Глубоко в сердце

Очередная пара лет была, пожалуй, самой тяжелой и порой невыносимой для Юнги, Чимина, Зефирки, Чонгука и Тэ. Армия… Это слово, с одной стороны, связанное с патриотизмом и служением родине, с другой, всегда олицетворяет одиночество и разлуку. И как бы ни было важно для каждого корейца отдать долг своей стране, ни один из друзей не смог пережить это время без боли в сердце. Первыми ушли служить Тэ и Чонгук. Они сделали это в одно время, чтобы сократить разлуку и до последнего надеялись попасть в одну часть. Особенно Чонгук, потому что очень переживал за своего Тэ, который на всю страну объявил о своей ориентации! Но им было отказано. И служить пришлось в разных местах. Правда, проблем во время службы не возникло ни у одного, ни у другого. Чонгук в принципе не позволил бы проявить к себе неуважение и мог поставить на место любого, даже старшего по званию. Техен же просто, как и прежде, влюблял в себя всех и каждого. И даже те, кто увлекался современным к-попом и знал его, и всю его личную жизнь, которой он не скрывал, даже они не могли придраться к нему, потому что вел он себя скромно, уважительно, не звездился и не зазнавался и выполнял нормативы наравне со всеми. Зато вернувшись, мог похвастаться любимому кубиками пресса и приличными мышцами на руках. Они неделю не вылезали из квартиры и не позволяли себя беспокоить никому, кроме, разумеется, Зефирки. Но даже она поняла, что надо потерпеть и дождаться, когда ненаглядный Тэ придет к ней сам. На следующий год пришла очередь Чимина. Оттягивать дольше службу было уже некуда, и он, немного успокоенный, что Юри уже семь, она уже взрослая и разумная девочка, да и мама и Тэ всегда рядом, хоть и скрепя сердце, вынужден был отбыть по месту службы. У него все было не так строго и запретно, как у ребят, и полгода спустя любимый с Юри и друзьями даже смогли его навестить, строго настрого запретив Юри называть его при других папочкой вместе с Юнги, чтобы не давать повода для придирок. Но вот и Чимин, отслужив, вернулся домой. Наконец все успокоились и можно было не бояться очередных разлук, кроме гастролей. Техен за этот год написал вместе с Юнги и Намджуном новую программу и сейчас готовился к своему сольному Новогоднему концерту, до которого остался месяц. Чимин, который вернулся в начале октября, как раз к своему дню рождения, после того, как они все вместе съездили в деревню, тоже возобновил свои репетиции и тренировки. У него появилось несколько новых номеров, с которыми он должен был выступить на концерте Тэ, половина из которых, как и раньше, прорабатывалась под его исполнение. И вот в конце ноября, когда до концерта оставался ровно месяц, в один из дней Чимин забрал Зефирку с Юми с уроков. Девочки учились уже во втором классе младшей школы и по-прежнему были неразлучны. Посадив их в машину, поскольку с мамой Юми у них была договоренность, что, по возможности, Чимин или Сольхи будут забирать обеих девочек и завозить Юми домой по пути, где ее ждала няня, Чимин выехал с парковки школы. Проехав половину расстояния, он понял, что происходит что-то странное, потому что с заднего сидения не раздавалось обычной возни, хохота и перешептываний. В машине стояла абсолютная тишина. Чимин подумал сначала, что девочки поссорились и не разговаривают, такое ведь случается с детьми. Но только не с этими двумя. И обернувшись на них на светофоре, он в этом убедился, увидев как они крепко держатся за руки. Теперь становилось и вовсе непонятно. Девочки не могли быть расстроены из-за оценок. Во-первых, обе хорошо учились, а во-вторых, ни Чимин ни Юнги никогда не ругали Юри за плохие оценки или замечания. Что уж говорить о Тэ или Сольхи, которые в таких случаях, наоборот, успокаивали свою любимицу и говорили, что все это ерунда. Поэтому Юри не могла переживать из-за этого, да и Юми, которая была отличницей и первой по успеваемости, тоже. — Девочки, вы ничего не хотите мне