Minlix blog

      Таксист ехал быстро, как его и попросили. Называть адрес общежития было опасно, но Минхо решил пойти на риск. Их яркие сценические костюмы не позволяли использовать стандартную уловку, указав здание чуть дальше. А потому, он готов был молиться всем известным богам за то, что их общежитие располагалось на углу большого перекрестка. По дороге Минхо успел несколько раз подумать о том, сколько ошибок он совершил за день, часть из которых была сделана намерено. Выговора и наказания за нарушение субординации и правил было не избежать, поэтому смысла упрекать себя Минхо не видел. За свои поступки он готов был отвечать головой, и за Феликса постоять был в силах, если вдруг огонь перекинется на него. Однако, все еще крепко сжимая согретую им ладонь младшего, Минхо понимал, что сожалений у него нет. Феликсу сделали выговор абсолютно ни за что. Если кого и надо было отчитывать за поведение, то только его самого за несостоявшееся повешение Хвана на куске тряпки, которая висела, прикрывая его задницу, как хвост. Раздражало, особенно когда Хван вертел этой самой задницей перед его лицом, отвешивая при этом пошлые и несмешные комментарии. Минхо даже начал сомневаться, что его методы запугивания действовали на Хенджина, тому это определенно стало нравиться. Потому что нарываться этот мелкий засранец стал больше и чаще, чем раньше.       Телефон разрывался от входящих сообщений, но Минхо их игнорировал, прочитав только те, которые пришли от Сынмина. Тот приманил его файлом, да и Ким был единственным, кто не стал бы нудить и писать не по делу. Так и оказалось. Ким коротко пересказал все произошедшее после их фееричного ухода, подробно описав только выражения, которыми бросался менеджер, ругаясь то на всех вокруг, то на кого-то в трубку телефона. Присланным файлом оказалось то самое фото поцелуя. Минхо усмехнулся и отправил в ответ лишь одно единственное эмоджи с большим пальцем вверх. Через секунду ему прислали короткое видео в ответ, где Сынмин, смотря куда-то мимо экрана, видимо, на все еще тренирующегося в красноречии менеджера, внезапно опустил взгляд в камеру и заговорщически подмигнул. А спустя секунду прилетело еще одно сообщение с прикрепленным файлом от Сынмина, но на этот раз это было селфи очень серьезного и строгого лица лидера группы. Чан, обратив внимание, что его сообщения не читают, быстро вычислил мембера, который смог достучаться до объекта его новой головной боли, и отправил подарочек в виде себя самого. Минхо, увидев фото лидера быстро выключил телефон и скривился. Вот только селфи от Бан Чана ему не хватало!       От дальнейшего пребывания в своих мыслях его отвлекло движение сбоку. Феликс, сидевший до этого ровно и следящий за дорогой, вдруг развернулся к нему и опустил голову на плечо, словно хотел спрятаться. Минхо, окинув младшего внимательным взглядом, наклонившись к нему, тихо спросил:       - Устал?       - Нет. Извини, но можно я так посижу? – шепотом ответил ему младший, пряча лицо в основании шеи. – Мне просто некомфортно. Водитель пялится на меня в зеркале, не могу расслабиться.       - Да, конечно, можешь, - выпустив руку Феликса, он обнял его за плечи. Потерю своей ладони в руках младшего он заменил другой. Ликсу стало намного спокойнее, он расслабился и прикрыл глаза. Минхо, убедившись, что Феликсу удобно, посмотрел в зеркало заднего вида, испугав любопытного водителя, который действительно слишком пристально разглядывал Феликса, своим взглядом. Отчасти, Минхо понимал его, на Ликса нельзя было не пялиться. Но в данный момент чужие взгляды на Феликса его только раздражали.       Попросив водителя остановиться на углу перекрестка, парни дождались, когда машина скроется из виду, и только тогда поспешили войти. Ввалившись в общежитие, они встревожили охранника, который не сразу узнал их. Минхо, все так же ведя Феликса за собой, приказным тоном велел пропустить их, открыв турникет без пропусков, которые они оставили в студии вместе со своими вещами. У Феликса с собой даже телефона не было. И пусть так было не положено, но охранник с ними спорить не стал, все же знал их всех в лицо не первый год. Мало ли что? В конце концов, подобные случаи уже бывали, когда либо Минхо, либо Чан вламывались в общежитие, торопясь забрать оставленные мемберами важные вещи. Как-то Минхо пришлось несколько раз возвращаться за таблетками Джисона, когда у того были сильные приступы паники. Купить их просто так нельзя, их отпускали строго по рецепту. Поэтому, не имея особых вариантов, Минхо на скоростях возвращался в квартиру и искал среди разбросанных вещей Хана те самые таблетки. Благо Хан был предсказуем и место их захоронения никогда не менялось. Чан же не единожды возвращался за забытыми документами, когда группа отправлялась на гастроли. В такие моменты на прочую формальность и пропуска просто плюешь и бежишь со всех ног.       