***
Уизли, Уизли, Уизли. Что было не понятного во фразе —«Она моя»? Ты ведь уже показал, что ваша дружба не нерушима, может, продемонстрируешь ещё раз? А я залечу её раны. — Тео, надеюсь, ты не собираешься отправлять рыжего к Помфри за то, что он заговорил с Гермионой? — отвлёк его от мыслей мулат. — Ты ведь не думал, что связь этой троицы будет так просто разрушить? — Блейз, расслабься. Никто не пострадает, будь в этом уверен, — с лёгкой улыбкой сказал Теодор, оборачиваясь к другу. — Ну что, пойдём? — Забини был в растерянности, но промолчал, поднимаясь со своего места. Парни вышли из-за стола, проходя к выходу из Большого зала. Грейнджер еле плелась к ним, будто шла на приговор, только её опасения были напрасны. Ты мыслишь ни в том направлении, милая, если переживаешь за своего непонятливого дружка. Тео протянул ей руку, тепло улыбаясь, девушка по привычке вложила свою ладошку в его. Она выглядела поникшей, маска безразличия треснула под тяжестью переживаний. — Всё в порядке, принцесса? — спросил Теодор, подцепив длинными пальцами её подбородок. — Да, Нотт. Я просто хочу отдохнуть, — ровным голосом ответила Гермиона, пряча страх в медовых глазах. Принцесса, потерпи, скоро всё закончится. Останемся лишь я и ты. — подумал Нотт, целуя девушку в лоб, склонившись над ней. — Значит идём отдыхать, — прошептал он, позволив её подбородку соскользнуть со своих пальцев. — Встретимся на тренировке, Блейз. — бодро сказал парень, оборачиваясь к другу. — Не опоздайте, голубки, — подмигнул мулат, ухмыляясь. Нотт заметил, как Грейнджер дёрнула головой, будто хотела что-то сказать мулату, но так и не решилась. Ребята направились в Башню, минуя взгляды редких студентов, перешёптывающихся за их спинами. — Хочешь немного поспать? — спросил Тео, пропуская Грейнджер вперёд, когда дверь перед ними открылась. — Да, если ты не против, — ответила девушка, проходя в гостиную. Парень не видел её лица, но понял, что Грейнджер согласится с чем угодно, лишь бы остаться наедине с собой, растворяясь в своих мыслях. — Я тебе почитаю, — заявил Нотт, не принимающим отказа тоном. — Совсем не обязательно… — начала Гермиона, обернувшись, но Тео уже направился к лестнице, будто не слышал её. Девушка поплелась за ним, но зайти в его спальню не решилась, оставаясь стоять на пороге. — Травологию, зельеварение или классику? — присаживаясь у своего чемодана, спросил он. — На твой выбор, Нотт. Я всё равно быстро усну, — раздражение проскальзывало в её голосе, что даже позабавило Тео, отыскивающего дорогую сердцем книгу. Принцесса, пора уже привыкнуть к моему присутствию в твоей жизни. Не думай, что я оставлю тебя с твоими вечно что-то анализирующими извилинами один на один. Тебе нужно отдохнуть перед встречей с другом. Мы ведь не хотим твоего очередного срыва? — Тогда сказки барда Бидля, ты ведь их не слышала раньше? — достав оригинальный сборник сказок, поинтересовался парень, глядя на теряющую терпение девушку. — Нет. — Не удивительно, — хмыкнул Нотт, вставая с пола. — Их читают детям магов с раннего детства. В учебной программе о таком не пишут. Пора тебе знакомиться с литературой, которую будешь читать на ночь Ноттам–младшим. Он снова сделал ей больно. Иногда слова ранили сильнее оружия. И он это сделал, царапнув заживающую рану. Не назвал её тем словом, но словно дал пощечину, указав на её происхождение. Гермиона поджала губы, будто её оскорбили его слова, но промолчала, разворачиваясь к своей комнате. Теодор пошёл за ней, снимая обувь по дороге. Бросив книгу на кровать, парень снял пиджак, аккуратно вешая его на спинку стула. Гермиона же стянула с себя свитер, оставшись в футболке. Без стеснений она расстегнула джинсы, снимая их с себя не самым элегантным образом. Тео наблюдал за её нелепыми действиями, по-доброму ухмыляясь. Твоя простота прекрасна. Наверное, так ведут себя магглы, оставаясь наедине со своими супругами. Не следят за каждым своим действием, обдумывая, как это будет выглядеть со стороны, а просто живут, находя изящество даже там, где его быть не может. Теодор засмотрелся на аккуратные чёрные трусики, подчёркивающие округлость ягодиц девушки, обещая себе оставить следы укусов и шлепков на бархатистой коже. Сегодня. Гермиона же поспешила забраться в кровать, скрывая свои ножки под покрывалом. Теодор наблюдал, как она устраивается поудобнее, натянув покрывало до подбородка, словно вспомнив, что находится здесь не одна. Парень подошёл к постели, присаживаясь на край, сбоку от девушки. Расстегнув ремень, Тео вынул его из петелек брюк и отбросил на пол. Обернувшись к Гермионе, лежащей на боку спиной к нему, он стянул с себя водолазку, жалея, что не надел рубашку, предоставляя