***
Спустя долгие две недели, в течении которых Сюэ Ян балансировал между событиями, настает момент, когда тучи расходятся. Это происходит тогда, когда лис удобно расположился в глубине леса. На одной из полян в его Зачарованной части, где тишина и спокойствие окутывали обитателей со всех сторон. Насобирав себе небольшую горсть из ягод и других плодов деревьев, Сюэ Ян занимался тем, что завтракал. Или лучше сказать обедал? Он проснулся так поздно, что пропустил все события раннего утра. Вот и график по завтраку сместился на более позднее время. С Сяо Синчэнем они всегда вставали с пением петухов. И как бы Сюэ Ян не умолял его остаться и поспать подольше, мужчина его не слушал. Тогда Сюэ Ян говорил, пускай тот делает дела, а он продолжит спать. Но и такой ответ Сяо Синчэню приходился не по вкусу. Посему Сюэ Яна вытаскивали из кровати за ноги. Краем мысли, парень частенько думал, а что если бы Сяо Синчэнь видел его? Наверное, тогда ему бы удалось скорчить какую-нибудь умоляющую мордашку, и мужчина бы от него отстал. Грея эти воспоминания лис улыбается. Его хвостики весело ходят ходуном позади спины, после чего до Сюэ Яна доходит, абсурд того, что сейчас происходит. Он мигом оборачивается назад и шипит сам на себя, чтобы остановить эту вакханалию. Он не должен думать об этом. Чем сильнее он пытается заставить себя забыть про Сяо Синчэня, тем больше его мозг выдает ему событий с ним связанных. Как только Сюэ Ян идет к ручью, чтобы попить, он вспоминает случай, когда Сяо Синчэнь нечаянно использовал слишком много силы, и ведро, поднятое из колодца, оказалось у него на голове, вместе со всей водой, которая была внутри. Как только Сюэ Ян залазит на дерево и устраивается на его ветках, в своей голове он слышит всякие нравоучения, что лазить по деревьям ученикам нельзя, и Сюэ Яну стоит лучше следить за тем, что он делает, даже если это все приносит веселье. Как только Сюэ Ян начинает просто брести по лесу и ищет место для сна, в его голове начинается целый бум. Тут и события, как он вытаскивал Сяо Синчэня на горячие источники, а сам смотрел за тем, как тот раздевается, и то, как под водой переливается рельеф его живота. Тут и то, как они ходили собирать ягоды, а Сюэ Ян менял все уже собранные на свои, которые были очень сладкими, и которые Сяо Синчэню было есть не совсем удобно. Тут и то, что они в последние дни готовились ко сну, и Сюэ Ян пытался всячески избавить его от одежды, чтобы прижаться кожа к коже, потому что так теплее. Сюэ Ян начинает пылать, как маков цвет. И ведь подобное ничем не получается заглушить. Сердце в груди стучит так, как будто готово вот-вот выпрыгнуть наружу. В жизни Сюэ Яна до этого не происходили настолько впечатляющие события. Но это все вовсе не означает, что Сюэ Ян стал ценить мужчину на каком-то другом уровне. Это просто было. Просто в моменте. Это ничего не значит. Сюэ Ян игрался и не больше. Зачем бы ему смотреть, как мужчина раздевается? Это же просто мужчина, у них под одеждой все то же самое, что и у Сюэ Яна. Вот на женщин Сюэ Ян бы посмотрел из любопытства, потому что у них грудь значительно больше, чем у него самого. Но когда Сюэ Ян думает, о раздетых девушках, ему кажутся эти мысли крайне неуместны. Он воспринимает всех девушек, как своих младших сестер. Поэтому подобная ситуация в его голове выглядит странно. Он и не хотел этого никогда запечатлеть воочию. Но в тот раз, особенно когда потом мужчина поднимался из воды и капельки стекали по его коже, почему-то Сюэ Ян подвис и нашел это зрелище крайне притягательным. Он пялился так сильно, что бедному Сяо Синчэню после этого пришлось