Лифт ехал предательски медленно, а его двери Минхо в нетерпении открывал руками. Феликс снова молча шел за ним, но на этот раз потерянным не выглядел. Минхо видел в глазах младшего блеск и то, как тот старался подавить довольную улыбку. Оказавшись за дверью их квартиры, Феликс сам набросился, прильнув к губам Минхо, но тот быстро осадил его, уверенный, что такими темпами дальше коридора они не пройдут.       - В душ. Живо, - скомандовал он, отпуская руки младшего, но тот отрицательно замотал головой, потянув Минхо за собой.       - Идем вместе. Сэкономим время.       - А мы куда-то торопимся? – усмехнулся Минхо, но в ванную комнату все же пошел.       Ремни, пояса и перчатки падали на пол, прокладывая путь вслед за ними. Стягивая на ходу с Феликса очередной элемент сценического костюма, Минхо готов был взорваться. Зачем было натягивать на его мальчика столько ненужных тряпок? От этого старший едва сохранял остатки терпения и был немного груб.       Феликс, вдруг вспомнил о шляпе, потерянной еще где-то в коридорах студии.       - Ты уверен, что хочешь думать сейчас о шляпе? – спросил Минхо, резко дергая за полы красного пиджака.       От рывка пуговицы полетели в разные стороны.       - Минхо! Ты что творишь? Костюмеры меня прикончат за это, - возмутился Феликс.       Под напором Минхо он шаг за шагом отступал назад, к стене ванной, натыкаясь на препятствия в виде небольшой этажерки, с которой тут же что-то упало и громко покатилось по кафельному полу, корзины с бельем или стиральной машины, об угол которой он больно ударился. И пока Феликс тихо шипел и передвигался без какой-либо грации, Минхо плавно следовал за ним, словно двигался в танце, посмеиваясь над несдержанной английской руганью и глядя на него так, словно Ликс был единственным и самым желанным в его жизни, а на остальное плевать.       - Которые мы никогда больше не наденем.       - И все же…       - Малыш, меньше слов – больше дела. Я все еще одет, - Феликс тут же сравнил степень своей обнаженности и старшего и обнаружил, что он-то почти раздет, а вот Минхо в комбинезоне. И даже молния все еще оставалась полностью застегнутой. Ликс снова выругался, вызывая очередной приступ тихого смеха у старшего. – Справишься или помочь?       - Замолчи, - рыкнул он и резко крутанулся, меняясь местами с Минхо, в результате чего, прижал того к стене и самодовольно улыбнулся.       Феликс испытывал сильное удовольствие, когда пальцы, обхватив замок молнии, потянули ее вниз, медленно открывая тело старшего сантиметр за сантиметром, и тот нисколько не возражал и не прятался от него. Минхо, внимательно наблюдая за действиями младшего, позволил стянуть с себя верх костюма, а затем и низ. Феликс, словно одержимый, покрывал губами оголившиеся участки кожи. Целовал плечи, плавно переходя на сильную грудь, живот, уделяя особое внимание старому шраму, проводя языком по коже. Минхо, опустив руку на голову Феликса, сжал в кулаке удлиненные волосы и потянул за шиньон. Ликс зашипел и отстранился. Подойдя к зеркалу, он в одно мгновение снял искусственные пряди и швырнул их на полку возле раковины. После чего поспешил продолжить то, от чего его так нетактично отвлекли, опускаясь перед Минхо на колени. Мышцы пресса подрагивали под мягкими губами.       Феликс провел по сильным бедрам руками, сопровождая их едва ощутимыми поцелуями. Подняв голову, он распутно заглянул в глаза старшего, быстро проведя язычком по нижней губе, и Минхо выдохнул с блаженным стоном, наблюдая за Ликсом в такой позе.       Перехватив шаловливые ручки, он потянул Феликса вверх, вынуждая встать с колен. Как бы Минхо не торопился оказаться под теплыми струями душа, но нужно было снять все украшения, которые навешивали на них стилисты. Подхватив качнувшегося на уставших ногах Феликса, он прижал того к себе. Руки неспешно поднялись по стройной фигуре к тонкой шее, на которой болтались совсем ненужные сейчас бусы. Глядя на них, в голове пронеслись мысли о других бусах, с разноразмерными шариками, но Минхо решил подумать о них чуть позже. Сейчас же, он осторожно расстегнул застежку и медленно потянул за один конец ожерелья, попутно покрывая шею поцелуями и периодически прижимая скользящие бусины к коже. Как только ожерелье слетело с шеи, Минхо откинул его на ближайшую горизонтальную поверхность, а сам потянулся губами к чувствительным ушкам. Очень осторожно он обхватил губами кафф и медленно снял, помогая себе языком. Феликс непроизвольно застонал от удовольствия. Тугая клипса легко поддалась стараниям. Проведя языком по мочке уха, Минхо отстранился и вытащил изо рта снятый кафф. Отложив его к бусам, Минхо быстро освободил ушки Ликса от остальных сережек.       