Вслед за лисьими лапками

Сюэ Ян клацнул зубами, пытаясь удрать как можно глубже в чащу леса. Через крючки и коряги, которые попадались ему под ногами. Он бежал так далеко как мог, пока окончательно тишина не сбила с него спесь, заставляя затормозить. Навострив ушки, он прислушался. А сделав один оборот вокруг себя, возник человеческий силуэт. Теперь в непроходимой глуши уже не стояла маленькая и юркая лисичка с двумя хвостами. Здесь вытянулся молодой и красивый юноша в темных одеждах. Его волосы, заплетенные в высокий конский хвостик, спадали вниз по спине. Чуть ниже пояса из стороны в сторону ходуном ходили пушистые огненно-рыжие хвосты. Ушки на голове заостренные, с черными кисточками, то прижимались плотно к затылку, то вставали торчком, прислушиваясь к любым звукам. Спустя несколько минут, ему удалось отдышаться. – Давно тебя не было видно, – прокряхтела старая хули-цзин. Сюэ Ян даже не посмотрел на нее. В этом месте, где деревья сплетались своими верхушками в одну сплошную корзинку из непроходимых ветвей, жила его старая знакомая. А поскольку Сюэ Ян был наполовину лисой, наполовину человеком, она разрешила ему здесь находиться, и они вместе разделили эту территорию. Здесь юноша чувствовал себя относительно безопасно. Но вот иметь при себе лисицу и уж тем более слушать ее речи, разговаривать и поддерживать диалог было невыносимо. Он все еще помнил, как ее сородичи поступили с ним и с мамой, и никогда этого не простит. Хули-цзин жили не один век, Сюэ Ян был в самом рассвете сил, а эта лисица куда старше его самого, значит к тем, кто виноват в смерти его матери, она имела прямое отношение. Удивительно только, как она умудрилась отбиться от стаи, и почему не решилась снова вернуться в семью. Но об этом она ему никогда не говорила. Хуан-Хуан обернулась по кругу, представая перед ним в образе молодой и красивой девушки. Сколько бы хули-цзин не исполнялось, а магией перевоплощения они владели в совершенстве. Удивительно было другое. Хули-цзин ненавидели людей и считали их чужаками. Они обитали отдельно от них и никогда не выходили на контакт. Перевоплощение в человека подразумевало то, что они готовятся к охоте, поэтому почему Хуан-Хуан оборачивалась человеком, когда Сюэ Ян приходил – было еще одной странностью. Неужели она таким образом выказывала ему свое уважение? Быть того не может. В гробу он видел ее уважение, так же как и ее саму. Если эта лисица только дернется к нему с непристойными намерениями он сразу же ее придушит, а шею перегрызет собственными зубами. Но Хуан-Хуан даже не помышляла об этом. Девушка мягкой поступью прошлась по мху и взобралась по мощному стволу дерева вверх. – Где ты был? – Отстань. – Опять тебя поймали? Что на этот раз? – улыбнулась она. – Воровал куриц и тебя закидали камнями, а потом бросили в клетку к собакам? – Нет. Я не ворую куриц. – Да? А я вот ворую, когда фазаны кончаются. Между прочим, у них довольно мягкое и сочное мясо, тебе стоит попробовать. – Я почти убил его, когда он пролез к ней в курятник… – прошептал парень. – В следующий раз- – Брось ты, – прикрикнула на него Хуан-Хуан. – От того, что ты из кожи вон лезешь, пытаясь помочь этим глупым девчонкам, тебе никак не зачтется. Вся деревня тебя ненавидит, и ты это знаешь. Благими намерениями дорога в ад выстелена. – Может быть я в ад и собираюсь попасть, – грустно усмехнулся он. – Тебе-то до меня какое вообще дело? – Ты мой сородич. – О-оо? Такое себе оправдание. – Я пытаюсь достучаться до тебя, но как я вижу, ты еще более глуп, чем я думала. – Взаимно. – Я не глупая. – Я всего лишь сказал, что это взаимно, остальное ты