токийские гопники порвут за тебя

как же я боюсь — каждой рваною раной, бегу быстрее — и живее становлюсь. ведь страшней всего для меня, как ни странно, в двух океанах ясных глаз твоих тонуть. как же я боюсь. // он боялся. боялся неизвестно чего до дрожи в коленях и горьких слёз, самовнушения. хитто не мог ответить на вопрос, чего так остерегался — твоего отказа? того, что мог испортить тремя словами те дружеские отношения, которые вы выстраивали больше четырёх лет? юноша не в силах был объяснить, но всегда боялся банального вопроса о симпатии. как же так вышло, что ты затащила его в игру «правда или действие»? // — ты, — незнакомая какучё девушка указывает прямо на него пальцем, ухмыляясь дерзко, — правда или действие, милаш? — она не сводит с него пристального взгляда, протягивая стакан с намешанным спиртным, но он отказывается и задумывается над ответом на пару секунду, взвешивая все «за» и «против». — правда. — кто тебе нравится из всех присутствующих больше всех? он знал, на что шёл. знал, но язык сам повернулся сказать одно чёртово слово, и теперь хитто отделаться так просто не мог — почему-то ему казалось, что если соврёт то его сразу же поймают на этом и, не разбираясь, заставят сказать действительно правду, которая, кажется, может разрушить абсолютно всё. он прокручивает эту ситуацию в голове столько раз, сколько стоит в ванной комнате перед зеркалом, смотря в собственные глаза и не понимая, зачем он избегает тебя и важного (может быть переломного?) момента в вашей дружбе. быть может, ему стало бы легче, если вы поговорили, но он при одной мысли об этом внутри становилось так тревожно, что хотелось вывернуться наизнанку. — какучё? — одинокий стук о дверь и до боли знакомый голос, — мы можем поговорить? он молчит и явно не знает, как лучше ответить — стоит промолчать или, всё таки, поднять эту тему, разъяснив всё раз и навсегда? ему страшно, но нужно перебарывать себя. дверь открывается прямо перед твоим носом, и тебя затаскивают в ванную комнату: теперь молчишь ты, не зная, как лучше начать говорить о подобном с человеком, которого ты все четыре года считала своим лучшим другом, а сейчас ты узнаёшь о том, что он влюблён в тебя по уши. ты устраиваешься на краю ванны, похлопывая по бортику и смотря на хитто. он присаживается рядом, не смея заглянуть в твои глубокие глаза — ему чертовски стыдно за эту ситуацию и ему страшно осознавать, что ты можешь отказать. и, получается, он собственными руками разрушит ваши дружеские отношения. — я—… — помолчи, — тянешься вперёд, цыкая и соприкасаясь своими губами с чужими. какучё на пару секунд застывает, словно выпадая из мира, но потом со всей нежностью отвечает на поцелуй, не веря в происходящее и думая, что этот день — просто очередной сон с хорошим финалом, о котором он мечтает уже несколько лет. но, кажется, его чувства были взаимны. — ты мне тоже нравишься, — мягко улыбаешься, укладывая руку на щёку округляющего глаза хитто, — не удивляйся так, разве это не было очевидно? — негромко посмеиваешься, и он вместе с тобой — вам не хватало всего пару слов, чтобы наконец понять друг друга и стать счастливыми по-настоящему. говорят, что мечтам суждено сбыться. и какучё никогда не верил в эти бредни до этого дня.