Поезда

Три стука колёс - одна прожитая секунда. Три стука колёс - очередной потерянный момент заснуть. Нурлан уже который раз провёл ослабленной ладонью по мятым простыням, сжимая складки со всей силы. Как он устал от непрекращающейся бессонницы. Она преследует его каждую ночь, как смерть преследует рассыпающегося в пепел старика. Она приходит к нему день за днём и сидит подле него, смотря красными, лишенными всякого сочувствия, глазами в упор, не давая расслабиться и погрузиться в сон. И сколько бы комик ни пытался избавиться от неё, принимая успокоительные, та, будто смеясь над его ничтожными попытками, глядит ещё пристальней, нанизывая напряжённое тело на свой холодный устремлённый внутрь него взор. А ещё облик Бессонницы порой принимает Диана. С невысохшими дорожками на щеках от слез она, опустив голову, вечно высматривает что-то в нем, что-то ищет, блуждая по лицу пустыми глазами. А после тянет изрезанные в кровь вдоль и поперёк руки, гладит волосы, перебирая каждую прядь, острые скулы, прикладывая большой палец к уголку губ. А Нурлана трясёт от ее прикосновений, он будто наяву их чувствует, слышит её короткие вздохи, переставая дышать сам. Ему становится невыносимо стыдно за свои мысли. Кто он такой, чтобы рушить чью-то жизнь, чтобы доводить искренне любящего человека до столь апатичного состояния одним своим до конца необдуманным решением? И весь этот ночной кошмар может стать правдой в один день лишь из-за того, что он с чего-то вдруг перестал видеть в ней своё будущее. Хотя он по-прежнему любил её, с трепетом ждал с работы, вдыхал вечером её опьяняющий запах шампуня на влажных волосах. Он любил её, но чувствовал, что кого-то может полюбить сильнее. Ничего глупее в жизни он от себя не слышал. Бредовые мысли - это не его дело, а Щербакова, что сейчас тихо сопит на соседней полке. Нурлан с трудом открыл покрасневшие, уже отёкшие глаза и посмотрел под столик, где виднелось умиротворенное лицо Лёши. В темноте его почти не было видно, только очертания и сломанный нос, который для Сабурова давно перестал быть недостатком комика и причиной для злых шуток. Теперь Нурлан не представлял Щербакова с каким-то другим носом: ровным, идеально подходящим под современные стандарты красоты. Кому нужны эти совершенные стандарты, когда именно с таким носом, с такими прозрачно-голубыми глазами, с таким абсолютно не бархатным и высоким голосом Щербаков и был совершенным. Только такой Лёша прекрасно гармонировал с Нурланом как на сцене, так и в жизни, представляя собой нечто несовместимое, но в то же время единое целое. Словно чёрный и белый цвета они превосходно подходили друг к другу, а сливаясь вместе, создавали неповторимый шедевр на холсте сумасшедшего художника. Казах сел на постели, скидывая холодное одеяло, при этом качаясь из стороны в сторону под создаваемый поездом ритм. Сон покинул его окончательно, забрав с собой страшные видения Бессонницы. Хорошо ещё, что никого нет на верхних полках, иначе это бы значительно добавило проблем. - Нур… ты чего это… нависаешь? - сонный голос прозвучал особой колыбелью наступающей безысходности к середине ночи. - Бессонница, Лёш. Ты спи дальше, чего проснулся. - Не спишь, получается? Это плохо. - Сабуров устало улыбнулся. - ну нам и так неделю ехать, выспишься ещё. Щербаков по-кошачьи приоткрыл один глаз и посмотрел где-то выше головы казаха. - Что, прям никак не можешь? Сабуров уклончиво пожал плечами. - Ну давай я посижу рядом с тобой. - Зачем? - уже шепотом спросил Сабуров. - Со мной мама так ночью сидела, когда я долго ворочился в кровати. Рядом сядет, одеялом накроет и сидит, ждёт. Всегда засыпал потом минут за пять, - блондин смолчал ещё секунды четыре и продолжил, громко выдыхая. - Мне становилось спокойнее, осознавая, что я не единственный, кто не спит. Я такой не один, есть ещё тысячи людей с бессонницей и мама, которая ждёт меня. Которая не заснёт, пока не засну я. Лёша, не дожидаясь какого-либо ответа, накинул одеяло на разгоряченное тело, укутавшись в него, сел на кровать Сабурова и улыбнулся, весело сверкая глазами даже в темноте. - Учти, я долго сидеть не стану. В твоих же интересах сейчас заснуть. - Ты сошёл с ума, Лёх, однозначно и бесповоротно. - Слышал я это уже, ложись быстрее. Нурлан до последнего пытался делать вид, что ему не нравится эта бредовая идея, продолжая шёпотом припоминать отсутствие умственных способностей у коллеги. Ведь, в конце концов, всё-таки он - не маленький Лёша, а Щербаков - не заботливая уставшая мама. Но, несмотря на противоречивые факты, отвернувшись к стене и чувствуя боком чужое тепло, слыша негромкое и прерывистое дыхание, Сабуров уснул меньше, чем за минуту, не переставая думать о сказочном воздействии комика со сломанным носом на себя. А где-то в отголосках сознания, ещё чувствуя тёплую руку на плече и чуть позже слыша шорох простыней на соседней полке, он позволил себе забыть о бедной Диане, поставив на её место Щербакова.