Quand c'est? — Stromae
28 октября, 2020 15:12 — В медицинском центре Асан произошёл пожар. Прямо в детском отделении… Боже мой. Какой ужас. Надеюсь, никто не пострадал. Чонгук резко, чуть ли не до хруста, повернул голову в сторону услышанного. Выкуривая третью сигарету возле кафе и держа в руках большой стакан горячего американо, Чонгук бы никогда не подумал, что сорвётся. Раньше его часто огорошивали разными новостями, начиная от соседей, затопивших его кухню, заканчивая обезглавленным телом учительницы в мусорном баке рядом с приютом для животных. Но сейчас Чонгук верил, что стеклянное окно позади, отделявшее его от помещения с круглыми столиками и стойким запахом жареной яичницы, взорвалось, и осколки долетели точно до сердца. Было больно. — Следователь Чон?.. — Джисон, удивлённый резкой сменой настроения Чонгука, неуверенно позвал его по имени. Словно это могло помочь. Телефон в кармане утеплённого чёрного пальто настойчиво затрезвонил. Чонгук быстро поднял трубку, пальцы от мороза закололо ещё сильнее. — Следователь Чон… — Голос по ту сторону пугливо замолчал, послышалось сглатывание густой слюны и дрожащий неуверенный выдох. — Тэхён… Он пропал… пропал около часа назад.*****
— Чонгук, остановись! Хосок, приехавший в госпиталь Северанс минутой ранее, успел почувствовать на кончиках своих пальцев лишь холодную влагу с чужого намокшего пальто. Его ладонь с силой сжала пустой воздух, сохранивший в себе секундное появление Чонгука. После пожара в медицинском центре Асан большую часть пациентов распределили по другим больницам Сеула. Не тронули только тех, кто лежал в другом крыле на достаточно большом и безопасном расстоянии от очага возгорания. В список пациентов, перевезённых после несчастного случая, вошёл Тэмин. Дверь в его палату открылась с ноги. Чонгук почти снес её с петель, врываясь больной неуправляемой яростью. Тэмин, лежащий на больничной койке, испуганно распахнул глаза. До этого он неспокойно спал, ворочаясь и вздрагивая от картин, что ему подкидывал воспалённый мозг. Ему снился Тэхён. Тэхён, которого из толпы перед больницей уводил до жгучей боли знакомый силуэт. Изгибы широких плеч, прямая спина, тонкая шея… Тэмин изучал это тело миллиметр за миллиметром горячими долгими ночами… — Следователь Чон?.. — С губ сорвался шёпот. Тэмин сам не понял, зачем позвал его. Глаза Чонгука полыхали ядовитым бешенством, но даже они не пугали так сильно, как выражение его лица, прямо говорящее, что человек собирается идти по головам. Он схватил Тэмина за больничную рубаху и со всей силы встряхнул, как тряпичную куколку, старую и попользованную. Таких, как правило, уже не жалко. Тэмин жалостливо застонал от боли, совсем недавно зашитая рана заныла от подобного варварского беспокойства. — Где он? — От голоса Чонгука кожа покрылась толстой коркой льда. Закололо всё тело. Хосок, стоявший на пороге палаты, замер. Соваться под горячую руку Чонгука, которого никто и никогда не видел настолько вышедшим из себя, было опасно. Без шуток. Хосок остался ждать. Доверять Чонгуку стало уже привычкой. Из Тэмина так или иначе пришлось бы вытягивать информацию. Чонгук лишь выбрал короткий путь. Сейчас иначе нельзя. У них не было времени. — Я… я не понимаю, следователь Чон! Кто? Вы с ума сошли! О ком вы говорите?! Тэмин трусливо запищал, вцепившись в напряжённые руки мужчины возле своей шеи. Ткань опасно затрещала. Чонгук, сжав челюсти, рыкнул. Злость в нём плескалась, как океан во время шторма. Опасно-опасно-опасно. Красная лампочка мигала прямо перед лицом. Правой рукой он схватил Тэмина за шею и выдернул из тёплой постели. Чужие ноги безвольно ударились о пол, Тэмин не мог держать равновесия, булькая и хрипя пережатой глоткой. Чонгук дышал глубоко и часто, не позволяя себе придушить его окончательно. Он видел перед собой до смерти напуганные глаза, большие, как плошки… Тупые и безобразные. — Где Юн Сэхёк? Два дня назад 26 октября, 2020 10:37 Чонгук провёл указательным пальцем по корешку свежей новенькой папки, тонкой и хлипкой. Он прочитал её четырежды, выучив наизусть каждое предложение, написанное на плотных листках белой бумаги. Чонгук прикрыл глаза, всё ещё ощущая на своей руке теплоту, исходящую от Тэхёна. Он крепко заснул, доверчиво прижавшись к следователю. Чонгук, в отличие от разнеженного королька, спал плохо. Мозг не переставал крутить шестерёнки, терзая нервную систему. Сон сердито уходил каждые тридцать минут, заставляя Чонгука открывать уставшие тяжёлые веки и всматриваться в белый больничный потолок. Тэхён в его объятиях даже не шевелился. Дышал глубоко и равномерно. Чонгук ушёл рано утром, как и обещал. Тэхён еле разлепил глаза, оставшись без защитного кокона, и сквозь не ушедший сон вяло потянулся обратно к источнику тепла. Чонгук улыбнулся и словил чужую ладошку с помятой кожей. Он любил время утра по-особенному. В такие моменты пробуждения Тэхён ещё не успевал опомниться и всегда слепо поддавался собственным желаниям, как сейчас. Весь скуксился, уткнулся лицом в подушку и еле ощутимо уцепился за пальцы Чонгука, капризно прося немедленно вернуться к нему. Утро уходящего октября сохранило в себе тишину их ночи. Чонгук быстро успокоил Тэхёна, повыше накрыв одеялом и оставив горячий поцелуй за ушком. — Мне пора на работу, королёк. Я позвоню чуть позже. Спи дальше. Тэхён в ответ кивнул, показал, что услышал и всё понял, поэтому быстро отпустил его руку. Чонгук громко выдохнул и открыл ящик в столе. Тэхён оставлял здесь блистер аспирина. Расколов зубами гладкие горькие таблетки и запив их тёплой водой, Чонгук открыл окно, надеясь, что это поможет избавиться от невыносимой головной боли. Юн Сэхёк. Мальчишку с видео, к которому так трогательно жался Хиджун, звали