Глубоко в сердце

Влетев в квартиру, Чонгук, не останавливаясь, рванул в ванную. Времени было мало, а он хотел сделать Тэ сюрприз, перевернув их пару в постели сегодня. Это было его навязчивой идеей на протяжении всех трех месяцев. Он жалел, больше всего жалел, что не успел сделать это до разлуки. Он так хотел наконец стать целиком его! Теперь он понял значение слов Техена, когда тот говорил, глядя на его отметки на своем теле, о принадлежности кому-то — кому-то любимому, близкому и родному. Тому, кто будет заботиться и никогда не предаст. Чонгук не хотел только обладать, Чонгук хотел и принадлежать! Поэтому сейчас он со скоростью света вытащил из сумки все для подготовки и впервые в жизни мечтал, чтобы Зефирка капризничала подольше. Когда раздался щелчок двери и Техен вошел в квартиру, он едва успел все закончить и включил воду в душе, чтобы ополоснуться теперь уже вместе с любимым. Услышав шаги рядом с ванной, он открыл дверь, схватил Техена за руку и втянул внутрь. — Куки! Ты напугал меня! Что творишь? — возмутился старший, не спеша, однако, вырываться и не пытаясь покинуть ванную. — Тэ, на долгую ванну с пеной у меня сейчас не хватит терпения, но душ мы примем вместе! Я больше не отпущу тебя от себя дальше, чем на расстояние вытянутой руки! — с этими словами он принялся расстегивать рубашку Техена. Чтобы облегчить ему задачу, старший сам избавился от брюк с трусами, ничуть не стесняясь такого же обнаженного Чонгука. Какое стеснение, когда они потеряли столько времени?! Сейчас оба не могли насмотреться друг на друга! И оба замечали друг в друге изменения, на которые не обращали внимания во время редких недолгих встреч. Чонгук не выдержал первым, притянув к себе свою драгоценность и впившись в губы долгим, глубоким поцелуем, о котором мечтал все это время, потому что глядя на Техена нельзя было не мечтать. Встав в душевую кабину и вылив на себя немного геля, они оглаживали тела друг друга, не пропуская, кажется, ни миллиметра, стараясь провести рукой везде, где только можно. Блестящие в свете лампочек, скользкие тела горели под ладонями друг друга и требовали еще, еще, еще! Больше, глубже, сильнее, нежнее, быстрее, и только чтобы это не прекращалось! Но впереди была вся ночь и еще так много нужно было дать друг другу. Чонгук выключил воду и вытер любимого. Наскоро вытершись сам, он взял его за руку и повел в комнату. — Куки, мне еще нужно… Я скоро… — замялся Техен. — Не сегодня, Тэ! — произнес Чонгук и повел дальше ничего непонимающего старшего. Их комната! Их сказка на двоих. Их личный уголок счастья! Почти совсем пустой сейчас. Лишь большой мягкий беспружинный матрац на полу с двумя подушками и одеялом и сумка Чонгука, брошенная рядом. Вдоль изголовья матраца разложена гирлянда, горящая мягким желтым светом. — Тэ… — Да, Куки? — все еще не совсем понимая, Техен посмотрел на Чонгука. — А ведь теперь ты меня приютил… — улыбаясь, проговорил младший. — Теперь я — брошенный и бездомный, а ты — мой хозяин. — Но я тебя не покупал, — кажется поняв о чем речь, тоже улыбнулся Техен. — А это не важно, — став серьезным, проговорил Чонгук. — Тэ?.. — Да, Куки? — Как ты меня хочешь? — произнес он ту самую фразу, что Техен тогда, в первый раз. — Куки, что?.. — тоже вспомнив тот страшный и пугающий своей неизвестностью момент, спросил Техен. — …Что ты имеешь ввиду? — Я имею ввиду, — снова мягко улыбаясь, проговорил младший. — Что для полноценного секса нужна подготовка, а у тебя в ванной я ничего не нашел… — опять повторил его же фразу Чонгук и тут же продолжил. — Но я все продумал заранее и принес необходимое с собой, поэтому успел подготовиться. Однако это вовсе не отменяет того, что ты еще тогда мне предлагал. Так что, Тэ, могу я сделать тебе минет, м? — Куки… Ты серьезно сейчас?.. — не мог поверить Техен, хотя внутри все дрожало от предвкушения. — Да, Тэ! Я твой, сегодня и навсегда! И хочу быть твоим до конца! Возьмешь меня себе, Тэ? Сделаешь меня своим? — Чонгук подошел вплотную к Техену и прижался к нему всем телом, но не обнимая пока. — Да, Куки, я хочу тебя себе!.. — Техен сам обнял его и, притянув к себе за шею, поцеловал. Поцеловал властно, глубоко, по-мужски, по-хозяйски, по-взрослому. В его движениях