***
Гермиона проснулась позже обычного. Недосыпы из-за стресса вымотали её, поэтому этой ночью она даже не видела снов. Посиделка у озера немного расслабила её. Теодор вёл себя прилично и ни разу не прикоснулся к девушке, пока они сидели. А вернувшись в гостиную, он изъявил желание заняться уроками вместе. Это было так странно: сидеть в разных креслах по обе стороны столика, решать задачу по нумерологии, не мешая друг другу, как никогда не бывало с её мальчишками. Тео был сосредоточен, а Гермиона растеряна. Раньше она не замечала его на занятиях и в библиотеке. Никогда не вглядывалась в его лицо. А он был красив, с закушенным клыком кончиком языка, сведёнными густыми бровями, поправляющий время от времени кудри, что спадали на лоб, красивой пятернёй. На то, как тёмные волосы проходили сквозь его пальцы, хотелось смотреть, поставив момент на повтор, как любимую песню в плеере. Годрик, разве можно быть таким великолепным злом во плоти? — подумала она тогда. Он не был ей внешне противен. Более того, был привлекателен, если забыть о том, что он с ней сделал. И о его поведении в целом. И это вызывало у девушки когнитивный диссонанс. На выходе из гостиной её встретил Гарри, явно поджидавший девушку за дверью. — Ты одна? — спросил он, подходя к ещё сонной Грейнджер. — Одна, — удивлённо ответила она, не понимая, о чём он. — Вы с Ноттом ходите раздельно,— заметил Поттер, поправляя очки — это указывало на то, что парень волновался. — Я проспала будильник, — пожала плечами Гермиона, стыдясь несвойственного ей поведения. — С тобой всё в порядке? После Больничного крыла мы мало общались, и я подумал… Ты всё ещё сердишься из-за учебника? — Поттер почесал затылок, глядя на Гермиону исподлобья. Гарри, если бы ты только знал, что это уже такая мелочь по сравнению с тем, что происходит в моей жизни… — Да, Гарри. Мне не нравится, что ты пользуешься заметками неизвестного нам мага. К чему это может привести? Это как минимум нечестно! — проговорила девушка нравоучительным тоном, направляясь вперёд по коридору. Ей было больно лгать другу и обвинять его в подобной мелочи, но она не могла дать поселиться зерну сомнения в его голове. — Гермиона, постой, — Поттер нагнал девушку и встал перед ней, тормозя. Она не смотрела ему в глаза, боясь выдать свои истинные чувства. — Нечестно злиться на меня за возможность впервые преуспеть в предмете без твоей помощи. Я не хочу тебя обидеть, но теперь я справляюсь сам, хоть и с этим учебником — ты должна порадоваться за меня. Я не могу Гарри, как же ты не понимаешь? Лучше бы я объясняла тебе темы по зельям, чем сидела тут, с ним, в абсолютной растерянности и с натянутыми струной нервами, выжидая его следующий неадекватный шаг в мою сторону. — Хорошо, Гарри, но мы обязаны выяснить, кому он принадлежал до тебя, — девушка выдохнула и посмотрела на друга. Он был рад, что ему удалось договориться с подругой. — Тогда пойдём на завтрак? — Да, пожалуй, — ребята направились на завтрак бок о бок, как и раньше, болтая о мелочах.***
Нотт специально задержался в Большом зале, дожидаясь, пока Грейнджер позавтракает и направится на урок. Он считал, что у них установилось некое перемирие после вчерашних посиделок у озера. Курить Гермиона не стала, избавившись от сигареты после первой же затяжки. Тео нравилась её невинность. И сейчас, чуть растрёпанная после долгого сна, она выходила из Большого зала с Поттером, оставив Уизли с Браун. Теодор нагнал её, окликнув. — Эй, принцесса, ты, кажется, забыла дождаться меня, — прежде, чем она обернулась, парень сократил расстояние, обнимая её сзади за талию, тем самым останавливая. Та, ойкнув, упёрлась спиной Тео в грудь. — Привет, Поттер, — ухмыльнулся он. — И