Сэхёк. Сейчас он, конечно, вовсе не мальчишка, а взрослый мужчина двадцати восьми лет, в этом году заканчивающий интернатуру в госпитале Сеульского национального университета. Будущий хирург. Чонгук, закрывая глаза, видел лишь то, как Хиджун искал защиту в Сэхёке. Не в брате, единственном родном человеке, стоявшем рядом на расстоянии вытянутой руки… Вдобавок, как нечто само собой разумеющееся, в голове убаюкивающим шёпотом звучал голос Тэхёна и пересказ о своевольной встрече с Джисоном. В том же ящике стола, отведённом для Тэхёна и его рабочих вещей, Чонгук нашёл распечатанный сильно потрёпанный список, от руки датируемый 10.10.2020. Тогда Чонгук находился в Пусане, а Тэхён по его наставлению принялся искать всех детей пострадавших в детском доме за двадцать три года работы Пак Минхо. Рядом с каждым именем в списке бывших детдомовцев стояли кривоватые галочки, нарисованные красной гелевой ручкой. Рядом с именем Юн Сэхёка — тоже. В электронном отчёте по этому списку, что прямо сейчас находился в руках Чонгука, он нашёл быстрые комментарии, оставленные корольком. «Юн Сэхёк, 28 лет. Алиби есть. В день убийства Пак Минхо находился в госпитале Сеульского национального университета, является интерном. Вечер провёл с друзьями в баре, друзья были опрошены мной, они подтвердили, что Юн Сэхёк находился с ними в тот вечер. Фото из бара прилагается». Фотография действительно прилагалась. Даже две. Первая — скриншот из Инстаграма одного из друзей Юн Сэхека, вторая — фотография, сделанная самим Тэхёном. Он держал в руке чужой телефон с открытыми встроенными параметрами снимка из бара: когда фотография была сделана, во сколько и где. Для Тэхёна этого было достаточно, чтобы понять, что Юн Сэхёк не убивал Пак Минхо. Когда Чонгук вернулся в Сеул, Тэхён около двух часов отчитывался за неделю отсутствия своего временного начальника: «Ли Джуха в день убийства находился на Филиппинах, он показал мне списание с банковской карты на покупку электронных билетов, загранпаспорт со штампом и кучу фото с отпуска. По поводу Пак Минхо он ничего не знает. Сказал, что детство было отстойным, но ни с чем из ряда вон выходящего, кроме побоев, в детском доме он не сталкивался. Дальше Юн Сэхёк… Мы встретились на его обеденном перерыве. В день убийства, как я и написал, он работал, а вечером после смены отправился в бар со своими друзьями и коллегами. Ты видел фото, да? Я отправил их тебе вместе с отчётом. Если зайдёшь к некоторым из его друзей-коллег в их социальные сети: «Фейсбук», «Инстаграм» — то увидишь, что многие выложили в тот день фото с отдыха. Везде есть Сэхёк. Зная, что ты скажешь, что обычных фотографий недостаточно, я встретился с коллегами Сэхёка тоже. Во-первых, они подтвердили, что он был в баре вместе с ними. Во-вторых, в параметрах фото, сделанных в тот день, указана дата смерти Минхо. Дальше Ким Юна… Она… М-м, кажется, она рожала?.. Да, точно, у неё были роды…» Пальцы зазудели. Чонгук почувствовал раздражение из-за этого. Что-то постоянно ускользало от его внимания. В черепной коробке судорожно запульсировала тупая боль. Почему Хиджун так отчаянно цеплялся своими маленькими пухлыми ладонями за Сэхёка? Был ли это просто порыв детского испуга? Чонгук закрыл глаза и упёрся ладонями в подоконник, опустив лицо к хлёстким порывам осеннего ветра. Разве люди в испуге ищут поддержки у незнакомцев, когда рядом стоит некто родной? В таком случае у Сэхёка и Хиджуна была связь? Были ли они обычными знакомыми, которые изредка проводили время вместе, или, может, мальчики стали лучшими друзьями? — Чонгук, к Тэхёну подкатывает красавчик-врач. — Эти слова выдернули Чонгука из собственных мыслей, как внушительная оплеуха. Рядом показался Чимин с бесстрастным выражением уставшего лица и со скрещёнными на груди руками. Он прямиком с улицы. На плечах его полиэстеровой куртки ещё остались следы от дождя. Дождя? Чонгук поднял голову, глаза проследили за десятком толстых буйных ручьёв на стекле. Когда только успел начаться? — Удивительно, как на тебя сработала эта фраза. Я звал тебя несколько раз. Даже дверью дважды хлопнул. — Чимин усмехнулся, скинул с головы чёрную кепку «Норт Фэйс» и взъерошил непослушные волосы. — Это была шутка, если что. Расслабься. Никто на твоего драгоценного королька не зарится. Кроме Поэта. — Ты пришёл раньше на целый час. Нет дел? Непробиваемым нервам Чонгука можно было только позавидовать. Он умело отфильтровал всё ненужное из слов журналиста. — У меня выходной. — У тебя не бывает выходных. — Хреново выглядишь. Ты вообще спишь? — Чимин следом за кепкой снял дутую серую куртку, её шуршание быстро надоедало, а он любил жестикулировать. — Ты подготовил вопросы? Чонгук вернулся к своему рабочему месту, но садиться за стол не стал. Всё равно уже выезжать через несколько минут. — Да. Всё готово. Чимин указал на свою сумку, лежащую на диване рядом с курткой, и подошёл к кулеру с водой. После сигарет ужасно хотелось пить. Чимин, проснувшись ранним утром с дурным чувством в груди, выкурил половину пачки. — Сейчас мне нужно съездить в «Бэтон Брют». Ты зря пришёл так рано. Чонгук провёл холодными пальцами по вискам, уловил на своих руках въевшийся сигаретный дым и страшно захотел курить. В последние дни он делал это чаще обычного. — Это хороший бар, мы там недавно с Юнги были. Зачем тебе туда? — Чимин, поняв, что в кабинете он надолго не задержится, обратно надел на себя куртку и кепку. — Поеду с тобой. Обсудим по дороге составленные вопросы и объяснишь, как пользоваться прослушкой. Чувствую себя как в шпионском фильме. — Это обычный жучок. Положишь его в сумку, и всё. — Отстой. — Я тебя с собой не приглашал. — Я сам пригласился. Уже в машине Чонгук облегчённо выдохнул. Взять Чимина с собой