Wicked Game — Chris Isaak
Тэхён, трясясь и стуча зубами от холода, кое-как отошёл к обочине дороги. Его сердце билось в припадках, как сумасшедшее. Оно отчаянно колотилось в груди, намереваясь пробить в ней уродливую дыру. Машин в этой части города было не так много, как в центре, да и время на часах уже позднее. Тэхён по-настоящему растерялся, не зная, куда податься. Это было именно то чувство потерянного ребёнка в огромном торговом центре в дурацкие новогодние праздники со столпотворением людей вокруг. Тэхён, подбившись к обочине, не сдвинулся ни на шаг. Ни влево, ни вправо… Не мог. Не мог, и всё. Клялся самому себе, что, сделай он хоть один шаг, — упадёт камнем на асфальт. Тело било крупной дрожью то ли от страха, то ли от сдавших нервов. На холод уже не обращал никакого внимания. Капли дождя лихо залетали за шиворот, напоминая не отключаться посреди дороги. Тэхён шмыгнул носом, плотно сжав губы. Он был в секунде от того, чтобы завопить, смешав все свои отчаянные надрывающиеся крики воедино. Всего на секунду ему показалось отличным планом выбежать на дорогу… Машина промчалась мимо него, слепя яркими фарами чувствительные глаза, привыкшие к темноте. Тэхён, схватив ртом воздуха, отшатнулся назад. Равновесия не удержал, шлёпнувшись на копчик. Дышать стало нечем: с падением выплюнул лёгкие. 9 лет назад Октябрь, 2011 Сморщив лоб от назойливого яркого света фар полицейской машины, я сощурил глаза от болезненного раздражения. Зубы отбивали чечётку, подыгрывая дрожащим костям. Я, пиная камень на мокром асфальте, нехотя возвращался домой ленивым и немного шатающимся шагом. Пришлось спрятать руки в карманы куртки, чтобы не видеть, как они тряслись от нервов. Хотя в целом это можно было списать на холод. Дождь ведь лил как из ведра. Он был настолько сильный и мощный, что образовывал белёсую пену в лужах. Я плохо различал дорогу, пьяная голова туго соображала. Шёл по памяти, полагаясь на удачу. И даже не сразу заметил, что полицейская машина стояла именно возле высоких железных ворот нашего дома. Моё тело было тяжелее камня. Хотелось лечь прямо на крыльцо и больше никогда не двигаться, не видеть этот мир, этих людей. Плевать, что меня затопчут или я умру от холода… Плевать. Если это поможет унять судороги в груди, то я без раздумий упаду на это уродливое крыльцо лицом вниз. — Тэхён! Тэхён, где ты был?! — Голос матери ударил прямо по больным вискам. Дешёвое пойло закипело в слабом желудке. Я даже не мог вспомнить, с кем пил его. Помню только то, что хотел напиться до состояния размазни. Хотел забыться на некоторое время, пока не вернётся Минсок. Он не объявлялся уже вторые сутки, и я не мог дышать. Два дня слились в одно липкое безумие. Я пытался что-то сделать с собой?.. Было страшно идти напиваться с кем попало, но этот вариант нравился мне больше, нежели компания одноклассников. Все эти снобы с важным видом… Меня до слёз тошнило от их рож, дорогих шмоток, беспонтовых разговоров о сексе и родительских деньгах. Что эти люди могли мне дать? Они ничего не знали. Они смеялись, говорили, пили, ели… Они жили, а я барахтался в надежде, что Минсок вернётся. — Тэхён! Когда я зашёл в дом, то первым делом увидел молчаливого отца с пролёгшей морщиной между густых бровей и нервную бледную мать, что в бешенстве принялась стаскивать с меня промокшую куртку и трясти за плечи, что-то крича на ухо. Я не слушал, пытаясь увернуться от её касаний. Когда я смял пятки брендовых кроссовок и небрежно скинул их с ног, мне показалось, что я услышал свою боль. Я поднял голову, оторвав безразличный взгляд от пола, и замер. Посреди гостиной стояли двое полицейских. Их тоже заметил не сразу, принял за новый безвкусный интерьер мебели. Голова закружилась. — Что происходит? — спросил я, шмыгнув замёрзшим носом. Мне хотелось поскорее скрыться в своей комнате, спрятаться в её стенах. — Тэхён, верно? — обратился ко мне один из незнакомых мужчин, пряча блокнот в карман дутой куртки. — Нам нужно поговорить с тобой о твоём друге Минсоке. Я не был удивлён. Полиция не могла прийти к нам по другому поводу. Но имя Минсока всё равно привело меня в ужас. Я правда старался не показывать своих эмоций при этих людях, сохраняя напускное спокойствие. Под «этими» я имел в виду родителей. В этом помогал алкоголь, не будь его в организме, я бы отреагировал совсем иначе. — Что с ним? — Я не узнал свой голос. Он звучал чересчур холодно и безразлично, как будто не было этих двух бессонных ночей, страх начал шевелить своими щупальцами. Проснулся. — Присядь, Тэхён. Это будет долгий разговор. — Я не маленький ребёнок. Что с Минсоком? — Они будто бы специально медлили. Присесть, прилечь… Я не хотел этого. — Его убили. Сегодня утром мы нашли тело. Сейчас 16 октября, 2020 Тэхён судорожно поджал колени к груди и упёрся ладонями в мокрый грязный асфальт, ощущая под ними колючий мелкий песок. Он должен был взять себя в руки. Должен, иначе… иначе никак. Совсем. Тэхён провёл тыльной стороной