токийские гопники порвут за тебя

манджиро сано это твоя подростковая мечта: уверенный в себе лидер, который ни за что не бросит своих близких в беде; прекрасный парень и друг, о котором мечтает, наверняка, каждый. — я люблю тебя, — шепчешь ты так тихо, как только можешь, делая вид, что это тайна, которую ни за что нельзя выдавать. манджиро сано это полевые цветы в пшеничного цвета волосах: мак возле правого уха, ромашка возле левого, а между ушами, чуть ниже, — мягкая сонная улыбка майки, что только проснулся и уже оказался твоей личной моделью, но он не был сильно против: улыбался и шептал, смеясь, что ты смешно подбираешь позы для удачных ракурсов — то ляжешь на мокрую после дождя траву, то будешь балансировать на одной ноге, чтобы сфоткать его под другим углом, то склоняешься над ним с телефоном и ловишь момент, когда он моргнёт. манджиро точно будет возмущаться, как ребёнок, почему ты не удалишь эту фотографию, но ты на зло ему поставишь её на обои и будешь показывать каждый раз, как вспомнишь. — ну я же плохо тут вышел, убери уже! — хнычет сано, когда ты в очередной раз злорадствуешь. — только за твой поцелуй, — ухмыляешься, двигаясь ближе. манджиро сано это небесно-голубые простыни на твоей кровати: мягкие и прекрасно подходящие для того, чтобы их сжимали женские ладони из-за приятной стимуляции снизу; прекрасно подходящие для самого майки, который в первый же раз, когда их потрогал, задал короткий вопрос: ”шёлк, да?”; прекрасно подходящие для того, чтобы каждые выходные встречаться в твоей спальне и медленно, чувствуя друг друга полностью, переходить от письменного стола с уроками до постели с шёлковыми наволочками на подушках, что манджиро кладет тебе под поясницу, когда приподнимает твой таз, и шепчет тихое ”красивая” так, словно это его первый комплимент тебе. шепчет и тут же краснеет, пока ты целуешь его щёки. — я скоро—… — ты обрываешься на полуслове, когда он ускоряет темп и впивается короткими ногтями в кожу, чуть царапая. манджиро сано это прошёптанные перед сном выполненные обещания: короткие кивки полусонного майки вселяют некие сомнения; чтобы ты не спросила он всё кивает и кивает, кивает и кивает, а на вопросы не отвечает, от него можно услышать лишь хриплое мычание. ты тихо хихикаешь с него, склоняясь ближе, и задаёшь один единственный вопрос, на который ты неосознанно, но хотела бы видеть такой же кивок: ”обещаешь, что останешься со мной навсегда?”. манджиро открывает полузакрытые глаза, а ты резко отскакиваешь от его лица. ”да,” — совсем тихое, но уверенное, ”останусь”. — ты ведь почти спал! — восклицаешь ты, а сано тихо смеётся с твоей реакции, — вот и спи дальше, — ты неловко отводишь глаза в сторону. — хорошо, — он не спорит, — спокойной ночи. манджиро сано это апельсиновый фруктовый лёд с мармеладом: ты протягиваешь ему сладость и он корчится от одного лишь запаха цитрусовых; ты смеёшься, пытаясь майки уговорить хотя бы попробовать, а он стоит на своём, строя догадки, что это, наверняка, гадость редкостная, и он ни за что не будет есть что-то такое. но стоит тебе сказать, что ты хочешь его поцеловать, и он тут же слизывает с твоих губ фруктовый лёд; он кривится, но продолжает целовать, притягивая тебя всё же ближе. ты говоришь, когда отстраняешься, что никогда бы не подумала, что манджиро не любит цитрусовые. — ты всегда ассоциировался у меня с апельсинами, — пожимаешь плечами ты, пока сано всё ещё кривляется, будто съел целый лимон. — больше не давай мне эту гадость, — ты показываешь ему язык и он в ответ щипает тебя за бок. манджиро сано это розовая расчёска с пони на его столе: тебе сначала кажется, что это эмы, потому что она часто забывает в комнате майки свои вещи, но когда узнаёшь, что это его, ты не можешь сдержать смешок; от осознания, что у главы одной из самых известных группировок розовая расчёска с пони, тебе хочется чуть ли не кататься на полу от смеха. и не то, чтобы для тебя это было странным или неправильным, просто это слишком похоже на манджиро — внутри он всё ещё ребёнок, нуждающийся в таких вещах, как расчёсывание его волос. и ты думаешь, что отказывать не хочешь, потому что сано смотрит такими глазами, которым невозможно сказать ”нет”. — у тебя получается даже лучше, чем у кенчина! — майки смотрится в зеркало пару минут и расхваливает проделанную тобой работу, пока ты на фоне всё ещё не можешь успокоится из-за этой расчёски. манджиро сано это размазанная по твоему лицу красная помада: он смазывает твою косметику настойчивыми поцелуями и толкается в твоё податливое тело, задирая платье настолько, насколько можно, чтобы оно не мешало; между глубокими толчками ты шепчешь: ”никогда бы не подумала, что наш выпускной закончится так”, и майки улыбается. целует тебя в затылок, запуская туда пальцы, и оттягивает, но делает это максимально аккуратно — меньше всего ему хотелось, чтобы тебе было больно. — быстрее, — стонешь и закусываешь губу в надежде не проронить ни одного стона больше, но манджиро будто специально толкается отрывисто и глубоко, почти не выходя. манджиро сано это первый снег ранним утром в конце января: маленькие-маленькие снежинки не успевают приземлиться ладони майки и уже тают; его ладони всегда были тёплыми, независимо от ситуации, а когда он смахивал слёзы с твоих щёк, то прикосновения почти обжигали. — всё хорошо, — манджиро оставляет на твоих веках и тыльной стороне ладони короткие поцелуи, — я тут, рядом с тобой, — сказанное им на грани слышимости почему-то успокаивает, — я люблю тебя.