оказалось хорошим решением. Присутствие ещё одного человека не позволяло Чонгуку засесть в своих мыслях и упустить из внимания дорогу. — Так для чего нам в бар? — Чимин закурил, облегчённо прикрыл глаза и откинул голову назад. «Мне». Чонгук усмехнулся, Чимин не менялся. Нахальство и упёртость текли по его венам с самого рождения. Порой казалось, поранься Чимин, и из раны вместо привычной алой тёплой крови обязательно потечёт нечто ядовито-яркое. — Хочу посмотреть записи с камер. Остановившись на светофоре, Чонгук тоже затянулся. Зажигалка звонко щёлкнула, и через мгновение по салону разлился горький запах табака. Он курил оригинальные красные «Лаки Страйк», в меру крепкие и туго набитые табаком. Они не надоедали Чонгуку, по сравнению с остальными марками, чей вкус ему не нравился. После них на языке оставалась неприятная кислость и вязкость. Поэтому в салоне Мерседеса всегда лежало по две или три пачки излюбленных «Лаки Страйк». Тэхён, если и курил, то всегда одалживал одну-две сигареты у Чонгука. Целая пачка ему была ни к чему, временами он просто снимал стресс. В такие дни, целуя Тэхёна в губы, Чонгук ощущал вкус собственных сигарет и мятной жвачки, которую королёк всегда использовал после. Это было приятно. — Ты меня утомил, клянусь. Ты либо вообще замолчи, либо скажи всё и сразу. — Чимин не злился, его манера речи Чонгуком была заучена уже давным-давно. Чимин вообще удивительным образом умел перекраивать себя за считанные секунды. Один щелчок пальцев — и из обычного человека он превращался в ценителя искусств, недополитика, ярого фаната футбола или скромного маминого сыночка. Чимин ассоциировался с хамелеоном. Журналистская деятельность вылепила из него до удивления великолепного актёра, способного забрать все статуэтки Оскар. Чимин не терялся в своём маскараде. Он знал своё настоящее «я» и показывал его близким людям. Чонгук входил в эту категорию. Невольно, но и Тэхён стоял на пороге «близкий человек, потому что из-за него мой лучший друг перестал быть похожим на грёбаное бездушное полено». — Мальчика с видео, которое ты мне принёс, помнишь? К которому Сон Хиджун прижимался. — Чонгук, следя за дорогой, быстро взглянул на Чимина. Тот кивнул. — Хочу проверить его. — Потому что Хиджун прижимался к нему? Хиджун тот, который умер? — Да, он. В детском доме все, как один, говорили о том, что братья Сон были неразлучны, по пятам друг за другом ходили. Дольше, чем на час, не расставались. Тебе вот не кажется странным то, что при такой с виду крепкой нерушимой связи, такой сильной зависимости и потребности друг в друге, Хиджун в момент испуга, растерянности и стеснения из-за незнакомых людей с камерой и разной техникой, пришедших неизвестно откуда, искал защиты и утешения не в брате, без которого, по словам всех, абсолютно всех воспитателей, жить не мог, а в другом человеке? Джисон стоял рядом, и Хиджун мог спрятаться за него, но он держался за Сэхёка. Чонгук вновь взглянул на озадаченное лицо Чимина. — А если это был просто детский необдуманный порыв? Хотя… детям свойственно искать защиту у тех, кому они доверяют. — Есть ещё кое-что… — Чонгук свёл брови к переносице и скользнул кончиком языка по внутренней части левой щеки. Четыре дня назад 24 октября, 2020 02:34 — Следователь Чон? — Раздавшийся вопрос прозвучал немного спешно и взволнованно, глухо отлетев от стен пустого больничного коридора. Мужчина вышел из операционной, поправляя вспотевшие под шапочкой волосы. — Прошу прощения за ожидание. Сегодня какой-то сумасшедший день. — Всё в порядке, доктор Хан. — Чонгук вынул руки из карманов пальто и поднялся на ноги. — Как Тэмин? В тусклом свете ламп лицо доктора Хана выглядело ещё старее, чем обычно. Пролёгшие мешки под глазами казались на два тона темнее, а паутины морщин возле губ пролегли глубже. — Пациенту проведена ревизия брюшной полости при проникающем ранении брюшной полости. Ему действительно повезло, жизненно важные органы не были задеты. Кровопотеря не критична. С донорской кровью проблем не возникло. Сейчас состояние пациента средней тяжести, стабильное. Ночь он проведёт в реанимации, а утром, скорее всего, уже переведём в общую палату. Чонгук кивнул. Он отвёл потяжелевший взгляд и посмотрел на операционную, в которой только что латали Тэмина. Под кожей заворошило. Два дня назад 26 октября, 2020 11:29 — И вот как странно получилось. — Чонгук невесело усмехнулся. — С чего бы Поэту оставлять ненужного свидетеля живым? Почему он не ударил Тэмина ножом как минимум пару раз где-то повыше? Например, рядом с лёгкими или с печенью. Ударь он Тэмина сильнее и больше раз, то того бы уже не осталось в живых. Если же допустить мысль, что Поэт не знает анатомии человека, то вопрос всё тот же: почему рана Тэмина недостаточно глубокая, чтобы убить его? Вряд ли это была жалость и нежелание марать руки в крови. — Изо всех сил пытаюсь сделать вид, что понимаю, о чём ты. — Чимин достал из сумки бутылку воды и сделал пару глотков, смачивая горло. — Сэхёк — будущий хирург. Он определённо знает, куда нужно бить человека, чтобы тот выжил. Или не выжил. — Хочешь сказать, что он — Поэт? — Поэтом может быть кто угодно. — Например, Сэхёк. — Например, он, — кивнул Чонгук. — Сначала даже имени его нигде не фигурировало, но в какой-то определённый момент Сэхёка стало слишком много. Это настораживает, но все ещё не даёт повод вешать на него ярлык. Все дети из того детского дома со своими скелетами в шкафу. Сэхёк может оказаться убийцей, а может быть просто связан с ним. В одном я уверен точно: он не просто мальчик, который когда-то воспитывался и рос вместе с Хиджуном. — Что там с Тэмином? Чимин смотрел на дорогу, мысленно считая все красные машины, встретившиеся на их пути. Это