руки по глазам, стирая капли дождя, и прижал её к посиневшим от холода губам. Сердце металось раненым зверем в клетке, истерично ударяясь о железные прутья. Стоило бы сдаться. Тэхён замычал, встряхивая головой, лишь бы не упасть. Не поднимется ведь обратно. И никто другой не поднимет. Тэхён ненавидел себя, сгрызая губы до крови. Хотелось откусить язык, чтобы больше не молоть им всякое дерьмо. Острый взгляд Чонгука до сих пор драл кожу. Ему до тошноты противно от своего существования. Тэхён закрыл глаза, лихорадочно втягивая воздух сквозь рот. Чонгук ведь доверился, рассказал то, о чём никогда не трещал на каждом шагу, а что сделал он? Что же?! Тэхён обессилено уронил голову, позволяя ей повиснуть бесполезным балластом. Чувства отвращения и горечи стали верными спутниками под конец этого безнадёжного дня. Тэхён даже не мог разрыдаться в три ручья, внутри него всё стянуло тугим узлом и нарывало, нарывало… Руки чесались разодрать грудь, расчесать эту пульсирующую тупую боль и вспороть живот, чтобы не нужные никому сожаления вывалились вместе с кишками. Тэхён закрыл лицо грязными ладонями, глотку свело судорогой, и на глазах, наконец-то, появилось щиплющее тепло. Тэхён ощущал себя жалким слизняком, сидя на асфальте в мокрой перепачканной одежде. У него даже заплакать толком не получилось, чтобы отпустить всю ту боль и обиду, хотя этого-то добра за день накопилось навалом. И, наверное, это было самое худшее. Тэхён усмехнулся собственным мыслям. Он не мог. Не мог выплеснуть эмоции, не мог облегчить свою участь и не мог изменить это. Там, где по идее должна была быть душа, зияла кромешная пустота, она разводила руками в стороны и пожимала плечами. «Ты сам поместил меня сюда». Тэхён мысленно обозвал себя эмоциональным импотентом. Он ничего не чувствовал, кроме сожаления и ненависти. Сожалел из-за слов, сказанных Чонгуку, ненавидел себя. Всё очень просто. Вспомнились времена, когда ему стукнуло только пять или шесть лет. Тэхён тогда испытывал целый перечень чувств. Бывало, что по два за раз, и как вообще справлялся с этим… Когда ему было грустно, он просто ложился на кровать и долго думал о причинах, вызывающих отсутствие улыбки и счастья. Это было интересно, это было не изведано… А сейчас всё стало неважным и однотипным. Вина лежала за взрослой жизнью? Тэхён так не думал. Возраст за двадцать — не приговор, а он не подсудимый. Тэхён никогда не боялся тишины и одиночества, но сейчас они пугали его больше всего на свете. Этот жуткий тоненький страх полз по позвоночнику к шее, обвивая её кольцом. Как теперь смотреть Чонгуку в глаза? Тэхён не хотел, чтобы мужчина возненавидел его. Пусть лучше ругается, кричит, но не ненавидит. Мышцы задубели. Тэхён шмыгнул заложенным носом и нервно провёл ладонями по асфальту, проверяя реальность момента. Ещё пару секунд, он обязательно сам встанет на ноги и оклемается. Нужно лишь найти силы и желание. Они ведь найдутся?.. Тэхён искренне хотел на это надеяться. — Вставай. Звук знакомого голоса сработал получше любой пощёчины. Тэхён до резкой боли в шее задрал голову и неверяще уставился на… Чонгука. Он вернулся за ним. — Чонгук… — Хватило только на имя, остальные слова застопорились в горле, онемев вместе с Тэхёном. — Поднимайся. Чонгук смотрел на него сверху вниз, спрятав руки в карманах своего чёрного классического пальто. Тэхён поджал губы и, коротко и понятливо кивнув, встал на ноги, как было велено. Пошатнулся, не почувствовав никаких сил в теле. Чонгук так и стоял напротив, ничего не говоря. От мужчины холода и жёсткости исходило куда больше, чем от погоды октябрьского позднего вечера. Тэхён рвано вдохнул, с последней смелостью заглянув в глаза напротив. — Извини меня, пожалуйста, Чонгук. Мне правда очень жаль за сказанные слова, — искренне прошептал он. Звуки затерялись в проезжающих машинах, попав под сырые колёса. Чонгук устало кивнул в сторону своего автомобиля и чуть отошел в сторону. Он смотрел на Тэхёна как обычно. Тэхён больше не ждал от Чонгука слов поддержки и понимания. Догадывался, что реакция на извинения окажется примерно такой, не прогадал ведь. Сегодняшний день показал его место: с Чонгуком у них не было никаких отношений и точек соприкосновения, не стоило надеяться и строить наивные мечты. Перед тем как сесть в салон машины, Тэхён снял с себя куртку и ледяными руками отряхнул штаны настолько, насколько это было возможно. С Чонгуком становилось стыдно, страшно, больно и спокойно одновременно. Они плавно тронулись с места. Тэхён не спрашивал, куда его везли. Лишь бы подальше отсюда. Согреться не удалось, Тэхён не мог почувствовать никакого тепла, как бы ни старался. Чонгук ехал быстрее, чем обычно. И снова молчал. Тэхён закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья, не хотел смотреть на бесконечную дорогу, мелькающие фонари и ночной город. Но, откровенно признаваясь самому себе, он больше всего не хотел постоянно возвращать свой стыдливый взгляд к Чонгуку. Тело