Грейнджер возможность снова себя раздеть. Он помнил, что у него просто не хватило сил раздеться в ту ночь, а значит, это сделала она. Отлевитировав водолазку на тот же стул, Нотт снял штаны, заметив, как девушка вздрогнула при звуке расстегивающейся ширинки. Штаны полетели ко всем его вещам. Затем парень юркнул под покрывало, отмечая, что места для двоих на кровати мало. — Повернись ко мне, — попросил он, устраиваясь, полусидя, с книгой в руках. Грейнджер развернулась и тут же уперлась взглядом в голый торс. Привстав на локте, она взглянула на вполне серьёзного парня, листающего книгу, как ни в чём не бывало. — Чего ты хочешь на самом деле, Нотт? — закусывая щеку изнутри, спросила вполголоса Гермиона. — Познакомить тебя со сказками моего детства, — не отрываясь от страничек, просто ответил он. Даже не посмотрел на неё, а ведь было куда смотреть. Боковым зрением парень видел, как девушка едва заметно покачала головой. Тео отложил книгу на кровать, поёрзав. Он полностью сел на постели, подложив подушку себе под спину. — Ляг на подушку между моих ног, так будет удобней нам обоим, — дал указание Нотт, откидывая покрывало, — Ты сможешь видеть иллюстрации. Они прекрасно изображены, с ними легче погрузиться в сказочный мир. По крайней мере, мне так казалось, когда я был ребёнком, — пояснил он, вспоминая, как так же лежал с мамой, пока она читала ему, перебирая его крупные кудри тонкими пальцами. Это было страшно, и ей даже показалось, что послышалось. Но он похлопал пальцами между своих ног, намекая девушке поторопиться. Гермиона покраснела, скользнув взглядом по выпуклости в его боксерах. Внушительно. — Как скажешь, — вздохнула Гермиона, делая максимально безразличное лицо и перелезая через его ногу. — У тебя всё затечёт, если я усну, — буркнула она, когда головой коснулась подушки, бережно подложенную Теодором под её голову. Он согнул одну ногу в колене, проигнорировав её замечание. Его взгляд зацепился за сдвинутые брови девушки и сморщенный носик, в который лезли выбившиеся из прядей волоски. Тео уже потянул руку к её раскрасневшемуся лицу, но Грейнджер сама привстала, собирая волосы в жгут. Парень так и замер, поджав губы, с покалывающими подушечками пальцев, требующих прикосновения к манящей коже возлюбленной. Гермиона легла обратно, откидывая волосы назад, и они упали на пресс парня, щекоча тот. Нотт всё-таки поёрзал на месте, пытаясь занять более удобное положение из-за некоторых неудобств, что сейчас оттягивавши ему резинку трусов. Такие мелочи, а он чувствовал все нарастающее и нарастающее возбуждение от таких простых вещей, связанных с ней. Невыносимо. Раскрыв книгу на выбранной странице, Тео начал читать. Он помнил эти сказки почти наизусть, поэтому его взгляд больше блуждал по оголённым рукам девушки, её щекочущим волосам и открывшейся его взору шее. Рука Теодора с раскрытой книгой лежала на рёбрах Гермионы, под самой грудью, давая ей возможность лицезреть иллюстрации. Она слушала молча, но минут через шесть её голова накренилась чуть в бок, а дыхание выровнялось. Нотт, не теряя возможности, зарылся пальцами в волосы девушки, пропуская завитые локоны сквозь пальцы, как это делала его мать. Тео читал ещё десять минут, после чего закрыл книгу и откинул голову назад, наслаждаясь моментом, который повторится, наверняка, не скоро. Не подведи меня, рыжий ублюдок. Пора поставить жирную точку в вашей дружбе и двигаться дальше.***
Гермиона проснулась от щекотки на своей шее — это Тео ласково дул на неё. Поёжившись, она перевернулась на бок, уткнувшись во что-то лицом. Негромкий смешок заставил её открыть глаза. Взгляд упёрся в ткань трусов, и Грейнджер мигом отпрянула головой от подушки, подальше от сотрясающегося глухого смеха Нотта. — Просыпайся, принцесса, ты проспала два с половиной часа. Нам пора собираться, — вполголоса произнёс Нотт, заставляя девушку приподнять голову, чтобы увидеть его лицо. Нет, нет, нет… — Куда? — делая удивлённое лицо спросила Грейнджер, но прикинуться дурочкой была не лучшая идея, потому что Теодор взглянул на неё, приподняв левую бровь, на секунду задумавшись. — Не думал, что у тебя проблемы с памятью, милая. Даже если и так, у тебя есть время привести себя в порядок, — надменным тоном произнёс он, будто говорил ребёнку, увиливавшему от занятий. Да чтоб тебя, Нотт. Спустя пятнадцать минут Гермиона была причёсана и одета, и Теодор зашёл за ней в комнату, переодетый в серую водолазку с длинной горловиной и спортивные серые штаны, потрясающе сидящие на его спортивных ногах и подчеркивающие все прелести его фигуры. Особенно задницу. Но взгляд упорно возвращался к члену, что вызывающе выделялся. Девушка