токийские гопники порвут за тебя

твой первый и последний праздник в этом году всегда начинался одинаково. гости в красивых нарядах для праздника, пьяные почти в стельку и танцующие до упаду; ты среди них блистаешь, точно диско-шар, и все взгляды были словно притянуты магнитом к тебе одной — к имениннице, что каждый год закатывает шикарную вечеринку в честь своего дня рождения, на которую приглашены, кажется, абсолютно все: друзья, знакомые, вся родня, друзья друзей, знакомые знакомых… хотелось видеть больше людей на таком событии, будто это что-то чересчур значимое; не твой день рождения, а международный праздник, который безоговорочно требует такого пира и даже больше. и всё бы ничего, весело хорошо проводить время с новыми и старыми людьми, но всё это время ты ловила на себе прожигающий взгляд харучиё. он ненавидит каждый момент, когда ты счастлива, и ловит себя на мысли, что обязан позаботится об этом. смотря на санзу внутри тебя вяжется непонятная паутина из тревоги и страха, но ты просто уходишь подальше, стараясь оторваться сегодня по полной. — ты точно в порядке? — спрашивает подруга, выхватывая у тебя из рук бутылку с вином и заставляя посмотреть на неё, — мне не нравится, как твой парень смотрит на тебя, — шепчет она тебе на ухо и ты чувствуешь, как по твоей спине начинают бегать неприятные мурашки, а на языке вертится одно предложение — это тихое «помоги мне», но ты парируешь, боязливо оглядываясь на харучиё, который ненавистно смотрит на всех присутствующих и на тебя в том числе, — ты же знаешь, что можешь мне сказать? — ты отнекиваешься на каждое её предложение, но она продолжает и продолжает, очевидно, очень переживает, — что с тобой в последнее вре—… — да ничего со мной не происходит, — отрезаешь ты, но она не умолкает, и ты чувствуешь, как закипаешь изнутри, — не лезь, блять, не в своё дело, — забираешь обратно бутылку с алкоголем и быстро уходишь, отчётливо ощущая, как сердцебиение учащается, когда ты сталкиваешься взглядами с сидящим в другом конце комнаты санзу. в них читается только то, что этим вечером ты будешь вновь держать дверь в ванную обеими руками, чтобы не впускать его как можно дольше. // — хорошо повеселилась? — шепчет харучиё с пугающей улыбкой, притягивая тебя за талию ближе, когда вы, наконец, выпихнули из квартиры последнюю гостью. ты киваешь, зная, что будет дальше, — а теперь у тебя три минуты чтобы спрятаться. и из раза в раз происходит одно и то же, словно по тщательно продуманному сценарию в его голове: считанные секунды, чтобы закрыться изнутри на замок, его противные комментарии по поводу этого вечера, грубые ладони, пытающиеся выбить дверь, почти срывая её с петель, и неописуемый таящийся внутри страх, борющийся с принятием того, что сейчас будет. борющийся почти в никуда, тебе абсолютно всегда кажется, что уже всё равно на то, что случится, и ты давно миришься со своей судьбой, но что-то внутри продолжает отчаянно молить о помощи всех, даже бога, в существование которого, после всех побоев и издевательств, больше не верится. твой первый и последний праздник в этом году всегда заканчивался одинаково.