рассказать? — спросил Чимин, улыбаясь детям в зеркало заднего вида. Но малышки серьезно посмотрели на него и покачали головами, снова уйдя в свои мысли. Еще больше Чимин заволновался, когда Юми, вылезая из машины, вежливо ему поклонилась, а после обняла оставшуюся в машине подругу и шепнула, что все образуется и будет хорошо. Чимин, услышав эти слова, понял, что ситуация серьезная. Приехав и зайдя в квартиру, он хотел было поговорить с дочерью, но Юри, быстро раздевшись, направилась в свою комнату, сказав только: — Папочка, я не голодная. Пойду делать уроки. — Юри! Мы же хотели порепетировать! — крикнул вслед уже уходящей дочери Чимин. — Папочка, пожалуйста. Можно, я сейчас не буду репетировать? — спросила, обернувшись, она. — Но у тебя же выступление… — проговорил удивленный отец. — Времени не так много осталось… Но девочка уже ушла к себе, очевидно больше не в силах продолжать разговор. Чимин видел, что с ней творится, но, к сожалению, сделать ничего не мог. Поэтому ничего не оставалось, как набрать Техена, который был в данный момент в агентстве. — Тэ-Тэ, ты знаешь… — Я уже еду, Чим-Чим! Такси подъехало, я скоро буду! Она в порядке? — перебив друга, взволновано проговорил Техен. Как?! Ну как он всегда ее чувствовал?! Ни родной отец, ни Чимин, который любил ее, пожалуй, больше всех… Именно с Тэ у них была какая-то мистическая или космическая связь… Даже время службы Тэ Зефирка переживала гораздо сильнее, чем отсутствие папы Чимина, которого тоже любила больше всех на свете. Но какие бы сильные чувства не испытывала она к папам, поделиться могла только с Тэ. Приехав в рекордно короткий срок, спасибо понимающему таксисту — отцу троих детей, Техен немедля, разувшись, помчался в детскую. Чимин места себе не находил, ожидая результата их беседы. В это время домой приехал Юнги, который, узнав обо всем сначала от Техена, который сорвался прямо с записи, а потом и от Чимина, созвонившись с ним, доработал номер с одним из стажеров и рванул следом за младшим домой, оставив дела на друзей. — Ну что? — войдя в квартиру и увидев младшего, спросил он, на что Чимин только молча пожал плечами. Тэ пробыл в комнате Зефирки не меньше часа. Выйдя вместе с ней, он кивком головы позвал отцов за собой в гостиную. По его серьезному лицу те догадались, что сейчас услышат что-то не очень приятное. — Давай, моя любовь, — посмотрев на девочку и подвинув ее к себе поближе, проговорил он. — Расскажи нам всем. — Мне… Мне не разрешили играть Золушку в школьном спектакле… — закусив дрожащую нижнюю губу, произнесла девочка. — Значит, у меня плохо получилось и никому не нравится. — Как не разрешили? — опешил Чимин. — Вы же репетировали с начала сентября. И тебя все хвалили! — Наверное, я плохо трудилась и мало репетировала… — с глазами, из которых вот-вот должны были сорваться крупные капли слез, произнесла она. — Зефирка моя! — произнес Тэ, прижав девочку крепче. — Я же объяснил тебе, что причина не в этом. Расскажи папочкам, что было до этого. — У нас… — начала было Юри, но потом посмотрела сначала на Юнги, потом на Чимина и после перевела взгляд на Тэ, который кивнул ей в ответ, подбадривая. — У нас… Сегодня у нас был классный час, на котором мы должны были написать рассказ о своей семье. О маме, папе, братиках и сестричках, если они есть… А еще, хотели бы мы что-нибудь изменить в своей семье, например иметь еще братиков или сестричек? Чимин с Юнги переглянулись, уже догадываясь, что последует дальше. — Я написала про свою семью, — продолжала Юри. — Написала, что у меня нет мамы, но я все равно самая счастливая девочка на свете! У меня есть два папы, которых я не променяю ни на кого на свете, мой Тэ, Куки, три любимых дядюшки, самая любимая бабушка, два замечательных братика, любимый дедушка, Ёнтан и Пират. А еще я очень люблю дядю Джунги и дядю Соджуна. Еще у меня есть моя замечательная Юми Онни и мой лучший друг Чонсок. И я бы ни за что не