Глубоко в сердце

На следующее утро парни проснулись поздно. Дедушка Пак, успев повозиться на грядках, принес свежие овощи и листья салата. Поставив на стол миску с кимчи и чашу с отварным рисом, он позвал ребят завтракать. Умывшись и приведя себя в порядок, они сели за низкий стол. Рука Юнги лежала на полу сбоку, и Чимин, сидя справа от него, не глядя, опустил свою руку рядом, соприкоснувшись с ним мизинцами. Он хотел было сразу ее убрать, но, почувствовав, что Юнги не сделал попытки отодвинуть свою, продолжил сидеть в таком положении. Дедушке не было видно их рук из-за крышки столика, во всяком случае, так они думали. Спустя какое-то время мизинец Юнги осторожно погладил палец Чимина, а затем лег на него сверху и зацепился, переплетаясь. Чимин поддался на эту незначительную ласку и сам переплел свой маленький мизинчик с мизинцем Юнги. Парни так и продолжали сидеть в течение всего завтрака, даже несмотря на то, что все это время Юнги приходилось держать палочки левой рукой. В этот момент не только у Чимина, но и у Юнги сердце билось в ускоренном ритме. — Дедушка, я тут недавно рассказывал Юнги-хену про твой рецепт усыпления. — Про какой такой рецепт, родной? — Ну помнишь, в детстве, когда я не мог уснуть, ты гладил мне спинку и напевал мелодию. — Да, Дживон-щи, расскажите, пожалуйста, в чем секрет? — Ха-ха. Да какой там секрет. Никакого секрета нет. Просто Чимин в детстве, как и все дети, очень любил, когда ему чесали спинку. Вот я и успокаивал его таким образом. — А мелодия? — Мелодия? — Да, дедушка. Помнишь, ты мне еще напевал, когда укладывал спать? — Да я уж и не помню. Просто мелодия. Секрет только один, делать все с любовью. Если любишь человека, которому пытаешься помочь заснуть, то никакие кошмары ему не страшны. Чимин, смутившись, вскочил со своего места. Щеки его вновь покраснели, и он, не зная чем себя занять, заметался по комнате. — Дедушка, я принесу тебе свежей воды! — крикнул он, выбегая из дома и хватая ведро. — Какой воды, неугомонный? Колодец же во дворе! — Я за ключевой! — крикнул мальчишка на бегу и скрылся за ближайшими деревьями. Юнги молча переводил взгляд с одного на другого. — На свой любимый «водопад» побежал, — сказал с улыбкой дед. — Разволновался отчего-то. Он, когда волнуется, всегда или туда, или на склон холма убегает, подумать. — Здесь есть водопад? — Да нет, какой там водопад, это Чимин его так называет. Просто два валуна лежат один на другом, а родник сверху как раз по ним течет, и вода вниз падает. Когда Чимин был маленьким, я показал ему это место. Ему тогда оно большим водопадом казалось. Так по привычке с тех пор водопадом и остался. — А как мне его найти? — Да он сам скоро вернется. Но если хочешь прогуляться, то вот за теми деревьями увидишь тропинку. По ней и иди. Не заблудишься. Она как раз к роднику ведет. Раньше, когда колодца не было, собирали дождевую, а питьевую воду оттуда на тележке возили, вот тропинка и осталась. Юнги последовал указаниям деда и, быстро найдя тропинку, пошел по ней вглубь леса. Пройдя довольно большое расстояние, он вдруг увидел ручей, а чуть выше и Чимина. И тут у Юнги перехватило дыхание, так как младший стоял к нему спиной, прижавшись к камням, под струей воды, полностью обнаженный. Юнги не мог оторвать взгляд от его тела и от этой совершенной и прекрасной, нежной кремовой попы. Он так залип, что чуть не пропустил момент, когда младший развернулся и, выйдя из воды, начал натягивать на себя одежду. Быстро спрятавшись за деревьями и переведя дыхание, Юнги, как ни в чем не бывало, вышел из укрытия, как будто только что пришел. — Как ты меня нашел? — Дедушка сказал, где тебя искать, — Юнги подошел почти вплотную. — Ну, ты чего убежал-то? — Не знаю, — Чимин опустил глаза, но