про себя отметила, что этот стиль идёт ему не меньше классического. Не удивлюсь, если ты пользуешься чарами по подгонке одежды по фигуре, которым вас учат с пелёнок в ваших замках, — не удержавшись, фыркнула Грейнджер про себя, выныривая из своих мыслей. — Нам пора идти, если не хочешь морозиться дополнительные полчаса на трибунах из-за моего опоздания, — вполне серьёзно произнёс Тео, вселяя в девушку надежду на то, что так и будет. Ведь если они придут позже остальных, значит не пересекутся с гриффиндорцами, и у неё не будет повода переживать за только наладившиеся отношения с другом. — Подожди, — подавляя волнение проговорила Гермиона, — Я хочу поблагодарить тебя за чудесные сказки, — опустив взгляд произнесла она и сделала решительный шаг к нему, потом ещё один и ещё, пока не упёрлась в его грудь. Теодор положил руку на её талию, замерев в ожидании. Девушка положила руки на его плечи и встала на носочки, заглядывая в его глаза. Васильковые омуты разглядывали с интересом её лицо, пока она пыталась набраться смелости, — давай, Гермиона, ты должна. Потяни время. — Спасибо, — прошептала Грейнджер, целуя парня в гладковыбритый подбородок. Тео наклонился, ловя своими губами её. Гермиона не сопротивлялась, когда его язык скользнул между её губ. Она почувствовала вкус вишни на своём языке и наслаждалась поцелуем с ним. Он целовал её требовательно, но нежно, взяв инициативу на себя. Девушка задыхалась в его крепких объятьях, и как только она начала растворяться в его власти, всё прекратилось. Она рвано выдохнула, чувствуя разочарование от бестолковости своей затеи. — Но если ты настаиваешь, мы можем задержаться на эти полчаса тут, — выдохнул Теодор. И его очень привлекала эта идея. — Но не остановимся на одних поцелуях, — уточнил слизеринец, поймав ее взгляд. Теодор смотрел на неё осознанным взглядом, будто уличил её в маленькой хитрости. Медленно пройдясь языком по своей нижней губе, он сдвинул брови, выпуская её из своих объятий. — У тебя ничего не выйдет, принцесса. — твёрдо сказал он, растаптывая её надежду подошвой своих берцев.***
Теодор подходил к квиддичному полю за руку с Грейнджер. Её рука подрагивала в его ладони. Он делал вид, что не замечает, а сам пытался засунуть чувство жалости к ней поглубже. Гриффиндорцы пикировали вниз, закончив тренировку. Он покосился на Гермиону, на которой не было лица. Ты справишься, принцесса. Я вытащу тебя. Ты простишь меня позже. Сейчас просто держись, я буду рядом. Как всегда, в твоей тени. Потому что этот выход — твой. У ворот их встретил Забини, смотрящий на Грейнджер из под опущенных ресниц. Он будто готов был кинуться на Тео за его идею, только это не помогло бы. Уже — нет. Нотт покачал головой на воинственный вид друга. — Блейз, ты будешь крёстным наших детей, — Гермиона вздрогнула от смелого заявления Тео. — Ведь от тебя не скрыться. Надеюсь, за Ноттами–младшими ты будешь приглядывать так же, — цокнул языком Тео, обходя Забини, и ведя девушку внутрь. — Если у ваших детей будут мозги Гермионы, а не твоё шило в жопе, я им буду нужен не так сильно, как тебе, — отшутился мулат, стараясь снять напряжение и нагоняя парочку. Первое, что увидел Нотт, так это стоящего лицом к ним Поттера, который быстро отвернулся, дабы не привлекать к ним внимание рыжего. Даже не пытайся, Поттер, мы не исчезнем. Ладошка Грейнджер начала выскальзывать из его руки, и он стиснул её сильнее, пресекая попытку к бегству. — Я пойду на трибуны, Нотт, — прошептала она, не поднимая на него глаз. Парень улыбнулся, поворачиваясь к ней всем корпусом, но не заслоняя от зрителей. Наоборот, она центр этого всего. — Попроси так же, как благодарила десять минут назад, и можешь идти на трибуну. Ты ведь пожелаешь мне удачи, принцесса? — ухмыляясь, специально громко произнёс парень, наблюдая, как на них стали оборачиваться гриффиндорцы. — Перестань, — прошептала она. — Отпусти меня, пожалуйста. Я сделаю намного большее в Башне, если ты меня отпустишь, — выдавливая из себя каждое слово, умоляла она. — Спасибо, милая, я надеюсь, это станет нашей маленькой традицией, — под кашель Забини, Тео притянул Гермиону за талию к себе, прикусывая её губу в поцелуе, который со стороны мог казаться чувственным, но на деле был борьбой между ним и Грейнджер, упирающейся ладошками в его грудь, в попытке оттолкнуть. — Какого чёрта вы тут делаете так рано? — проверещал Рон, краснея от гнева. Теодор оторвался от возлюбленной, которая тоже зашлась красными пятнами, и обратил своё внимание на Уизли, у которого чуть ли не валил пар из ушей. — Успокойся, рыжий, я провожаю свою возлюбленную на трибуны, согласно хорошему тону. Конечно, если ты знаешь, что такое