Феликс проследил глазами за рукой старшего, когда он опускал на полку его украшения. Перехватив ее, когда Минхо собирался избавиться от своей бижутерии, Ликс втянул в рот его палец. У Минхо от удивления расширились глаза, но стоило младшему слегка пососать, цепляясь зубками за кольцо, удивление сменилось неприкрытым возбуждением. И уже хотелось, чтобы эти губы так же пошло обхватывали кое-что покрупнее среднего пальца правой руки. Кольцо легко соскользнуло, и Феликс задвинул его за щеку, втягивая уже указательный палец, на котором так же имелось кольцо. Минхо чувствовал, что выдержка вот-вот откажет ему. Особенно, после того, как услышал перестук украшений во рту Феликса. А тот провокационно перекатывал кольца на языке, наслаждаясь реакцией старшего. Не выдержав, Минхо вырвал руку из захвата Феликса и торопливо стянул все оставшиеся украшения, включая серьги и браслеты. Руки тряслись, внизу живота ощутимо тянуло. И с этим провокатором уже пора было что-то сделать. Он явно заслуживал наказания за свое вызывающее поведение. На шее остались цепи, которые переплелись между собой. Минхо попробовал дрожащими руками нащупать застежки, но ничего не вышло. Глядя на его мучения, Феликс решил помочь старшему. Но как ни крутили и не распутывали, они так и не смогли найти скрытый карабин. Плюнув на украшение, Минхо схватил Ликса за руку и потащил в душ.       Тихий писк Ликса прорезал тишину ванной комнаты, когда на них сверху полилась холодная вода. Феликс отклонился в сторону от ледяных струй. Минхо быстро настроил воду до нужной температуры и, мягко потянув Ликса за руку, завел его обратно под теплый поток. Феликс с наслаждением подставил голову, ощущая как вода смывает весь накопленный за день негатив, и покрутился, чтобы она стекала дальше по всему телу.       - Не горячо? – жадно рассматривая тело младшего, Минхо улыбнулся, достав из корзины на стенке гель и мочалку. Феликс довольно промычал, подставляя воде лицо и руки. Выглядеть грязной пандой в глазах любимого не хотелось совершенно, поэтому он торопливо надавил на дозатор с гелем для умывания и тщательно распределил пену по лицу, смывая сценический грим. Минхо пристроился рядом за его спиной и, обхватив талию младшего, провел по коже. Мочалка была жесткой на ощупь, поэтому Минхо вел ею очень осторожно, чтобы не доставить неприятных ощущений. Феликс, расслабленно выдохнув, прижался спиной к груди старшего.       - Люблю тебя, - прошептал он, откидывая голову назад и тут же чувствуя у виска легкий поцелуй.       - Понравилось говорить?       Феликс, повернув голову и заглянув в глаза старшего, потянулся вперед, касаясь пухлых губ своими.       - Теперь буду делать это чаще, - Феликс прошелся взглядом по его лицу, рассматривая каждую деталь, каждую редкую родинку, длинные пышные ресницы. Видел все это сотни раз, но все равно не мог насмотреться, а Минхо все хорошел с каждым днем. Он всегда был красавцем. Но раньше выглядел подростком хулиганом. Этаким плохим-мальчиком с вечным гримом "после драки". Образ плохиша преследовал Минхо и до сих пор, но от подростковой внешности не осталось ни следа. Мужчина. Самый настоящий красивый мужчина. И у Феликса перехватывало дыхание, когда он смотрел на него, а теплое тянущее чувство согревало живот от осознания, что этот мужчина был с ним.       - Эй, ты чего? – Минхо мягко улыбнулся, поворачивая к себе младшего за подбородок. Он погладил большим пальцем дрожащие губы и поймал своими губами сорвавшуюся вниз по щеке слезу. – Мой чувствительный мальчик.       - Прости, я… - всхлип прервал его речь. Минхо, развернув младшего к себе, обхватил руками его лицо и прижался своим лбом ко лбу Феликса.       - Тише, все хорошо. Я понимаю.       - Я должен был…       - Нет, не должен. Ты никому и ничего не должен, - оборвал его Минхо, чуть усиливая давление, толкая его лбом и носом. Феликс улыбнулся уголком губ, из-за вызванных ассоциаций. Минхо словно кот, те тоже толкаются головой и носом в ладонь. – Тебе нужно было прийти к этому самому, а не выдавливать из себя слова, утешая чье-то самолюбие. Мне бы не принесло это радости, понимаешь?       - М, - Феликс слабо кивнул и, отдышавшись после большого прилива эмоций, произнес: - Можно теперь мне поухаживать за тобой?       Минхо, усмехнувшись, отстранился и кивнул в сторону отложенной мочалки и геля для душа. Принимая немое приглашение, Феликс промыл мочалку, снова выдавил на нее гель и, подойдя ближе, стал заботливо протирать его тело после долгого рабочего дня.       Дорога до общежития занимала время. Минхо, конечно, выиграл час, может, полтора, подкинув менеджеру пару проблем в виде зрителей его импульсивного желания проучить мужчину. Но, тем не менее, время было не резиновым. Феликс выпер Минхо первым за дверь ванной и попросил подождать его в комнате. Минхо закончил мыться раньше, и Феликс хотел без него подготовить себя к их первой за долгое время близости. Ласки, которыми они перебивались в промежутках между съемками и прочими мероприятиями, были не в счет. Полноценный секс у них был почти месяц назад, и оба уже чувствовали желание друг друга восполнить этот недостаток.       Феликс знал, что Минхо будет ждать его в своей спальне, но войдя в комнату старшего, он немного растерялся. Минхо явно готовился, пока он готовил себя в душе. Поменял постельное белье на свежее, достал новый тюбик лубриканта и салфетки. Феликс осторожно подошел к старшему, присаживаясь на край кровати, пока сам Минхо продолжал стоять рядом и о чем-то активно размышлять. Страшно Феликсу не было, но волнение из-за такого странного поведения старшего он испытывал.       - Хен?       - Я хочу сделать кое-что для тебя, - почти одновременно проговорили они, и Феликс замолчал, кивнув старшему, чтобы тот продолжил: - Мы такое раньше не делали, я не был уверен, как ты отреагируешь.       - Если ты этого хочешь. Я согласен на все, если это от тебя. Я тебе доверяю.       Минхо, заглянув в глаза младшего, подумал еще немного, и произнес уверенным тоном, почти как команду:       - Ложись на спину.       Феликс послушно заполз на кровать, подвинувшись чуть ближе к стене. Минхо опустился следом за ним. Упершись руками в матрац и нависнув над младшим, он наблюдал, как тот укладывался. Феликс, облизав от волнения пересохшие губы, невинно сложил руки на груди, невольно вызывая у старшего воспоминания об их первой ночи вместе. Феликс тогда был еще совсем неопытный, любивший обниматься, желающий почувствовать на себе много поцелуев и стесняющийся не только касаться обнаженного тела старшего, но даже смотреть на него открыто. Минхо тогда развернул перед ним целый новый мир, и он, расчувствовавшийся точно так же, как несколько минут назад в ванной, плакал, крепко обнимая старшего за шею. Не выпускал его из крепких тисков почти тридцать минут. Минхо, в тот момент не знакомый так близко с чувствительностью Ликса, не на шутку испугался, что переборщил. Однако, позже Феликс признался, что ему понравилось. Чем больше они делились близостью, тем больше раскрывались друг другу. Феликс, попав в руки Минхо с разбитым сердцем, научился ему доверять и не скрывать своих желаний. Минхо же учил себя и его, как доставлять взаимное удовольствие. Вкусы в некоторых вещах совпадали, но в целом с Феликсом было просто, потому что он, как чистый лист, совсем не запятнанный тем, что принято называть "занятие любовью", только и ждал своей очереди, чтобы занять место перед великим художником. И вот теперь Минхо снова невольно видел перед собой этот белый лист, который он хотел разукрасить полностью.       Опустившись к младшему ниже, он мазнул по его губам своими и, смотря прямо в глаза, произнес строго:       - Останови меня, если посчитаешь это нужным.       - Хорошо, - ответил Феликс, и Минхо, одними губами повторив его ответ, нежно поцеловал Ликса.       Феликс нерешительно поднял руки и с трепетом коснулся плеч Минхо. Проведя кончиками пальцев вверх, он зарылся ими в осветленные волосы. Сжав пряди у корней, Ликс медленно потянул за них. Выдохнув со стоном, Минхо спустился губами к тонкой шее. Удовольствие от того, как старший проходился языком по чувствительной коже, затапливало волнами. Тихое шипение напомнило Ликсу, что он все еще держал в своих кулаках чужие волосы. Резко выпустив их, Феликс ухватился ладошками за самые надежные плечи. Каждый раз, когда Минхо прихватывал чувствительную кожу губами или зубами, грозясь оставить видимый след, Феликс вздрагивал и сжимал их. Чередуя мягкие прикосновения губ и укусы, Минхо опустился ниже, ведя носом по груди Ликса. Он выдохнул горячий воздух на сосок, наблюдая, как по коже быстро разбежались мурашки, и обвел языком затвердевшую вершинку. Надавил пальцами на второй и накрыл ртом первый, втягивая сосок. Феликс под ним издал несдержанный стон и прогнулся в спине, выпячивая грудь навстречу прикосновениям старшего. Медленной дорожкой поцелуев Минхо двигался вниз, по напряженному прессу, опуская руки следом. Феликс, наклонив удобнее голову, следил за его действиями, ожидая увидеть то самое обещанное новое, и не понимал, когда именно оно случится. Ожидание неизвестности усиливало возбуждение.       Минхо, по-хозяйски распоряжаясь телом младшего, приподнял его таз, просунув под него подушку, опустил руки на бедра и, сжав под коленями, запрокинул ноги Феликса к груди. Тело было все еще разогрето после целого дня танцев, поэтому растяжка позволила развести ноги младшего шире, полностью раскрывая его перед Минхо. Феликс шумно и глубоко дышал, видя голодный взгляд Минхо, которым он окидывал его тело, присматриваясь и словно оценивая. Поймав взгляд младшего, Минхо успокаивающе улыбнулся и медленно опустился ниже, выдохнул горячий воздух на головку, едва касаясь губами вставшего члена, провел носом по чувствительной коже мошонки. Феликс глаза прикрыл от удовольствия, чувствуя горячие губы на внутренне стороне бедра. Язык, дразнясь, едва касался разгоряченной кожи, и Феликс в нетерпении ерзал, стремясь придвинуться ближе, только бы Минхо прекратил дразниться. Старший, сжалившись над ним или просто утолившись играми, сильнее сжал пальцами ноги младшего и коснулся губами головки. Облегченный вздох сорвался с губ Феликса, когда его член окутал жар чужого рта. Совершив пару поступательных движений головой, Минхо с усилием прошелся языком по шелковой головке, а после слегка пососал. Подняв взгляд на Ликса, он внимательно наблюдал за его реакцией. Подловив момент, когда тот совсем забылся в своих ощущениях, влажными поцелуями Минхо прошелся по стволу и яичкам, а после высунул язык и лизнул желанный вход.       