Вслед за лисьими лапками

– Ты опять обманул меня! Поверить не могу, что ты это сделал! Сюэ Ян пыхтел и злился. По своей натуре все, кто окружали его за долгие годы существования, никогда не врали. Сам он частенько сочинял разные истории. Например, когда он был еще подростком и забрел на чужую территорию, где за ним увязался настоящий лютый мертвец, ему пришлось забираться на дерево. Он так торопился, что совсем не глядел под ноги. Мало того, что все его ноги покрылись ссадинами и синяками, так еще и колючие ветки терновника раскорябали красивое лицо лисенка. Когда Хуан-хуан застала его через несколько дней за умыванием и спросила, что случилось, Сюэ Ян сказал, что он подрался со зверем, а поскольку тот был больше, ему пришлось нелегко. Хуан-хуан никогда не обманывала сама. Хоть хули-цзин и славились лисьими духами хитрости, люди частенько приплетали к ним в заслуги коварство, лесть и обман. Сами по себе хули-цзин таковыми не были, а все эти сплетни и слухи о них, разлетелись благодаря охоте, на которой хули-цзин вынуждены были притворяться одинокими и красивыми юношами и девушками, сбивая людей с пути. Это была вынужденная мера, потому что хули-цзин не могли позволить человеку обнаружить их деревню. Себя в таком случае врунишками они не считали. Защита территории и охрана своей семьи – было для них священным законом, не важно, что именно они делали, чтобы сохранить эти порядки и обеспечить безопасность остальных. Поэтому, когда Сюэ Ян ляпнул ей и в красках расписал, как он укусил и придушил зверя, она была удивлена, но поверила ему. Сюэ Яну было стыдно признавать то, что он испугался какой-то нечисти, которая по сути была слабее, чем он. Он никогда не сталкивался с этими существами ранее, и когда увидел впервые жутко испугался. Они были страшными, с этого мертвеца слезала кожа, у него не было на месте глазных яблок, его рот был постоянно и широко открыт, оглашая округу своим неистовым ревом. Конечно же Сюэ Ян дал деру, а когда на этого мертвеца набрела стайка заклинателей на ночной охоте и расправилась с тварью, он благополучно вернулся домой и решил в следующий раз попробовать сразиться с ним самостоятельно. То, что Сюэ Ян и дальше продолжал в некоторых случаях говорить неправду не только Хуан-хуан, но и остальным, он объяснял тем, что часть человека, которая была дарована ему отцом – была очень лживой натурой. Он и сам потом не раз замечал, как люди могли спокойно обманывать друг друга, глядя прямо в лицо. Их не мучила совесть, они смотрели на своих близких с улыбкой на глазах, скрывая неприятную правду. Очень удивительно при таком раскладе, что именно эти создания окрестили хули-цзин духами хитрости и коварства. Уж чья бы корова мычала. Сяо Синчэнь мягко отмахнулся от него, как от назойливой мухи, не обращая внимания на демонстративную истерику. – Я отплатил тебе тем же. – Но я ничего не- – А кто выкинул рис из окна? Кто? Скажешь, что я во сне проснулся и сам это сделал? – Я с самого начала не хотел его есть, это не считается обманом. – Считается, потому что на утро, ты бы мне сказал, что все съел, чтобы я тебя не трогал. – Точно! Ты еще и трогал меня! – Всего лишь прикоснулся несколько раз. Почему тебя так смущают чужие прикосновения? – Потому что ты мужчина, а мужчины очень грязные существа. – Мы купались вчера. – Твое сердце, душа и внешняя оболочка никогда не очистится от той грязи, которую ты не видишь. Эта грязь досталась тебе при рождении, и ты уже не в силах избавиться от нее. – Сюэ Ян, мне очень неприятно это слышать. – Я говорю правду. – Но ты ведь сам наполовину мужчина, – не понимал его Сяо Синчэнь. – Если ты говоришь такое про меня, значит это и к твоей мужской половине относится. – Я другой. – В тебе много человеческого, гораздо больше, чем ты себе представляешь. – И как же ты это узрел? – Я это чувствую, хотя бы потому, что ты сам сказал, что быть в облике человека для тебя куда привычнее, чем притворяться животным. – Я- – Поверь мне. – Не хочу я тебе верить. Я вообще тебя знать не хочу. Давай я притворюсь, что слушаю тебя и все понимаю, и ты отпустишь меня, а сам пойдешь путешествовать дальше? – Наивный. Сюэ Ян фыркнул. Они вновь вернулись к старому занятию. Исключением в этот раз было только то, что Сяо Синчэнь сразу озаботился инструментами и одолжил лопату все в том же доме, все у той же приветливой хозяйки, которая улыбалась и говорила о прекрасном молодом даочжане, который не брезгует такой черной работой. Сюэ Ян пинал камушек, пока они неспеша приближались к пустырю. – Удивительно, что некоторые люди могут брезговать домашними заботами, – задумчиво протянул Сяо Синчэнь. – Я встречал уже так много людей, которые удивлены, что я могу заниматься подобной работой. Интересно, как они себе представляют заклинателей? Выходит, что мы все обязаны жить в богатых орденах и служить их главам в обмен на уют и вечный достаток? Мне эти мысли не очень понятны. Я странствовал по разным землям и в небольших городах, которые могут быть чуть больше деревни Чан Лу, встречаются кланы заклинателей, которые сами ухаживают за домом, где они живут. Я даже оставался несколько раз на ночлег и помогал им, если это было уместно. – Ты себя со стороны не видел, поэтому так и говоришь, – ответил ему лис. Камушек, который он пнул, отлетел далеко вперед и скрылся среди кучки других. Где-то сзади них послышался стук копыт и перевалочные звуки от колес. Должно быть какой-то торговец ехал на повозке через главную улицу. Сюэ Ян оглянулся, чтобы проверить это и оказался прав. Сяо Синчэнь на эти движения не отреагировал. Ну, это было ожидаемо. Зачем ему смотреть, если он все равно ничего не увидит? – Почему ты так говоришь? – спросил Сяо Синчэнь. – Потому что в глазах всех этих людей, тот кто наделен природной красотой, автоматически имеет голубые крови и не обязан работать. Ты разве не знаешь, что все девушки, которые выходят замуж в знатных семьях, никогда не бывают ни на кухне, ни метут полы при дворе? Они слишком красивы для такого. За них это делают служанки. – Я не такой уж красивый, они явно еще не встречали красивых людей. – Кстати… – сказал Сюэ Ян. – Я тут вспомнил. – Что такое? – А ты ведь сказал, что узнал, про лисье божество в каком-то старом фолианте. – Все так. – Как же ты его прочитал? – ... – Выходит, раньше ты был зрячим? Потому что, откуда иначе ты знаешь, что существуют люди красивее тебя. Ты видел свою внешность? И ты наверняка мог видеть других людей, поэтому знаешь с чем сравниваешь. Да и я сомневаюсь, что где-то существуют такие фолианты, которые бы могли прочитать слепые. Страницы и буквы никак незрячему не увидеть, максимум, что ты сможешь сделать это провести по ним руками. Но нет же у тебя маленьких глазок на кончиках пальцев? Или есть? – Нет, такого у меня нет. – Тогда я прав. – Может быть, а может быть и нет. – Тогда как еще объяснить твои слова? – Может быть, – улыбнулся Сяо Синчэнь и остановился, когда они дошли до нужного места. Его лопата быстро вонзилась в подсохшую землю, откидывая горсть за горстью. – Может быть… Тебе стоит посмотреть на вещи шире. Слепые могут понять, как они выглядят и могут понять, как выглядят другие. Точно так же, как мы можем отличить красоту одного человека от другого. – И как же? – Сюэ Ян поспешил вернуть уже убранную землю обратно на место. Сяо Синчэнь не стал его останавливать. – С помощью рук. – То есть… ты трогаешь свое лицо и лицо еще какого-то человека и тогда определяешь, как он выглядит? – Верно, – кивнул Сяо Синчэнь. – Только это не всегда происходит при первой встрече. Вернее, правильнее будет сказать, так вообще очень редко происходит. Мне довелось всего три раза трогать лица других людей. Они были заклинателями и просто сами захотели, чтобы я так сделал. Ровные черты лица и правильные точеные линии нельзя скрыть ни за каким уродством. Если у человека большие глаза, прямой нос и плавная линия губ, очевидно, что он очень хорош собой. Это и дураку будет ясно. Свое же лицо я могу потрогать тогда, когда захочу. Я примерно имею представление о том, как я выгляжу. Те заклинатели были намного краше меня, поэтому очевидно, что в этой деревни и конкретно эта женщина просто не видела настоящих красавцев. – Допустим, – сказал Сюэ Ян. – Что насчет чтения? Как ты прочитаешь то, что написано, если текст