хотела что-то менять. Юнги уловил в ее рассказе два момента. Что первыми она все же перечислила папочек, а не занозу Тэ, в связи с чем он злорадно посмотрел на него. И второй момент — что это за лучший друг Чонсок, черт бы его побрал, откуда он взялся и какое отношение он имеет к их девочке? Но об этом он подумает позже, сейчас же надо было что-то решать с дочерью, чтобы все это не переросло в нечто серьезное. — И что было потом? — спросил тихо Чимин, прекрасно все понимая. — Учительница читала наши истории вслух. Когда она прочла мою, то спросила, зачем я такое придумала? Я сказала, что написала правду. Она вышла из класса. А потом меня позвали к директрисе и та сказала, что в новогоднем спектакле будет играть другая девочка, потому что я не справилась с ролью. После этих слов эмоциональный Чимин вдохнул в себя резко воздух и выдохнул его с громким стоном, боясь сорваться при дочери и не сдерживаясь высказать все, что он думает. Юнги вовремя взял его за руку и сильно сжал, чтобы немного остудить. В этот момент у самого Юнги зазвонил телефон. На экране высветилось имя Сона, так звали мать Юми, подруги Зефирки, с которой за эти годы они успели подружиться из-за девочек. Техен убеждал Зефирку какая она талантливая и замечательная. И даже ему, профессиональному артисту, с ней не сравниться. У нее прекрасно все получалось и это просто недоразумение и так далее. Поэтому Юнги с Чимином могли отойти подальше и включить громкую связь, чтобы поговорить с женщиной, которая была членом родительского комитета и наверняка звонила чтобы рассказать, что же на самом деле произошло. — Привет, Сона! — ответил Юнги. — Привет, Юнги. Чимин, полагаю, рядом? Как Юри? Она очень переживает? — Да, очень, — ответил Юнги, обернувшись и посмотрев на все еще плачущую дочь. — Что произошло, ты знаешь? — Да. Я только что имела разговор с директрисой и членами школьного совета по видеосвязи, после того, как Юми мне все рассказала. Но ничего утешительного сказать вам не могу. Юри не дадут играть в спектакле, потому что боятся возмущения других родителей. Они переживают, что это может повредить репутации всей школы, если об этом узнают. Говорили даже про развращение малолетних и агитацию безнравственности. Стоял вопрос об исключении из школы. Мне насилу удалось убедить их, что, несмотря на ваши отношения и на профессии, девочка растет очень скромной и воспитывается по всем правилам и канонам. Получилось только со школой. Со спектаклем все уже решено… Простите… — Господи… — тихо прошептал Чимин, закрыв глаза. Юнги стоял в шоке, не в состоянии вымолвить ни слова… Сона, мама Юми, разумеется, знала все об их семье. Она отнеслась к этому терпимо с самого начала, когда девочки только познакомились в младшей школе и подружились. Родители, конечно, тоже не могли не познакомиться. Нужно заметить, что Юнги с Чимином очень быстро нашли общий язык с этой молодой женщиной. Она же, узнав их получше, уже не просто относилась терпимо, а уважала их и восхищалась в душе их чувствами и отношениями в семье. У них с Юми у самих была необычная семья. Сона никогда не была замужем. Она воспитывала дочь одна, родив ее от своего бывшего начальника, будучи его любовницей. Занимая высокий пост и являясь уважаемым семьянином, он, разумеется, всячески скрывал свои отношения и не мог признать дочь официально. Но чувства к Соне не исчезли с рождением ребенка, он всячески поддерживал их и помогал материально. Девочка росла зная отца, но рано поняв, что об этом нельзя никому говорить. И при других людях следует называть его дядей. Конечно, при такой поддержке столь богатого и высокопоставленного человека, только слепой или тупой не догадался бы о их связи. Однако наше общество гораздо лояльнее относится к подобного рода отношениям, нежели к крепкой любящей семье, состоящей из двух отцов и ребенка. Разница во внешности девочек была очень заметной. Красивая, яркая, всегда счастливая