Феликс, широко распахнув глаза, замер, насторожившись. Прикосновение было слишком быстрым, словно вышло случайно. Он просто не успел ничего понять. Но когда язык Минхо вновь коснулся ануса, пройдясь смелым и широким мазком, Феликс непроизвольно попытался выпрямить ноги и свести их, а с губ сорвался рваный вздох. Минхо, остановив движение младшего и удерживая его, чередовал короткие и широкие мазки. Феликс разрывался между стыдом и наслаждением. Неподвижный и полностью раскрытый перед Минхо, он чувствовал себя уязвимым и беспомощным, что выливалось в смущение. С другой стороны, вид Минхо, расположившегося между его бедер, вызывал извращенное наслаждение и чувство вседозволенности. Видя его длинные и дрожащие ресницы, ощущая обжигающее дыхание на чувствительной и увлажненной коже, видя Минхо так тщательно старающегося доставить ему удовольствие, прикасаясь языком так, как никогда ранее, Феликс думал, что сходит с ума. Язык медленно обвел сжавшееся колечко мышц, и Феликс пораженно вскрикнул, чувствуя несильный укус последовавший за этим. Феликс стонал и хныкал одновременно, чувствуя, как напрягаются мышцы, сопротивляясь давлению сильных рук. В гонке между мышечной болью и возбуждением, Феликс потянулся руками, погладив себя по груди и животу. Пальцы осторожно коснулись сочащейся головки, пачкающей живот, и Ликс с трудом проглатывая слюну, хрипло выдохнул:       - Минхо… Минхо, пожалуйста, - руки старшего немного ослабили давление, а Феликс накрыл рукой член, сжав яички и чувствуя, как кончик языка, надавив на вход, проскользнул внутрь. – Минхо, я больше не могу.       Не чувствуя сопротивления, Феликс протяжно застонал, обхватывая член ладонью. Несколько широких и резких движений рукой хватило, чтобы довести себя до разрядки. И Ликс, кончил, громко выстонав имя любимого, чувствуя внутри себя заменившие язык два пальца, двигавшиеся и продлевающие момент оргазма, дополнительно стимулируя внутри. Сперма выстрелила из подергивающегося члена, пачкая живот и грудь. Феликс, оглушенный своим криком и новым впечатлением, закрыл глаза, отпуская себя. В промежутках шумного дыхания, Феликс услышал щелчок крышки лубриканта. В глазах плыло. Открыв их, он смотрел на расплывчатые очертания звезд – гирлянд, давно повешенных и закрепленных Минхо на импровизированной крыше из второго яруса кровати.       Разместившись между ног Ликса, Минхо придвинулся ближе. Сжав сильными руками тонкую талию, он плавно толкнулся вперед, погружаясь в самое желанное тело во всей вселенной. Феликс, еще чувствительный и расслабленный после оргазма, мурлыкнул, принимая в себя сразу весь член Минхо. Ослабшие ноги двинулись, но все на что хватило сил у Феликса – лишь слегка сжать бока Минхо бедрами. Тот, оценив его порыв быть участливым, наклонился и успокаивающе поцеловал мягкие губы, а после, сделав первый рывок, сразу выбил воздух из легких.       - Расслабься, я сделаю все сам, - раскачиваясь, Минхо задал сильный и быстрый ритм, желая скорее довести себя до разрядки. Цепи на его шее громко звенели при каждом сильном толчке. Стоны Феликса с каждым новым рывком становились все выше. Минхо, тяжело и шумно дыша, облизывал губы, смотря на приоткрытый рот младшего, опуская взгляд на обнаженную шею, на которой все же остались редкие следы его несдержанности, на тяжело вздымающуюся грудь, напряженный живот и не полностью опавший член. Усмехнувшись, Минхо опустился руками на матрас, вколачивая тело Феликса в кровать. Ликс, придя в себя, нашел его руки и, пройдясь по ним до плеч и шеи, настойчиво потянул на себя. Опускаясь на локти, Минхо продолжал ритмичные движения тазом, пряча свое лицо в основании его шеи. Губы, касались своих же следов, словно извиняясь. Мягкий голос Феликса, которым он так редко делился в пении, приятно ласкал чувствительный слух Минхо. Ликс, обнимая сильные плечи, чувствовал, как напрягалась каждая клеточка старшего. Его финал был совсем близко, и Феликс, желая помочь старшему достичь его быстрее, сжался вокруг его члена, усиливая ощущения. Минхо громко выдохнул ему в шею, а еще через мгновение - издал удовлетворенный стон и рухнул на него.       В ушах стоял звон. Помимо него Феликс мог слышать лишь сбившееся шумное дыхание. Ликс издал милый и забавный звук, похожий на мяуканье, почувствовав, как вес старшего придавил его. Но возражать не стал. Феликс двинул руками, обхватывая одной плечи Минхо, а другой зарываясь в светлые волосы, поглаживая затылок. Минхо неожиданно притих, прислушиваясь, а через секунду произнес, чуть хрипло:       - Они уже здесь.       - Давно? - взволнованно спросил Феликс, прислушиваясь, но сам он за стеной комнаты не слышал ничего. В ушах все еще стоял шум.       - Где-то минут двадцать, - беззаботным тоном ответил Минхо и, улыбнувшись, провел носом по плечу Феликса. Тот, чувствуя прикосновения его губ, задумался.       - Что мы будем делать?       - Для начала дождемся, когда все разойдутся по комнатам. Не будем смущать их своим видом еще больше, твоих стонов было достаточно.       - Как неловко-то, - Феликс пытался казаться сожалеющим, но сам мог легко услышать в своем голосе фальшь. Это была ложь, он ничуть не жалел о завершении этого рабочего дня таким образом. Минхо низко рассмеялся.