окунуть его в воду с головой, лишь бы он это прекратил делать. Сюэ Ян от него отмахнулся и сказал, что вообще смотрел в другую сторону, а Сяо Синчэню все показалось. И вообще, Сяо Синчэнь глупый. Но… зачем в итоге Сюэ Ян на него смотрел? Прокручивая в голове эти мысли сейчас, Сюэ Ян приходит к выводу, что он… все-таки знает зачем, но потом вновь отбрасывает эту мысль. Потому что это невозможно. Сюэ Ян мужчин ненавидит, и даже если Сяо Синчэнь хороший, это в его логику не укладывается. Сюэ Ян просто никогда свои устои не менял, и на протяжении века талдычил себе одно и тоже. И вот теперь так просто взять и отказаться? Нет, это не в его характере. Он лучше еще посидит и подумает. Авось какая отговорка покажется ему вполне убедительной. Не может же Сяо Синчэнь ему нра- – Эй, ты. Сюэ Ян дернулся, едва ли не подавившись всем, что жевал. Одна его щека сильно оттопырилась, когда он повернулся назад и спросил: – Убирайся. Я сегодня уже получил. Чтобы не быть голословным, лис тут же указывает на собственный глаз, вокруг которого разрастается страшное по размерам черное пятно. Сюэ Ян надеется, что оно заживет до завтра. Но Хуан-Хуан не уходит. Напротив. Она только улыбается ему, довольная тем, что сделала. – Я пришла сказать тебе благую весть. Сюэ Ян только молчаливо бровь выгибает. На что улыбка лисицы становится еще шире. – Он ушел. – Что? – Он ушел, – повторяет она. – Кто ушел? – Твой заклинатель. Только что направился на выход из дерев… Эй! Осторожней! Сюэ Ян ее даже не слышит. Бросив всю еду, которую успел найти, он кидается в сторону леса и бежит самой короткой дорогой. И почему-то на протяжении всего пути в нем живет надежда, что это не правда. Сяо Синчэнь не стал бы уходить. Только вчера утром он приходил и снова кричал его имя. Он не может вот так просто взять и уйти. Да, Сюэ Ян, сказал ему уходить, но он ведь совсем не хотел, чтобы Сяо Синчэнь уходил. Сюэ Ян зажмуривает глаза на несколько секунд, чтобы привести себя в норму. Нет! Черт! Нет! Он хочет, чтобы мужчина ушел! Конечно же, он этого хочет! Почему бы ему хотеть, чтобы тот тут остался?! Это же глупо! На самом выходе из леса, где кончаются деревья, его ноги спотыкаются о выступающие корешки, но Сюэ Ян сохраняет равновесие. Он вертит головой во все стороны, чтобы убедиться, что лиса его обманула, и все это просто очередная злая игра, или вообще какая-нибудь ловушка. Но слова Хуан-Хуан оказываются чистой правдой. Погребальный домик теперь пустует. А все, что было раскидано рядом с ним, создавая мнимое присутствие хоть какого-то жильца – убрано. Сюэ Ян замечает одиноко идущую фигуру уже где-то вдалеке за воротами деревни и срывается с места по новой. Он останавливает себя, когда достигает обратной стороны ворот. Его никто не видит благодаря магии, а сам парень смотрит и смотрит в спину уходящему Сяо Синчэню. Теперь в груди сердце не просто разрывается как несколько дней назад. Теперь там рвут как будто бы все, что от него осталось. Сюэ Ян никогда не чувствовал настолько большого опустошения и грусти, поэтому рука машинально дергается к груди, сжимая в кулак складки ткани на одежде. Он отключает все создаваемые им запреты, которые заставлял себя пережевывать эти недели, и тихо шепчет себе под нос: – Обернись… обернись, пожалуйста… И Сяо Синчэнь его как будто бы слышит, потому что на мгновение его шаг становится медленнее, покуда мужчина не останавливается совсем. На его глазах все та же лента, но слегка голову он назад поворачивает, словно надеется что-то услышать. Сюэ Ян закрывает рот на замок, когда внутри все буквально этому протестует. Эти ощущения