больше не было неуверенности. Он пытался доминировать, начав с поцелуя, и у него это получалось. Чонгук чувствовал его силу. Его превосходство. Чувствовал в нем мужчину, и от этого все сжималось и трепетало внутри в предвкушении. Отстранившись, он посмотрел на него другим, более внимательным взглядом и увидел уже не того юного, нежного и хрупкого Тэ, но сильного и взрослого, пережившего боль разлуки и радость воссоединения мужчину. Он и правда изменился. Изменилась прическа, изменилось выражение лица, взгляд тоже стал более взрослым, серьезным и уверенным. Даже кожа, светившаяся золотом, отражая свет гирлянды, стала чище и сияла по-новому. Исчезли все, даже самые крошечные изъяны, остался лишь чистый шелк, чего нельзя было сказать о самом Чонгуке, все еще стесняющемся своих юношеских прыщиков. — Возьми меня, Тэ! — снова попросил Чонгук и короткими поцелуями начал опускаться вниз, встав перед ним на колени. Член Техена, уже твердый, истекающий природной смазкой и горячий, жаждал прикосновения и ласки и дергался в предвкушении. Однако младший не спешил брать его в рот. Кружа вокруг поцелуями и касаниями языком, он периодически обдавал головку горячим дыханием, или терся о нее щекой, дразня и отстраняясь, как только Техен подавался бедрами вперед. Не понимая чего он добивается, попытавшись еще несколько раз поймать его рот, но снова чувствуя лишь жаркий воздух, Тэ разочарованно простонал, глядя вниз. Чонгук поднял взгляд и посмотрел на него: — Хочешь? — прошептал он. — Да… — так-же шепотом ответил старший. — Тогда скажи это… Скажи, чего хочешь… — …П-проглоти его, Куки! — немного помедлив и пересилив смущение от откровенной просьбы, произнес Техен. Чонгук приблизился и облизнул член, пройдясь языком по всей длине и вновь лишь дыхнул на головку. Техен снова тихо разочарованно простонал, а член дернулся, не получая желаемого. — Заставь меня, Тэ. Давай же, возьми меня! Прикажи мне! — проговорил Чонгук, снова приблизившись и приоткрыв рот. Не в силах больше терпеть, Техен, слегка сжав пальцами его волосы, надавил на затылок и, взяв член в другую руку, поднес его к влажному рту, вторгаясь внутрь. — Соси… — краснея от откровенного приказа, тихо произнес он. Чонгук больше не сопротивлялся. Распалив любимого и заведясь не на шутку сам, он начал энергично сосать головку, надавливая кончиком языка на уретру, попеременно проходясь им по кругу, лаская уздечку. Немного привыкнув и вспомнив это ощущение наполненности во рту, он начал заглатывать глубже, втягивая щеки и вырывая из Техена шумные выдохи и тихие стоны. Рука Тэ все сильнее давила на затылок. Опустив голову, он смотрел на младшего, который тоже, не отрываясь, смотрел на него в ответ. Боги! Как же Чонгук упивался сейчас, видя этот доминирующий, властный взгляд, уже слегка неудовлетворенный и требующий большего. Отстранившись и протянув руку к сумке, он вытащил из нее ленту презервативов и, разорвав один пакетик, аккуратно, лаская раскатал его по члену старшего. Подняв голову, Чонгук снова посмотрел на него: — Возьми же меня, Тэ, — проговорил он, протягивая бутылочку, тоже взятую из сумки. Техен, также опустившись на матрац и уложив младшего на спину, оглаживал взглядом его всего, не решаясь прикоснуться, потому что боялся в таком возбужденном состоянии не сдержаться и наброситься на него, просто-напросто изнасиловав без подготовки. Поэтому он медлил, стараясь хоть немного взять себя в руки. Однако, глядя на совершенное, накачанное тело, сделать это было почти невозможно, и бедный Техен только распалялся еще больше. Впрочем, Чонгук был готов и к этому. И даже в какой-то степени хотел именно так, грубо, с болью, вспоминая, как сам поступил с ним в первый раз, и желая отдачи. Но это был Техен! Его хрупкий и нежный Техен. Хоть и доминирующий, и подчиняющий сейчас, но все еще столь же любящий и обожающий. Поэтому он, пересилив себя, со всей выдержкой и заботой, обильно смазав палец лубрикантом, аккуратно начал вводить его внутрь, гладя второй рукой стоящий и не думающий опадать ни при какой боли член младшего. Чего скрывать, Чонгук пытался подготовить себя вчера вечером в душе, немного растянув собственными пальцами, пытаясь почувствовать как это