себе сама придумала. – Ты невыносим, – возмутилась девушка. Постояв еще с минуту на ветке и так и не получив ответа, она махом обернулась красивой лисицей с приятной серой шерстью по всему телу. Сделав несколько умелых движений и прыжков, Хуан-Хуан встала напротив Сюэ Яна и посмотрела на него снизу вверх. – Строишь из себя непонятно что. Оборачиваешься человеком и думаешь, что в таком виде ты выглядишь, как они? Ты уже достаточно научился контролировать свою магию, чтобы всегда пребывать в облике лисицы. Или ты хочешь жить среди них? Тех, кто обидел тебя не меньше нашего? Сюэ Ян ничего ей не ответил. Разговаривать с ним Хуан-Хуан больше не стала. Не было ни сил, ни желания, поэтому лисичка в два прыжка преодолела расстояние до ближайшего куста, скрываясь за листьями и прячась в темноте ночи. Сюэ Ян был рад, что она ушла. Он опустился на корточки и прислонился спиной к массивному стволу дерева, откидывая голову и закрывая глаза. – Я вообще нигде жить не хочу… – прошептал он в пустоту. Это было правдой. Потому как ни здесь, ни в деревне Сюэ Ян не чувствовал никакого спокойствия, а дом это ведь то место, где ты чувствуешь тепло и уют. Ни мягкий мох, ни подстилка из соломы в постоялом дворе этого ему не давали. Он очень устал. Так еще и не ел последние дни, как оказался на дереве с этой дурацкой собакой. Собак Сюэ Ян не любил. Пока он был в облике лисицы, они запросто могли загрызть его до смерти. Поэтому как только на глаза попадался пес, Сюэ Ян брал ноги в руки и пускался наутек так быстро, как только мог. И ему было крайне удивительно наблюдать за тем, что происходило сегодня. Его потрясающий слух во многом служил с пользой своему хозяину, поэтому, когда даочжан с девицами проходили мимо дерева, он слышал, о чем они говорили. Значит, он пришел сюда, чтобы избавиться от мстительного призрака? Но Сюэ Ян не призрак, и он не намерен уходить, оставляя девушек этой деревни в опасности. В конце концов, может быть, когда все мужчины отсюда исчезнут, он наконец обретет долгожданный покой. Он помнит, как хорошо жилось в маминых теплых руках и снова хочет вернуться в то время. К его сожалению, когда юноша открывает глаза, перед лицом все еще непроходимая трущоба, а еще все тот же вопрос не покидает мыслей, так и норовя сорваться с языка. Почему даочжан его спас? Он ведь мужчина… Сюэ Ян рычит себе под нос: – Все мужчины отвратительны.

***

В постоялом дворе каждый божий вечер происходили настоящие застолья. Что еще оставалось делать уставшим кормильцам, как не прийти сюда с друзьями, заказать один большой столик и отведать хорошенького вина с настойкой по рецепту хозяина трактира? Не жизнь, а просто сказка. В этот раз суматоха и обстановка не отличалась ничем иным. Все столики были заняты, постоялый двор набит под завязку. Несколько проезжающих торговцев с продовольственными тележками решили остаться на ночь и сняли почти все имеющиеся комнаты на втором этаже. И вот теперь среди этой большой и шумной кутерьмы, Сяо Синчэнь попытался почувствовать хоть маленький след нечисти. Сюэ Ян усмехнулся. Это с ним не сработает. По сути он совсем не злой дух, а посему, пусть это будет даже самый сильный клинок в мире, он не подскажет своему владельцу и не направит свое лезвие на него. Юноша мастерски проскочил мимо даочжана, оставаясь незамеченным на входе. Новая девушка, которая разносила бокалы, показалась довольно интересна этой низшей и вульгарной прослойке населения, поэтому не прошло и десяти минут, как раздались первые шлепки ниже пояса. Сюэ Ян крепко сцепил зубы, продолжая сидеть рядом за своим столиком. Он не скрывал своего