превратилось в кусок льда, окончательно отяжелев. Его пригвоздило к сиденью. На поверхности лежала глупая и нескрываемая надежда: Тэхён желал открыть глаза и увидеть перед ними не серое здание отеля, не тёмную холодную парковку следственного комитета, а жилой дом Чонгука. И сердце содрогнулось, когда Тэхён, подняв голову и приоткрыв один глаз, увидел место, в котором был всего один раз. Чонгук привёз его к себе. День был настолько насыщен событиями, что Тэхён даже успел позабыть, как давно не видел мужчину. — Идём. Немногословно, но хотя бы не игнорирование. Тэхён последовал за Чонгуком по пятам до самой квартиры, рассматривая широкую напряжённую спину. На секунду ему показалось, что в какой-то момент чужие плечи расслабились всего на мгновение, как будто опустились под грузом нерешённых проблем. В квартире совершенно ничего не изменилось с прошлого раза. Тэхён дрожал от холода, совладать с телом не получалось, его крупно трясло. — Иди первым в душ, тебе нужно согреться. — Чонгук снял обувь и кивнул в сторону ванной комнаты. — Нет, я пойду после. Лучше пока выпью что-нибудь горячее, — стуча зубами, ответил Тэхён. Чонгук скептично оглядел его с ног до головы и задержался глазами на прилипших джинсах, сильно потемневших от дождя. — Тэхён, либо иди в душ первым, либо не ной завтра, когда сляжешь с температурой, — раздражённо сказал Чонгук, нахмурив густые брови. — Не буду жаловаться. Мне правда лучше выпить что-нибудь горячее. — Как скажешь. Сам знаешь, где находится кухня. После этих слов Чонгук ушёл, скрывшись в коридоре, и негромко захлопнул за собой дверь в ванную комнату, откуда через несколько минут послышался шум воды. Тэхён гулко сглотнул ком. От такого становилось откровенно паршиво, ощущение собственной никчёмности кружило прямо перед носом, назойливо напоминая о случившемся и сыпля соль на рану. Стена между ними виднелась невооружённым взглядом, а ощущалась так вообще на все тысячу процентов. Тэхён знал наверняка: сам выстроил её несколькими словами. Это было низко с его стороны. Тэхён шмыгнул носом и крепко зажмурился, положив руки на грудь. Сердце забилось в очередном поганом приступе сожаления. Холодная одежда нервировала, морозя нежную кожу. Тэхёну казалось, что ещё чуть-чуть — и он либо умрёт, либо его зубы раскрошатся в пыль. В этот момент он подумал, что терять ему действительно было уже нечего. А тепла вот очень хотелось всей душой. Или её оставшимся подобием. Тепла и одного заветного слова, произнесённого так, как раньше. Тэхён не знал, чем руководствовался. Возможно, на нём сказался стресс, а возможно, это было безрассудство, безумство и отчаяние в одном горьком коктейле. Как раз-таки всё, что у него осталось: честь и достоинство сегодня смылись в унитаз и со скоростью улетели в канализацию. Тэхён действительно думал над появившимися мыслями не дольше пяти секунд. Ноги сами повели его к ванной комнате, за дверью которой наверняка было очень хорошо. Тэхён деревянными движениями стянул с себя всю одежду, царапая кожу, и тело мгновенно покрылось больными мурашками. Он бесшумно вошёл в ванную и так же бесшумно прошмыгнул в просторную душевую кабинку, стёкла у которой сильно запотели. Чонгук стоял к нему спиной, водя намыленной мочалкой по груди. Конечно же, слышал, как королёк воровато крался, ступая по полу на носочках. Тэхён, сбросив с себя все оковы, предрассудки и страхи, прижался к Чонгуку со спины холодным телом. Он обнял мужчину, сложив свои руки на его солнечное сплетение, и уткнулся лбом в позвоночную кость. От раскрасневшейся кожи Чонгука пылало жаром и мягкостью. Тэхён закрыл глаза, коснувшись губами одного из позвонков. — Не молчи. — Тэхён весь сжался и упёрся щекой в местечко над лопаткой следователя, умоляя не игнорировать его существование. Горячая вода заскользила по нему, смывая все острые колючки и не менее острую боль. — Иногда мне нечего тебе сказать, королёк. От сердца отлегло. Тэхён рвано выдохнул, услышав ласковое обращение, и прижался к его спине ещё крепче. Стало теплее. — Ты устроил мне концерт, высказал всё, что хотел и не хотел, но стоило мне помолчать меньше часа, как ты не знаешь, куда податься. — Сейчас Чонгук говорил мягко, вновь послышалась привычная улыбка в голосе и беззлобная капля уверенной нахальности. — Но я же не без причины… кричал. — Тэхён провёл носом по его коже, поджимая губы от вновь показавшейся обиды. — Ты злишься? — Нет. — Разочарован? Чонгук повесил мочалку на крючок, развернулся к Тэхёну и слабо дёрнул уголками губ, рассматривая бледное лицо напротив. Он положил ладони, немного мыльные, на его щёки и провёл большими пальцами по покрасневшим скулам. Тэхён приластился мгновенно. — Нет, королёк, — ответил искренне, смотря в виноватые водянистые глаза. — Кажется, я перешёл с тобой на «ты», — прошептал Тэхён. — Я всё ждал, когда же тебя выбесит это выканье. — С первой секунды, — сдал самого себя Тэхён, снова сократив между ними расстояние и несмело обняв. Лицо