***

      Чан, войдя в общежитие первым, чтобы разведать обстановку, тяжело выдохнул, смотря на разбросанные вещи в разных углах квартиры. Мемберы, уставшие после длительного дня работы и встряски, устроенной их менеджером, молча заходили следом, разбредаясь в разные стороны. Сынмин, без подсказок, пошел ночевать в комнату Хана с Чонином. Душ они быстро приняли друг за другом и ушли все вместе. Свободных кроватей у этих двоих, правда, не было, но макнэ всегда был готов потесниться на одной с кем-то из них. Хван, как-то тяжело взглянув на закрытую дверь в свою спальню, которую он делил вместе с Минхо и Сынмином, развернулся, собираясь уехать в компанию, чтобы потренироваться в зале для практики. Но был быстро перехвачен Чанбином по приказу-просьбе Чана. Со, буквально на себе внеся Хенджина в спальню, уложил того в кровать лидера. Отдавать ему свободную в данный момент кровать Феликса он постеснялся. Да и их кровати с Чаном были друг над другом. Закинув Хенджина на второй этаж, Чанбин мог быть уверен, что тот никуда не сбежит, потому что если бы Хван попытался слезть, то Бин бы это почувствовал и вернул бы танцора обратно.       Чан, тем временем, быстро ходил по дому, собирая разбросанные вещи Минхо с Феликсом, аккуратно складывая их в прихожей, чтобы не забыть вернуть их костюмерам. Осмотрев вещи беглым взглядом, он вновь тяжело выдохнул, понимая, что придется снова выслушать замечания. Его голова и уши побаливали после всех выговоров, которые сделал ему менеджер. Кстати, о нем… Чан закончил убирать следы преступления младших как раз вовремя к его приходу. Мужчина, все еще разъяренный и готовый сорваться на очередной крик, вбежал к ним в квартиру, но столкнувшись с тишиной и ожидавшим в гостиной лидером группы, растерялся. Не найдя источник своего гнева, менеджер вновь перевел взгляд на Чана, собираясь высказаться в последний раз, но внезапно раздавшийся громкий стон заставил мужчину проглотить свои слова и опешить еще больше. Чан же, услышав до ужаса неприличный и громкий звук, остался невозмутим и продолжал сверлить взглядом менеджера, ожидая его дальнейших действий. Мысленно он невольно сделал для себя вывод, что голос принадлежал Феликсу. Чувствительный слух и знание ребят позволяли вычислить это довольно быстро и легко. Менеджер же находился в замешательстве, то ли не узнав голос, то ли не ожидая услышать его так отчетливо. Чан, не менее уставший и вымотанный за день, да и не только за один, не осознавал, что смотрел в тот момент на мужчину очень недобрым и осуждающим взглядом. Отчасти это подействовало, менеджер, оглядевшись, ушел, так ничего и не сказав. Лидер с его уходом снова выдохнул, но на этот раз с небольшим облегчением. Слушать возмущения он, откровенно говоря, задолбался.       Спустя полчаса, когда в общежитии стало совсем тихо, дверь в спальню Минхо открылась, и оттуда вышел сам Ли. Чан, переместившийся из гостиной на кухню за это время, осторожно выглядывал из своего укрытия, следя за Минхо. Тот был расслабленным и довольным. Сытая улыбка красовалась на его губах, когда он прикрыл за собой дверь комнаты. Феликс выходить за ним явно не торопился. Видя счастливое лицо танцора, Чан почувствовал неприятный привкус зависти. Сам он уже не помнил, когда в последний раз так же расслаблялся. Поэтому невольно продолжал сверлить взглядом за ленивым передвижением Ли, думая при этом о себе.       Минхо, заметив Чана и его взгляд, отреагировал весьма равнодушно, но улыбку все же спрятал. Пройдя на кухню, мимо старшего, он включил чайник и достал две кружки, поставив перед собой.       - Ну, давай, говори, - выдохнул он, не оборачиваясь. Чан, развернувшись к Ли через плечо, выдержал небольшую паузу.       - А есть смысл? Ты и сам все прекрасно знаешь.       - Знаю, - согласился Минхо и, сделав такую же картинную паузу, добавил: - Но извиняться не буду.       - Менеджер перестарался сегодня, не спорю. Но ты повел себя слишком вызывающе и недопустимо. После вашего ухода досталось каждому. Замечания сыпались по поводу и без, и это продолжалось даже после того, как ситуацию замяли, найдя и "попросив" всех свидетелей не распространяться.       - Недопустимо повел себя как раз менеджер, отругав Феликса ни за что, - возразил Минхо, наливая кипящую воду в кружки.       - Ты мог бы отреагировать на его слова спокойнее, но ты был под влиянием слов Хенджина.       - Вот только о нем сейчас не надо, - Минхо скривился, кинув пакетики чая в кружки. Развернувшись, он поставил одну перед Чаном, вызвав у того секундное удивление, ведь он был уверен, что чай готовили не для него. Вторую кружку Минхо поставил на другую сторону стола и там же занял место. Раздражение Ли выдал громкий стук чашек о стол.       - Ты реагируешь на него слишком остро. Ты же можешь терпеть мои выходки, почему не можешь так же относиться и к нему?       - Я не хочу больше говорить об этом.       - Но тебе придется, - оба сверлили друг друга взглядом, пока Минхо не увел свой, посмотрев на вход. Лицо его мгновенно смягчилось, и Чан, поняв все без слов, сказал спокойнее: - Ликс, проходи.       - Извини, хен, - светлая макушка выглянула из-за двери. Когда хотел, то Ликс умел быть очень тихим. Чан не услышал, как тот подошел к ним. Минхо же, судя по всему, заметил его движение боковым зрением, так как сидел почти лицом к проходу. – Я не хотел отвлекать.       - Все нормально. Ты не отвлекаешь.       Следом за светлой макушкой показалось его милое веснушчатое лицо, а затем и сам младший. Чан, увидев его, быстро отвернулся. Деля с Феликсом комнату и зная все его вещи на перечет, он заметил на нем чужую футболку, длинную и большого размера, как одну из тех, что носил Минхо, заправляя нижнюю часть в штаны, чтобы та не задиралась, оголяя живот. Мемберы частенько таскали одежду друг друга, видеть Ликса не в его футболке тоже не было странным, но Чана смутило не это. Ликс, видимо, не ожидал так поздно встречи с кем-то и вышел из комнаты лишь в одних боксерах и футболке, еле прикрывающей его белье. Смутило это не одного Чана, но и Ликса тоже, поэтому он не решался пройти дальше, пока Минхо не протянул руку ему на встречу. Феликс, будто только этого и ждал, быстро проскользнул к старшему, ухватив его за руку, и встал рядом, пряча голые ноги от взора лидера за столом. Минхо передал ему в руки кружку, держа за верхнюю часть, чтобы Ликс мог ухватиться за ручку. Мягко шепнув, что та была горячей, он опустил руку и обнял Феликса за бедра, потянув ткань футболки ниже для его успокоения. Феликс, делая маленькие глотки, осторожно поглядывал то на одного, то на второго. Чан молчал, он свое слово вставил, но никак не ожидал, что Минхо вдруг продолжит говорить в присутствии младшего, а тот даже бровью не повел, делая вид, что не слушал.       - Наши с тобой разговоры в последнее время сходятся лишь к одному. Что из того, что я озвучил ранее, тебе не понятно?       Чан заметил, что Минхо говорил с агрессией, но тут же успокоился, как только рука Феликса опустилась на его плечо, чуть сжимая. Феликс, поставив кружку обратно на стол, развернулся лицом к Ли и стал осторожно перебирать цепочки у того на шее, распутывая и снимая одну за другой, складывая их на столе. Минхо, поднимая руку выше по бедру младшего и скрывая ее под подолом футболки, продолжил:       - Вы с Чанбином можете и дальше баловать его, сколько вам влезет. Но, судя по тому, что я вижу, это уже выходит тебе боком. Ты просил быть с ним мягче, просил дать время, чтобы он пришел в себя. Я с тобой согласился и закрывал глаза на все его косяки. Лето закончилось, у нас полно работы, а он продолжает вести себя так же. Скажешь, что он все еще не оправился? Все еще обижен и расстроен? Ты сам понимаешь, что это не так. Он просто привык, зная, что ты ему ничего за это не сделаешь. Будешь утверждать, что я не прав?       - Нет, не буду.       - И что же нам тогда делать?       Цепь, тихо звеня, кольцом складывалась на столе. Чан, наблюдая за металлической спиралью, произнес, лишаясь вместе со словами последних сил.       - Но я не могу просто взять и начать им командовать как раньше.       - Поэтому этим занимаюсь я вместо тебя. Я уже привык брать на себя роль цербера в нашей команде. Балуй его дальше, пока есть силы. И намекни Чанбину, чтобы он заканчивал с ним свои нежности. Сынмин начинает ревновать.       - Он сам тебе так сказал? – молчание Минхо в ответ было слишком громким и очевидным. Ли чуть наклонил голову, чтобы дать Феликсу больше доступа к шее. Тот почти закончил со своим занятием. Феликс так увлекся, что непроизвольно хмурился и высовывал кончик языка, когда цепи застревали между собой, не распутываясь. – Я не заметил.       - Ты не так много времени проводишь с нами вечером, когда все дома.       - Это больно.       - Правда – это всегда больно, - парировал Минхо. – Но ее нужно научиться слушать и принимать.       - Ты лицемеришь, - внезапно с серьезным лицом выдал Чан, смотря прямо Минхо в глаза. Лицо второго стало холодным, как камень.       - Повтори.       - Хенджин, - пояснил Чан, и взгляд Минхо опасно ожесточился. - Ты называешь это воспитанием, помощью мне. Но будь и ты со мной откровенен. Ты не желаешь слушать, что он говорит тебе. Может, он тоже хочет, чтобы его приняли. А ты его отвергаешь.       