успокаивало его. — Жив. — Многообещающе. Чонгук постучал пальцами по рулю. Тэмин ему не нравился, как и тот факт, что в ночь нападения он остался жив. Чонгук, конечно же, не желал ему смерти, но хотелось узнать причину столь аккуратного удара. Позвоночник лизнул мороз. В голове мимолётно вспыхнули воспоминания. — Никто не знал, что я называю Тэхёна корольком, — протянул Чонгук. — Знал, раз вырезал это на запястье Тэхёна. — Чимин повернулся к следователю. У того на лице проявлялось сердитое понимание. — Что? — Я всего трижды назвал его так при других. При Намджуне с Хосоком. При тебе, но это было уже после нападения на Тэхёна. И очень давно, когда мы с ним выходили из здания комитета. Чонгук выругался одними губами. В напряжённом молчании они доехали до бара. От машины до входа внутрь пришлось пробежаться, лишь бы не намокнуть под ливнем. Парковки рядом не было, и Чимин не поленился возмутиться по этому поводу. Чонгук его не услышал. Погружённый в свои бесконечные мысли, он направился вперёд.*****
— Сэхёк пришёл позже остальных, — тихо сказал Чимин, смотря в монитор старого компьютера, на котором воспроизводилась запись с камер видеонаблюдения. — Это ведь он? — Да, — мрачно ответил Чонгук. Сэхёк припозднился на целых полтора часа. Возможно ли за полтора часа убить человека? Более чем. Чонгук, вновь задумавшись, дотронулся до шрама на ладони. Получается, что труп был сброшен в реку позже? Вряд ли Сэхёк по пути к друзьям прихватил с собой ещё и тело Минхо, чтобы по дороге избавиться от него. — Почему Тэхён не узнал, вместе ли пришла компания или… — Это его первое расследование, Чимин. До этого Тэхён сидел за бумажками и парочкой убийств, где преступник уже сидел за решёткой. Ему было достаточно разговоров с коллегами Сэхёка, фотографий и постов в социальных сетях, чтобы поверить в его алиби. Я тогда дал ему много работы. Тэхён работал со списком всех выходцев из детского дома. Он ещё не умеет работать слаженно с самим собой, поэтому, предполагаю, что копаться с каждым из того списка для него показалось слишком медленно и опасно из-за возможного количества новых жертв. Почти все новенькие работают по принципу «быстрее закончу — быстрее найду убийцу». — Эй, эй! — Чимин рассмеялся и поднял ладони в сдающемся жесте. — Успокойся. Я просто спросил. Никто не обвиняет Тэ в безалаберности. Не надо так рьяно его защищать. Чонгук скосил на него взгляд и скрестил руки на груди, перестав касаться ноющего шрама. — Я не защищаю Тэхёна. Никто не снимает с него ответственности за эту ошибку, как и с меня. Я должен был тщательнее проверять за ним. Чимин улыбнулся. Чонгук был таким серьёзным. — Разве помощник существует не для того, чтобы уменьшать объём работы? — В случае с корольком всё наоборот. Чонгук не сводил глаз с Юн Сэхёка. Мужчина казался ему тихим и даже робким. Он сидел на диване рядом с остальными, пил слабоалкогольный коктейль и застенчиво смеялся, в отличие от друзей-коллег, что не стеснялись в жестикуляции, громком смехе с запрокинутой назад головой и даже танцах. Сэхёк иногда отвлекался на телефон, с кем-то переписывался. Качество камеры при тёмном освещении было ужасно. Чонгук с трудом мог разглядеть лицо самого Сэхёка, не то чтобы заглянуть в мобильный. Чонгук смотрел на его руки, преобладающими были обе. Не было чёткого выделения одной, как, например, у правши или левши. Поэт был левшой. Как часто за всю жизнь ему встречались амбидекстры? Ни разу. Был ли Сэхёк таким с рождения или заставил себя научиться пользоваться правой рукой? Трель телефона острой стрелой вонзилась в правый висок. Чонгук коснулся кармана, звонили не ему. — Да, слушаю. — Чимин отошёл чуть в сторону, приложив телефон к уху. — Да. Да, понял вас. Хорошо, — перевёл взгляд на наручные часы. — Буду через двадцать минут или около того. Чонгук ожидающе смотрел на него. Чимин после разговора выглядел недовольным и даже злым. Он нервно закатил глаза, отключаясь. — Вызывают на работу. Это было очевидно. Чимин провёл ладонями по лицу, мысленно перебирая, как бы ещё обозвать своё начальство и куда его послать в этот раз. — Тогда давай перенесём все на завтра. — Чонгук не злился. Голос звучал спокойно. Впереди ещё много работы, ему совсем некогда скучать или расстраиваться. Сейчас 28 октября, 2020 16:21 — Полегче, Чонгук, — осадил его Хосок, хватая за сильно напряжённое плечо. Долго отстаиваться в стороне ему не удалось. Больничная рубашка трещала по швам, а лицо Тэмина, искажённое болью, немо кричало о помощи. Чонгук оттолкнул Тэмина, громко выдохнув разъярённым быком. — Сел. — И Тэмин послушался, судорожно присаживаясь на край больничной койки. — Куда Сэхёк мог увезти Тэхёна? Тэмин тяжело задышал, настоящий страх просочился до самых костей. Вцепился в них остро, больно… Не сдвинуться. Если бы страх имел свой запах, то это была бы гниль, доводящая своим смрадом до рвоты. Смотреть на Чонгука было невозможно, глаза от чужой свирепости выжигало заживо. — Клянусь, я не знаю, — залепетал Тэмин. Его губы сильно дрожали, и слова вылетали скомканные, прожёванные скрипящими зубами. — Мы всегда… всегда проводили время у него на квартире. — Загородный дом? Куда-то ещё ездили? — Хосок встал рядом с Чонгуком. В первую очередь ради безопасности Тэмина. — Нет! Нет! Ни разу! — Глаза лихорадочно забегали туда-сюда. Чонгуку захотелось вцепиться в них пальцами и заставить смотреть на себя, заставить прочувствовать весь его страх, злость и ненависть. У Хосока затрещал телефон. Громкая стандартная мелодия нервной волной окатила всё тело, он мгновенно взял трубку. На минуту в палате повисла тишина, нарушаемая тремя дыханиями. — Чонгук, полиция ищет Сэхёка. Сейчас пытаются отследить его машину, на которой он предположительно мог