Юнги, приподняв его лицо за подбородок, посмотрел внимательно, а потом, приблизившись, прикоснулся губами к губам. Поцелуй вышел целомудренным, но очень нежным. Чимин почти не дышал. Его сердце трепетало в груди, как птичка. — Пухляш, ну ты чего? — отстранившись немного, прошептал Юнги. Он увидел в глазах Чимина слезы и поспешил снова прижаться к его губам, в этот раз уже более взрослым и чувственным поцелуем. Они еще какое-то время стояли и целовались, пока Юнги не почувствовал под руками, обнимавшими младшего, что его одежда вся мокрая. — А ну-ка быстро возвращаемся обратно, тебе нужно переодеться, иначе можешь простыть и заболеть. — Да мне не холодно, — закапризничал Пак. Хоть был еще только конец лета, ветерок был довольно прохладный, и Юнги не захотел ничего слушать, шлепнув мелкого по такой сладкой и желанной попе. — Быстро набрал воды, раз ты за ней сюда пришел, и бегом домой, переодеваться и сушить вещи. Всю дорогу до дома дедушки, Чимин шел впереди и счастливо улыбался, пока Юнги не видел, идя сзади и бросая взгляд на некую часть тела, к большому сожалению скрытую сейчас под одеждой. Вернувшись, парни нашли дедушку в саду у яблони. — Чимин, ты помнишь тетушку Бок Сун? — Это аджума, дом которой за пшеничным полем? — Верно, молодец, помнишь. — Как же мне ее не помнить? Она лет до шестнадцати при каждой встрече сюсюкала и тискала меня за щеки! Больно, знаешь ли, и перед ребятами неловко было. — Наверное, поэтому они у тебя до сих пор такие, — улыбнувшись, проговорил тихо Юнги. — Какие? Скажешь толстые и я не посмотрю, что ты хен, сброшу в колодец при первой возможности! — Я хотел сказать пухлые и милые. Но если хочешь подраться, давай, я хомячков не боюсь! — снова засмеявшись, Юнги шутливо встал в боевую стойку. — Ну хватит вам, разбаловались, — улыбаясь, проговорил дедушка Пак. — Потом поборетесь. Чимин, раз помнишь, где живет тетушка Бок Сун, будь добр, отнеси ей эти яблоки. Специально для нее собрал с веток, чтобы без пятнышек были. У нее в прошлом году ноги совсем плохие стали. Дальше своего двора не ходит. Мы с соседями помогаем, чем можем, сын-то к ней давно дорогу забыл. Вот, хочу ее порадовать немного, — с этими словами дедушка протянул внуку корзину, полную яблок. — Хорошо, дедушка, только переоденусь. Юнги-хен, ты пойдешь со мной? — Чимин посмотрел на Юнги. — Айгу! Да оставь ты его хоть на несколько минут в покое, неугомонный! Дай отдохнуть хоть немного. Я его пока чаем с сушеными сливами напою. Ступай один. Чимин, немного расстроившись, развернулся и пошел по поручению. Юнги с дедушкой Паком пошли в дом. — Замучил тебя мой пострел? Он с детства такой шебутной, ни минуты на месте не посидит. Бегает, дурачится, хохочет. Мы с покойницей женой ему особо ничего не запрещали. Оно и понятно, малец без отца рос, твердой руки не знал. Когда к нам приезжал, мы на него тоже старались не давить своим воспитанием. Но надо сказать, парень рос добрым и уважительным. Непослушный малость, но не злой. Мошки не обидит, цветочек лишний не сорвет, ляжет рядом и разглядывает долго, любуется. Животных всех любит. Но своих больше не завожу. У нас пес был, аккурат, когда Чимину год исполнился, подобрали щенка, вот Чимин с ним и рос. Лучшим другом его был. До пятнадцати лет дожил, в позапрошлом году умер от старости, Чимин сам не свой ходил несколько недель. Просил больше никого не подбирать, говорит, тяжело близкого друга терять. А я и сам боюсь собаку-то заводить. Это же ответственность, лет пятнадцать нужно иметь в запасе, а сколько мне осталось, кто знает, и куда ж ее потом? Вот и живу один. Кот вот, правда, повадился ходить один. Но тот сам по себе, захочет придет, не захочет, так по несколько недель его не вижу. Уж не знаю, чей-то или