манеры, в чём я сомневаюсь, — вздёрнул бровь Теодор, не выпуская Гермиону из объятий. — Миона, ты уже закончила с делами? — обратился Рон к Гермионе, полностью игнорируя Нотта. Он оторвался от команды, приблизившись на пару метров к подруге и слизеринцам. Гермиона опустила голову, медля с ответом, поэтому Тео решил подтолкнуть Уизли к вспышке гнева самостоятельно. — Принцесса, какими делами ты была занята? Или наши постельные забавы считаются важным делом? — подцепляя её подбородок, с удивлённым видом спросил Нотт. Глаза Грейнджер начинали слезиться. Так вон оно что. Этот идиот пригласил тебя, а ты не смогла отказать. Зная, что не сможешь пойти, ты дала ему надежду. Принцесса, на что ты надеялась? Обмануть меня? Пока ты обманываешь лишь себя. — Это правда, Миона? — не веря спросил Рон. Взгляд рыжего прошёлся по фигуре подруги, подмечая её растрепавшиеся волосы и припухшие губы. А затем Рон скептически прошёлся по фигуре Нотта. Лучше бы этого не делал — ведь слизеринец был подобен античной статуи, а прямо между ног отчетливо выделялся пенис парня, и Нотт, казалось, даже рад был показать всем свое тело до мельчайших подробностей. Девушка вырвала подбородок из руки Тео, поворачиваясь к другу. Нотт видел, что она не может подобрать слова, зато тишину прервал Уизли: — Ты обещала, Гермиона, всего пару часов назад дала слово, не отстраняться от нас ради него, — больше расстроенно, чем гневно, сказал он. Теодор подавил смешок, наслаждаясь абсурдностью ситуации. — Я не отстраняюсь, Рон, — вырываясь из объятий Тео, начала Грейнджер. Парень отпустил её, отдавая её на растерзание рыжего паразита. — Я просто устала. Мне нужен был отдых. Это вовсе не значит, что мне не интересны вы… — Отдых с ним? Скажи уже как есть, тебе даже не нужны были мои извинения. Ты уже сделала выбор и не в нашу, — он показал кивком головы на Поттера, — пользу. Ты даже не пыталась помириться. Объясниться. Тебе просто это было не нужно, — Уизли направился прочь с поля, не дожидаясь остальных. Тео наблюдал, как опускаются плечи возлюбленной, подрагивая. Затем он видел, как Поттер быстрым шагом бросается к подруге, обнимая её за плечи. Нотт обернулся к Блейзу, отвернувшемуся от разбитой девушки. — Встретимся в раздевалке, — поджал губы Забини, оставляя Нотта посреди поля. Парень подошёл к Грейнджер, показывая жестом Поттеру отойти от неё. Гарри выпустил подругу из рук, делая шаг назад. Команда начала расходиться, всё ещё глядя на маленькую трагедию. Тео обнял девушку со спины, прижимая к себе её содрогающееся тело. Не будь он эгоистом, отпустил бы её переживать свою боль в укромное место, но он хотел закалить её, поэтому стиснув зубы произнёс: — Сейчас ты успокоишься и пойдёшь на трибуны. Твой рыжий идиот никогда не поймёт тебя. Имей гордость, прекрати унижаться перед ним и из-за него, — вместо ответа, она пихнула парня локтем в рёбра, вырываясь. Нотт схватил её за руку, разворачивая к себе. — Я сказал на трибуну и никаких глупостей, — его шипение будто отрезвило Гермиону. Подняв на Тео свои янтарные глаза, она сморгнула слёзы, глубоко вздыхая, и коротко кивнула в ответ.***
Переступая ступеньку за ступенькой, Гермиона думала о том, как объяснить Рону своё поведение и стоило ли вообще пытаться. Нотт всё равно каждый раз будет добиваться их ссоры, пока Рон окончательно её не возненавидит. Понимая это, она решила, что больше не даст повода столкнуть их лбами. Пусть всё остаётся на своих местах, а объяснится она с другом позже, когда наступит время. Придя к выводу, девушка села на лавку, ожидая его выхода на поле. Ей так хотелось понять, зачем он всё это делает, ведь ссора с Роном не повлияет на её роль в их трио. Она не отступит, даже если от неё отвернётся сам Гарри. Вся команда слизеринцев вышла на поле, обсуждая тактику игры. Один за другим парни в экипировке начали взмывать на своих мётлах в воздух. Девушка заметила Забини, подмигнувшего ей. Она решила удостоить своим вниманием только его, игнорируя Теодора, пытающегося привлечь её внимание, активно отбивая бладжер дубинкой. Взгляд Гермионы всё-таки соскользнул с Блейза на Тео, и она подметила силу его удара, понимая, откуда у него такие жилистые руки и рельефный пресс, что заворожили её пару дней назад, но ее парень был сосредоточен и не заметил рассматривающего его в деталях взгляда девушки. Тренировка продлилась до самого ужина, и Гермиона успела отвлечься от своих мыслей, наблюдая за ходом игры. Тео, так и не поймавший ни одного взгляда девушки на себе, был чернее тучи. Забини же сиял, как начищенный галлеон, обратив внимание на переставшие слезиться глаза Грейнджер. Она улыбнулась мулату, кивая головой. Блейз снова подмигнул ей, проходя вперёд.***