присутствия, но ничем не бросался в глаза. Разве же можно тревожить такую красивую и богатую госпожу, кому-то вроде подобных нищих варваров? Мужчины боялись ее красоты, и потому обходили стороной, не стараясь заговорить. Это тоже было Сюэ Яну на руку, потому что голоса его Сяо Синчэнь не слышал, и все еще не подозревал, что он здесь. Когда же даочжан узнал, что хотел, то покинул заведение, а Сюэ Ян решил действовать. Чи Ю, что принесла ей очередную чарку вина, смахнула слезу трясущейся рукой, но прежде чем успела отойти к другим столикам, женщина мягко придержала ее руку. Как только девушка подняла глаза вверх и наконец посмотрела на нее, она ахнула. Такой красавицы на всем белом свете не сыщешь. Светлая, почти что мраморная кожа, без единой морщинки и складочки, большие глаза, изящные и мягкие руки, а эти черные и длинные реснички, которые трепыхали, когда женщина моргнула несколько раз. Чи Ю почувствовала себя настоящей уродиной, и стоило девушке рассмотреть драгоценные камни, что висели на шее посетительницы, как она моментально уткнулась носом в пол, больше не желая стеснять эту красавицу собой. – Дорогая… Почему ты плачешь? – Простите, госпожа, я должно быть унизила вас, мне непростительно это, я все понимаю. – Ах, о чем ты? Плакать вовсе не унизительно! – запротестовала женщина, продолжая утягивать девушку за собой к столику и усаживая перед собой. – Мне печально видеть, как твое лицо орошается слезами. Должно быть, тебя что-то очень обидело. Прости, но я совершенно не смотрела по сторонам. Могу ли я как-то тебе помочь? – Что вы, госпожа, что вы. Вы совсем не обязаны! – А почему на твоих красивых руках синяки вокруг запястий? – Не переживайте, – отмахнулась девушка. – Всего лишь господа перепили и не рассчитали силу. – Не рассчитали силу? Да где это видано, чтобы так обращаться со столь нежным созданием? Тебе нельзя прощать подобное поведение. – Бросьте, такое часто происходит, я привыкла. – Дорогая, мне больно слышать то, что ты говоришь, – запричитала женщина. – Пойдем со мной, я сняла здесь номер. Мои ребята поставляют рисовую муку, и сегодня мы тут ночуем. У меня есть хорошая настойка, которая поможет избавить тебя от синяков. – Я не могу. – Почему? – Простите, но… Мне это не по карману. – Какие деньги, глупенькая, – улыбнулась женщина, отчего стала красивее еще в десять раз. – Я ни возьму с тебя ни ляня, всего лишь хочу помочь. Ты хочешь мне отказать? Чи Ю испугалась, что в случае отказа на нее могут разгневаться и пожаловаться хозяину двора. Если на нее будут поступать жалобы от таких богатых посетителей, то ее могут выгнать отсюда, а новую работу молодой девушке найти ох как не просто. Работать в поле она больше не могла по состоянию здоровья, ее и сюда-то взяли с большой натяжкой, поэтому меньше всего она хотела оказаться без крыши над головой и денег в кармане. Чи Ю мигом согласилась и последовала за госпожой. Та мягко вела ее за собой по ступенькам, не давая лишний раз оступаться и стукаться об углы, когда мимо них проходили посторонние. Женщина буквально излучала настолько мощную ауру добра и заботы, что Чи Ю таяла от нее и совсем не замечала никакого подвоха. – Дорогая, тебе повезло, что я женщина. Никогда так быстро не соглашайся никуда идти с посторонними. – Что? Почему, госпожа? – Глупенькая, это может очень печально закончиться. На самом деле, если ты спросишь мое мнение, все мужчины отвратительны. – Как же так? Мой отец очень добр ко мне и к матери, и ко всем моим младшим сестренкам. – И много их у тебя в семье? – Нас пятеро, я самая старшая. Мне вот-вот стукнет семнадцать, а я все еще