приблудный, но ручной вроде, погладить позволяет иногда. Кормлю негодника, когда приходит. Дедушка все говорил, говорил, а сам тем временем вскипятил воду, заварил ароматный чай, насыпал в миску чернослив, налил в пиалу мед. — Попей чайку, Юнги-щи, вид у тебя уставший. Много работать приходится, наверное. Это ж ответственность какая — артистов из людей делать! — Спасибо, Дживон-щи. Ответственность, конечно, большая, но я не один, у нас хороший коллектив. Все работают с отдачей. Справляемся. — Глаза у тебя грустные, сынок. Вы с Чимином разговор завели про плохие сны. Уж не тебя ли они мучают? — Вы правы. Только благодаря Вашему внуку в последнее время могу спокойно спать. Даже не знаю, почему он так на меня действует. Ни одни лекарства не помогли. У лучших врачей консультировался, а Чимин как-то сразу смог. Загадка. — Да уж, загадка. А с другой стороны, Чимин хоть и молод еще годами, мудрости у него на несколько взрослых хватит. Он эту жизнь, как она есть, со всеми проблемами и трудностями на себе с детства испытал. Видел, как мать из сил выбивается, чтобы его на ноги поставить. Он чужую душу своей чувствует. Ну и любовь, конечно. Чем-то ты, видно, тронул его юное сердце и никуда уже от этого не денешься. Вот он и отдает всего себя, чтобы помочь тебе. Ты уж не отталкивай его. Я вижу, как он к тебе тянется, отпустить из поля зрения боится. — Вы не против? Такой… дружбы… Таких отношений, — замявшись и подбирая слова, выдавил Юнги. — Это его жизнь. Его и твоя. Вам и решать. — Спасибо Вам за добрые слова, дедушка Пак. — Хочешь рассказать что тебя мучает? В этот момент в комнату вошел Чимин, он слышал несколько последних фраз и был благодарен дедушке за понимание, но сейчас смотрел только на Юнги, не отрывая глаз. Юнги опустил голову и долго молчал, Чимин уже подумал, что и в этот раз ничего не узнает, как старший тихо заговорил: — В тот день мне исполнилось десять лет. Первый юбилей. Наша семья была, да и сейчас остается, одной из самых богатых в Сеуле. Отец, а теперь и младший брат занимаются охранными системами. Сигнализации, замки, бронированные двери и стекла, все это самое лучшее, новейшие технологии, всем вас обеспечит компания моей семьи. У отца всегда были конкуренты, куда же без них. Борьба за первенство шла жестокая и не всегда честная. Но отец никогда не думал, что дойдет до такого. Так вот, в день моего рождения, когда мне исполнилось десять, отец подарил мне велосипед. Как вы понимаете, непростой. Японский велосипед фирмы Kuwahara, такой был в фильме «Инопланетянин» Стивена Спилберга, я мечтал о нем так долго… Гости оставались у нас до позднего вечера, и у меня не было никакой возможности смыться с праздника и обновить свой подарок. Отец предложил поставить его в открытый гараж для прислуги и обкатать на следующее утро. Мой младший брат, Джэун, ему тогда было шесть, все крутился вокруг, пока отцу не пришлось прикрикнуть на него. Спать в ту ночь мы легли поздно. Дом охранялся, как национальный банк Кореи, но каждый в семье знал как отключить сигнализацию и открыть входную дверь, даже шестилетний брат. Как я позже узнал, Джэун так и не смог уснуть от любопытства и, дождавшись глубокой ночи, когда наступила тишина, он потихоньку выбрался из дома и пробрался в гараж, чтобы все как следует рассмотреть и пощупать. На нашу беду, именно в эту ночь конкурент отца совсем слетел с катушек и нанял людей, чтобы те выкрали младшего ребенка с целью заставить отца подписать передачу тендера на несколько объектов другой компании. Кто-то из прислуги продался и рассказал план дома и коды от сигнализации, какие были доступны персоналу. Зная внутреннее расположение дома, они пробрались в комнату брата и, не найдя его, решили, что мы уснули вместе. Ворвавшись