Гермиона прошла за обеденный стол к своему обычному месту, не успев присесть, она услышала раздражённый голос Рона. — Может, будешь сидеть среди своих? — со звоном вилки об тарелку, произнёс он. — О чём ты, Рон? Я гриффиндорка и буду сидеть за столом гриффиндорцев. Глупо прогонять меня с моего места, — понимая, что она давно уже не считается тут своей, всё ещё пыталась возразить Гермиона. — Ты маглорождённая и спуталась с сыном пожирателя смерти, Гермиона, наплевав на всё, и раз за разом доказывая своим поведением, что этот выбор окончательный! — Уизли встал со своего места, отмахиваясь от пытающегося его сдержать Гарри. — Разве не против них мы боремся, скажи мне? — Он не Пожиратель, Рон! Ты знаешь, на чьей я стороне, и я не давала повода тебе усомниться в этом, — глаза жгло от непрошенных слёз, которые она сдерживала, принимая упрёки от лучшего друга. — Ты не знаешь наверняка, Гермиона. Он психопат, такой же, как и многие Пожиратели. А ты его подстилка, без права выбора. Он крутит тобой как хочет, а ты, всегда сильная и независимая, прогнулась под ним и никого больше не замечаешь, хотя, как же, ещё и с Забини связалась. Да ты просто променяла двоих друзей на двоих отпрысков Пожирателей! — кричал побагровевший Рон, уверенный в своей правоте. — Каково это, быть второй Паркинсон, таскающейся, как шавка, за своим Ноттом?! — выплюнул Рон, смотря в глаза подруги. Гермиона смотрела на рыжего друга, которого, обхватив сзади, уводил Поттер. Звон в ушах нарастал, а через стол от неё промелькнула разъярённая Панси, не добравшаяся до своей цели, благодаря Теодору. Гермиону тоже обхватили сзади, когда ноги уже начали подкашиваться, не давая упасть. Подстилка отпрыска Пожирателя, вот кто я. — Гермиона, пойдём. Ты слышишь меня? — через звон в ушах, с трудом, девушка услышала голос Забини. Отреагировать ей не дало оцепенение. Блейз развернул её к себе, щёлкая пальцами перед остекленевшими глазами. Он подхватил её на руки, унося из зала. — Отпусти, — попросила его Гермиона, когда они уже были на пути в Башню старост. За их спинами послышались поспешные шаги. Остановившись, Забини поставил девушку на ноги, придерживая за предплечье. Грейнджер увидела за его спиной Нотта. Его губы были поджаты, руки в карманах брюк, взгляд надменный, словно она сделала что-то не так. Блейз развернулся, встречаясь глазами с недовольным другом. — Когда я говорил тебе держать Панс, нужно было слушать, а не нестись к Грейнджер, Блейз, — шипение Тео не предвещало ничего хорошего. — Я должен был позволить тебе добивать Гермиону? Ты снова хочешь навещать её в больничном крыле с панической атакой или нервным истощением? — выходил из себя Забини, закрывающий собой Грейнджер. Она же стояла на ватных ногах, позволяя слезам литься из глаз. Разве ты могла когда-нибудь предположить, что заботиться о тебе будет слизеринец? — истерический смешок вырвался из её горла, привлекая внимание Нотта. Даже два. — Мне разбираться с её состоянием, — пожал плечами Тео, глядя на невменяемую девушку. — Найди себе уже свободную юбку, дружище, а не приглядывай за моей, — Теодор протянул руку Гермионе, но она не сдвинулась с места, стоя за спиной Забини и вцепившись тому в локоть. Девушка видела, как мулат дёрнул плечами, после чего развернулся к ней. — Мне уйти? Я уйду, если ты хочешь остаться с ним сейчас, но если нет, просто кивни и я уведу тебя, — прошептал Блейз, и она его услышала. Девушка видела, что мулат относится к ней как к сестре, защищая от Нотта. И пусть ей хотелось сейчас кричать на второго, но сил на скандалы у неё не было, поэтому она кивнула. Карие глаза Блейза одарили её тёплым взглядом. Он перехватил Гермиону за ладонь и поравнялся с ничего не понимающим Теодором. — Сейчас ей нужна моя поддержка, Тео. Дай ей прийти в себя, — произнёс Забини, но взгляд Нотта блуждал по ничего не выражающему лицу Гермионы.***
Теодор стоял в коридоре ещё минуту, не сдвинувшись с места. Его будто оглушили, давая в очередной раз понять, что он не пригоден ни для каких чувств, кроме отвращения и ненависти. И тех его лишила она, оставив стоять пустым сосудом, предпочтя ему его лучшего друга. — Ну нихуя себе, — бросил им вслед парень. Нотт не нашёл другого выхода, как заполнить пустоту алкоголем. Ему казалось, что это лучшая идея, позволяющая забыть пустые медовые глаза и не встряхнуть её, приведя тем самым в чувства.***