не замужем. – Дитя, так это же просто прекрасно. Они поднялись на второй этаж, и женщина махнула рукой. – Моя комната самая последняя по коридору, идем. – Госпожа, вы не считаете брак чем-то хорошим? – спросила Чи Ю из любопытства. – Разумеется не считаю. – Почему же? Когда вы с мужем женитесь, разве это не главное счастье в жизни каждой девушки? – Отнюдь. – Но вы сможете построить собственную семью, родить детей, и- – И потом, когда у него будет что-то не получаться, он просто приложит вас с маленьким об стенку, правда? – Простите? – Ха-ха, не обращай внимания, я просто пошутила, – посмеялась она. – Все мужчины, которых я встречала в жизни, были испорчены. Они, моя дорога, на самом деле все такие. Просто на каждом из них стоит определенный срок годности. – В самом деле? – удивилась Чи Ю, идя следом. – А как это? – Очень просто, – ответила она. – Со временем их дурной характер рано или поздно вылезает на поверность. Тут ты полы не домыла, а тут ты ему рубаху плохо отстирала, ой, а на ужин мясо оказалось пересолено, и что уж говорить про супружеский долг, где ты возложила на него слишком много, а сама преподнесла так мало, что он, бедненький, не насытился сполна. Вот же беда… На словах о супружеском долге Чи Ю заалела и сразу же опустила глаза в пол. Они практически дошли до нужной комнаты. Оставалось сделать пару шагов. Раз, два, три, и женщина, приветливо улыбаясь, распахнула дверь, позволяя Чи Ю зайти первой. Все комнаты в постоялом дворе были одинаковы, поэтому ничего сверхъестественного Чи Ю тут не увидела. Взгляд ее зацепился разве что за обычную деревянную шкатулку, которая одиноко стояла на столике рядом с кроватью. – Присаживайся. Я покажу тебе настойку. Она сделана на специальных травах, которые моя помощница собирала в лесу. Ты знаешь… Я очень люблю своих помощниц, они такие умелые и умные девушки. Почему бы тебе не пойти работать ко мне? – Работать к вам? – Ну да, я буду платить тебе вдвое больше, чем тебе платят здесь. – Госпожа, это было бы чудесно, вот только… – Чи Ю замялась. – Понимаете, я не могу покинуть деревню, а вы кажется здесь проездом. – Точно. Разве тебя здесь что-то держит? – На самом деле… Здесь моя семья, и вряд ли они отпустят незамужнюю меня куда-то далеко в город. Сперва я должна обручиться, но вот только, когда это произойдет, скорее всего и работа мне будет не нужна. – Какие глупости, однако, но… Не в моих правилах уговаривать и тащить кого-то силой. Я всего лишь предложила, а теперь, давай сюда ручки. Чи Ю с готовностью протянула кисти внутренней стороной ладоней вверх, смотря на женщину, которая продолжала ей все так же улыбаться. На самом деле за все последние годы жизни это был лучший разговор, который она помнит. Даже родная мама так ласково себя с ней не вела. Она всегда говорила, что Чи Ю самая старшая и не пристало ей с ней сюсюкаться, как с младенцем. Чи Ю уже сама должна вот-вот стать матерью, поэтому нужно привыкать ко взрослой и суровой жизни. Чи Ю очень не хватало этой теплоты. Внезапно идея уйти следом за этой прекрасной госпожой показалась ей очень заманчивой, но она прикусила губы и ждала, когда она закончит обрабатывать ей руки. Удивительно, но как только целительный раствор оказался на коже, синяки на ее руках стали растворяться словно по волшебству. Чи Ю не поверила собственным глазам, когда спустя еще пару секунд от отеков и желтизны не осталось и следа. – О Господи! Это же чудо! Спасибо, спасибо вам большое! Я никогда этого не забуду. – Полно, дитя, я не сделала ничего такого. Я подарю тебе настойку, хорошо? – Мне… Мне так неловко, от вашей доброты. Но