай мне одну ночь. Обугленный заходится истерическим хохотом. – Вы думаете, мною воспользовались, – взвизгивает он и плюёт им под ноги. – Что мною управляют? В ваши прогнившие головы даже не приходит мысль, что я – по зову сердца. Вы ничего не знаете. Юля отрешенно смотрит, как растекается по носку её сапога вязкая буроватая жижа. По зову сердца, значит. От большой любви, во имя великой идеи. Да так даже проще. Она в последний раз проводит по ладони, взывает к витэ несчастного, сначала – разогнать по телу кровь, напомнить, каково это – чувствовать как человек, и касается руками его висков. Послушная её воле, чужая витэ устремляется к ней. – А вот я знаю, где вы были, что делали, и с какой целью, – тараторит в панике Локти. – Все ваши копошения у меня как на ладони. Она тянет ровно столько, сколько необходимо для подведения к самому краю безумия. Кость лжи пригодилась бы ей прямо сейчас, но кто же знал. Надо довольствоваться тем, что есть. – Вы будите зверя, – храбрится, тщетно пытается показать безразличие к её действиям, когда она уже заметила предательский блеск в глубине его глаз. Голод не щадит никого. – Начинай говорить. Усилием воли она заставляет оставшуюся в нём кровь кипеть. – Я не знаю кто это, честно! Это всегда разные кровососы! – и голос его срывается на последней фразе. – И ты никогда за ними не следил? – встряхивает парня Игорь. – Кому ты заливаешь? – Ты не встречался с ними. Ты не поймёшь! – Они с нами тоже пока не встречались. – Там… под лодкой! Записка с местом следующей встречи! Там же камера! – он переходит на жалобный скулёж. – Пусти. Пожалуйста, пусти. Теперь он напуган достаточно. Она могла бы подавить ещё, но это ни к чему. Юля прекращает пытку, кивает Игорю, чтобы отпустил пацана, и тот, никем более не поддерживаемый, кулем валится у её ног. – Катись отсюда. И если встретишь Игната, передай, что за ним должок. Вампирёнок срывается с места, как был, с низкого старта, толком не разогнувшись. Кокон из выкачанной крови плотно оплетает Юлю, растекается по коже тонким слоем. Она думает недолго над тем, как с нею поступить – и впитывает всю, без остатка. Неожиданно насыщенная жидкость разливается по сосудам: а парнишка-то из низких, хоть на вид и квашня квашнёй. Теперь голод утихнет надолго. Игорь смотрит на неё со смесью ужаса и восхищения. – Ебать, – говорит он. – Я теперь не знаю, должен ли брать тебя с собой на все допросы или лучше никогда, ни при каких обстоятельствах этого не делать. Юля смотрит вслед улепётывающему Носферату и не глядя щёлкает на знакомое имя в избранном списка контактов. – И снова здравствуй, солнце, – отвечает ей Сергей после трёх гудков. – И тебе, котик, не хворать. Всё ещё следишь за камерами?***
– Мне не нравится это совпадение, – говорит Игорь. Юля вертит в руках найденную под лодкой видеокамеру, не решаясь включить, и откладывает её на стол. – И тем не менее, встреча очень скоро. Ты проверишь. – Если это ловушка, – начинает Игорь шутливо-заупокойным тоном, – справишь по мне тризну? – Никакой тризны. Возьми с собой Олега. Игорь хмыкает. – Это дело для блохастого патруля! Но я не шучу, – добавляет он, уже серьёзно, – как-то оно всё слишком складно.***
В следующий раз на рукаве Игоря висит лишь одна горгулья. – Игнат отказался помогать, – с порога заявляет он. Вместо сданной в химчистку одежды на него нахлобучен пузатый пуховик, такой, что высоченный Игорь кажется в нём колобком на ходулях. – Он потрудился объясниться? Небрежно бросив свою, тоже новую, лыжную шапку на стол (а также на стопку отчётов по отработке протоколов ритуалов), Игорь приземляется в кресло. – Пацан в ту ночь к нему так и не добрался, – и тянется за отложенной Юлей в сторону ручкой. Как она и предполагала. – Что на месте встречи? – Никто, конечно же, не явился. Проваландался там битых часа четыре, как придурок. Олега кстати в городе нет. – Что значит нет? У неё на его нюх и способность гулять по астральному плану были особые замыслы. – Ну ты же знаешь: сколько волка не корми, а ему всё равно на духовный речардж надо. Ты с Серёгой разговаривала? Из ближнего ящика, по правую руку, Юля достаёт пару печатных листов – присланные Сергеем дневники наблюдений – аккуратно заполненные таблицы с датой, временем и соответствующим им событиями, если таковые имелись. На периферии сознания возникает мысль, что возможно, Игорь имел в виду не совсем это. – Наш друг вполне ожидаемо доскакал до логова, – указательный палец смещается на первую строчку с адресом. – Больше он наружу не выходил, зато входили-выходили несколько других. Не из местных, я таких впервые вижу. Игорь присвистывает. – То есть, там их целая толпень. Ну, если они все такие, как малыш Носферату, можем хоть сегодня их накрывать. – Погоди, – палец вновь скользит по столбцам, – вчера под утро из дома вышел какой-то щёголь да так и не вернулся. Затерялся вне зоны действия камер. Подождём, пока соберутся все и разом прихлопнем. Помимо этого, что-то здесь ей не нравится. Оглядываясь на Игоря, задумчиво жующего колпачок от её коллекционного Паркера, она понимает: ему тоже. – Илья говорил, в городе кто-то новый, – делится он, поймав её взгляд. – Пожелал остаться инкогнито. Но не то, что прибыл целый табор. Все бичи бы на ушах стояли. – В городе еженощно присутствует один или двое, хоть и каждый раз разные. И они никогда не покидают дом толпой, это всегда кто-то один. – И что? Это всё одно туева хуча новеньких. Игнатово племя кого-то всё равно бы приметило. Дикая боль под черепом прерывает их мозговой штурм. Юле кажется, будто кто-то наждачкой спиливает один за другим слои её мозга. Она жмурится, и на задней поверхности век проступают горящие буквы: «3:31: Вышел Зелёная рубашка. Проверил записи, с 3.02 не возвращался. Ищу планы здания, может, потайной ход». «В следующий раз сбрось смс, – просит она Сергея, – от твоей телепатии ощущения специфические». И темечко простреливает новой порцией боли. «Прости, на расстоянии всегда хуже. Сначала сделал, потом подумал. …Ой». Она давит на веки в попытках избавиться от медленно гаснущего послания. Первое, что она видит, открыв глаза – Игореву ладонь, он машет у неё перед носом, сгибая-разгибая пальцы. – Ты в порядке? Сколько пальцев видишь? Она пытается проморгаться, прогоняя ощущение мигрени и горящих белков глаз. – Наш Малкавиан шалит, – когда зрение фокусируется, Игорь уже убирает руку. Она невпопад отвечает: – Три, – и, пока он не успевает возразить, пересказывает суть. – Хорошо, что Прокопеныч так не умеет, – смеётся Игорь, – он бы мне видео с котиками прямо в мозг транслировал. За что вполне справедливо получает каблуком по колену. Из него вырывается удивленное «ух!» сжатым воздухом сквозь сомкнутые губы. – Ладно, – он указывает на неё пером ручки, – ладно. В контексте нашей ситуации, что это значит? В приоткрытую форточку врывается мёрзлый зимний воздух. Даже зная о наложенную на документацию защиту, Игорь машинально придавливает руками бумаги, разложенные по столу. Тихо покачивается над дверью музыка ветра. – Всегда разные сородичи, – задумчиво повторяет Юля слова Локти. Вкус его крови не зря показался ей странным. – Всегда выходят по одному, – вторит Игорь её мыслям. – И возвращаются тоже. У меня появилась ещё одна версия, и она никому не понравится. Игорь откидывается на стуле и разводит в стороны руки. Давай, – говорит его вид, – жги. – Помнишь, в декабре, ты спросил, не может ли на втором видео быть кто-то под маской тысячи лиц? – она прерывается, чтобы дождаться кивка, нужно быть уверенной, что он поспевает. – А сейчас у нас под носом полный дом разных сородичей, которые ведут себя так, будто это… – …один человек. Игорь резко покачивается на стуле вперёд, наклоняется ближе, в глазах его – азарт гончей, почуявшей добычу. – Есть один способ изменить внешность и при этом обмануть камеры, – признаёт Юля. Виновник был у них прямо в руках. Одним усилием Юля могла бы прекратить его жалкое существование, но если бы да кабы… Урод был неприкосновенен и урод об этом знал. Ещё больше злит то, что чужак расхаживает по Санкт-Петербургу с молчаливого согласия как минимум всех местных Носферату, а может, и самого князя, но её в известность поставить даже не потрудились. Игнат, шельма. Она с силой сжимает столешницу и тоже придвигается к Игорю. – У нас в городе Изверг.