тебе привет, Нотт. Гермиона, мне тебя не ждать? — тот смотрел на парочку, понимая, что он лишний. — Гарри, подожди! — отчаянно, чуть повысив голос, просила девушка. — Поттер, ты можешь идти, — Тео сжал талию Грейнджер сильнее, чем требовалось. Даже не думай прятаться за своим другом, принцесса. У тебя ничего не выйдет. — Гермиона, встретимся на зельях, — Поттер понял намёк Нотта и удалился. Теодор развернул девушку к себе и легонько дотронулся до мочки уха губами. — Не смей от меня бегать, принцесса. Я ведь терпимей для тебя в хорошем настроении, верно? — прошептал он. — На нас смотрят, — только и ответила она. — Мне нет дела, — он чмокнул Гермиону в щёку и провёл кончиком носа по её виску. Девушка вздрогнула. — Пошли. — Куда? — отстранившись, спросила она. — На урок. Или у тебя есть другие идеи? — усмехнулся Тео, показывая очаровательные ямочки на щеках. — Нет. Идём. Грейнджер развернулась, поджав губы от досады. Ей было бы комфортней идти хоть с пассивно-агрессивным Малфоем, но не с человеком, от которого не знаешь, чего ожидать. А он будто нарочно показывал всем, что они вместе. Салазар, Грейнджер, неужели, ты думаешь, что я буду вести себя с тобой грубо на публике? Нотт взял Гермиону за миниатюрную ладошку, перевешивая сумку с её плеча на своё. Он достал пластинку жевательной резинки из кармана брюк и протянул её Грейнджер. Девушка взглянула на него так, будто видела впервые, но резинку взяла. — Не смотри на меня так. Я хоть урод, но не настолько, чтобы позволять своей девушке носить такую тяжесть самой, — не глядя на неё, проговорил Нотт. Он держал её за руку даже ласково, не сжимая. Просто наслаждался моментом. Этот жест был не просто подтверждением их маленького союза — скорее это было эгоистичная прихоть испытать то, чего давно желал. Если откинуть факт того, что со стороны Гермионы это просто желание не злить лишний раз Тео, то их поведение можно было охарактеризовать как подростковую влюблённость. — Твоё благородство безгранично, — съязвила девушка, закатывая глаза. — А ты не слизеринка? Уж больно язвительна, — Тео хохотнул, не сдержавшись. — Терпеть не могу змей, — фыркнула Грейнджер. — Жаль, что это не взаимно, да? Нотт вглядывался в её недовольное лицо — хотелось смыть это выражение раз и навсегда. Но он заслужил вызывать у неё только такие эмоции — этот факт разрывал его изнутри. У него было много хотелок в отношении этой девушки, и все они противоречили друг другу. Неужели нам не дано быть нормальными подростками с пустяковыми проблемами? Не делиться на два лагеря с целью друг друга убить в итоге? Блять. Как же сложно. —Может, у меня выйдет это исправить? — поинтересовалась Гермиона с надеждой в глазах. — Не может, — отрезал Тео, подходя к кабинету зелий.***
Пара вошла в класс в числе последних. После них подошли только Рон и Лаванда. Тео отошёл к своей группе, а Гермиона встала возле Гарри. Слизнорт собрал учеников вокруг двух котелков с зельями. И Грейнджер, конечно, вызвалась рассказать о них. — Здесь Оборотное зелье. Его жутко сложно приготовить, — сказала она, когда Гораций снял крышку с первого котелка. Преподаватель закрыл его обратно, кивнув девушке, и открыл второй. — А это амортенция, сэр. Самое мощное приворотное зелье. Оно пахнет для каждого по-своему в зависимости от того, что нравится, — Гермиона помялась на месте и продолжила: — Например, я чувствую запах скошенной травы, спелой вишни и… — она замолчала, — Табачного дыма. — в мыслях закончила Гермиона, опуская взгляд и проходя к своему месту. Что говорил преподаватель дальше, Грейнджер уже не слышала. Она достала пластинку жевательной резинки из кармана своего пиджака и вдохнула её аромат. Вишня? Нет. Это неправда. Так