Юри и немного замкнутая, очень умненькая, но не слишком привлекательная, в очках и с крупными зубами Юми. Однако это совсем не мешало им общаться и быть лучшими подругами без намека на зависть и соперничество. Юри искренне восхищалась своей Онни, Юми же, в свою очередь, радовалась за подружку, получившую главную роль, и теперь всем сердцем переживала, что это сорвалось и Юри страдает. Поэтому она сразу позвонила маме и рассказала обо всем, а та, в свою очередь, постаралась как могла уладить неприятности. — Простите, — сказала она напоследок. — Но больше я ничего не могла сделать… — Спасибо, Сона, — ответил Юнги. — Не переживай, мы справимся. — И передай Юми, что она умница! — добавил Чимин. — Ждем ее завтра у себя! — Хорошо. Обязательно, — с этими словами женщина отключилась, а мужчины еще долго стояли и смотрели на Тэ с прижавшейся к нему и задремавшей Зефиркой. Техен решил забрать девочку к себе для смены обстановки. Там и Чонгук, и Ёнтан, там веселее. Папы не стали спорить, и они ушли. Проведя остаток дня в своих мыслях, пока Юнги занимался работой дома, Чимин вошел к нему в студию с немного взволнованным видом. — Что опять случилось, Пухляш? Нагрянула полиция нравов? — поговорил Юнги, потирая глаза, уставшие и покрасневшие от долгого внимательного смотрения в монитор. — Не смешно, хен… — ответил младший. — Прости… — Юнги посмотрел на него внимательней. — Так, в чем дело? — Юнги! Ты должен написать для Юри сказку, с которой она выступит в предновогоднем концерте Тэ-Тэ! — Что? Какую сказку, Пухляш? Ты о чем? — опешил старший. — Сказку про Золушку. Музыкальную! Она выступит с ней в концерте, — терпеливо объяснял Чимин. — Малыш… Ты в своем уме? Какую сказку я могу написать за месяц? Я не сказочник! Тем более включить ее во взрослый концерт, который люди ждали почти год! Как ты себе это представляешь? — возмутился Юнги. — Хен, я все продумал. Мы все выступим там! — уверенно заявил Чимин. — Что значит — все? Кто это — мы? — с подозрением уточнил старший. — Мы все! Юри должна чувствовать поддержку! Должна понять, что ее любят! — с воодушевлением объяснял Чимин. — А то она этого не видит каждый день! — с сарказмом заметил Юнги. — Да, видит. Но то каждый день. А это будет сюрприз. Она будет думать, что это ее выступление, а тут бац! И все мы! — Вот это твое «бац», Пухляш, наводит меня на страшную мысль, что и я буду там… — с опаской произнес старший. — Конечно! Ты же отец! — уверенно заявил Чимин. — Нет! — Да! — Нет, Пухляш! — Да! Ты же уже понял, что да. Так зачем эти жалкие попытки спорить? — Господи! Я пригрел на груди террориста! И как теперь жить дальше? — проговорил обреченно Юнги. — Ну так вот! — уверенно продолжил младший. — Теперь, когда мы все решили… — Мы?.. — перебил его Юнги. — Решили?.. Это ты все решил, Пухляш! Один! За себя и за меня! И за Тэ, полагаю! — За Тэ и решать не надо! Ему дай волю, он весь свой концерт Зефирке посвятит. Да и всю свою жизнь! — продолжил Чимин. — Так вот! Теперь, когда мы все решили, у меня только две просьбы. — У тебя еще и просьбы? — удивился старший. — Да. Первое — это уговорить Джин-хена и Намджун-хена. — Матерь Божья! Они тоже там будут?! — воскликнул Юнги. — Я же говорю, все! Но Хоби-хена и Чонгука я беру на себя. Тэ-Тэ не обсуждается, а вот старших тебе придется уговорить. — То есть то, что я сам против, тебя не смущает. Я же еще должен и уговорить кого-то? — опешил Юнги. — Охереть! Ладно, а вторая просьба? — Напишипесни! — скороговоркой проговорил Чимин. — Что? — совсем обалдел Юнги. — Я прошу написать несколько песен, — уже более четко, выдохнув и закрыв глаза, повторил Чимин. — Кхм. Я правильно понял — не песню, а песни? За месяц? — уточнил Юнги. — Даже не за месяц, их же еще если не отрепетировать и записать, то хотя бы выучить и пару раз в студии спеть… Но это ведь такая ерунда, правда? И сколько же песен вам нужно, Чимин-щи, позвольте узнать? — Три, по одной для