Чан осознавал, что в тот момент поступал слишком нечестно. Будь они наедине, они бы разобрались со всем. Быстро и жестко, поставив все на место и указав на чужие ошибки. Но рядом стоял Феликс, и Чан знал, что тот ругаться им не позволит. Поэтому Минхо, не успев по-настоящему разозлиться, стал дышать глубже. Феликс, словно удерживая старшего и его гнев на месте, опустил руку тому на грудь. Чан, наблюдая за этим, поднял взгляд на Ликса, но поддержку в его глазах не увидел. Тот пытался скрыть свои эмоции, но неодобрение и осуждение, Чан видел насквозь.       - Хорошо, - неожиданно выдохнул Минхо, и лидер, не ожидав такого, переспросил:       - Хорошо?       - Сынмин жалуется мне на Чанбина. Хенджин, очевидно, проводя много времени с тобой, жалуется на меня. Что ты знаешь?       - О ваших текущих взаимоотношениях? – Минхо на вопрос кивнул. – Ничего. Он не рассказывает мне так много. Лишь приходит ко мне плакаться, говоря, что ему не хватает вашего общения.       - Общения, значит?       - Минхо, я говорю серьезно.       - Я тебя понял.       Феликс, закончив с цепочками на шее Минхо, вдруг наклонился и, прикрывшись ладошкой, прошептал тому что-то на ухо. Минхо кивнул и, отпустив руку, позволил Феликсу отойти от него. Ликс быстро собрал все цепи со стола и, наградив Чана пристальным взглядом, произнес одними губами:       - Не смей ругаться с ним.       Чан, прочитав по губам, нахмурился, но все же моргнул глазами, ответив. Феликс, убедившись, что его поняли, обернулся к Минхо. Погладив того по плечу и вынудив обернуться к себе, он коротко поцеловал его в губы и ушел. Минхо замер, проводив младшего взглядом. Прошло еще немного времени, прежде, чем Минхо, складывая удобнее руки перед собой, как-то устало выдохнул и взглянул на Чана.       - Давай договоримся, - начал он, и Чан, отзеркалив его позу, дал понять, что готов выслушать его. – Я разберусь, что там происходит у Хенджина, а ты больше не поднимаешь эту тему при мне.       - Совсем?       - Не лезь в это, - отрезал Минхо, и Чану ничего не оставалось, как выставить руки перед собой в защитном жесте. Чан закрыл тему, замолкая. Минхо же, размяв плечи, спросил его: - Так что там с моим наказанием? Штраф? Ссылка? Или сразу уход из группы?       Чан сделав глоток чая, подавился. Шутка была не смешная. После всех этих реформ и указов верхушки, о таком шутить было просто опасно. Но Минхо будто было все равно. Он смотрел на Чана так, словно тот будет сейчас зачитывать ему одну из своих неловких шуточек, а не условия, с которыми Ли придется жить ближайшее время уж точно.       - Скажешь тоже. Ты сейчас на пике. Будь ты хоть трижды обозленным, директор не отправит тебя "отдыхать".       - Хенджину это мало помогло.       Чан на колкость Минхо ответил тяжелым взглядом.       - Ты сам сказал не поднимать эту тему.       - Да, а еще говорить правду. Так что там с наказанием?       - Тебе не понравится. Вам с Ликсом запрещено взаимодействовать на публике. Менеджер будет следить за вами очень пристально.       - М-м. А переехать к нам обратно он не грозился?       - Грозился, - подтвердил Чан, вызвав у Минхо, кажется, нервный тик на лице. Аккуратная бровь Минхо дернулась, взлетая и опускаясь вниз. – До абсурда было недалеко.       - Интересно. И как они это себе представляют?       Минхо отклонил голову назад и рассмеялся. Смех этот был совсем не веселым. Сейчас камеры следовали за ними ежесекундно, не выключаясь. Даже просто сходить в туалет без свидетелей было невозможно. Снимали все. Как они ели, спали, все их неловкие моменты и их рутину. Только искренность в этот перечень не всегда входила. Улыбаться на камеру и дружить со всеми, пока мышцы лица сводить не будет – задание крайней важности. Не можешь? Отсидись в сторонке, пока кто-то из мемберов будет прыгать, как экзотическая зверушка на арене цирка. Нет, на самом деле, парням нравилось делиться с фанатами своей жизнью вне сцены. Но без вмешательства в эти дела компании. А в итоге, даже их собственные влоги, которые они записывали сами, опять же, строго по расписанию, иногда из ничего придумывая контент, потом отправлялись в компанию для тщательного изучения и проверки, где редакторы обрезали все, что им не нравилось, и вставляли то, что необходимо, по их мнению.       Минхо, привыкнув к этому, уже давно ломал систему, делая, что велено, по-своему. Сказали не появляться вместе на публику? Не проблема! Он с удовольствием отдаст свое экранное время кому-нибудь другому и посидит спокойно вместе с Феликсом вне обзора камер. Не станут же они в прямом смысле сажать их в разные углы и гонять друг от друга?       Взглянув на лидера, на его выражение лица, Минхо сделал вывод, что все же попытаются. Очередной приступ смеха, прервала крепкая ругань. Минхо позволял себе сквернословить не часто. Только когда был на грани. На грани чьего-то убийства. Чан, внимательно наблюдая за танцором, делал выводы, что в ближайшие три недели минимум он не будет искать конфликтов с Минхо. А еще ему искренне стало жаль их менеджера. Мужчина точно получит от Ли, если продолжит лезть с указаниями, что, как и с кем тот должен делать. Хан был прав, тихо шепнув ему по дороге в общежитие, что месяц у них будет интересный.