быть не должно. Я должна была почувствовать запах мятной зубной пасты, так ведь пахнет Рон. Но… Годрик. Его запах будто въелся в меня. Это ошибка. Это ненормально! Нельзя влюбиться в насильника… если… если только это не случилось до… Девушка всё это время пятилась назад, подальше от котелка с этим ядом, пока не упёрлась в колонну. Она вынырнула из своих мыслей, услышав: — Ах, да. Это очень любопытное зелье, — Слизнорт продемонстрировал маленький флакончик. И внимание девушки, как и всех присутствующих, было обращено на него. — Феликс Фелицис, по-другому… — Гораций не успел договорить, как его перебила Гермиона: — Жидкая удача, — с пылом закончила за преподавателя Грейнджер. Это мой шанс.***
Тео, услышав, как с губ Гермионы срывается описание амортенции, забыл, как дышать. Он затаил дыхание и с каждым вылетевшим из её уст словом напрягал свой слух всё больше, хотя это совершенно не требовалось. Его даже не заинтересовали слова о жидкой удаче. Тео просто самодовольно улыбался, опустив голову. Принцесса, это лучше всех признаний в любви этого ёбаного мира. Как давно? Если после того вечера в душе, то я бы отымел тебя ещё на четвёртом курсе. Не поверю, что эти запахи ассоциируются у тебя с очкариком или вислым. Нет. Просто невероятно. Теодор понимал, что Гермиона ни за что не примет эту истину. Просто не смирится с чувствами, начавшими возникать к такому ничтожеству, как он. И пусть Тео грезил о взаимных чувствах на протяжении последних пяти лет, сейчас уже это ничего не меняло. Он не собирался отступать от плана. Ведь чувства могут исчерпать себя, а та связь, которую он устанавливал маленькими шажками из боли, ненависти и страха, — просто так из жизни не вычеркнуть, как и не забыть. Ему не нужна была просто любящая — такая она может и жизнь за него отдать в случае чего. А вот живущая, хоть и в страхе, нужна. Когда в любом другом она будет видеть его образ, что, несомненно, надломит её, она станет более уязвимой, неспособной рваться в бой вперёд остальных; а значит, и угрожать ей будут только кошмары с ним в главной роли. Он хотел показать ей, что дороже её собственной жизни для неё ничего быть не может. Морально закалить. Чтобы она цеплялась за эту жизнь кончиками пальцев, думая о себе и родителях. Когда Тео думал о шантаже, он нашёл идеальный выход. Родители Гермионы были для неё всем — бесспорно. Донести до неё, что без неё их не станет, означало дать ей толчок думать, как выкрутиться из этой западни под названием война. Но на что он надеялся? Эта девушка никогда не откажется от своего долга. Значит, нужно было показать ей, что она будет бесполезна для своего избранного, что есть умнее и сильнее её. Оттого-то Нотту и нельзя было давать слабину. Будь он хоть немного мягче — она бы снова пускала мысли о помощи всем и вся в свою светлую голову.***
Гермиона, соберись. Тебе нужен этот заветный флакончик. Ты ведь всегда была одной из лучших на зельях. Давай. Девушка нарезала дремоносные бобы, опираясь на инструкцию в учебнике, когда заметила, как Поттер их мнёт, держа нож плашмя, что совершенно противоречит указаниям. — Что ты делаешь, Гарри? — спросила Грейнджер, сдвинув брови, — Их ведь нужно нарезать. — Так лучше выходит сок, Гермиона. — ответил Поттер полушёпотом. Девушка фыркнула. — На что тебе инструкция в учебнике? — рыкнула она на довольного друга. — У меня всё получится, — ответил тот, продолжая работу. Грейнджер поняла, что дело в заметках, но от инструкции отклоняться не стала. Для уверенности в своих действиях она оглянулась: все ученики работали по учебникам — и ей придало это уверенности.***