каждой пары, вступительную для Чонгука и заключительную для всех. Итого пять! — как в ледяную воду прыгнул Чимин. — … — Юнги смотрел на него, не веря, что все это они обсуждают всерьез. — А я придумаю движения для танцев, — закончил младший. — Ааааа! Так еще и танцы будут! — наигранно весело проговорил Юнги. — Ну так это другое дело! Это все в корне меняет! Да легко! Мы же такие танцоры все! Особенно я и Намджун! А уж Джин с Чонгуком и вовсе без танцев жить не могут! Уверен, они и без репетиций справятся, сымпровизируют что-нибудь! Легко! Ты в своем уме, Пухляш? — закончил он, перейдя на серьезный тон. — А ты Юри сегодня видел? — этой одной фразой Чимин пресек все дальнейшие попытки старшего поспорить. — Пухляш, ты же понимаешь, что это нереально? — только и смог произнести Юнги, обреченно понимая, что спорить бесполезно, да и не хочется уже. — Давай хоть попытаемся? — спросил Чимин. — Хочешь, расскажу тебе концепцию? — А… Так у тебя в голове все это уже есть? Кто бы сомневался! — старший встал с кресла и взял Чимина за руку. — Пойдем в гостиную, там все расскажешь. Они сели на диван и Чимин вкратце рассказал как он видит этот номер, в конце вскочив и показывая примерно, как это будет. По одному куплету и припеву пять песен, плюс танцы к ним, несложные, чтобы все справились. Общую песню вытянут они с Тэ. А индивидуальные можно записать и исполнить под фонограмму. — Чимин! Какая фонограмма? — возмутился Юнги. — Ты хочешь, чтобы нас выгнали с позором? — Хен! Все клипы пишутся под фон. — Чимин! Это живой концерт! Люди платят деньги, чтобы послушать своего кумира вживую! Ты хочешь… — Так они и будут слушать Тэ-Тэ вживую! — перебил Чимин. — А других они и не ждут. Тэ-Тэ будет петь вживую, я буду петь вживую, Хоби-хен, я уверен, тоже… А остальные… Посмотрим… Так вот, как я это вижу… И младший начал рассказывать Юнги во всех подробностях, какой придумал номер. По мере того, как слушал, Юнги и сам успел заразиться его энтузиазмом. Идея уже не казалась столь бредовой. А когда он вспомнил дочь, с крупными набухшими каплями слез, которые готовы были сорваться с ресниц, то и вовсе схватил блокнот, с которым почти никогда не расставался, и начал накидывать туда какие-то заметки, пока Чимин продолжал фантазировать. В эту ночь они почти не спали. И дело было вовсе не в сексе. Свои желания были отложены на потом. Оба работали над программой. Когда, ближе к утру, Юнги наиграл младшему аккорды финальной песни и спел один уже готовый куплет из нее, Чимин прослезился. Ведь это была та самая колыбельная, которую когда-то пел ему дедушка, а потом он сам пел Юнги, чтобы излечить его от бессонницы и кошмаров. Слова были нежными и почти волшебными. Чимин был счастлив, что мелодия обрела новую жизнь, и дал себе слово во что бы то ни стало привезти дедушку на концерт. На следующий день был объявлен общий сбор. Юми приехала навестить и поддержать подругу. И Сольхи, взяв близнюков и девочек, отправилась с ними в парк, поскольку погода позволяла. Семеро мужчин снова собрались вместе ради одной маленькой девочки, поселившейся у каждого глубоко в сердце, и каждый из них готов был на что угодно ради нее. Самой большой проблемой оказалось, как ни странно, уговорить Чонгука. Ведь ему отводилась самая большая и ответственная роль. Несмотря на то, что он привык к постоянному вниманию к себе, как ко второй половинке Тэ, выступить перед целым залом, перед такой огромной аудиторией, это было не для него, скромного застенчивого парня. К тому же еще и петь при этом, даже если только открывать рот под запись, нет… он не сможет… нет… Однако один лишь взгляд, брошенный на разочарованное лицо Тэ и его закушенную нижнюю губу, смог в корне изменить его решение с точностью до наоборот. И вот он уже с готовностью слушает Чимина и соглашается на все его авантюры. А вот что действительно поразило всех, чего никто не ожидал, было явное согласие Джина на это выступление. Он