новые. Эти чувства ему не подвластные. Он еще не умеет контролировать эти эмоции. Его лицо кривиться от боли, когда мужчина возобновляет шаг и продолжает уходить отсюда. – Видишь? Ты ему не нужен. Сюэ Ян сейчас в таком состоянии, что любые слова бьют по нему с утроенной силой. Он тихо поворачивает голову к лисице и повторяет за ней. – Не нужен? – Конечно. Я тебе это много раз говорила. У людей чувства к нам всегда мимолетны. – Но, я… – Да, ты, – сказала Хуан-Хуан. – Я предупреждала, что будет больно. А ты меня не послушался. Да еще и кидался на меня, пытаясь показать, что ты храбрый. Все твои потуги для меня, как детские игры. Мне ты ничего не сделаешь, а вот я тебя покалечу. Надеюсь, это ты уяснил? Или завтра бы снова на меня накинулся? Сюэ Ян отворачивается от нее и смотрит вдаль. Хуан-хуан только вздыхает, закатывая глаза. – Смирись. И живи, как жил до него. – Он не вернется? Он… он, наверное, просто ушел, чтобы поохотиться на нечисть. Он же всегда так делал. – Он не вернется. – Но… – Зачем бы ему возвращаться? – … – О-оой, да что ты? Ты думаешь, что ради тебя? – … – Люди очень жестоки. И в момент, когда плохо другим, они при этом всегда радуются. Думаешь, избивая тебя, я испытывала удовольствие? Вовсе нет, но я не могла поступить иначе. Мне нужно было донести до тебя, что ты не прав. – Он спас меня… Я не дам тебе его тронуть. – Да брось, что такого ты в нем вообще нашел? – Он хороший. – Он человек. – Он хороший человек. – Он мужчина. – … – Что? Оправдания не нашел? – … – И не найдешь, Ян-Ян. Как ты прекрасно знаешь, даже останься он с тобой и выбери тебя, ты не принес бы ему ничего, кроме страданий. Ты же прекрасно знаешь, что все, с кем ты был, никогда не испытывали рядом с тобой ничего хорошего. – Но… может быть, в этот раз, я бы… – Что? – усмехнулась лиса. – Вспомни прошлое. Все, кого ты любил, умирали. И ты был виноват в их смерти. Если бы ты не родился, на твою мать бы не обрушилась кара Богов, и они не наслали бы на нее тот пожар. У Сюэ Яна глаза застелила прозрачная пленка, поэтому он их закрыл. – Твоя вина в том, что по глупости ты забрел к людям, – продолжала гнуть свое Хуан-Хуан. – Ты старался быть к ним добр, любил их, и что же произошло в итоге? Они сгорели заживо, и все вновь по твоей вине. Ты и только ты был виноват во всем, что случилось. Твое присутствие только омрачает жизнь дорогих тебе близких. Именно поэтому я стараюсь быть рядом с тобой как можно реже. И посмотри, я все еще жива. Это очень хороший знак. – … – К тому же, зачем кому-то такому хорошему, любить такое убожество, как ты? Она бодро хлопнула его по плечу и засмеялась. – Скорее вернись к тому, кем был и чем занимался раньше, и ненужные мысли покинут голову. Вот увидишь. Сюэ Ян ей так и не отвечал, поэтому спустя некоторое время она покинула его, оставляя стоять наедине с самим собой. Он был несказанно рад этому, поэтому сразу же сполз до деревянной поверхности забора на землю, закрывая лицо руками. Рот вместе с дрожащим дыханием выдавали его состояние. Он просидел так не один час, пытаясь собраться с духом, но в итоге провел на одном и том же целых два дня.смирение
15 октября 2022 г. в 20:05
Сюэ Ян врезался в одно из деревьев на своем пути лбом. Он сразу же схватился обеими руками, обнимая ствол, и замер в такой позиции, пытаясь отдышаться. Сейчас все вокруг оставалось позади. Хуан-Хуан позади, Сяо Синчэнь позади, все остальные люди тоже позади. Он бежал так долго, что смог добраться до самого конца леса. Яркий свет, который пробивался с другой стороны, ослепил глаза и вынудил зажмуриться. Только благодаря этому он и остановился.