— Гарри, как такое может быть? Только у тебя получилось идеальное зелье. Гермиона была настолько впечатлена успехом друга, что забыла об амортенции. У неё в голове не укладывалось, как какие-то заметки могут быть правдивее написанного учёными магами. — Гермиона, я же сказал тебе: бобы нужно было мять, — Поттер под пристальный взгляд подруги убрал флакончик с её надеждой в карман мантии. — Дай мне дневник. Я хочу знать, чьи это записи, — насупившись, потребовала Грейнджер. — Не сейчас же, Гермиона, — парень явно был не готов расстаться с такой ценностью. — Что ты собираешься делать с зельем, Гарри? — Рон встрял в их беседу с горящими глазами, видимо, в предвкушении потратить «удачу» на какую-то глупость. — Да, Гарри, зачем оно тебе? Годрик, ты не можешь его использовать в незначительных целях. — У меня есть одна идея. Я вам расскажу позже, — уклончиво ответил Поттер, направляясь на обед. — Хорошо, — покачав головой прошептала девушка, незаинтригованная планами друга. Оно мне не принадлежит, — подумала она, прикусывая щёку изнутри. — Я найду другой способ избавиться от Нотта. Главное, чтобы не было поздно.***
Тео заинтересовал успех шрамоголового — обойти всех в таком сложном зельем, как напиток Живой смерти — но не это сейчас требовало его внимания. Его даже не особо интересовал полученный Поттером приз. Теодору не нужна удача в его замыслах. У него есть голова на плечах, чтобы сделать всё, как нужно. Нотт вышагивал на обед, потеряв из виду Гермиону. В голове родились мысли, как устроить инквизицию для Уизли. Он знал, что завтра отборочные у гриффиндорцев — так же, как и у слизеринцев. Рыжий конечно же на них будет. А это значит, что день настал. Ну что, принцесса, поиграем? Я привык выполнять свои обещания.***
Теодор проснулся в семь тридцать от шума льющейся воды в душе. Ранняя пташка проснулась? И что же тебе не спится, милая? Тео встал с кровати, потягиваясь. Возбуждение оттопыривало пижамные штаны. Он не трогал её более недели и сейчас был идеальный шанс это исправить. Открыв дверь ванной комнаты, его взору предстал силуэт девушки за запотевшим стеклом душевой кабинки. Она не услышала щелчка замка, как и шагов Нотта. Тео бесшумно ступал босыми ногами по кафелю. Гермиона стояла спиной, растирая пену по телу мочалкой. Во влажном помещении сильно пахло корицей, и исходил этот запах от шампуня и геля Гермионы. Тот самый запах, по которому Тео узнает её из тысячи девушек в её теле под Оборотным. Парень остановился напротив кабинки, пожирая глазами силуэт ничего не подозревающей возлюбленной. Он стянул с себя штаны, то единственное, что было на нём. Открыл осторожно дверцу, заходя внутрь. Гермиона с испугом в глазах обернулась лицом к парню, растерянно прикрываясь руками. — Нотт? Что тебе нужно? Выйди! — закричала Гермиона, смотря в лицо мечтательному юноше. — Доброе утро, принцесса, — улыбнулся он, разглядывая девушку. Её бархатная персиковая кожа, выпирающие острые ключицы, небольшая грудь, плоский животик и стройные ноги возбуждали в Тео дикое желание завладеть ей без остатка. Только это желание было не для душевой кабинки, поэтому он лишь молча взял девушку за мокрые волосы, прильнув к её потрескавшимся от частых прикусываний губам. Гермиона опешила от такого наглого вторжения и укусила его за язык. Нотта это не остановило — лишь больше завело. Он исследовал её маленький ротик настойчиво, притягивая за талию к себе. Его эрегированный член упёрся девушке в живот, вызывая у Тео табун мурашек по телу. Грейнджер вцепилась в плечи парня короткими ноготками, надеясь причинить боль, не понимая, что её действия растекаются патокой в груди парня. Он оторвался от губ Гермионы, вглядываясь в её раскрасневшееся лицо. Девушка тяжело дышала, не имея возможности отвернуться. Её карие глаза бегали по его лицу. Тео