изъявил желание и готовность даже петь вживую, уверенный, что у него это получится. — Намджун! Я ведь прекрасно пою в караоке, не так ли? — уверенно посмотрел он на возлюбленного и тому ничего не оставалось, как беспрекословно согласиться, понимая, как он влип, ведь сам постоянно нахваливал возлюбленного. После того, как Джин с Чонгуком отправились на работу, которую никто не отменял, остальные пятеро, оставив агентство на сотрудников и помощников, засели дома у ЮнМинов, продумывая мелодии и слова к остальным номерам, а также несложные танцевальные движения, чтобы могли справиться все непрофессионалы. К возвращению Сольхи с детьми общая картина начала вырисовываться. Но работы впереди предстояло много. Зефирку тоже подключили к репетициям. Но чтобы сделать для нее сюрприз, ей никто не говорил, что выступать с ней будут они все. Она продолжала думать, что они готовят какое-то небольшое выступление от танцевального класса агентства. Ребята из подтанцовки репетировали с ней все номера вместо семерых главных участников, в то время как они сами отрабатывали все это в другом помещении. Удивительно, но справлялись все. Видно, желание поддержать их драгоценного, доброго, чистого и невинного ребенка оказалось настолько сильным, что все удавалось и получалось без особых проблем. Чимин распределил пары так, чтобы в каждой был один участник с голосом, а второй с пластикой, чтобы все было гармонично, но получилось, как получилось. В первой паре он соединил Юнги и Техена, и где вся ответственность и за голос, и за движения ложилась на младшего. Но на то он и звезда и это его концерт, чтобы взять на себя всю ответственность их номера. Техен, разумеется, был не против. Он готов был на все ради своей Зефирки, даже отработать весь концерт с ней на руках. Вторая пара состояла из самого Чимина и Намджуна, где также вся ответственность ложилась на младшего. Чимин тоже отвечал и за голос, и за пластику. В третьей же паре должны были встать Хосок и Джин, которые оба неплохо пели, но вот за движения в этой паре отвечал только Хосок. Увы, при всем желании и рвении, Джину никак не удавалась пластика. И даже элементарные танцевальные движения у него получались деревянными. Но время еще было, поэтому они все не теряли надежду. Когда до концерта осталась одна неделя, в их жизни произошло еще одно очень важное событие. Зефирка, часто посещавшая с любимым Тэ как приюты, так и храм, как-то, еще будучи помладше возрастом, поинтересовалась у Тэ, почему он зовет Джунги отцом, а Куки называет его крестным, если и тому, и другому он не родной? Взрослые никогда и ничего от нее не скрывали и Техен рассказал ей про таинство крещения и про то, что у Чонгука был родной отец, поэтому он называет Джунги крестным, как и положено, в то время как у самого Тэ никого не было и он считает Джунги не только крестным, но и самым что ни наесть настоящим и родным отцом. Техен познакомил ее с отцом-настоятелем и именно тогда Зефирка изъявила желание тоже пройти этот обряд. Счастью Тэ в тот момент не было предела, тем более, что оба отца, сами атеисты, не выразили ни слова протеста против этого, если девочка хочет сама. Это было около года тому назад и Тэ решил не спешить и дать время Юри для того, чтобы быть уверенной в этом шаге. И вот настал день, когда Техен смог по праву назвать Зефирку своей дочерью, а сама девочка его отцом или в данном случае крестным, что для него было одним и тем же, несмотря на двух родных папочек. Неожиданно, хоть и предсказуемо, наступил день концерта. Юри отрепетировавшая все до мелочей, готова была ко всему, но не к такому сюрпризу. Приехал даже дедушка, за которым отправили Намджуна. Тот, как дипломат и переговорщик, проявил тут себя во всей красе! Даже Джин был восхищен. Дело в том, что уже на протяжении нескольких лет ребята уговаривали дедушку перебраться в город, на что тот категорически отказывался, утверждая, что сразу