правда, знайте, что я вам действительно очень благодарна. – Правда? – Конечно. – В таком случае… не могла бы ты мне тоже немного помочь? – Конечно, госпожа. Конечно. Мне нужно убраться в вашем номере? – Нет, нет, ничего такого. Ты и так сегодня достаточно перетрудилась. Я бы хотела узнать имя того, кто схватил тебя так грубо. – Имя? – Да, всего лишь имя, – улыбнулась женщина. – А-аа… А зачем вам нужно его имя? – Зачем? Ну… Я собираюсь спуститься и поговорить с ним. – Н-на самом деле… Дело в том, что… Я вам немного соврала. Простите. – Соврала? – Д-да, – кивнула Чи Ю. – На самом деле, это не мужчины в трактире. Это сделал один из продавцов на рынке. – Вот как? Как же так вышло? – Сама не знаю, там бегали дети, и они снесли часть товара, а он подумал, что это сделала я и… Схватил меня. Но он это не нарочно. Наверное, он думал, что я так убегу, но я не собиралась убегать, я хотела помочь, правда! Мы просто недопоняли друг друга. Потом пришел еще один мужчина, и мы все уладили. Только вот ссадины остались. – Дорогая, ты все еще не сказала, как его зовут. Чи Ю удивилась. – А разве теперь это важно? – Конечно. – Но вы же сказали, что собираетесь спуститься и поговорить с ним. А если тут его нет, то… Вы же не пойдете сейчас. Уже ночь на дворе, а завтра вас уже тут не будет. Женщина улыбнулась. – М-да… Ты права. И что это я. Ха-ха. Но… Я все еще буду ехать обратно через вашу деревню. И тогда я собираюсь с ним поговорить. – Право, госпожа, но это же не имеет никакого смысла. – Со всеми мужчинами стоит разговаривать. – Но он уже позабудет о том, что случилсоь. – Ты чего-то боишься? Думаешь, он разозлиться на тебя, если я приду к нему? – Д-дело в том, что мне помог уладить конфликт его сын и… Я думаю, я могла ему немного понравиться. – Какое это имеет значение? – Разве не прямое? – спросила Чи Ю. – Дорогая, но… Я же тебе помогла. Моя просьба совсем маленькая. Всего несколько букв и я- *БАЦ* Массивная дубовая дверь с грохотом открылась и ударилась о стенку, слетая с петель. Вот черт! Сяо Синчэнь быстро залетел в комнату и направил лезвие меча прямиком в сторону женщины. Сюэ Ян почувствовал, что пора сматываться. – А-а-а-а-аа! Вы кто такой?! Что вы делаете?! – испугалась Чи Ю, отлетая к стенке и вжимаясь в нее, боясь, что ее сейчас порежут на месте. – Ты ей ничего не сказала?! – Кто вы?! – Я бродячий заклинатель! Успокойся, все хорошо! Эта женщина не та, за кого себя выдает, она пыталась обмануть тебя и вытащить имя мужчины, которого попытается убить! – Что!? – Ты ей ничего не сказала?! Проклятье. Сюэ Ян выругался про себя. Пока эти двое болтали друг с другом, выясняя, кто кому друг, враг и сват, он мигом развеял иллюзию, что скрывала его настоящий облик. Вся комната вмиг окрасилась черной туманной дымкой, заставляя и без того перепуганную Чи Ю залиться еще более громким криком. К несчастью девушка визжала так сильно, что Сяо Синчэню пришлось зажать уши руками, из-за чего он не почувствовал, как Сюэ Ян стремглав промчался мимо него и выскользнул из комнаты. Как только мужчина обнаружил, что тот, за кем он пришел скрылся, он поспешил спуститься на первый этаж, где встретил свору ничего не понимающих местных жителей и приезжих, которые должны были здесь тихо-мирно спать. На разъяснение ситуации ушли остатки ночи, за это время Сюэ Ян благополучно скрылся в лесу. Он был очень недоволен тем, что этот тупой заклинатель помешал ему. Подумать только! – Ну, она же почти сказала, как зовут этого козла! Ну, почти! Какого черта ты там забыл?! Хуан-Хуан фыркнула. – Ненормальный, – сказала лиса и махнула хвостом, убегая охотиться на фазанов.