увезти Тэхёна. — Хосок повернулся к Чонгуку, быстро проговаривая полученную информацию. Каждая пролетевшая секунда ощущалась Чонгуком словно тонкая хирургическая игла, просунутая под ногтевую пластину. Терпеть ещё можно, но всё равно больно. Он ведь обещал своему корольку, что не позволит его убить. Так что же теперь получается?.. Чонгук провёл кончиком языка по внутренней части зубов. Он обязан взять себя в руки, собраться целиком и полностью и взять под контроль эмоции, каждое их проявление. Тэхён нуждается в нём. И это не просто глупые слова, пафосно сказанные в жалкой попытке мотивации. Чонгук по-настоящему нужен Тэхёну. Королёк где-то далеко, напуганный и, вероятнее всего, обессиленный. Прямо сейчас с ним могут делать что угодно, и Чонгук этого не знает, он просто не знает! И это сводит с ума до спазмов в груди. Шрам на ладони, редкая улыбка Тэхёна, тёплая постель по утрам и королёк под боком, аромат дешёвого кофе, лёгкие конверсы, блистер аспирина в верхнем ящике рабочего стола, свитер на два размера больше… Тиканье наручных часов привело в чувство. В голове, тяжёлой от мыслей, щёлкнуло. — Приставь одного или двух полицейских к Сон Джисону. Пусть отвезут его в полицейский участок, там ему будет безопаснее всего. Мы не знаем, как Сэхёк собирается действовать. Джисон должен был поехать домой, — сказал Чонгук, обращаясь к Хосоку. — Сам поезжай в Сеульскую Национальную больницу. Опроси всех коллег Сэхёка, пациентов, вообще всех. Нам нужно узнать, куда он повёз Тэхёна. Посмотри камеры, с кем он общался в последние часы, что делал и что брал из самой больницы. Тэхён просто так не сдастся, и Сэхёк это знает. Возможно, он что-то вколет ему. Найди тех полицейских, что должны были следить за Сэхёком. И тех, что должны были охранять Тэхёна. Посмотрите записи с камер видеонаблюдения медицинского центра Асан. Сэхёк должен был появиться на них. Нам нужно увидеть хоть что-то… Его обувь, джинсы… Скорее всего, он прошёл внутрь по пропуску. Узнайте, чей именно это был пропуск. Отправь туда кого-нибудь. Пусть смотрят камеры не только с этажа, где случился пожар, но вообще со всех этажей. В коридорах, в лифте, на парковке. Где-то он должен был избавиться от своего прикрытия, халата или униформы. Уже отправили человека к родителям Сэхёка? — Хосок кивнул. — А в его квартиру? — У нас нет столько людей, Чонгук. Горькая правда. Чонгук поджал губы. Так оно и было. Для остальных Тэхён был просто Тэхёном. — Ладно. Тогда ты поезжай в квартиру, а я позвоню Чимину. Пускай отправляется в Сеульскую Национальную. Это ведь его репортаж. Как закончу с ним, — Чонгук указал на Тэмина, — поеду к Паку. Нужно будет запросить у Намджуна больше людей. — Понял тебя. — Хосок, стуча тяжёлыми ботинками по полу, направился на выход из палаты, но остановился прямо перед дверью. Его плечи были напряжены, между бровей — извечная хмурая складка. Мужчина развернулся, вперив в Чонгука взгляд, набитый одновременно решимостью и страхом за Тэхёна. — Мы найдём его, Чон. Чонгук кивнул. Хосок вышел, захлопнув за собой дверь. Никогда ещё время не стоило так дорого. Чонгук подвинул стул и сел напротив Тэмина, но прежде, чем заговорить с ним, достал телефон и набрал выученный номер. — Ты сам мне звонишь, значит, что-то случилось. Что? — Чимин перешёл сразу к делу, откинувшись на спинку кресла. — Тэхён у Поэта. Время тикает, нам не хватает людей. Мне нужно, чтобы ты поехал в Сеульскую Национальную больницу и начал опрашивать людей, которые как-либо могли контактировать с Юн Сэхёком. Я приеду через сорок минут. — Уже выезжаю. Буду на телефоне, если что. — На фоне послышалось брякание ключей от автомобиля, скрип ножек кресла о пол, шуршание осенней куртки и шаги. — Всё будет в порядке, Чонгук. Только держи себя в руках. Чонгук провёл ладонью по горячему лбу и зажал пальцами виски. — Я пытаюсь. Спасибо, Чимин. Разговор вышел короткий, но результативный. Чонгук не собирался тратить ни секунды на осмысление собственных чувств, чувств других или нечто подобного. Глупости. Сейчас это всё сплошные глупости. Он больше не ощущал самого себя. Отрежь ему палец — не поймёт. Чонгук стал сплошной мыслью, анализом чужих действий и решений. Как запрограммированный робот. — У тебя есть пятнадцать минут. — Чонгук посмотрел на бледного Тэмина. — Рассказывай всё, начиная с вашей латентной связи, заканчивая тем, чем ты ему помогал. — К-как вы узнали? Про нас… — Твоя заставка на телефоне. Два дня назад 26 октября, 2020 17:34 Чонгук, сидя в кабинете, по второму кругу просматривал записи с камер видеонаблюдения клуба на своём ноутбуке. Перед ним в распечатанном виде лежали фотографии, сделанные друзьями Сэхёка в тот вечер. Глаза ныли, отдавая в голову пульсирующей болью. От неё совсем немного отвлекала чашка простого чёрного чая, дымящаяся от крутого кипятка, залитого в неё пару минут назад. Чонгук решил не допрашивать Сэхёка повторно и не узнавать, где тот был и почему опоздал на встречу. На языке осел вкус горькой правильности решения. Если Сэхёк и есть Поэт, то подобные новости спугнут его, что привлечёт к одному: он засядет в ожидании, а после нападет тогда, когда никто этого ждать не будет. Заставлять Тэхёна жить недели, а то и месяцы в непрерывном страхе, что за ним могут прийти в любую секунду? Нет. Чонгук ни за что на свете на это не пойдёт. Да и изворотливый червяк сомнения тревожно ползал среди лёгких. Чонгук снова поднял глаза на экран ноутбука и резко нажал на паузу в моменте, где Сэхёк поднимает бокал, чтобы чокнуться им с остальными. Всего четыре секунды, освещённые точечными, встроенными в потолок светильниками с разноцветными лампами. Ровно четыре секунды, в которых виднеется проблеск браслета на его руке. Браслет, браслет… Чонгук