Он верил, что поступает правильно. Слова, сказанные Сяо Синчэнем звучали как ложь. Он не мог иметь в виду то, что говорил. Это неправда. Это просто не может быть чем-то другим. По мере своей уходящей отдышки и приходящей на ее место усталости в ногах, Сюэ Ян сполз вниз и сел на землю. Спустя какое-то время он развернулся к дереву спиной и подтянул колени к груди, обхватывая их руками. В такой позе прошло несколько долгих часов, за которые наступила ночь. Сюэ Ян надеялся, что Сяо Синчэнь уже ушел. Он думал, что в течении дня тот вряд ли соберется так быстро и исчезнет. Слова самого заклинателя при их встрече это только подтвердили. Но Сюэ Ян не ожидал, что тот и вовсе с таким нажимом откажется его слушать. Он заранее наложил кое-какие лисьи чары, которыми мог пользоваться. Это отвадило бы Хуан-Хуан от мужчины на время. Но это было лишь на время. Подобная магия не длилась вечность. Таким образом, Сюэ Ян верил, что если Сяо Синчэнь пробудет в одиночестве сутки, он смирится и уйдет.
Вот только когда спустя тот самый день, который Сюэ Ян провел наедине с самим собой, пытаясь вжаться в дерево, Сяо Синчэнь с места не сдвинулся.
В облике маленькой рыжей лисички Сюэ Ян рысцой пробирался обратно к погребальному домику. Он старался ступать очень тихо, не задевая лапками ни одного сухого листика и ни одной сухой веточки. Поэтому, когда его глазам предстала картина сидящего на крыльце мужчины, который мирно полировал свой меч, Сюэ Ян чуть в открытую не заголосил. Он вовремя заткнулся, увидев на противоположной стороне от кустов мех другого зверя. Хуан-Хуан играла на его нервах. Стоило Сюэ Яну оскалить зубы, как она отступала. А стоило встать спокойно, как она возвращалась на свое место. Более громкие звуки были способны привлечь внимание Сяо Синчэня, а Сюэ Ян выдавать себя не хотел. Он мигом развернулся и побежал к ней в сторону обходным путем. К счастью, старая лиса его поняла и тоже повернула нос к лесу. Однако, когда они столкнулись, она не спешила принимать человеческое обличье. Вместо этого, открывая пасть и заставляя когти показаться наружу, Хуан-Хуан кинулась на него, сжимая челюсть с таким свистом, что Сюэ Ян чудом успел от нее увернуться. В лисьей форме она немного превосходила его по размерам. Да и Сюэ Ян в основном в таком облике никогда не дрался. У него было немного драк в жизни. Когда он говорил Синчэню, что в основном убегал, когда становился зверем – это было чистой правдой. В таком облике он только бегать и умел. Конечно, он мог так же напасть на человека, зубы у него были хоть куда. Острые как бритва, как только кожи коснутся – так сразу глубокую рану оставят. Вот только у Хуан-Хуан были зубы ничуть не хуже. Да и действовала она так, как будто у нее был опыт. Не даром, Сюэ Ян называл ее старухой. Она много чего повидала за сотни лет, пока обитала на этой земле.