не будет выгравен на каком-нибудь камне? Фолианты – это книги, а книги сделаны из бумаги. Бумагу камнем не высечь, все что с ней можно сделать – это обмакнуть в чернила и поставить запись. – Ты много знаешь. – Ты не ответил. Сяо Синчэнь прекратил копать и поджал губы. Через минуту он вздохнул и решил пропустить эту тему. – Как долго ты собираешься таскать эту землю на место? Еще не устал? – Я полон сил. – Зря я тебя покормил. – Ты так мне и не ответил. Сяо Синчэнь промолчал. Сюэ Яну это не понравилось. Ну, что такого если недуг этого заклинателя не врожденный, а приобретенный? Разве, это так уж важно и стоит скрывать? – Тебе что, стыдно за то, что ты ослеп? – Нет. – Тогда почему ты этого не говоришь? – Потому что я не хочу об этом говорить. – Это для тебя табу, что ли? – Ты тоже многое отрицаешь и что-то хранишь глубоко в себе. И тебя же никто не заставляет об этом рассказывать. – Да меня и некому заставлять. – Разве хули-цзин из леса с тобой совсем не общается? – Я стараюсь не говорить с ней, максимум о чем я могу поднять тему сам – это про погоду. Ну, или как лучше поймать рыбу в речке. – Выходит… У тебя совсем нет друзей? – Мне и без них хорошо живется. Сяо Синчэнь замолчал. Продолжили заниматься каждый своим делом они в тишине. Сюэ Ян закапывал, Сяо Синчэнь выкапывал. Сюэ Ян закапывал, Сяо Синчэнь выкапывал. Шуанхуа вынужден был покоится в землице сырой еще очень долго. Однако то, что вырисовывалось в голове у Сяо Синчэня ему не нравилось. Сюэ Ян, судя по тому, что он смог у него выведать, раньше жил с лисами. Причем с лисами они жили отдельно. Мать у него была хули-цзин, а вот отец был человеком. Очевидно, что они не смогли договориться, а может быть сама мать Сюэ Яна околдовала молодого парня, и тот под чарами смог зачать ей ребенка. Когда же пришло время снять колдовство, потому что лисица решила, что ее смогут полюбить и такой, ее отвергли. Либо, после того как она понесла ребенка, этот мужчина струсил и сбежал. А может быть, его вообще убили, и ей пришлось вернуться в деревню. Тут могло произойти все, что хочешь. Так уж сразу судить об этом Сяо Синчэнь не мог. После того, как Сюэ Ян появился на свет очевидно, что отца он не видел и никогда им особо не интересовался. Может быть, когда он спрашивал мать, та подавно ему наговаривала на него. А может и нет. После этого что-то случилось, и Сюэ Ян остался один. Вряд ли его мать бросила его, а сама ушла со своими. Обычно, каким бы ни было дитя, но дух, который был так близок к животному, не стал бы оставлять его одного. Наверняка случилось какое-то горе, из-за чего Сюэ Ян ее потерял. После трагедии, он каким-то чудом оказался в этой деревне. То ли его сюда притащили, то ли ноги сами его сюда принесли, было неизвестно. И здесь Сюэ Ян сколько-то прожил. И вот тут Сюэ Ян ему не желал говорить никаких подробностей. Сам бы мальчик к людям не вышел. Те бы наверняка, впервые увидев подобного зверя, закидали малыша камнями и сразу бы убили. Сяо Синчэнь принял его за Божество, потому что то чаще всего принимало облик человека при встрече с людьми. Но то могли знать заклинатели. Люди в деревне – обычный народ, им о таких тонкостях неизвестно. Они бы сразу решили, что он лисье отродье и убили без церемоний. Значит, Сюэ Яна могла приютить какая-то семья. И именно в этой семье Сюэ Ян смог увидеть модель ужасного поведения и какие могут быть неправильные отношения у близких людей друг к другу. Сюэ Яна настолько сильно гложет детская травма, что по истечению стольких лет он не оставляет это место в покое. Он должен был прожить с людьми гораздо больше времени, чем с лисами. Он говорил о том, что не помнит некоторой магии, потому что был еще очень мал. Сяо Синчэнь в очередной раз глубоко вздохнул. Ему предстояло много работы. Сюэ Ян же за то время, пока мужчина копал и размышлял, как лучше поступить, сумел перетаскать целую гору земли и теперь лежал рядом, отдыхая и греясь на солнышке. Он закрыл глаза, подставляя лицо горячим лучам, пока Сяо Синчэню приходилось не только заново вырыть яму, но еще и убрать все излишки, которые тут оказались. Дело с мечом осталось на той же мертвой точке.