Поднявшись на Астрономическую Башню, Гермиона подошла к перилам, позволяя холодному ветру сделать её градины слёз, скатывающиеся по щекам, более обжигающими. Она вздохнула полной грудью, приходя в себя. Оцепенение прошло, появились вопросы. — Не вини его, Гермиона, — произнёс Блейз, подходя к девушке, свесившейся через ограду. — Я виню только себя. Мне нужно было понять с первого раза, что Рон мешает ему. Но я не могла отпустить друга до последнего, — сморгнув слёзы, ответила она охрипшим голосом. В груди ныло от утраты и всех слов, слетевших с уст Уизли. — Я не понимаю, почему Теодор так поступил, разве нельзя было сказать, что он запрещает мне как-либо общаться с Роном? Я бы поняла. И не было бы ничего этого. Но он делает мне больно раз за разом, подставляя под удар. Зачем? Как будто наказывает, но за что? Я и так сломлена. У меня почти ничего не осталось. — А ты хочешь от него другого отношения к себе? Ты же не слушаешь его. Игнорируешь и сама же поддаёшься ему, позволяя давить на больные точки, — мулат взял её за руку, разворачивая к себе. — Ты ведь смотришь на него, когда он не видит, держишь за руку, хотя могла бы не делать этого. Что у тебя в голове? Обида за рыжего? — напирал Блейз, пока у девушки в голове всплывали моменты их близости с Тео. Как он приучил её к чувству руки в руке каждое утро, и она не чувствовала себя неправильно, ей это даже… нравилось? — Твой друг жив и здоров. Если бы тебе были важны друзья, ты бы обращала на них больше внимания, но твой мир выстраивается вокруг одного человека, пока ты делаешь вид, что это не так. Он поглотил тебя, вызвал интерес, несмотря на свои поступки. Так признайся себе в этом, тогда и с друзьями всё решится, потому что он изменит своё отношение к тебе. Когда я думала о Роне или Гарри более пяти минут за день? Может, ты прав, как и Рон, я стала второй Паркинсон, посвятившей свою жизнь самому опасному из змей? — Не изменит, Блейз. Он не остановится, пока не останется один в моей жизни… — Да потому что пока у тебя есть кто-то, кроме него, ты продолжаешь указывать ему на его пустое место. Злится он — страдаешь ты. Очнись! Позволь себе принять его. Ты ведь готова, — стирая слёзы с щёк Гермионы, заверил её мулат. Она прикрыла глаза, задумываясь над его словами. Принять его, значит сдаться ему окончательно. А я и так себе не принадлежу.***
Подходя к двери гостиной Башни старост, девушка почувствовала аромат огневиски, исходившего из-за двери. — Пламя Феникса, — произнесла она. — Люмос, — на конце палочки зажёгся огонёк, освещающий битое стекло и лужу на пороге гостиной, как только дверь открылась. Гермиона переступила через это безобразие, проходя вперёд в еле освещённое лунным светом помещение. Абсолютная тишина указывала на отсутствие Теодора в башне. Присев на пороге, девушка зажгла свечи взмахом палочки, откладывая её на пол, сама же принялась собирать осколки руками, размышляя над словами Блейза. Возможно, и правда надо было дать Теодору. Дать шанс. За спиной послышались тихие шаги, она обернулась, но не успела поднять палочку, потому что её рывком оттянули за волосы назад. Гермиона взвизгнула от боли, падая назад, когда локоны отпустили. Она выпустила из руки стекло, отбрасывая его подальше, чтобы не пораниться. — Перестань, — закричала она, садившемуся сверху на неё парню. Грейнджер брыкалась, но Тео придавил её своим весом к полу. Он снял с себя Дезиллюминационные чары, за которыми скрывался его животный оскал. — Пора бы и мне время уделить, принцесса, — прорычал он, склоняясь над её ухом. Девушка впилась короткими ноготками в его лицо, но это не возымело эффекта. — Ублюдок, — верещала она, пока парень наглым образом задирал её свитер вместе с футболкой, оголяя грудь, прикрытую бюстгальтером. — Прошу, перестань! Я сделаю всё сама… — но он её не слышал. Нотт снова все портил. Отпрянув от девушки, Тео взглянул на незавершённую работу, игнорируя запуганный взгляд Гермионы. Осколки. Как символично. Она видела дикое желание в его затуманенных глазах, от чего по телу пробежали мурашки. Парень улыбнулся, на попытку Грейнджер прикрыться руками, которые он в конечном итоге сжал за запястья и связал магией. Тео откинул ее руки назад и склонился над её грудью, проводя языком под чашечками лифа. От мокрого прикосновения в столь чувствительной зоне Гермиона вздрогнула, слыша смешок Теодора на свою реакцию. Ей хотелось совладать со своим телом, но оно отзывалось на ласковые прикосновения его языка, а также пальцев, проскользнувших под чашку бюстгальтера и нащупавших затвердевший сосок, который тут оказался зажат между ними. Она прогнулась в спине, и не сдержала писк, когда Нотт с силой сжал сосок, и отпрянул от девушки. Парень смотрел на её лицо, а она хватала ртом воздух, задыхаясь от болезненных ощущений. — Тяжело притворяться безразличной сукой, когда твоё тело говорит об обратном? — ухмыляясь, задал вопрос он, беря Гермиону за подбородок. Он склонил своё