будет, правда, так и не нащупав ничего по ощущениям даже отдаленно напоминающего простату. Да, было неприятно и даже больно, когда он вводил второй и третий палец. Но боль эта даже радовала его и была желанна и необходима. Однако сейчас ощущения были совсем иными. Боль? Нет! Боли, как ни странно, не было совсем, ни при первом, ни при двух и даже трех пальцах в его заднем проходе. Техен был настолько аккуратен и терпелив, также помня свой первый раз, что растягивал на совесть, не желая доставлять даже малейший дискомфорт, а только лишь удовольствие. Уже войдя двумя пальцами, он смог нащупать заветный комок нервов и несколько раз задел его. Добавив третий палец, он только увеличил стимуляцию, вырывая тем самым стоны удовольствия из любимого. Желание у обоих достигло своего апогея и переросло в жадность и одержимость. Чонгук всеми неосознанными движениями молил о большем, двигая бедрами навстречу и шепча, как в бреду: «Тэ, Тэ, Тэээ!» Техен не изверг, тем более и сам уже на грани, поэтому, вынув пальцы и перевернув любимого на живот, встал на колени между его бедрами, подхватил за них и подтянул ближе к себе, приподняв. Смазав член, несмотря на уже скользкий презерватив, проведя несколько раз рукой по позвоночнику до самого копчика и ниже, по расщелине, касаясь вновь сжавшегося сфинктера, лаская и успокаивая таким образом, он придвинулся ближе и прикоснулся головкой ко входу, замерев в таком положении. Чонгук, не чувствуя движения сзади, слегка дернулся, пытаясь повернуть голову и посмотреть на Тэ. Но тот, не дав ему этого сделать, наклонился и шепнул на ухо, лизнув раковину: — Скажи, что ты мой, Куки! Скажи это! Скажи, что принадлежишь мне! — Твой, Тэ, весь твой. Принадлежу тебе полностью и на всю жизнь! Возьми же меня! Прошу, возьми меня себе! И Техен, больше не сдерживаясь и не мучая ни себя, ни любимого, надавил на тесно сжатый сфинктер и начал входить, все также медленно и осторожно, боясь даже слегка причинить боль. Чонгук плавился, горел и сгорал изнутри от чувства заполненности. Как будто он жил всю жизнь с пустотой и не понимал этого, подсознательно ища часть себя, которая встанет на место, как недостающий элемент пазла. И вот сейчас это произошло. Так, как и должно было быть. Техен вошел полностью и замер, давая привыкнуть. Но Чонгуку и не надо было привыкать. Как не надо привыкать к своей части тела, например, к собственному языку. Вроде бы ненужная вещь, болтается какой-то отросток во рту, а попробуй без него скажи хоть слово или прожуй и проглоти пищу. Вот так и сейчас, вроде жил без этого девятнадцать лет, а, почувствовав в себе, понял, что больше уже не сможет. Никогда. — Ты так хорошо меня принял, Куки! Я полностью в тебе и это нечто! — целуя его спину, пошептал Техен. — Я могу двигаться, ты готов? — Да, Тэ! Это все, чего я хочу! — ответил он, слегка дернув бедрами в нетерпении. И был удовлетворен. Потому, что начался фейерверк! Или звездопад. Или еще что-то, чему названия Чонгук еще не придумал, но обязательно придумает, когда мысли вернутся на место. Сейчас же они были далеко, а вместо них остались лишь эмоции и ощущения! И это было охуительно! Потому что без мата нельзя передать то, что он чувствовал, не найдено еще такое слово, чтобы описать это более точно! Это не полет, не падение, не эйфория, не состояние невесомости, нет! Это процесс, совершенно ярко ощутимый. Это работа. Работа обоих партнеров в достижении результата. Он ощущал всего себя совершенно четко, разве что немного затекли колени и руки от непривычной позы. Каждый дюйм его тела работал для того, чтобы усилить ощущения и приблизить то невероятное, что уже накатывало неизбежно, яркими волнами, захватывая сознание полностью и не давая выплыть из своего удушающего плена. Напряжение сдавливало все сильнее, и каждая мышца напрягалась все больше в желании избавиться от него и получить наконец разрядку, которая уж точно поднимет до небес, Чонгук не сомневался в этом, предвкушая. В этот момент Техен вышел из него и помог разогнуть затекшие конечности, переворачивая на спину и снова входя, согнув его ноги и встав на колени между ними. Он взял в руку член младшего и начал ритмично водить по нему рукой в такт своим толчкам. И Чонгук