токийские гопники порвут за тебя

долгие, тягучие поцелуи в гараже с тобой это то, о чём наверняка мечтал кен в своих фантазиях. ты стараешься быть всё ближе к нему, пытаешься встать на носочки, а он всё сильнее наклоняется для углубления поцелуя, пока спина болезненно ноет. всё же, это не совсем удобно, да? рюгуджи это быстро выводит из себя, поэтому парень резко подхватывает тебя на руки, одним движением скидывая со стола все инструменты и усаживая тебя туда, не отрываясь от твоих уст, которые двигались в медленном темпе, пытаясь насладится друг другом. тяжёлые вздохи и нежные стоны, растворяющиеся в поцелуях, распаляли возбуждение сильнее и сильнее, усугубляя и без того, кажется, трудную ситуацию, ибо напор, с которым дракен каждый раз впивался в твои губы, был чересчур уверенным. он проталкивал свой горячий язык в рот, своевольно исследуя сантиметр за сантиметром. большие ладони жадно сжимали твою талию до болезненных синяков, что явно не пройдут через пару дней: кен либо делает что-то отлично, либо не делает это вообще, особенно когда это касается времени, проведённого наедине с тобой в невероятно интимной атмосфере. как только чужие руки забрались под одежду — стало совсем нетерпимо. каждое прикосновение обжигало сильнее пламени, и рюгуджи знал об этом, умело пользуясь твоими эрогенными зонами: губы, оторвавшись от твоих, сразу же перешли на шею, оставляя засосы с укусами и поцелуями, а пальцы выкручивали соски и грубовато (но, всё-таки, не больно) сжимали твою грудь, пока ты успевала только открывать рот в немых стонах. // ты не помнишь, в какой момент оказалась беспомощно прижата к холодной стене грудью, пока сзади к тебе прижимались пахом и тёрлись, показывая всё нетерпение и накопившуюся страсть за то время, как он был занят на работе, совсем не уделяя тебе внимание. дракен не собирался извиняться на словах, легче ведь показать, как он соскучился, верно? тяжёлое дыхание опаляет кожу на шее, на которой, кажется, нет живого места — всё в метках, что скрыть будет чересчур проблематично, но не то, чтобы это волновало тебя сейчас. он приподнимает футболку на тебе (которая, кстати, не совсем твоя), но не снимает полностью, покрывая твои лопатки и спину невесомыми поцелуями, в некоторых местах нежно прикусывая и снова мокро чмокая эти места. даже не в качестве извинения, скорее, чтобы было не так больно. ты чуть сильнее вжимаешься в позадистоящего кена, слыша первый низкий стон, который возбуждает ещё сильнее. обычно рюгуджи невероятно молчалив и стонов от него не дождёшься потому, что он старается сдерживать их, но когда такие моменты проскакивают — слишком сложно продолжать держать себя в руках, ибо он сам чересчур сексуален. дракен смотрит на часы, замечая, что уже переваливает за 8 утра. — прости, принцесса, но мне пора на работу. увидимся вечером. ты видишь (или чувствуешь?) эту победную ухмылку даже спиной, чуть ли не теряя равновесие из-за нахлынувшего недовольства. кен просто взял, возбудил тебя до чёртиков и смылся, якобы, на работу? вставая на ноги и поправляя домашнюю одежду ты думаешь, как будешь мстить сегодня же. // сегодня, почему-то, он не слышал ни одного уведомления, будучи на работе. да, обычно, у него вовсе выключен звук, чтобы не отвлекали, но этот раз особенный: дракен так и ожидал от тебя сообщения, где ты невероятно сильно злишься на произошедшее утром, но телефон, по каким-то причинам, молчал, и то не могло его не раздражать. только он вспомнил о том, что стоит проверить уведомления, как увидел высветившееся на экране сообщение от тебя: «нравится?», а к этой короткой фразе три прикреплённые фотографии. на всех ты в красной короткой кофточке и кружевном белье, позируешь перед зеркалом в вашей спальне. рюгуджи, кажется, давится слюной, уже думая о том, что будет по его прибытии домой. // на часах около десяти, значит, дракен должен вернуться очень скоро. всё к его приходу было готово: свечи в спальне, приглушённый красный свет и ты, лежащая на кровати в новом кружевном белье. тяжёлые шаги эхом отдавались от стен дома, заставляя всё тело содрогаться от томящего ожидания. как только кен зашёл в спальню стало как-то не по себе: уж слишком он казался злым и недовольным. это, кажется, ещё сильнее распаляло твоё намерение получить желаемое. — принцесса, мы, вроде бы, так не договаривались, — мужчина всё ближе подходит к кровати, сжимая руки в кулаки, — я был на работе, пока ты присылала мне откровенные фотки, — взгляд дракена блуждал по почти обнажённому телу, цепляясь за некоторые детали, — как-то нечестно выходит, да? ты гулко сглатываешь, будучи подготовленной к тому, что сейчас будет. как ты и представляла: рюгуджи садится на кровать, подзывая тебя к себе и усаживая на колени; он мягко укладывает ладони на твою талию и, вопреки прошлому движению, сильно сжимает её чуть ли не до синяков, утыкаясь в твою шею и обжигая кожу горячим дыханием. кен сейчас вовсе не будет церемонится с тобой и подготавливать, сразу входя. всё внутри сжимается от такой необходимой ранее заполненности, и ты тихо стонешь дракену прямо на ушко, слабо-слабо прикусывая мочку, зная, как сильно ему нравится это. первый толчок какой-то неуверенный и, кажется, пробный, поэтому ты закусываешь губу, лбом падая на плечо мужчины и начиная хныкать: именно этой близости тебе не хватало целый день, но ты знаешь, как сейчас над тобой будет издеваться рюгуджи, поэтому всё, что остаётся — надеяться, что тот тоже слишком долго ждал, чтобы медлить. темп медленный и размеренный, кен касается абсолютно всех мест изнутри, где тебе может быть приятно или просто невыносимо, отрадно и сладостно. он вовсе не думает ускоряться: насколько бы мучительным не был подобный темп, дракен хотел довести тебя и заставить умолять его. и он добивается своего. — прошу, — голос дрожит, и ты сильнее сжимаешься, — быстрее, пожалуйста, — ты отчаянно цепляешься за одежду, которую дракен не успел снять, — умоляю, кен, ускорься… он не может противостоять подобному, поэтому неторопливый и глубокий темп сразу переходит в рваный и какой-то чересчур быстрый, заставляя тебя прикрикнуть. он чувствует, как невольно ты сжимаешься изнутри и лихорадочно шепчешь его имя, зная, что шёпот ему нравится намного больше, чем безобразные крики. хотя, на самом деле, любые твои стоны были так сладки, что кен готов был упиваться ими, слушая изо дня в день как доказательство того, насколько тебе хорошо вместе с ним. сильная рука спускается ниже, прямо на чертовски напряжённый клитор, и делает всего пару грубых движений: ты выгибаешься в спине, чувствуя внутри себя разливающееся тепло, открывая рот в немом стоне. тело обмякает, и ты падаешь на рюгуджи, слабо улыбаясь. в попытках отдышаться вы ещё пару раз целуетесь, а потом всё словно в белой пелене: вовсе не помнишь, как оказалась уже в постели, но точно знаешь одно —дракен хорошо о тебе позаботился.