лицо над её, буквально на расстоянии одиннадцати дюймов. — А тебе легко притворяться такой скотиной, когда я видела, что ты можешь быть ласковым? Даже к фестралу нежности больше! — выкрикнула девушка. Тео поджал губы, и Грейнджер видела борьбу в его глазах. Подавшись вперёд, она закинула связанные руки ему на шею, притягивая к себе. Он нашёл её губы, впиваясь в них требовательным поцелуем, в котором она не уступала ему. Они столкнулись зубами от столь сильного порыва завладеть друг другом без остатка. Тео позволил Гермионе проникнуть язычком в его рот, и она прошлась по его зубам, а он прикусил его, засасывая, затягивая в свой горячий рот. Девушка растворилась в этих новых для неё ощущениях, чувствуя его пальцы, сжимающие полушарие груди. — Развяжи меня, —просит Гермиона, но Тео лишь качает головой. — Я хочу коснуться тебя, — прерывисто шепчет она, оторвавшись от его губ. Нотт не стал медлить. И вот её руки оказались свободны. Она подцепила пальчиками края его водолазки, пройдясь костяшками пальцев по разгорячённой коже. Тео помог ей стянуть с себя этот элемент одежды. Гермиона разглядывала его тело, проводя подушечками пальцев по косым мышцам парня. Теодор встал, помогая ей подняться на ноги. Он стянул с неё свитер вместе с футболкой и приспустил бретельки с плеч. Гермиона сама расстегнула бюстгальтер, позволяя ему упасть к её ногам. Тео пал к её ногам, как и верхний элемент нижнего белья, целуя её рёбра и живот, пока она путалась пальцами в его кудрях, задыхаясь от редких укусов. Нотт расстегнул пуговичку на её джинсах на ощупь и потянул язычок замка вниз, после чего обхватил большими пальцами края джинсовых брюк и трусиков, стягивая их с неё. Когда Грейнджер осталась абсолютно голой перед ним, то закинула свои ноги на его бёдра, заставляя парня поудобнее перехватить ее под ягодицами. Она боялась, что Нотт передумает, и ей снова будет больно, но Тео и не думал сопротивляться, пожирая осмелевшую девушку глазами. Все было слишком быстро. Вот они целуются, а вот он уже прижал ее к стене возле лестницы, настойчиво целуя ключицы. Руки Гермионы сами потянулись к ремню, расправляясь с застёжкой. Пока Теодор играл затвердевшими сосками, девушка чуть спустилась вниз, стягивая с него брюки. Нотт ловко избавился от них, чуть поелозив ногами. Когда на нём остались лишь боксеры, парень развернул Грейнджер к перилам и легонько нажал на поясницу, заставив прогнуться и оттопырить зад. Сам же он сел между её ног. Его пальцы прошлись по влажным складочкам, заставляя Гермиону простонать в ладошку, от столь потрясающих ощущений. Она пискнула, когда большой палец Тео закружил на её клиторе. Другой рукой он ласкал её живот, поднимаясь к груди, но не останавливаясь на требующих ласки сосках. Грейнджер хотела повернуть голову и посмотреть на него, но закатывала глаза от нарастающего узла внизу живота — тот затягивался так стремительно, предвещая разрядку. Но всё закончилось на самом интересном месте, заставляя её хватать воздух ртом и скулить от разочарования. — Пожалуйста, — прошептала она, поворачиваясь к слизеринцу. Нотт ответил хитрой улыбкой, избавляясь от боксеров. И взору девушки предстал уже знакомый, но всё ещё ужасающий своими размерами член парня, с вздутыми венками на красивом стволе и розовой головкой, налитой кровью. Её сковал страх от возможности почувствовать его внутри себя, наравне с желанием. Тео подался вперёд, прижимаясь головкой члена к клитору девушки, а сам же склонился над ней, прижимая ту к перилам. Одной рукой он нырнул между ног Грейнджер, заставляя ту расставить их шире, она послушалась, предоставив ему доступ к её сокровенным частям тела. Он прошёлся языком от скулы к подбородку, и Гермиона приоткрыла рот, ожидая поцелуя, но Теодор лишь укусил её за нижнюю губу, оттягивая. Было больно, но эту боль тут же перекрыли ощущения затягивающегося вновь узла, когда парень начал тереться членом об её клитор и скользить вдоль половых губ. Грейнджер обняла Нотта за шею, притягивая к себе для поцелуя, но он выпустил её губу, чуть отпрянув. — Ты ненавидишь меня? — задал вопрос он, приставив головку к её входу. Что? Ненавижу? Наверное? Чего ты хочешь? Какой мне дать ответ, чтобы ты не сделал мне снова больно? — Не совсем, — ответила она правду, Тео грубым образом взял её за ляжку, закидывая её ногу к себе на талию. Гермиона почувствовала, как головка растягивает её узкую щелочку. Не так она представляла себе первый раз. — Поясни, — попросил Тео, замерев. — Я ненавижу тебя за твою грубость и не возможность понять тебя, но это не та ненависть, которая отталкивает, не оставляя шансов на другие чувства, — сумбурно проговорила она, и Нотт вытащил