ко мне и увидев в комнате только меня одного, недолго думая, решили заменить младшего старшим. Когда меня схватили, я проснулся и пытался кричать и вырываться, но мне заклеили рот и замотали скотчем руки. Я так испугался, думая, что меня хотят убить, что описался, хоть и был уже взрослым для этого. Если бы брат не открыл дверь сам и не отключил сигнализацию, похитителям пришлось бы долго возиться, но, думаю, что и тогда у них бы вряд ли получилось тихо проникнуть в дом, у отца было много секретов для внешней блокировки замков. Но вот изнутри все открывалось достаточно легко, поэтому им просто повезло в ту ночь. И если бы брат поднял тревогу сразу, как только похитители со мной ушли, все могло бы сложиться иначе. Но он испугался и, увидев чужих людей на территории, спрятался, а потом вошел в дом и снова включил сигнализацию. После пробрался в свою комнату и лег спасть, чтобы его не отругали. До утра никто не знал, что меня нет в доме. На утро родители забеспокоились и подняли тревогу. А когда узнали, что кто-то вырубил все камеры, поняли, что произошло что-то страшное. Но, как я уже сказал, у отца были свои секреты, была одна внешняя скрытая камера, которая работала от другого источника. Просмотрев ее, отец увидел и Джэуна, выходящего из дома, и похитителей, но лиц, к сожалению, разобрать не удалось. Брат под напором во всем признался. Он плакал и уверял, что не хотел, чтобы так вышло. Конкурент объявился ближе к вечеру со своими требованиями. В итоге меня продержали в каком-то заброшенном доме неделю, там было грязно и очень холодно. Есть мне почти не давали, только раз в день чашка риса и литровая пластиковая бутылка воды. Я был прикован к едва теплой батарее и в туалет меня не водили ни разу, приходилось ходить на пол, рядом с тем местом, где я ел и спал. Через неделю отец сдался и принял их условия, подписав все документы. Я до сих пор удивляюсь, почему меня не убили, а вернули отцу, выбросив из машины недалеко от дома. Я долго приходил в себя. Год находился на домашнем обучении, шарахался от каждого громкого звука, а брата видеть вообще не мог. Мы и сейчас с ним не общаемся, хоть я и понимаю, что он был еще ребенком, испугался и в принципе зла мне никогда не желал, но простить, что он после всего молча лег спать, до сих пор не могу, хоть и прошло больше двадцати лет. И спать с тех пор без кошмаров не удается. Не могу уснуть, когда со мной в помещении кто-то находится. В университетском кампусе попробовал пожить в комнате с друзьями, но так и не смог. Первое время мне разрешили жить одному в комнате, а через месяц отец снял мне небольшую квартиру. Думал, может, в армии получится, я был освобожден, но все равно пошел, но и там пришлось перевестись на альтернативную службу. Служил в госпитале санитаром и жил в маленькой комнатке, бывшей кладовой, но зато один. Исключение составил только Чимин. С ним я засыпаю и сплю всю ночь без кошмаров. В чем причина так до сих пор и не понимаю, но пока он мне помогает, я благодарен. — Почему ты раньше мне не рассказал, хен? — после долгого молчания спросил Чимин. — Это не то, о чем хочется вспоминать, Пухляш. — Прости, что послужили причиной плохих воспоминаний, но, с другой стороны, выговориться и поделиться с кем-то иногда очень полезно, — проговорил дедушка Пак. — Я в порядке, спасибо. За разговором они не заметили, как небо затянулось тучами и пошел дождь. Поэтому остаток дня все провели в доме, занимаясь небольшими делами и тихо переговариваясь. А поздно вечером, когда дедушка Пак уже спал за перегородкой, парни вышли на улицу для вечерних процедур. Дождь уже кончился и на небе появились звезды. Юнги с Чимином долго целовались в темноте за сараем, а потом, довольные и умиротворенные, пошли спать.