зажмурил глаза, вспоминая. Почему это так приелось? Почему появилось в его голове до рези больно? Браслет. Похожий браслет был на заставке телефона Тэмина, где две руки держались друг за друга. Чонгук взял все фотографии перед ним и принялся высматривать на них украшение. Длинные рукава свитшота Сэхёка закрывали даже костяшки пальцев, не позволяя посмотреть дальше. Кроме одной фотографии. На ней Сэхёк стоял в центре компании, скромно улыбаясь тонкими губами, и приобнимая одного из друзей. Рукав задрался, оголив запястье и вместе с ним браслет из толстой цепочки белого золота. Чонгук встрепенулся. Руки с переплетёнными пальцами на заставке телефона принадлежали Сэхёку и Тэмину? Тэмин был самым обычным парнем. После школы он решил пойти сразу в армию, поступать в университет для него было слишком затруднительно. В первую очередь из-за отсутствия желания. Тэмин любил лёгкие деньги и не любил много думать. После армии он около года мотался по простым работёнкам, не задерживаясь нигде дольше одного месяца. Встретив своего сослуживца спустя десять месяцев такого мотания, Тэмин узнал, что тот работает охранником в полиции, и тоже решил попробовать устроиться в подобное место. Это казалось ему классным: иметь отношение к чему-то серьёзному и громкому. Чонгук за всё время нахождения в следственном комитете Сеула особо не обращал на него своего внимания. Впрочем, как и на остальных. Это Намджун был любителем потрепаться с парнем за одной-второй сигареткой. Часы показывали почти шесть вечера. Чонгук вскочил на ноги и торопливым шагом направился на четвёртый этаж по лестнице, прямиком к председателю следственного комитета. Намджун неизменно сидел в своём кабинете вместе с Сокджином. Последний с пустым лицом лежал на диване, читая «На маяк» Вирджинии Вульф. Чонгук, как всегда, без стука. — Что ты знаешь о Тэмине? — Вопрос в лоб. — Знаю, что он, в отличие от тебя, умеет стучать в дверь моего кабинета, — устало ответил Намджун, отодвигая от себя папку с отчётами. Его галстук давно был снят с шеи, а рукава белоснежной рубахи закатаны по локти. Чонгук сел по другую сторону стола. — Он может быть связан с Поэтом. А Поэт может оказаться Юн Сэхёком, воспитанником детского дома. Фотографии были выложены перед носом Намджуна по тёмной поверхности деревянного стола. Чонгук ткнул указательным пальцем на Сэхёка. — Как ты узнал? — подал голос Сокджин, убирая книгу. — На заставке телефона Тэмина стоит фотография с двумя руками, которые держатся друг за друга переплетёнными пальцами, как это делают все пары. На одной руке был браслет, вот этот. — Чонгук, взяв простой карандаш со стола Намджуна, указал на запястье Сэхёка. — Доктор Хан, проводивший Тэмину операцию, сказал, что ранили его якобы удачно, мол, повезло парню, ни один жизненно важный орган не был задет. А если Поэт и вовсе не собирался убивать его изначально? — Чонгук посмотрел на Намджуна. Тот тщательно разглядывал снимки перед ним и сильно хмурился, слушая. — Юн Сэхёк оканчивает ординатуру. Логично, что он будет знать анатомию человеческого тела. — Намджун кивнул. — Куда его ранили? — Сокджин поднялся на ноги и подошёл к столу, встав за Намджуном. — В живот. Была проведена ревизия брюшной полости. Уже утром Тэмина перевели в обычную палату. — Чонгук скрестил руки на груди. Сокджин в ответ кивнул. — В день убийства Пак Минхо Сэхёк был в баре с друзьями, но пришёл он туда почти на два часа позже остальных. Завтра Чимин встретится с его приемными родителями под предлогом, что собирается снять репортаж об издевательствах в детских домах и детях, перенёсших это. Послезавтра у меня назначена встреча с Сон Джисоном. Сейчас он снова не в стране. У меня нет прямых доказательств о том, что именно Юн Сэхёк и есть Поэт, но многие вещи кричат громче положенного. Намджун отодвинул от себя фотографии и откинулся на спинку мягкого кожаного кресла, мрачно посмотрев на следователя перед собой. — Задержать ты его не можешь. Хочешь поставить слежку, верно? — Верно. — Если Поэт — не он? — Намджун, не находя себе места, вновь упёрся локтями в изгиб стола. — Всё, что ты сейчас сказал, только лишь догадки без какого-либо подтверждения, имеющие право быть совпадением и не больше. — Я знаю, Намджун, но если есть хоть малейшая зацепка, я ей воспользуюсь. На кону стоит жизнь. И не одна. — Чонгук был непреклонен. Он твёрдо стоял на своём, более чем просто хорошо понимая риски. — Не чья-то, а Тэхёна. Я понимаю, как он важен для тебя, но не теряй головы. — На удивление Намджун говорил спокойно и вразумительно, будто бы пытался успокоить взбушевавшееся море перед собой. А перед ним не море. Перед ним — океан. — Не понимаешь, — усмехнулся Чонгук. Кто угодно мог понять его, но только не Намджун, не имеющий ни малейшего понятия ценности ни Сокджина, ни Джульетты в его жизни. Чонгук отрезвлял себя. Он не собирался бросаться в омут с головой. Зацепка у него была, но она, как и сказал Намджун, могла стать ошибочной. — Подозрения вызывает и Джисон. Ему есть смысл мстить за своего брата и себя тоже. Если судить по его словам, то Хиджун в прямом смысле сошёл с ума из-за любви к Тэхёну, но почти весь месяц Джисона не было в стране. — Чонгук ощущал вялость. Повторение одного и того же не только в своей голове, но и вслух, выматывало. Ему казалось, что эти мысли въелись в язык. — Хорошо. Я поставлю слежку за Сэхёком. — Так что там с Тэмином? Вы ведь часто болтали на перекурах. Сокджин безразлично вернулся на диван. На этот раз сел, а не лёг, и вернул все своё внимание к книге. Ему ничего не оставалось делать, кроме как ждать, пока Намджун освободится. — Всё, что я знаю о нём, так это то, что у него есть девушка и он копит на машину. Естественно, эти знания есть только