головку, запорхав снова пальцами на её клиторе. Он тоже не так представлял их первый раз — не у подножия лестницы. Гермиона застонала, пытаясь уловить суть игры. Только наслаждение не давало здраво мыслить. Теодор рывком развернул её спиной к себе, оставаясь стоять между её ног, но теперь уже раздвинул полушария ягодиц Гермионы, пристраивая между ними член. Практически ложась на неё, он начал двигаться. — Я для тебя пустое место? — прозвучал его шёпот у её виска. — Нет, — прошептала она, и через мгновение он приставил головку к её анальному кольцу. Девушка мелко задрожала, испугавшись, что Теодор всё-таки сделает, что задумал. Зажмурившись, Гермиона пересилила себя, добавляя. — Ты не был пустым местом, я просто боюсь тебя, как и себя. Парень поцеловал её в висок, убирая член от входа. Он встал на колени, разворачивая испуганную возлюбленную лицом к себе. Тео снова принялся ласкать её клитор, попутно покрывая её бедра поцелуями. Девушка расслабилась, посчитав, что испытания на сегодня закончились. Она отдалась ощущениям, лаская плечи парня одной рукой и зарываясь в его кудри другой. Нотт всасывал её нежную кожу, оставляя отметины, как и хотел перед тренировкой. Гермиона запрокинула голову назад, когда он сжал один её сосок, а затем другой. Он то ускорялся, то замедлялся, играя губами с её клитором. Затем его пальцы спустились ниже, и Гермиона ойкнула, почувствовав двойной натиск. Вскоре Нотт вовсе уберет палец с клитора, отдавая предпочтение только её уже мокрым складочкам. Он улыбнулся ей, оторвавшись от её тела. — Ты такая мокрая, разве можно так течь от человека, к которому ничего не чувствуешь? — Нельзя, — одними губами ответила она, но Тео всё понял. С довольной улыбкой Чеширского кота он закинул одну ее ногу себе на шею. Она простонала в голос, когда язык Нотта прошёлся вдоль её складочек, задевая клитор. Он буквально вылизывал все соки, которыми истекала Грейнджер из-за него. Для него. Гермиона извивалась под ним от удовольствия и цеплялась за перила, но Теодор подхватил её рукой под коленкой, удерживая на месте. Он вырисовывал вокруг её самой чувствительной точки лишь ему известные узоры, и девушка задыхалась, чувствуя скорую разрядку. Парень активнее начал работать языком, срывая с её губ стон за стоном. Гермиона почувствовала взрыв, пускающий электрические разряды по всему телу, её трясло от наслаждения, она рвано дышала, пока Тео облизывался, наблюдая за экстазом возлюбленной. Теодор сел рядом, на ступеньку, позволяя ей отдышаться. Когда Грейнджер пришла в себя, она потянулась к парню за поцелуем, садясь на него. Стеснения не было, была лишь благодарность за нежность и желание касаться его тела. Разорвав поцелуй, девушка улыбнулась прибывающему в шоке от всей ситуации Нотту. Определенно, это последствие первого в её жизни оргазма или же алкогольные пары, но она поёрзала на нём, а затем спустилась вниз. Подушечки пальцев обводили рельеф его пресса, губы покалывало от желания целовать каждый дюйм почти прозрачной кожи, она не могла отказать себе в этом, склонившись над его телом. Горячие губы ласкали кожу парня, оставляя влажные следы. Гермиона высунула язык, пробуя его на вкус, опускаясь всё ниже. Дойдя до паха, она обхватила член у основания ладошкой, позволяя языку проскользнуть по стволу снизу вверх. Нотт схватил её за волосы, отрывая от желанной части тела. Она уставилась на него в смятении. — Твой ротик мне знаком, принцесса. Я хочу, чтобы ты принадлежала мне полностью, — буравя васильковыми глазами Гермиону, прорычал он. Она была не готова. Ей было страшно. Качнув головой в знак несогласия, Гермиона почувствовала, как хватка Тео ослабла. Вскочив на ноги, девушка кинулась к лестнице, оставив Теодора, сползшего на пол с немым вопросом, застывшим на губах, и своими вещами.***
Какого соплохвоста? — думал он. Эта девушка сама полезла на него, кончила от его языка и побоялась продолжения. Что с ней не так? Или со мной? Возбудить и оставить ни с чем, превосходно. Рука сама потянулась к члену. Обхватив его, Тео начал грубые движения, доставляющие больше боли, чем наслаждения. Он был зол, лицо Гермионы всплыло в его сознании. Замедлившись, он доводил себя до исступления, как доводил её пять минут назад. Воспроизводя каждый её стон, он наслаждался и кончил вместе с ней, хоть и в своём сознании, излившись на свой живот наяву.***
А она слышала его громкие стоны, слышала его утробное рычание, когда он кончил. Даже закрытая дверь и бешено стучащее сердце не помешали ей все услышать. Она не понимала, почему сбежала, и почему он ее отпустил так просто, почему ее ноги тряслись, а руки дрожали. Было страшно, но чего она боялась? Его? Себя.