спрятал на шее мужчины. Было легче говорить и показывать свои настоящие эмоции, когда Чонгук стоял спиной и не видел его. — Думал, что ты сдашься раньше. Чонгук усмехнулся и, наконец, сгрёб Тэхёна в объятия, в которых тот так нуждался. Это ощущение было сродни душевному равновесию и настоящему спокойствию. Ладони Чонгука заскользили по его лопаткам и опустились ниже, к пояснице и двум очаровательным ямочкам на ней. Корольку от этого стало хорошо. Чонгук большой и тяжёлый, помещаться в его руках приятно. Тэхёну нравилось касаться Чонгука, обнимать его и вот так целовать, куда вздумается. От ясного осознания, что Тэхён может это делать, становилось дурно. На работе Чонгук для всех непоколебимая скала. Его ненавидели, им тайно восхищались, завидовали… боялись. Никто не осмелился высказать ему в лицо свои недовольства касаемо видео. Все они, жалкие обиженные сплетники, тряслись за свои задницы в мягких креслах да тёплых кабинетах. Чонгука боялись, а он… он медленно водил губами по плечу Тэхёна, прокладывая ленту поцелуев до уха. Чонгук надёжно держал его, гладил и согревающе прижимал к себе. Включил воду погорячее. — Как прошла твоя неделя в Пусане? — промямлил одними губами Тэхён, задевая ими распаренную кожу на щеке следователя. Он прогибался в спине, откидывал голову назад, подставляясь желанным поцелуям, и по-настоящему плавился, как пломбир на жарком июльском солнце. — Соскучился? Тэхён прикусил язык. Ответить «да» слишком страшно, но соврать казалось ещё страшнее. Он сделал то, о чём думал уже очень давно: чувственно поцеловал в губы. Тэхён положил обе ладони на щёки Чонгука и утянул в глубокий поцелуй. Кожу изнутри закололо тысячами иголок, а сердце, наконец-то, забилось в ровном ритме. Чонгук в долгу не остался, мгновенно ответив на столь пылкий и проникновенный поцелуй. Его руки с талии сместились на мягкие ягодицы и несильно, но ощутимо сжали их с наслаждением. В этот вечер Чонгук взял Тэхёна сзади, прижав грудью к стене душевой кабинки и оглаживая изгибы. Это было быстро, ярко и примирительно. Надолго их не хватило после недельного перерыва. Тэхён словно бы стал ещё чувствительнее, каждый раз вздрагивая от любого касания к себе или поцелуя. Чонгук, быстро и глубоко вбиваясь в узкий и наспех разработанный вход Тэхёна, дважды несдержанно прикусил на его шее тонкую кожу, а после мокро и горячо провёл языком по следу от зубов. Тогда Тэхён отчётливо понял, что колени у него от подобного безбожно подкосились. Он сам сорвался точно с голодовки, сильнее прогибаясь в пояснице и выпрашивая поцелуй за поцелуем, в которых бесстыдно топил свои громкие рваные стоны удовольствия. Чонгук после совместного принятия душа утянул Тэхёна в свою постель. Вымотались оба, упав на подушки без сил. — Ты плохо выглядишь, королёк. Не мог спать в отеле? «Нигде не мог спать». — Там мне некомфортно. Тэхён лёг на бок, лицом к Чонгуку, и повыше накрылся тёплым одеялом. После душа следователь дал ему свою футболку, чтобы было в чём спать. Тэхён никак не стал комментировать, что нижнего белья ему не предоставили, так и нырнул в кровать, прикрыв тканью покрасневшие от чужой хватки ягодицы. — Плохие условия? Попроси Намджуна поменять номер или сам отель. Он не откажет. Чонгук лежал на спине и курил первую сигарету за этот вечер. Тэхёну никогда не мешал сигаретный дым, сейчас он стал привычным. За неделю на его одежде не появлялось шлейфа табака, и от этого становилось пустовато. — Дело не в этом. — Тэхён взглянул на Чонгука и тихо выдохнул в мягкую наволочку. — В незнакомом месте мне некомфортно. Это глупо. Но мне там страшно оставаться одному. Мне было легче ночевать на диване в твоём кабинете, чем в кровати отеля. Там холодно и слишком пусто. И пахнет хлоркой и лекарствами, я ощущаю себя в номере, как в психушке. Чонгук повернул голову в сторону королька и внимательно посмотрел на него. — Ты похудел. — И это была чистая правда. Тэхён сильно осунулся и стал совсем уж серым и прозрачным. — Как тебя ветром не сдуло, пока меня не было? — У меня есть машина, — улыбнулся Тэхён. Чонгук протянул к нему руку и зарылся ею во влажные волосы, мягко убирая пряди со лба и глаз. — Ты про ту развалюху, которая выглядит хуже груды мусора? — Ты просто хам. — Тэхён тихо рассмеялся. Он давно не обижался на подобные комментарии о своей машине: Чонгук не первый и не последний, кто так говорит. — Это правда. — Это грубо. — Но ведь правдиво. Не обижайся. — Чонгук потушил сигарету о пепельницу, стоящую на тумбе рядом с кроватью. — Иди сюда. Он притянул Тэхёна к себе за запястье, и тот с довольным видом принял приглашение. Королёк положил голову на его грудь и обнял, закрыв глаза. — Чонгук, я не такой сильный, как ты, — вдруг произнёс он. Тэхён не хотел врать Чонгуку, рядом с этим человеком он мог быть самим собой. Впервые за долгое время не надевал масок. — Мне нужна была… мне нужна была твоя поддержка сегодня. Совсем немного. — Прости меня, королёк. Я действительно