на словах, лично я ничего не проверял. — Намджун, поняв, что на сегодня работа закончена, убрал всё со стола в ящик. — Обычно мы всегда говорили о всякой ерунде, вроде утренних новостей, погоде и последних событий. — Погоди… Ты сказал, что у него есть девушка? — Чонгук нахмурился. — Да. Он упомянул о ней пару раз за все время, почему-то стесняясь при этом… — Намджун к концу слов перешёл почти на шёпот. Сам догадался. — Потому что Тэмин — латентный гей. — Понимание этой простой вещи пришло быстро и легко, как по щелчку пальцев. — Если он встречался или имел какую-либо связь с Юн Сэхёком, то в силу своих личных взглядов и решений не мог говорить об этом открыто. — Тэмин похож на того парня, которому важно чужое мнение, — произнёс Намджун. — Если так подумать, то он всегда придерживался… стереотипных взглядов. Вроде того, что он должен быть главным в семье и зарабатывать больше. Что без машины он и вовсе не мужчина. — Вот как… Сейчас 28 октября, 2020 16:32 — Мы познакомились с Сэхёком в мою первую рабочую неделю. — Тэмин промокнул тыльной стороной ладони холодный пот на широком лбу. — Я вышел покурить, а он проходил мимо и обратился ко мне с просьбой подсказать, как пройти к автобусной остановке. Сказал, что потерялся, а его телефон разрядился. Я и подсказал, но он, якобы случайно, разлил на меня свой кофе. Когда мы начали встречаться, Сэхёк сказал, что сделал это специально, потому что я сразу понравился ему, а он не знал, как со мной познакомиться. В общем, тогда, в первую встречу, он долго извинялся передо мной, а после попросил номер телефона, чтобы угостить чем-нибудь в качестве извинений. Я… не стал отказываться. Сэхёк привлекательный, умный… красивый. Мне хотелось познакомиться с ним ближе. На следующий день мы встретились снова. Потом ещё раз и ещё раз. Через месяц мы начали встречаться. — Тэмин гулко сглотнул. Чонгук видел, как тому было стыдно говорить о себе в таком ключе. Выглядело это жалко, словно в его горле затаилось острое лезвие ножа. — Мы рассказывали друг другу о многом. О работе, о семье. — Он говорил, что из детского дома? — прервал его Чонгук. Тэмин вздрогнул. — Нет. Нет, никогда. — Понимание того, что он совершенно ничего не знал о человеке, которого любил всем своим трусливым сердцем, сильно било прямо по голове. — Я слышал, как вы называете Тэхёна корольком. Раза три, наверное. И я поделился этим с Сэхёком. Я просто хотел поговорить о милых прозвищах, а он… он вырезал это на запястье Тэхёна. Я ничего не знал, следователь Чон. Богом клянусь, не знал. — Что на самом деле произошло в день нападения? — Чонгуку до этих жалостливых слезливых глаз и тонкого голоса не было никакого дела. — В тот вечер Сэхёк написал мне, что он соскучился и хочет увидеться. До этого нам не удавалось встретиться около недели. Сначала был занят он, потом я. И вот он написал мне. Мы переписывались какое-то время о всяких глупостях, Сэхёк знал, что в пятничные дежурства здание пустовало, я как-то говорил ему об этом, потому что считал… считал это забавным. А в тот день я сказал ему, что остался без напарника, но со следователем Кимом. И тогда Сэхёк словно с ума сошёл. Он начал упрашивать меня пустить его к себе на работу, писал, что больше не в силах ждать, что устал. Я не хотел этого, но… когда он прислал мне своё фото. — Тэмин вытер ладони об острые колени и часто заморгал. — Интимное фото в… в полицейской форме для… для игр… Я сдался. Сэхёк писал то, из-за чего мой мозг перестал работать, и я согласился. Мне казалось, что он возбудился и хотел воспользоваться отсутствием Джеффри. Я пустил его через запасной вход, а после вспомнил про камеры видеонаблюдения. Я сразу отключил их и стёр тот момент, как пускаю его в здание. Если бы утром кто-то заметил отсутствие записи этого момента, я бы просто сказал, что ничего странного не было и, может, программа дала сбой. Или были проблемы с электричеством. — Но всё пошло не по плану. — Чонгук проверил время. Тэмин говорил слишком медленно. — Да. Я повёл Сэхёка в подсобные помещения, но он резко ударил меня по голове чем-то тяжёлым. Два раза. Я ничего не понимал. Совершенно. — На его лице просочилась горечь. Он ведь любил. И, наверное, делал это до сих пор. — Я начал терять сознание, уже ничего не слышал, кроме шума в ушах. В глазах двоилось, ноги не держали. Перед тем как отрубиться, я почувствовал, как Сэхёк схватил меня за плечо, развернул к себе и ударил ножом в живот. Я думал, что он убьёт меня, — усмехнулся, спрятав пустые глаза за чёлкой. — Но нет. Когда я очнулся уже в палате, то почувствовал во рту, между щекой и десной, записку. Сэхёк её заламинировал. Там было написано, что теперь я тоже соучастник. И если я хочу жить, то должен молчать. У него был доступ ко мне. Я знал это. Однажды, когда я проснулся посреди ночи, то увидел его, сидящего рядом со мной. Я испугался, следователь Чон. Я не хотел умирать вот так… Я помогаю маме. Она уже не может ходить. Тогда я подумал, что будет с ней, если я умру? Если меня посадят, как соучастника? Это страшно, следователь Чон. Вы и не поймёте. Он был прав. Чонгук бы не понял. Он и не хотел понимать этого человека. — Видео с парковки — твоих рук дело? — Да. — Тэмин провёл ладонями по лицу. Он тихо и нервно рассмеялся, не веря во всё происходящее. — Это была моя смена. Ваша машина стояла перед угловой камерой. Особо ничего видно не было, но только идиот бы не понял, чем вы там занимались. Ради смеха я написал про это Сэхёку. Он не поверил, тогда я просто сфотографировал вас издалека и отправил ему, как доказательство. Только сейчас понимаю, что на той фотографии засветилась машина, что стояла прямо перед вашей. Наверное, там был видеорегистратор?.. Не знаю. Я ничего не знаю, — говорить