В очередной раз выпустив вперед уже когти, лисица попала, куда хотела. Сюэ Ян издал слабый писк и отбежал в сторону, зализывая рану на плече. Из нее тут же потекли струйки крови. Кажется… ей не очень понравилось, что Сюэ Ян наложил на заклинателя защиту. Потому что после того, как она его легонько шугнула, больше нападать не стала. Возможно это было только предупреждением. Сюэ Ян ее мыслей прочитать не мог. К вечеру, проведя большую часть дня в человеческом облике, скрываясь среди листвы деревьев, Сюэ Ян старался вылечиться. Царапина затягивалась, после того, как он использовал собственную слюну и парочку целительных травок. Он пробовал несколько раз преобразить свои лисьи сферы и вынудить их работать на самого себя, но это не увенчалось успехом. В добавок к его плохому настроению, которое никак не могло прийти в норму, огня добавлял Сяо Синчэнь.
Очевидно, что полировать меч он не собирался целыми днями. И посему тратил половину времени на свое оружие, а половину времени на то, чтобы ходить по лесу и с надрыванием звать его. Сюэ Ян как мог зажимал уши руками, лишь бы не слушать эти крики. Он буквально умолял его выйти. Он умолял его и просил поговорить. Он звал его так искренне, что Сюэ Ян мог нутром почувствовать, что с тобой может быть, когда у тебя по-настоящему разрывается сердце. Но стоило только крикам утихнуть, как Сюэ Ян старался отгонять от себя подобные мысли. На очередную просьбу показаться на свет, у него бесконтрольно нога с ветки свесилась. Это настолько сильно ужаснуло и шокировало Сюэ Яна, что он сорвал с ближайших веток листья, запихивая их себе в руки и уминая их там хорошенько. Он накинул на себя всю одежду, что была, пряча голову под ней. Он делал все возможное, лишь бы не выдать себя перед ним.
В конце концов, мужчина ушел из леса. Сюэ Ян ждал этого момента как никогда. Он смог расслабленно повиснуть на своем дереве, думая, что сейчас на него обрушиться тотальное облегчение, но… Почему-то лучше ему не стало. Наоборот. Если раньше, когда он был один, ему было комфортно с этим одиночеством, то сейчас становилось невыносимо тоскливо. Он не знал, почему это появилось, и как это исправить.
Сяо Синчэнь не ушел ни на следующий день, ни на следующий день после следующего дня, ни даже потом.
Сюэ Ян сталкивался с Хуан-Хуан, а та все сильнее и сильнее избивала его. И если только в первый день лисица использовала свои достоинства вполсилы, на каждый последующий ее тяга к тому, чтобы растерзать его тушку, увеличивалась. В очередной раз она просто не выдержала. Сюэ Ян успел укусить ее за хвост, выдирая несколько клоков шерсти, но в отместку сразу же полетел в воздух, пикируя в ближайшее дерево. Как только он ударился об него, мигом устремился вниз, словно подбитая на охоте птица. Удар о землю прошелся со скрипом и отдавался болью в каждой конечности. Ему стало настолько тяжело, что он даже не смог себя контролировать, преображаясь обратно в человека. С зажмуренными глазами он лежал к хули-цзин спиной, кусая губы от боли, лишь бы та не услышала от него стонов и не поняла, насколько хорошо делала свою работу.
– Мерзость… – послышалось от лисицы.
Сюэ Ян нашел в себе силы оглянуться через плечо. Как только он это сделал, в горле начало все саднить. Пришлось полностью перевернуться и приподняться на руках. Он кашлял и кашлял, покуда из его рта не выпал на траву смачный сгусток крови. Причем она явно должна была находиться внутри него, а не снаружи. Хуан-Хуан радостно хмыкнула, пока Сюэ Ян продолжал таращиться вниз на дрожащих руках.
– Смирись и дай ему умереть. Я от него не отстану. И тебя я жалеть больше не собираюсь.
– …я тебя ненавижу, – хрипло выплюнул парень.