забываю об этом. — Вот так просто решались все проблемы. Это ведь Чонгук. У него имелось чувство гордости, но не горделивости. Он имел в себе силы признать свою неправоту: полную или частичную. Мужчина делал это просто, не находя оправданий и сложностей. Так ведь дышалось проще, Чонгук никогда не был заинтересован в том, чтобы усложнять самому себе жизнь зазря. — Не хочу появляться на работе. — Тэхён знал, что звучал по-детски, но ему было всё равно. Он и правда не хотел возвращаться в отдел. — Почему тебя это так волнует? — Чонгук провёл пальцами по задней части шеи Тэхёна, несильно сминая. — Они для тебя чужие люди, не занимающие никакого места в твоей жизни и значащие ровным счётом ничего. Королёк, почему тебя так сильно волнует, что о тебе подумает сборище закомплексованных людей с вагоном обид, стереотипов и предрассудков? — Чонгук успокаивающе массажировал его кожу под линией роста волос, неспешно растягивая слова приглушённым голосом. — Ты поэтому ведёшь себя так? — Как? — Флегматично. Чонгук был прав. В его словах не скрывалось никакой тайны: он говорил правильные вещи, которые никто не озвучивал вслух, лишь бы не обидеть. — Да. Почему не должен? Меня не волнуют их постели, как и их не должна волновать ни моя, ни твоя. Или ты стесняешься того факта, что занимаешься сексом вне работы? Что же тогда по поводу остальных? Женатых пар? В таком случае им стоит заживо сгореть со стыда. — Дело в том, с кем я это делаю, Чонгук. — Тэхён провёл пальцами по животу мужчины и нервно выдохнул. — Они думают, что я получил эту работу, потому что сплю со всеми подряд. Даже с Намджуном. Чонгук весело усмехнулся, даже рассмеялся, переместив ладонь на Тэхёнову спину и очертив выпирающий позвоночник. Его прикосновения дарили чувство покоя и нежности. — То есть ты переживаешь из-за людей, которые в первую очередь понеслись обсуждать и осуждать тебя вместо того, чтобы понять, откуда пришло видео? Тэхён улыбнулся, уткнувшись носом в тёплую кожу мягкого тела. — Когда ты так говоришь, то всё теперь кажется глупым. Но это всё равно тяжело и унизительно. Мне нужно было всего пару слов от тебя и только. — Не глупо. В этом я оказался не прав. И мне жаль. Твои обиды и страхи — не глупость. То, что я не чувствую того же, не значит, что это правильно. — Тэхён кивнул. Важные сердцу слова согрели. — Учись отстаивать свои личные границы, иначе тебя просто съедят в этом большом жестоком мире. — Чонгук улыбнулся, когда почувствовал, как Тэхён закинул на него ногу и лёг поудобнее. — Кто ест корольков? — В основном они умирают либо от холода, либо если останутся голодными в течение часа. — Что?! Они умирают, потому что не едят всего один час? — Тэхён аж голову поднял, удивлённо уставившись на следователя. — Я не прожорливый. — Зато пугливый. Они тоже. — Неправда! — А сам вспомнил про отель и несуществующие звуки, которые постоянно ему слышались. — Ложись спать, уже поздно. Завтра на работу. — Кстати, а кем была та женщина?.. — Всё завтра, Тэхён. Сейчас спать. Чонгук лёг к нему лицом, повернувшись на правый бок. Волосы королька приятно защекотали шею, а сам он липучкой приклеился к крепкому телу Чонгука. Тэхён завозился на месте в поисках удобной позы, поправляя то одеяло, то подушку, то перекладывая руки. По итогу под бесконечное терпение Чонгука, который не сказал ему ни слова на долгие вошканья, он лёг к мужчине спиной, плотно прижавшись к его груди. — Всё? — уже сонно уточнил Чонгук. — Всё. Следователь едва уловимо выдохнул, обнял Тэхёна за талию и положил ладонь на низ его живота под футболку, окончательно придвинув к себе вплотную. Усталость мгновенно взяла своё. Тэхён засопел уже через пару минут, Чонгук уснул следом. 17 октября, 2020 В три часа ночи раздался телефонный звонок, нарушив тишину. Чонгук отреагировал первым, приподнявшись на локте и повернувшись телом в сторону тумбы. Тихая мелодия раздавалась с телефона Тэхёна. Тот спал так крепко, что даже не почувствовал ни отсутствия руки на своей талии, ни исчезновения тепла за спиной. Чонгуку очень сильно не хотелось будить его, но дело касалось работы. — Королёк, тебе звонят, — прохрипел следователь, поднеся мобильный к чужому уху. — Подъём. Зло не дремлет. Тэхён сонно разлепил глаза, ничегошеньки не соображая. Он так сладко спал, что готов был расплакаться прямо в эту секунду. На ощупь взял телефон в руки и не с первого раза смог взять трубку. — Да? — промямлил он, вновь закрыв тяжеленные веки. Чонгук позади лёг обратно и сгрёб его в охапку, уткнувшись носом в шею. — Не знаю, позвонили тебе или нет, но у нас тут убийство, — прозвучал бодрый голос Юнги по ту сторону. — Точно не Поэт, это я могу гарантировать. Ни Чонгук, ни Хосок тут не нужны, а вот ты — да. — Скинь адрес. Скоро буду. — Тэхён громко и тяжело выдохнул, причмокнув губами. — Окей. Юнги отключился первым, и Тэхён не торопился вставать. Тело ощущалось тяжелее сотни тонн. Конечности не слушались, а голова словно бы намертво