Тэмину было сложно. Он уже не нашёл смелости признаться даже самому себе, что в основном его отношения с Сэхёком строились на сексе. Отправляя фотографию с парковки, Тэмин предложил Сэхёку как-нибудь тоже заняться тем же в машине. Грязные разговоры заводили его. Лёжа на больничной койке и крутя в пальцах записку, оставленную некогда любимым человеком, Тэмин чётко и безошибочно понимал, что совсем не знал Сэхёка. Сам он являлся отменным треплом, рассказывающим абсолютно всё, что видел за день. Скучная жизнь компенсировалась обсуждением других. Так Сэхёк узнавал обо всём, что происходило в следственном комитете, не прикладывая никаких усилий. Тэмин думал, смог бы он пойти на преступление ради Сэхёка? К своему ужасу понял, что да. Он был помешан на своём возлюбленном. Тэмин, никчёмный, ничего не имеющий, неказистый и глупый, завладел вниманием такого человека, как Сэхёк? Это казалось глупой шуткой. Сэхёк был взрослым мужчиной, обворожительным, интеллектуальным, интересным… Тэмину хотелось к нему тянуться, хотелось касаться его своими грязными руками и оставлять следы. Он обезумел. — Разве ты не узнал Сэхёка, когда тот пришёл в комитет, прикинувшись курьером и оставив для Тэхёна открытку? — Я заступил на смену уже после случившегося, — тихо ответил Тэмин. — То есть, исходя из твоего рассказа, ты утверждаешь, что не знал, чем занимается Сэхёк? — подытожил Чонгук. — Да. Я ничего не знал. Получается… получается, что он меня… — Использовал, чтобы ближе подобраться к Тэхёну? — Чонгук поднялся на ноги. Пора было ехать. Он услышал всё, что хотел. — Да, Тэмин. Тебя использовали. Когда Чонгук вышел из палаты, за ней уже стояло двое полицейских. Тэмину придётся отвечать за молчание и убогую трусость. Чонгук своего добьётся. До Сеульской Национальной больницы он добрался за сорок минут, встав в пробку. За это время ему поступило около дюжины звонков, сообщающих, что продолжаются поиски Сэхёка. Поганое ощущение подвешенности над бесконечной тёмной пропастью дёргало Чонгука за натянутые нервы. Дождь усилился, громко барабаня по крыше автомобиля. Тяжёлые свинцовые тучи сгущались над окоченелым Сеулом, сердито надвигаясь всё ближе и ближе. В какой-то момент Чонгуку показалось, что они вот-вот обвалятся на их головы и зашибут. Следователь решил не тратить времени на личную встречу с полицейскими, что должны были следить за Сэхёком по приказу Намджуна, поэтому быстро набрал одного из них и поставил на громкую связь. — Следователь Чон, произошла ошибка. — Вместо приветствия прозвучало по ту сторону. — Ты так считаешь? — Чонгук смотрел на дорогу, еле-еле двигаясь в плотном потоке машин. — Я жду объяснений. — Мы следили за Юн Сэхёком все два дня, в которые он носил свою красную приметную куртку. Утром Юн Сэхёк выехал на работу на своей машине. В той же куртке и шапке. Мы двинулись следом. После он вошёл в здание Сеульской Национальной больницы. Мы с напарником встали на ту точку, откуда открывался вид на главный вход и саму машину Юн Сэхёка. Он припарковал её на внешней парковке. В районе одиннадцати утра Юн Сэхёк покинул здание больницы, сел в свою машину и отправился в центр города. Мы следовали за ним около часа. Один раз он остановился заправить бак, а после снова ехал и ехал, не останавливаясь, заходил в разные магазины и один раз заехал в кафе. К двум часам дня Юн Сэхёк вернулся к своему дому, припарковался там, а после поднялся к себе в квартиру. Когда мы узнали, что Ким Тэхён пропал, то поняли, что нас водили за нос всё это время. Мы сразу же поднялись в квартиру Юн Сэхёка, но она была пуста. Чонгук надавил на переносицу, решив, что Тэхёна нужно было просто пристегнуть к себе наручниками и вообще не доверять никому и никогда. — Почему вы не разделились? Один должен был пойти на внутреннюю парковку или хотя бы внутрь больницы. Вы хоть знаете, сколько там запасных входов и выходов? — сквозь сжатые зубы медленно спросил Чонгук. — Мы подумали, что раз он оставил машину на внешней парковке, то никуда без неё не денется. — Постарайтесь больше вообще не думать, это вредит окружающим, — огрызнулся Чонгук и сбросил звонок. Значит, Сэхёк уговорил кого-то притвориться им? Шанс, что это был пациент, очень мал. Его бы сразу хватились. Зайдя в здание больницы через главный вход, Чонгук снова почувствовал вибрацию в переднем кармане брюк. Это звонил Хосок. — Слушаю. — В квартире Сэхёка ничего нет, — сказал тот. — Но я нашёл его машину. Он увёз Тэ на чьей-то тачке. — Да, я только что узнал об этом. Поговорил с полицейскими, которые следили за Сэхёком. Он вышел через один из запасных выходов. Пока неизвестно, чью машину он взял, но я уже в больнице, чтобы узнать это. — Чонгук направился к лифтам, намереваясь подняться в хирургическое отделение. — Пошёл уже третий час. Мы двигаемся слишком медленно. — Я еду на работу, поговорю с Намджуном. Нам нужно больше людей. Этот ублюдок, как таракан, наследил всюд… — Хосок замолчал, недовольно цокнув. — Мне звонит следователь Ли. Он должен был поехать к родителям Сэхёка. Отключаюсь. Чонгук зашёл в лифт и нажал на шестой этаж. Его напряжённое тело напоминало идеальную статую: твёрдую, холодную и бесчувственную. Дыхание стало тяжёлым. На телефон пришло сообщение. «От дома, что на горбатом мосту, Страхом и гнилью несёт за версту, Слышан оттуда горбатый набат, Душа Горбуна отправилась в ад». Лифт приехал. Чонгук этого не заметил. Телефон снова сотрясся во входящем звонке. — Здравствуйте! Следователь Чон. Это Сонун, я из полицейского участка. — Звонкий голос послужил отрезвляющей пощёчиной. Чонгук вышел из лифта. — Хосок велел мне поехать к Сон Джисону… Так вот… Его нет в квартире. Дверь открыта, но следов взлома нет. Перед входной дверью мы нашли открытку…