улетел! Вот теперь точно улетел, как одна из тысячи искр, вылетевших из взорванной петарды, и наблюдал, как со всех сторон от него взрываются разными цветами такие же искры. Он пытался задержать это чувство и Техен помогал ему в этом, не останавливаясь и продолжая двигать рукой и сжимать, казалось, уже до дна выжатый член, потому что такое количество спермы, оказавшейся у него на животе и груди, могло быть только после трехмесячного полного воздержания. Потому что Чонгук за это время и не маструбировал ни разу, не желая изменять любимому даже с собственной рукой и снимая утренний стояк холодным душем. И вчерашняя растяжка в ванной тоже не считается, потому что никакой разрядки после этого не было, лишь предвкушение сегодняшнего дня и ночи. Техен, кончив почти одновременно с любимым, что еще раз говорило о том, что они созданы друг для друга, продлив как мог удовольствие обоих, вышел и, сняв презерватив, вытянулся рядом с Чонгуком на матрасе, водя пальцем по его животу и рисуя слегка дрожащей рукой узоры из спермы. Чонгук повернул к нему голову и посмотрел в глаза. — Ты как? — проговорил он тихо. — Здесь явно что-то не так… — улыбнувшись, ответил старший. — Кажется, это я должен задавать подобный вопрос. Но если тебе интересно мое состояние, то я счастлив, — просто ответил он. — А ты? — Я был счастлив и до этого, просто снова оказавшись рядом с тобой, — ответил Чонгук. — Сейчас же я счастлив и удовлетворен. Теперь я понимаю слова Чимина, когда он говорил, что совершеннолетие — это, возможно, самый важный день в жизни. — Омо, Куки! — воскликнул, вспомнивший что-то, Техен. — Мой подарок! Я же так и не подарил тебе его! — Я думал, это и есть твой подарок, — ответил Чонгук. — Сегодняшний праздник и эта ночь… — Да, но это не все. Главный подарок… — Самый главный подарок — это ты, Тэ! И это не обсуждается! — перебил Чонгук, приближаясь и целуя нежно в губы. — Куки, подожди! — отстранившись, проговорил Техен, пытаясь подняться, и потянул за собой младшего держа за руку. Как были, голышом, с подсыхающей спермой на животах, потому что от взрыва Чонгука досталось и старшему, они, выйдя из спальни, подошли к закрытой комнате. Повернув ключ, Техен пропустил Чонгука вперед и зашел следом. Посреди комнаты стоял интерактивный кульман лучшей фирмы и с самыми новейшими функциями. — Что это, Тэ? — завороженно глядя на это чудо, прошептал Чонгук. — Куки, только не говори, что не знаешь что это! — ответил псевдо-удивленно Техен. — Если собираешься стать лучшим архитектором страны, а я уверен, что так оно и будет, то уж наверняка должен знать что это такое! — Тэ, откуда ты?.. Как?.. — Ну, конечно, я не сам. Это от нас с отцом. Он помог выбрать, узнав у специалистов, и помог с оплатой. Но идея моя! Я верю в тебя! И буду поддерживать всегда и во всем! — Господи, как же я люблю тебя, Тэ! — обнял его Чонгук. — А без кульмана любил бы меньше? — улыбаясь, поинтересовался старший. — Меньше? Такого слова нет в моем лексиконе по отношению к тебе. А больше просто невозможно! И я так завелся от подарка, что снова тебя хочу! Ты осилишь еще один заход? — спросил Чонгук, протягивая руку к уже наполовину твердому члену любимого. — Пойдем проверим, готов ли ты? — проговорил Техен, завлекая младшего в поцелуй и сжимая одной рукой ягодицу. — Потому что, мне кажется, и двух раз будет мало! Хочешь сначала в душ? — посмотрел он на подсохшую и стянувшую кожу сперму. — Давай я просто намочу полотенце? А душ примем в самом конце, после всего? — предложил Чонгук. — Идет, — ответил Техен и вышел вслед за ним из комнаты. Пока Чонгук был в ванной, Техен, вспомнив кое-что, быстро заскочил на кухню. Открыв холодильник, он вытащил стальной ледяной кубик и сжал его в ладони. После этого взял кружку, подошел к термопоту и налил в нее горячей воды, сделав вид что просто захотел пить, когда младший подошел с мокрым полотенцем и посмотрел на него. Зайдя в спальню, Техен оглянулся и, не увидев ничего подходящего, поставил кружку на пол. — Завтра пойдем за мебелью, — с улыбкой, видя его затруднения, проговорил Чонгук. Техен опустился на матрац, все еще сжимая кубик со льдом в кулаке. Он потянул за собой Чонгука, и как только тот лег, приблизился и начал