приклеилась к подушке. — Не спи, тебе на вызов ехать. — Чонгук увесисто и звонко шлёпнул его по упругой ягодице, заставив резко распахнуть глаза от неожиданности и жжения. — Ай! — Тэхён аж сел, откинув одеяло и посмотрев на свою задницу. — Какого… — Тебя подвезти? — Чонгук лениво прищурился, тут же в утешение погладив своего пугливого королька по пострадавшей половинке, и даже не поленился чмокнуть. Тэхён завис, чувствуя себя странно и очень непривычно. Ещё несколько часов назад его до тошноты накрывала сумасшедшая истерика, а сейчас в постели Чонгука он чувствовал себя так умиротворённо, пусть и немного устало. — Не нужно, я вызову такси. Чужая забота ощущалась как третья рука. — Возьми мою машину тогда. — Я, если честно, совсем не в состоянии садиться за руль. Тем более, твоей машины. Всё в порядке. Тэхён поднялся на ноги, но замер уже в проходе, чертыхнувшись. — Чонгук, мы даже не постирали мои вещи, — зашептал он, прислонившись спиной к стене. — Шкаф видишь? Надевай, что хочешь. — Чонгук, не открывая глаз, указал рукой на мебель. — Костюмы? — пробубнил Тэхён, представляя, в чём ему предстоит ехать на вызов. — Там есть джинсы. — Серьёзно? Ты носишь что-то помимо своих суперкрутых брюк, пиджаков и рубах? Сначала футболка, потом джинсы. Следователь Чон, вы меня сегодня удивляете. — Одевайся молча, — протянул Чонгук. — И свет включи. Ничего же не видно. Тэхён рассмеялся и щёлкнул по светильнику, по комнате мгновенно разлился тёплый приглушённый свет. В шкафу царил порядок. Все рубахи, брюки и пиджаки аккуратно развешаны по цветовой гамме, а свитера и джинсы лежали на полках, как в самых дорогих бутиках. Тэхёну стало страшно даже касаться этих вещей, одна только водолазка выглядела дороже, чем весь его гардероб. — Ты на свидание собираешься или на место преступления? Ты должен тратить на одежду не дольше минуты, — снова подал голос следователь. — Я не знаю, что выбрать. Всё слишком… слишком твоё! — Логично, это ведь мои вещи, — усмехнулся Чонгук. — Возьми, что нравится. Нижнее белье в верхнем ящике. Серьёзно, королёк, поторопись. Тэхён кивнул и достал первые попавшиеся джинсы, свитер и боксеры. Не донимая лишний раз, захватил носки тоже. Вещи предсказуемо оказались великоваты. Синий свитер был большеват в плечах, а джинсы болтались на бёдрах и спадали с талии. Пришлось ограбить Чонгука ещё и на ремень. Да и на обувь — тоже. Ну и на пальто. На кожаной куртке остались сильные разводы от грязи, не оттирающиеся в два счёта. Чонгук крикнул ему взять запасные ключи с крючка возле входной двери. Тэхён понятливо отозвался, попрощался и почти выбежал из квартиры. Он потратил слишком много времени на решение проблемы с одеждой. Напоследок думал лишь о том, что хотел бы поцеловать Чонгука ещё раз.*****
— Ты приедешь? Это по твою душу. Чимин откинулся на кресло и запрокинул голову назад, щурясь от ярких ламп на потолке. Крутя в руках шариковую ручку, он думал лишь о том, что хочет чашку крепкого кофе и пару часов сна. — Да, приеду минут через двадцать, — ответил журналист, кидая взгляд на настенные часы. — Ты ещё на работе? — Родной голос по ту сторону телефона успокаивал, звуча колыбельной. — Ага. — Чимин беззаботно пожал плечами и провёл языком по сухим губам. Если не кофе, то необходимо было раздобыть хотя бы бутылку холодной воды. Он определенно в ней нуждался. — За время моего отсутствия накопилась куча дел. — С ума сошёл? Уже три часа ночи, Чимин. Тебе просто повезло, что я тоже на работе, иначе бы… — Иначе бы ты приехал ко мне на работу, и мы бы снова занялись сексом на моём рабочем столе. — Чимин довольно рассмеялся, поднимаясь на ноги и прижимая мобильный телефон к уху плечом. Свободной рукой он стащил со спинки стула куртку, закрыл ноутбук и прихватил его подмышку. — Поедем домой вместе, ладно? Завтра выходные, отоспимся. — Нужно заехать в круглосуточный магазин. Дома пусто и нам совсем нечего есть. В холодильнике от стыда повесилась мышь и вся её семья. И я, кажется, на очереди с таким количеством работы. — Сделать тебе массаж перед сном? — Чимин направился к лифтам, молча попрощавшись с оставшимися коллегами обычным кивком головы. — Массаж чего? Задницы? — Мягкий смех коснулся ушей, приятно успокоив и вызвав ответную улыбку. — Мне уже пора. — Скоро буду, Юнги. Привезти кофе? — Яду мне, Чимини. Чимин усмехнулся и, взглянув на экран, где на обоях стояла любимая недовольная мордашка криминалиста, убрал телефон в задний карман джинсов. Там же нашлись ключи от машины и пара фантиков от конфет, съеденных утром по дороге на работу. — Домой, трудоголик? — На выходе из лифта Чимин столкнулся с коллегой, который направлялся из круглосуточного магазина обратно на двенадцатый этаж, держа в руках большой пакет с полуфабрикатами и лапшой быстрого приготовления. — Нет, работать. На место убийства Чимин приехал только через тридцать минут, застряв с заказом кофе. За рулём разбудил себя радио, невпопад подпевая всему, что слышал. Мимоходом подумал, что пора бы уже прибраться в самой машине, иначе Юнги на голову ему наденет те пакеты из-под еды, валяющиеся в углу четвёртый день. Уже издалека показались привычные проблесковые маячки на двух полицейских машинах, стоявших возле жилого дома. Вокруг собралась толпа зевак. Они, как обычно, не пропускали хлеба и зрелищ. Чимин быстро вышел из машины, но не успел сделать и шага в сторону, как во двор заехала ещё одна, из которой спешно выбежал Ким Тэхён, кутающийся в смутно знакомое пальто.*****