Он в самом деле испытывал к ней лишь плохие чувства. Когда он был младше и ему было грустно, она ни разу его не поддержала. Ни одного хорошего слова, ни одного проявления сочувствия или сострадания. Сюэ Ян мог слышать в свой адрес долгие годы только то, что он ничтожество, то, что он не достоин лучшей жизни, то, что ему суждено было умереть еще очень давно, то, что все люди, которые были ему дороги умерли по его вине. Сюэ Ян старался бежать от ее речей, как от огня. Ему было настолько обидно это слышать в первое время, что он убегал так далеко как мог, а потом садился на полянке, зарываясь в свои хвостики, и тихо плакал. Он не хотел, чтобы она видела его слез. Не хотел показать ей себя в еще более жалком состоянии. Если бы она увидела, что он страдает так открыто, она издевалась бы над ним еще больше. Он не знает, чем руководствовалась эта старуха, что пичкала его только такими словами, но со временем она заставила Сюэ Яна в самом деле поверить в большинство из них.
Именно поэтому он говорил Сяо Синчэню, что чего-то просто не может. Именно поэтому отрицал какие-либо способности и умения. Именно поэтому всегда восхвалял чистокровных духов и не считал себя кем-то особенным на их фоне. И именно поэтому он так сильно радовался, когда его хвалили. Он радовался, как ребенок, что ему говорили хорошие слова. Что его могли погладить, или пожалеть. Что о нем банально могли позаботиться, когда ему было плохо. Когда его ужалили ядом, Сюэ Ян решил, что это конец. Потому что все, кто когда-либо был частью его семьи, давным-давно умерли. Он остался совсем один, поэтому никто не кинется его спасать. До него совсем нет никому дела, и больше не будет. И каким же шоком стал момент, когда вновь открыв глаза, он узрел не цитадель ада, или новый круг перерождения, а всего лишь старый потрепанный домик и волнующегося рядом с ним Сяо Синчэня. Тот сам притащил его в дом, сам приносил ему хоть какую-то еду и воду, сам менял ему повязки, он бегал и искал противоядие, он подвергал себя по сути совсем ненужным действиям и поручениям, ради лиса, который только и делал что хамил ему, досаждал, а еще являлся совершенно посторонним человеком. У Сюэ Яна в груди отдалось теплом, и все затрепетало. В тот момент он испытал теплый порыв, потому что уже забыл какого это. Он не думал, что ему удастся испытать подобные чувства снова, спустя столько лет.
И вот теперь эта старая лиса вновь садиться ему на голову и залезает в мысли, спутывая все, о чем думает, окончательно. Он не знает, что ему делать. Он не знает, как поступить. Он просто делает то, что делал всегда. Он защищает Сяо Синчэня, потому что когда-то он был тем, кто спас его самого. И сколько бы эта отвратительная лисица на него не покушалась, он не отойдет в сторону и не убежит. Этот долг он отдаст ему полностью. Поэтому несмотря на то, как Сюэ Яну тяжело дается двигаться, он медленно поднимается на ноги, вытирая рот тыльной стороной ладони. На его лице появились царапины, а в глазах лопнуло несколько сосудов, из-за чего они кажутся красными с дальнего расстояния. Хуан-Хуан мотает позади себя хвостами из стороны в сторону, готовясь напасть. Сюэ Ян только рот в усмешке растягивает.
– Чтоб ты сдохла…
Сделав небольшой выпад вперед и открыв пасть, та внезапно останавливается, как только слышит этот посыл. Ее мордочка наклоняется в сторону, как у совы, а глаза выражают полное непонимание подобной фразы. Такое чувство, как будто она и в самом деле не осознает, что сделала не так. Сюэ Ян ей даже объяснять ничего не хочет. Ему хватает и тех противоречий, которыми она кормила его всю жизнь. Он просто слегка прищуривает глаза и отводит ногу назад, сам первый начиная атаку.