загнется в четырех стенах. Тогда внуки просили его приезжать к ним хотя бы на зиму, когда он и там сидит, практически, все время дома. Но дедушка и тут проявил упрямство. И вот, Намджуну наконец удалось уговорить его приехать к ним и остаться до февраля, до самого Соллаля, на который они все вместе смогут поехать в деревню, и дедушка тогда уже останется там готовить огород к весне. Зефирка в эту ночь была оставлена с ночевкой у Тэ с Куки, чтобы не испортить сюрприз. Увидев уже в зале, кто приехал, Юри кинулась к нему, задыхаясь от восторга, потому что очень его любила и страдала из-за таких редких встреч, как и Чимин. А теперь целых полтора месяца они будут вместе! Проводив дедушку в зал, где уже сидели Сольхи с близнецами, Джунги, доктор Пак и Сона с Юми, Чимин вернулся за кулисы. Все остальные уже ушли в гримерки готовиться и с Зефиркой остался только Тэ, уже одетый и готовый к выступлению. Оставались считанные минуты, и девочка была удивлена, что не видит всех остальных в зале. Неужели им не интересно как она будет выступать? В этот момент к ним подошел папочка Чимин, одетый почему-то почти также, как Тэ, только в пиджак с немного другим кроем и принтом, и попросил идти за ним, чтобы подготовиться к выходу. Он подвел ее к месту ее первого выступления и, оставляя на девушку из стаффа, шепнул на ухо: — Я горжусь тобой! Ты самая лучшая у меня! Люблю тебя, доченька моя! Удачного первого выступления! В это время Техен вышел на сцену под оглушительный крик фанатов. Однако вместо того, чтобы начать исполнять первую песню, он взял в руки микрофон и, поклонившись, обратился к зрителям с небольшой речью. — Уважаемые друзья! Я благодарен вам за то, что пришли сегодня на мой концерт. Я прошу немного вашего внимания. Во всех интервью мне задают вопросы о моей семье. Вам также это интересно, судя по письмам. Вы все уже, конечно, знаете Чонгука. Моего Куки. Но моя семья, на самом деле, гораздо больше. И сегодня я хочу познакомить вас со всеми. Вы позволите мне? Зал взорвался одобрительными криками и аплодисментами. — Так вот, часть моей семьи сидит сейчас в зале. Это моя дорогая тетушка с двумя замечательными племянниками, — Техен помахал им рукой, разглядев в зале. И Сольхи, вместе с четырехлетними близнюками, помахали в ответ. — Это мой хен, которого я знаю и люблю с детства, — он посмотрел на Соджуна и тот, улыбнувшись, подмигнул ему и показал букву V пальцами, что означало «победа». — Это мой самый замечательный на свете дедушка, которого я очень люблю. Дедушка! Я обещал тебе, что ты однажды придешь на мой концерт! Я сдержал обещание! Ты здесь! И я счастлив! Я люблю тебя, дедушка! — пожилой мужчина улыбался и кивал ему в ответ, а по его морщинистым щекам текли слезы. — И это… Мой Отец! Мой самый лучший и дорогой Отец. Я так благодарен тебе за все, Отец! — Техен поклонился мужчине, который с любовью смотрел на своего сына и на глазах обоих тоже выступили слезы. — Ты знаешь все! Я открытая книга для тебя! Я люблю тебя, Отец! Спасибо, что ты появился в моей жизни! Немного отдышавшись и проглотив ком в горле от своих слов, он продолжил: — Однако это не вся моя семья. Остальную ее часть я хочу представить вам на этой сцене в первом номере. Это все те люди, которых я очень люблю. Но сейчас на сцену выйдет один человечек, который занимает особое место в моем сердце, и это… В этот момент он повернул голову и посмотрел за кулисы, где стояли ребята. Чимин смотрел на него с широкой подбадривающей улыбкой на лице и держал большие пальцы вверх, показывая, что он делает все правильно. Однако Техену было важно одобрение и разрешение второго папы и он, затаив дыхание, посмотрел на Юнги. Тот в ответ улыбнулся и уверенно кивнул, давая свое полное согласие. Счастливый Техен продолжил: — Друзья! Позвольте вам сегодня представить мою любимую дочь З… Мин Юри! — впервые в жизни он назвал ее настоящим именем. Все правильно, ведь Зефиркой она