зацеловывать его всего короткими жалящими поцелуями. Но постепенно, по мере того как он спускался ниже, поцелуи становились дольше, влажнее, интимнее. Дойдя до паха, спустившись к внутренней стороне бедер, он добавил к губам язык и зубы, сильнее впиваясь и вгрызаясь, оставляя темные засосы, при ощущении которых у Чонгука закатывались глаза от удовольствия. Подняв взгляд и заметив, что младший откинул голову на подушку и закрыл глаза от удовольствия, Техен протянул руку к кружке, уже не с кипятком, но еще с горячей водой, и быстро набрал ее в рот, не глотая. Поставив кружку, он продолжил ласкать любимого одной рукой. Он терся о пах Чонгука носом, щекой и сомкнутыми губами, все еще не глотая воду во рту. Почувствовав, что рука уже замерзла, он отложил кубик и, убедившись, что Чонгук все еще не смотрит на него, протянул ледяную руку к его паху и дотронулся до яичек. Чонгук сначала не понял что произошло, но, ощутив холод в самом чувствительном месте, резко выдохнул с возгласом: «Аххх-ха…», и втянул живот, напрягая пресс. В этот же момент Техен, быстро проглотив воду, насадился горячим ртом на член, заглотив головку и опускаясь ниже, насколько хватало его возможностей, учитывая размер. Резкий контраст ледяной руки в промежности и огненно-горячего рта вокруг члена сделал свое дело, и Чонгук, снова резко вдохнув, громко застонал от силы ощущений. Это было… Нет слов, как это было! Если до этого он чувствовал себя искрой, вылетевшей из петарды, то сейчас он был самой петардой, готовой взорваться в любой момент! Никогда в жизни он не испытывал ничего подобного. Огненный шар перед глазами переливался всеми цветами, и Чонгук не мог даже понять, открыты они у него сейчас или закрыты. Этот шар раздувался и увеличивался в размере по мере того, как младший приближался к взрыву. Конечно, надолго его хватить не могло и немного времени спустя он, открыв рот, напрягся. Техен хотел было отстраниться, до этого он никогда не глотал сперму, вовремя останавливаясь и доводя рукой. Но все когда-то бывает впервые, и Тэ понял, что очень хочет попробовать. Чонгук не контролировал процесс, как делал это обычно раньше, заранее давая понять, что скоро. Сейчас же он находился в полном экстазе и, закатив глаза, откинул голову назад. Поэтому Техен сосредоточился на головке, усилив вакуум и давление. Не прошло и минуты, как Чонгук с громким криком излился ему в рот. Несмотря на то, что это был второй оргазм младшего за сегодня, Техен не смог справиться с таким количеством спермы и, проглотив немного, почувствовал, как она вытекает струйкой изо рта. Чонгук, придя в себя, открыл глаза и, увидев эту картину, потянул старшего на себя. Приблизившись, он мазнул языком по его подбородку до губ и впился в них глубоким страстным поцелуем с собственным вкусом. — Где ты этому научился, Тэ? — отстранившись, чтобы отдышаться, спросил младший. — Только не говори, что смотрел порно без меня! — Нет, Куки. Ты же знаешь, я не могу это смотреть, слишком противно! И жалко людей, которые там снимаются. Они же не ради удовольствия это делают. Просто вспомнил случайно один разговор ребят из этого моего прошлого. Я никогда не прислушивался к ним. А тут, почему-то, и услышал, и запомнил. Один из них говорил, что от этого просто сносит крышу. Вот я и решил попробовать. Получилось? — с надеждой в голосе и во взгляде спросил он. — Тэ! Не знаю, как у кого, но мою крышу, видимо, унесло слишком далеко, потому что, кажется, она до сих пор не вернулась! Это было и правда как в космосе! На земле я такого еще никогда не испытывал. Продолжим? Мне все еще мало! — сморщив нос, с улыбкой проговорил Чонгук. — Хочешь теперь быть сверху? — спросил Техен, готовый к любому ответу, но еще не уставший от роли актива. Чонгук отрицательно покачал головой, пристально глядя на старшего: — Нет, Тэ, сегодня я только твой! Заставь меня летать снова и снова! Будь сегодня моим джином, исполняющим желания! — попросил Чонгук, откинувшись снова на подушку. — Хорошо… Тогда представь, что это наш ковер-самолет, — ответил Техен, похлопав рукой по матрацу, нависая сверху. — И готовься летать всю ночь, мой Алладин! Эта ночь обещала быть долгой, и таких ночей впереди еще очень, очень много…