***

– Я устал. – Ты ничего не делал. – Я устал ничего не делать, – проныл парень. – Зачем мы сюда пришли? Тут же ничего интересного уже два часа не происходит. – Мы слушаем, как они разговаривают. – Они обсуждают свадьбу, мне неинтересно слушать о том, в каком месте они планируют обручиться. Свадебные церемонии всегда очень длинные, скучные и там куча никому ненужных правил, которые почему-то все стараются соблюдать, хотя сами же их не любят. – Могло ли быть так, что ты не следил за простыми разговорами между людьми, и когда вырос стал наблюдать только за ссорами и конфликтами? Сюэ Ян завилял хвостом. – Всякое в жизни может случиться. – Ну, конечно, – сказал Сяо Синчэнь. – Когда мы ссоримся, в крови подскакивает адреналин. Он позволяет нам выплеснуть всю энергию. Кто-то от такой порции получает удовольствие. – Когда люди ругаются, они кричат. Мне не нравится, когда это происходит. – Сейчас никто не кричит. Послушай, – протянул Сяо Синчэнь. – У них вполне милая беседа. – А то, что мы просто тут сидим и подслушиваем чужие разговоры, твой кодекс чести не запятнает? – Не переживай, такого кодекса у заклинателей нет, – улыбнулся Сяо Синчэнь. – Есть определенные правила, когда ты выбираешь по какому пути тебе стоит следовать на тропе самосовершенствования, но не более того. – Например, какие? – Некоторые заклинатели уходят в пещеры и уединенно медитируют там не один год, без пищи и воды. Таким образом, они становятся ближе к природе, обретают гармонию над разумом и духом и формируют внутри себя золотое ядро. – Это нужная вещь? – Нужная. – У тебя оно есть? – У меня оно есть. – Покажи. – Оно находится внутри тела, – Сяо Синчэнь улыбнулся и поднял руку, указывая той на самого себя в области солнечного сплетения. – Золотое ядро помогает лучше развивать способности. С его помощью ты становишься сильным заклинателем. Ты можешь летать на мече, использовать защитные талисманы и много разных заклинаний, которые другим заклинателям без золотого ядра выполнить не по силу. Ты так же сможешь пользоваться определенным оружием, в котором заключено много магии. Для этого нужно набираться опыта и тренироваться ни один день. Золотое ядро наша энергия, которая, как кровь, пульсирует по венам. Увидеть его глазами невозможно. Хотя… Существуют несколько редких книг по медицине, где описаны методы перенесения золотого ядра из одного тела в другое. – Ого. И как? Работает? – Я никогда не сталкивался с этим вживую, поэтому сказать не смогу. Люди в небольшом домике засмеялись, принимаясь разливать чай. Сюэ Ян положил себе в рот травинку, начиная жевать ее за кончик. – Какие-то еще правила? – Они разные. – Какие правила есть у тебя? – Я бродячий заклинатель, у меня своего клана нет, но та дорога, по которой я иду, преследует определенные цели. Как например, помогать людям справляться с нечистью, изгоняя из их жизни злых духов. – Все заклинатели это делают. – Очень многие берут за это плату, я денег не требую. – О-оо, так вот как они добывают себе на пропитание, – протянул Сюэ Ян. – Это очень не глупо. Тебе тоже стоит брать деньги. Иначе, как ты будешь покупать себе рис? – Если люди захотят меня отблагодарить, я приму их благодарность. Не больше, не меньше. А еда дело поправимое. Помимо ночной охоты, я отлично справляюсь с тем, чтобы добывать себе мясо и готовить его. – И как же ты будешь делать это теперь, у тебя нет меча, которым можно зарубить кролика. – Что-нибудь придумаем. Вчера я был на ужине. – Ты съел всего лишь две дольки редиса. Это за еду не считается. Понятно, почему ты такой тощий. – Я крепче, чем кажется. – Хм-м? – В моем теле много мышц. – Ну, до-оо. – Конечно, иначе как бы я гонялся за тобой почти целую неделю и даже не устал? – хихикнул даочжан. Сюэ Ян что-то проворчал себе