— Тэхён! — звонко выкрикнул Чимин, мгновенно привлекая к себе внимание. — Привет. Тэхён застопорился, чуть ли не запнувшись. — Привет, Чимин. Извини, я очень спешу, — протараторил он, продолжая свой путь. Журналист нагнал в два счёта, подстроившись под его быстрый шаг. — Мне с тобой, — сказал Чимин и довольно растянул губы. — Вряд ли тебе уже разрешат что-то снимать. Я звонил Юнги в такси, он сказал, что там труп с признаками насильственной смерти. Скорее всего, возбудили уголовное дело на месте. — Тэхен посмотрел на Чимина, но на лице журналиста не появилось ни капли расстройства. — Я здесь не ради съёмки для канала, а для сбора информации для собственной книги про домашнее насилие и всего, что с ним связано. — Чимин не врал. Он действительно писал книгу уже второй год, упорно работая над ней из месяца в месяц. — Хочу увидеть всё своими глазами и выпросить у тебя и Юнги информацию. Они быстро поздоровались с полицейскими, стоявшими возле подъезда. Тэхён показал удостоверение и, кивнув на Чимина, сказал, что он с ним. В квартире их встретил полицейский Чхве, который несколькими неделями назад вёл его, Намджуна и Хосока к первой жертве Поэта в парке. — Добрый вечерочек. — Мужчина презрительно скосился на Тэхёна, и сразу стало понятно, что и до него дошло видео. — Муж убил жену во время ссоры. Соседи слышали крики и ругань, ничего нового. Оформляем и разъезжаемся. — Где следователь Ли? — спросил Тэхён, осматриваясь по сторонам. Он всё ещё был начинающим следователем и уж точно не был собственностью Чонгука. Тэхён работал не только с ним, иногда их, первогодок, вызывали и другие следователи на подобные дела, которые в основном закрывались меньше чем за две недели. В большинстве такие случаи, довольно простые, целиком и полностью отдавали начинающим. — На кухне. Осматривает тело жертвы. — Чхве криво усмехнулся. — Ты спишь только с начальством или со всеми подряд, кто может обеспечить тебе что-то стоящее? — Не делайте вид, что у вас действительно имеется что-то, что вы можете предложить мне, кроме импотенции, кредитов и кучи комплексов, — улыбнулся Тэхён, вызвав хохот со стороны Чимина, который всё это время наблюдал со стороны и втихую делал фотографии на телефон. Это помогало ему проникнуться атмосферой. — Уже приехали? — С кухни показалась голова Юнги с тёмными кругами от недосыпа и покрасневшими глазами. — Чимин, если тебе нужны фотографии, то делай быстрее, сейчас труп заберут. Следователь Ли дал разрешение. — Супер, иду. — Как ты? — Юнги перевёл взгляд на Тэхёна. — Не стой столбом. — Ким Тэхён! Тащи свою задницу сюда. Хватит там трепаться, не в гости же припёрся, — тяжёлым басом протянул следователь Ли, ужасно напугав бедного Юнги. На неподдельное удивление Тэхёна следователь Ли оказался единственным, кто никак не комментировал его видео с Чонгуком. Он вёл себя с ним по-прежнему: постоянно ворчал, плевался из-за отсутствия двух зубов и по-своему хамил время от времени. — Ты только своими башмачками Золушки не вступи в лужу крови, — прозвучало предупреждение от Ли, стоило Тэхёну показаться в дверном проходе. — Ебать ты, конечно, фраер. А чё не нацепил на себя бальное платье? Ты куда ехал-то? Не на свиданку же. — Знакомое пальто, — встав рядом с Тэхёном, улыбнулся Юнги и провёл пальцами по рукаву упомянутой вещи. — И вам здравствуйте, следователь Ли. — Не, ты чё, реально со свиданки, что ли? — Ли почесал щёку, оглядывая своего помощника с ног до головы. — Нет, я из дома, — отмахнулся Тэхён, наклоняясь к трупу. Такие разговоры заставляли его смущаться и нервничать. — Так ты же в отеле живёшь, — напомнил Юнги, вновь надевая на руки одноразовые медицинские перчатки. Ответом послужил предупреждающий взгляд. Тэхён пробыл на месте около полутора часов. Первым делом они со следователем Ли тщательно осмотрели всю квартиру и собрали улики, а после он уже в одиночку опрашивал соседей и самих сотрудников полиции, которые прибыли сюда раньше всех. Тэхён долго и дотошно вытягивал из них все показания для дальнейшего ведения дела. Ещё около двадцати минут заняло обзванивание ближайших родственников жертвы для вызова на допрос в их комитет. И, конечно же, для выражения своих глубочайших сожалений. Муж убитой не признавался в содеянном, настаивая на том, что женщина сама случайно упала и ударилась виском о батарею. Множественные телесные повреждения его не смущали, говорил, мол, ну повздорили, с кем не бывает. Чимин всё это время крутился