не выглядел разъярённым, как в прошлый раз, что сохранило Гермионе каплю самообладания, не дав впасть в панику. — Я… я ведь ничего не сделала, почему ты здесь? — заикаясь, пролепетала испуганная и смущённая девушка. — Ты не проявляешь инициативу — значит, всё в моих руках. Если не согласна, у тебя есть шанс себя проявить. Или ты доверишься моим идеям? — ухмыляясь, сказал парень, глядя в её расширяющиеся с каждым его словом зрачки. — Я не хочу чувствовать боль, — вымолвила Гермиона, понимая, что ей просто так не уйти. — Тогда вперёд, — он убрал руку с талии Грейнджер. Она, поколебавшись, начала опускаться на колени — Нотт же её волосы отпускать не стал, лишь немного ослабил хватку. Гермиона садилась неотрывно смотря в лицо напротив. — Я не знаю как, — прошептала она, прикусывая щёку изнутри. — Ты ведь любишь сахарные перья, принцесса. Ты часто посасываешь их в библиотеке. Так вот представь, что это сахарное пёрышко. Соси, облизывай, помогай себе рукой, обхватив у основания. Чем усерднее будешь стараться, тем быстрее это закончится, — читая эту мини-лекцию, Тео гладил Гермиону по щеке и губам подушечками пальцев. Она была неземной. Неосознанно хмурила брови, когда слышала пошлости. Будто никогда бы не пошла на такое, будь её воля. — Хорошо, — сглотнула вязкую слюну Грейнджер. — Я сделаю всё сама, не нужно грубостей. — Как скажешь, принцесса, — согласился Тео. Его настроение не располагало к насилию. Он готов был согласиться с чем угодно в её исполнении. Ладошка Гермионы обхватила член у основания. Девушка недолго его рассматривала. Плоть была налитая кровью, головка розовая, с выступившей каплей смазки. Венки проглядывались через тонкую кожу. Он был красив. Грейнджер мазнула языком по головке, слизывая уже знакомый ей на вкус предэякулят. Теодор втянул носом воздух. Она расценила это как одобрение; приподняла член и провела кончиком языка от середины ствола к головке. Парень чуть сжал её волосы в руке от удовольствия. Гермиона продолжила более уверенно, оттягивая момент главного действия. — Тебя точно не нужно направить? — усмехнулся Нотт, глядя на Грейнджер. Когда головка оказалась в ротике девушки, Тео глухо застонал, запрокидывая голову назад, подставив лицо под струи воды. Она сосала неуверенно, то и дело сбиваясь с ритма, но парня это не волновало. Ему было хорошо. Гермиона старалась, брала член как можно глубже, пока не переусердствовала, закашлявшись. Теодор лишь погладил её по голове, показывая, что он не сердится за эту заминку. Поборов рвотные позывы, Грейнджер вернулась к своему делу. Её губы плотно обхватили ствол, вбирая его на треть. Тео смотрел на неё, прикусив губу. Он впитывал этот момент, как губка, потому что понимал, что уже вечером она будет его ненавидеть настолько, что ей проще будет сброситься с Астрономической башни, чем подпустить его к себе. Скулы девушки начинало сводить каждые три-четыре минуты манипуляций. Спустя двадцать минут Тео попросил её не останавливаться, Гермиона послушно насаживалась на член, стараясь не сбиваться с темпа. Тео с рыком излился ей в рот. — Глотай, — прохрипел он, и девушка сглотнула семя. Нотт протянул ей руку, предлагая помощь встать. Гермиона опустив глаза схватила его ладонь. — Ты прекрасна, — сказал парень, обнимая её за талию, после чего без смущения впился в её припухшие губы, и Грейнджер ответила на поцелуй. Поцелуй не был жадным, он был скорее благодарным для них обоих. Гермиона благодарила за снисходительность, а Тео за прекрасное утро. Он прижимал её к себе, не желая отпускать. Грейнджер расслабилась в его руках, позволив себе зарыться пальчиками в его кудри. Когда они наконец оторвались друг от друга, тот отпустил её, позволяя уйти.