оставалась лишь в их сердцах, это имя было личным и только для самых близких. Техен не хотел делиться им даже со своими любимыми фанатами. — Итак! Мы начинаем! И первый номер открывают мои дорогие Юри и Куки! С этими словами он покинул сцену и зашел за кулисы, где его крепко обнял Чимин, согласный с каждым его словом. Юнги, хлопнув его по плечу в знак одобрения, позвал за собой к месту их выхода. В это время Чонгук уже сидел в санях, прикрепленных к самому потолку зала, а Юри на импровизированной кроватке делала вид, что спит. Полилась музыка. Чонгук, собравшись с силами и духом, поборов смущение, спустился в санях на сцену и начал выступление под одобрительные крики зрителей, которые, конечно же, его узнали. Юри, когда пришла ее очередь вступать в игру, удивилась совершенно искренне, потому что никак не ожидала увидеть на сцене своего любимого Куки вместо того паренька-артиста, с которым репетировала целый месяц. Номер продолжался, и Чонгук подвел Юри к следующей декорации, закрыв, как на репетиции, глаза. Когда же Юри услышала, как зал взорвался аплодисментами и криками, она, еще даже не открывая глаза, почувствовала кого сейчас увидит. Техен! Кумир и идеал! Любимец миллионов, чье сердце принадлежало сейчас и всегда одной лишь маленькой девочке, смотревшей на него с такой же любовью в глазах и в сердце. Ее Тэ! Когда же на сцене появился папа Юнги, сюрприз удался. Юнги. Строгий, сдержанный, серьезный, равнодушный ко всему, кроме дорогих людей, Юнги танцевал сейчас вместе с Тэ со счастливой и смущенной улыбкой на лице. Песня закончилась и Куки, вручив ей леденец, повел Юри к следующей сцене с новыми декорациями. Как только началась музыка, одна из гигантских подарочных коробок разъехалась в стороны и оттуда появились Намджун и папочка Чимин! Юри искренне удивлялась и радовалась, не забывая, однако, исполнять свою роль со всеми необходимыми танцевальными движениями. И снова новая сцена. И смена декораций. И очередная пара любимых людей. Хосок и Джин вышли из-за стойки с одеждой и начали петь. Джин действительно пел в живую и у него прекрасно получалось. Он так старался выполнять правильно и красиво все движения, что даже если они не были такими отточенными, как у других, его восторг и радость от нахождения на сцене, перед таким количеством зрителей, компенсировали все. И вот снова маленькая коморка, в которую вернулась Золушка-Юри. И финальная песня. От первых ее аккордов сердце забилось не только у Чимина и Юнги, у которых с ней связаны были особые моменты и воспоминания, но и у дедушки, сидящего в зале, с нежностью смотрящего на ребят и надеявшегося, что ушедшая супруга тоже видит и слышит сейчас все это. Номер подошел к концу. Юри, ставшая сегодня звездой всей страны, поклонилась несколько раз вместе с остальными и ушла за кулисы под громкие аплодисменты. На сцене остался Техен, продолживший свой концерт согласно запланированной программе. Сольхи вынуждена была забрать близнецов, которым в силу возраста трудно было пока высидеть все выступление, и отправилась с ними домой, предлагая и Зефирку взять с собой. Однако та наотрез отказалась и, переодевшись, заняла место в зале между Юми и дедушкой. Чуть позже к ней присоединились и Чонгук с Джином, а затем и трое продюсеров. Чимин же, тоже сменив одежду, остался за кулисами и готовился к своему выступлению вместе с Тэ на сцене. Этот вечер, казалось, не закончится никогда! Но всему приходит конец. И вот, попрощавшись с Соджуном и Джунги, посадив в такси Сону и Юми, обнявшую подругу с любовью и восхищением, друзья тоже отправились по домам. Этим вечером счастливая Зефирка засыпала под тихое пение дедушки той самой песни и тихо вздыхала, вспоминая самые волнительные моменты выступления. А довольные и успокоенные папочки, закрывшись в своей комнате, наконец-то смогли уделить время друг другу, уверенные, что справятся теперь со всеми проблемами, какие бы не ждали их впереди.