где-то рядом, слушая и записывая всё сказанное следователем Ли. Как понял сам Тэхён, журналист уже давным-давно обзавёлся полезными связями с каждым в их комитете. Это впечатляло. Чимин сначала много спрашивал, а после напросился к ним на работу после выходных, чтобы получить новую информацию по этому делу. Ли на это только кивнул и отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Ему в целом все равно. — Ну всё, Ким, шуруй в свой дом-отель, утром с тебя отчёт, — выходя из квартиры, сказал ему следователь. — Погодите, следователь Ли. — Тэхён сам подбежал к мужчине. — Скажите честно: почему вы приехали сюда? Такие дела дают всем начинающим следователям, я бы сам справился. И вы это знаете. Ли усмехнулся и спрятал руки в карманы старых тёмных джинсов. — Тебя б сожрали, отдай я это дело тебе, — криво улыбнулся он. — И приписали бы скачки ещё и на моём члене. Можешь сказать спасибо и расслабиться. Не ожидая ответа, потому что он ему к чертям не сдался, Ли ушёл первым, покручивая в руках ключи от машины. — Спасибо, следователь Ли! — всё равно крикнул вдогонку. Из квартиры неспешно вышли Чимин с Юнги. — Как дела с Поэтом? — спросил Юнги, пока они спускались по лестнице с третьего этажа. — Ещё никак. Есть предположение, что он может быть из детского дома, но пока что никаких стопроцентных доказательств тому нет. Точнее, их вообще нет, — выдохнул Тэхён, смотря под ноги. — С чего вы вообще сделали такие выводы? — нахмурился Чимин, скользя руками по холодным металлическим перилам. — Он с особой жестокостью убил бывшего охранника одного из детских домов. Поэт изуродовал его тело, отрезал член, оставил надпись на спине и записку в зубе, а ко всему прочему охранник оказался педофилом. — Ну и дела, — протянул Юнги. — Сегодня, точнее, уже вчера, Поэт убил женщину. Чонгук сказал тебе, кто она? — Ещё не сказал. Сделает это завтра. В смысле уже сегодня. Тэхён с горечью взглянул на наручные часы. Будильник прозвенит через полтора часа. На улице всё ещё стояла непроглядная ночная темень. Время близилось к зиме, становилось всё холоднее и холоднее с каждым днём. Тэхён задумался. Ему не давал покоя старый потрёпанный брелок с серой мышью. Он был уверен, что видел его раньше. Пазлы не складывались, не удавалось ухватиться даже за малейшее воспоминание. — Это там машина Чонгука? — спросил Юнги, всматриваясь в даль. Тэхён не хотел так реагировать, но это вышло само собой. Он резко обернулся на сказанное и посмотрел туда же, куда указывал криминалист. — Да, его, — улыбнулся Чимин. — Это явно не за нами карета. — Оно и понятно. Ладно, Тэхён, увидимся завтра. Я завезу вам результаты заключений от Сокджина. — Хорошо, спасибо, Юнги. Увидимся. — Тэхён улыбнулся на прощание и быстрым шагом направился к тому, кого совсем не ожидал здесь увидеть. Чонгук помахал ему рукой и открыл дверцу изнутри. Тэхён быстро залез в салон, непонимающе уставившись на мужчину. — Тебе джинсы велики, — заметил тот, заводя мотор. — Ты что здесь делаешь? — Забираю тебя. Тэхён даже не нашёл слов, чтобы ответить. Чонгук произнёс два слова настолько непринуждённым и будничным тоном, словно это было в порядке всех вещей. — Я голоден. Можем заказать что-нибудь на дом или заехать и поесть где-нибудь. Ложиться спать уже нет никакого смысла, — предложил Чонгук, выезжая на дорогу. — Что скажешь? Тэхён ничего не скажет. Тэхён превратился в одну из статуй Медузы Горгоны. Он, не скрывая, очень неприлично пялился на Чонгука, одетого в обычные джинсы и тёплый чёрный пуловер свободного кроя. Это сразило наповал. Мужчина впервые выглядел так уютно, будто бы вместе с более повседневной одеждой даже его черты лица стали мягче. Чонгук всё ещё выглядел немного помятым от прерванного сна, и это казалось Тэхёну… милым? Глаза спустились вниз. На Чонгуке кроссовки. — Приём, королёк, — напомнил о себе следователь, положив ладонь на его бедро и сжав. — Да, да… давай заедем куда-нибудь. Ещё один факт о Чонгуке, который Тэхён узнал за этот день: он был не против поесть в закусочной с яркой неоновой вывеской, грязными витринами и дешёвой едой. Тэхён после слов о голоде понял, что сам не против перекусить чего-нибудь жирного и вредного. Поэтому сразу же после его скулежа они завернули в первую попавшуюся круглосуточную закусочную. В ней оказалось пусто, тишину скрашивал лишь плохо работающий телевизор, где крутили «Семейную телевикторину». Тэхён выбрал самый дальний столик и устало упал на потрёпанный диван, сложив руки на урчащий желудок. Чонгук заказал им самые большие и сочные сэндвичи с апельсиновым соком. — Раз уж мы уже через час поедем на работу, то расскажи мне, кем была та женщина? — попросил Тэхён, взглянув на Чонгука. Тот кивнул, не видя смысла откладывать то, что всё равно расскажет в ближайшем будущем. Чонгук откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, выдохнув. — Она работала вместе с Пак Минхо в детском доме. И это наша первая и единственная зацепка между жертвами.