под нос, выплевывая почти съеденный прутик. Он уставился на парочку, которая мирно обсуждала свадебное платье и закуски на столе. Ему снова стало очень скучно. Первое время, когда они только пришли, он следил за всеми действиями молодого парня, но когда тот перестал подавать всякие признаки враждебности, Сюэ Ян расслабился. Внезапно рядом с ним Сяо Синчэнь слабо посмеялся. – Ты чего? – Я вспомнил, – ответил мужчина. – Мы говорили о правилах. В одном очень прославленном ордене, который находится в поднебесной, существует стена. На ней высечено целых три тысячи правил. У них нельзя громко разговаривать, много есть, быстро бегать, говорить о других людях за спиной и еще очень много другого. – Громко разговаривать? Быстро бегать? Кто придумал это бредовый список? Кто-то, кому очень не нравится жить, и он решил остальным так помочь увидеть мир в тусклых красках? – Может быть, – мягко сказал мужчина. – Меня приглашали туда однажды. Но я отказался. – И правильно сделал. Это не правила, это чушь какая-то. Еще бы написали, что фазанов убивать нельзя. – О-оо, там это тоже было. – Шутишь? – Нет, нет. Там было сказано, что нельзя убивать животных на всей территории Облачных Глубин. Один приезжий адепт даже добился того, чтобы его имя входило в список этих правил. Кстати, эти правила постоянно пополнялись. Так что может быть сейчас их стало намного больше. – Что за адепт? – Мы учились с его матерью у одного и того же учителя. Полагаю, его косвенно можно считать моим племянником. – Хорошие родственнички. Если этот парень додумался до того, чтобы нарушить эти дурацкие правила, он очень не глупый человек. – Вот видишь? – улыбнулся Сяо Синчэнь. – Тебе уже стали немного нравиться мужчины. – Я просто сказал, что он правильно поступил. Это еще не значит, что я считаю его адекватным. – Что насчет будущего мужа Сань Чан? – Ха, ты решил запоминать имена всех, с кем тут говорил? – Это происходит против моей воли, у меня очень хорошая память. – Пока он не делает ничего подозрительного и ведет себя как надо. – Что ты еще усвоил по его поведению? – А что я должен был усвоить? Я вообще на них не смотрел. – А куда же ты смотрел? – С тобой разговаривал, на тебя и смотрел, – пробурчал лис. – Сюэ Ян, они разговаривали с этой девушкой на равных все то время, пока мы стояли здесь. Это показывает, что он уважает ее мнение. Он давал ей полный выбор, она же всегда не забывала спрашивать у него, что он думает, и как относится к вещам, которые важны для нее. Разговоры в отношениях очень помогают сблизиться друг с другом. Всегда, если в семье возникает недопонимание и разлад, многие пары предпочитают решать это словами. Они садятся рядом и долго разговаривают, решая проблему. – Ну, да. А если в итоге оба будут стоять на своем? Я вот не хочу, чтобы ты откапывал свой меч, а ты хочешь обратного. – Есть такая вещь, которая называется «идти на уступки». Иными словами, каждый должен чем-то уступить, и тогда проблема разрешится. Мне не нравится, что ты не хочешь откапывать мой меч, но тебе это не нравится потому, что в этом есть и моя вина. Я же каждый раз угрожающе запускал им в тебя, потому что точно не был уверен, что ты такое. Поэтому сейчас ты его боишься, и он тебе не нравится. Если со временем, я докажу тебе, что не причиню вреда, то ты позволишь мне его носить при себе. Это и называется уступить. В данном случае уступаю тебе я, а не наоборот. – Хм-м. – Ты же мне потом уступишь тем, что перестанешь просто так убивать парней направо и налево. Пан Ко говорил правду. Убийство – это плохой поступок. Ты поступал плохо. – Я поступал так, как они того заслужили. – Я не отрицаю их вину. Я просто говорю тебе, что и ты был неправ. И это тебе не нравится. – Конечно, мне это не нравится. Кому вообще понравится, что ему говорят такое в лицо? – Это и отличает мудрость. Твоя позиция обусловлена упрямством, но это не показывает того, что ты умный. – Ха? Ты меня сейчас дураком обозвал? – Технически? – подумал Сяо Синчэнь. – Ты должен понять, что ты поступал неразумно. Неужели ну… Для сглаживания конфликта ты не видел никаких других выходов из ситуации? Я не хочу прибегать к такому методу, но мы будем двигаться постепенно, и я возьму меньшее из двух зол. Разумеется, мне все еще не нравятся оба из этих методов, но ведь ты мог просто побить этих мужчин. Зачем же их сразу убивать? – Они сами себя убили. Я их и пальцем не тронул. – Ты подвел их к безвыходной ситуации. В таком ключе это равносильно тому, что ты убил их сам. Почему ты сразу так поступил? Почему не побил их? Сюэ Ян подобрал новую соломинку, начиная вертеть ее на языке, раскусывая кончик зубами. – Они бы не поняли. – С чего ты так решил? Ты же ни разу не проверял это. – Я увел первого, – сказал парень. – И все только обрадовались. Потом увел второго. Никто и слова не сказал. Увел так третьего, четвертого, пятого… Они все еще молчали. А когда число мужчин перевалило за десять, они не менялись. То есть… Они настолько тупые, что за все эти годы даже понять до конца не могут, за что их убивают. Сейчас до них стало доходить, поэтому они и ведут себя тише, но тогда… Они вообще не понимали. Для них то, как они вели себя, было нормой. Такую норму можно исправить только самым жестким методом. Иначе по-другому не дойдет. – Опять же… Посуди сам. Возможно, первые жертвы действительно не вызвали у людей подозрения, но вот остальные. Ты не показывался им на глаза. Ты не пытался донести и предупредить их. Ты просто брал и делал. Как они поймут, что ты от них хочешь, если ты им этого не объяснишь? – Они не станут меня слушать. – Почему ты так решил? – Потому что для них я – никто. Они меня ненавидят. – Ты поэтому всегда прячешься и не показываешь своего присутствия? – Да. – Я уверен, если бы ты стал заступаться за тех, кого обижают, в открытую, они бы поняли, что у тебя благие намерения. Может быть, поначалу мужчины и не принимали твою точку зрения, но ведь девушки составляют половину населения. Они бы помогли прислушаться к тебе. – Что-то я в этом сомневаюсь. – Почему? – Потому что они только и делали, что слушали их. Для них – мужское слово было законом. Если они пойдут им наперекор, то потом очень пожалеют об этом. Ради одного меня они бы не стали поднимать тут бунт и просить относится к себе по-нормальному. Они себя не принимали, ты же говоришь о том, что они должны были принять меня. Я сделал то, что было правильным. Девушки умнее парней, они почувствовали немного власти над ними, и поняли, что и к ним нужно проявлять уважение. Их же не трогают. Сяо Синчэнь задумался. – Хорошо, – сказал он в итоге. – Тогда начни говорить сейчас. – А-аа? – Если ты не мог говорить раньше и показываться раньше, то сделай это сейчас. Сейчас обстановка в деревне изменилась. Теперь к тебе должны прислушаться. – Очнись, я все еще простой лисий дух, который по их мнению ничего, кроме беды, не приносит. – Почему ты так категоричен? – Почему? – горько усмехнулся Сюэ Ян. – Да потому что они хотели сжечь меня заживо. – Прости… Я не знал об этом. Мне очень жаль. – Ты сам пострадал от рук людей, но все еще пытаешься учить меня быть хорошим. Вот, что по-настоящему жалкое зрелище. Я не изменюсь. – С чего ты решил, что я пострадал? – Глаза себе ты сам решил выколоть? – Нет, – честно ответил даочжан. – Это другое. – Это то же самое. – Сюэ Ян… – Пошли отсюда, уже темнеть начинает. И ты поесть должен. Сяо Синчэнь опустил голову вниз, слушая, как парень спрыгивает с забора, на который вскарабкался ранее. Ему ничего не оставалось, как согласился. – Хорошо. Идем домой.