TANTRUM

⠀ — Ты уверен, что я могу сделать это сейчас? — Конечно я, блять, уверен, Веснински. За кого ты меня принимаешь? Натаниэль устало вздохнул и вытер влажный лоб полотенцем, лежащим на его плече. — Дело не в этом, Дермотт. Ты знаешь, что не в этом. Я просто чувствую необходимость напомнить тебе, что даже если время удивительное, если информация неверна, а ночь катится к черту, мы будем мертвы к полуночи. — Я знаю, — прошипела Лейла Дермотт в трубку, прижатую к её уху, — Но ты должен доверять мне в этом. Сделай это, Веснински. Все будет хорошо, и все пройдет под Сенатом как раз перед крайним сроком. Я обещаю. Он снова вздохнул. — Хорошо-хорошо. Я все подготовлю, спасибо. Передай Ноксу мои наилучшие пожелания. — Всегда пожалуйста, я так и сделаю. Пришлите отчет к завтрашнему дню. — Его предоставят, — и он закончил звонок. Натаниэль обернулся и увидел, что Кевин все еще бьет кулаком по боксерской груше, висящей в углу. — Что-нибудь есть? — спросил Кевин, затаив дыхание, но не отрываясь от своего занятия. — Да, и, по-видимому, сегодня вечером мне нужно пойти на бал. Это заставило Кевина остановиться, чтобы вопросительно посмотреть на него. — Они поймали его? — Так говорит Дермотт, — пожал плечами Натаниэль и улыбнулся. — О, я думал, это Нокс с тобой разговаривает по телефону, — Кевин схватил бутылку с водой, чуть не уронив её. — Он был занят своей сестрой. Ты знаешь упражнение. — Да, — поморщился Кевин, так как они знали, что ситуация с младшей сестрой Нокса была сложной. Диана Нокс была умной, любопытной и чертовски милой семилетней девочкой с синдромом Дауна, состояние которой требовало особой заботы и внимания со стороны ее старшего брата, что было главной причиной, по которой Дермотт почти взяла на себя руководство многими работами. Нокс прошел через ад и все равно вернулся за своей сестрой, и Натаниэль уважал его за это. Ведь он, в основном, делал то же самое, не так ли? — Я собираюсь подняться, чтобы принять душ. Убедитесь, что все будут в комнате Воссоединения 1 в течение часа, и идите. Нам нужно двигаться быстро, — сказал Натаниэль, поворачиваясь к двойным дверям тренажерного зала. — Понял, — сказал Кевин за его спиной, но Натаниэль уже вышел. Он прошел по коридорам поместья и поднялся по ступенькам на второй этаж, на котором находились его личные помещения в правом крыле и личные конференц-залы, и непосредственная управленческая команда в левом. Только Мэри была вне его непосредственной досягаемости, там, на гребаном четвертом этаже. На ходу он оживленно поздоровался с несколькими своими людьми и достаточно быстро оказался в своих комнатах, уже раздеваясь и разгуливая голым, несмотря на большие открытые окна, из которых открывался вид на другие здания, которые также были частью территории Поместья, который также может быть назван штабом Веснински или Северным штабом. Позади него, однако, была только зелень сельской местности, даже если это было всего в сорока минутах езды от центра Балтимора, и это было потому, что расположение Поместья было стратегическим в том смысле, что оно было изолировано от города пышными лесами. Через сорок минут Натаниэль снова вышел из своей комнаты. Его волосы были влажными, а тело облачено в темно-зеленый, сшитый на заказ смокинг, в сочетании с золотыми запонками и также золотыми, но сдержанными часами Rolex на запястье, что говорило о его богатстве, но никак не о бестактном виде. Он шел быстро, снова и снова поглядывая на часы, пока поднимался по лестнице. Даже если было только три часа дня, они уже опоздали. Им нужно было ускорить процесс. — Веснински, — Джульетта стояла у двери Комнаты воссоединения 1 на третьем этаже. Она выглядела прелестно, впрочем, как и всегда. Ее каштановые волосы были туго собраны в пучок на затылке, темно-карие глаза очерчены мягким черным карандашом, и она выглядела собранной даже в джинсах и серой футболке, вероятно, используемых только из-за срочности звонка Кевина. И даже если она жила в Поместье большую часть своего времени, она вполне могла опоздать, так как сегодняшний день был днем ее отпуска. Что ж, она не только пришла вовремя, но еще и успела накраситься. Чудесная девочка. — Миссис Заторски, — Натаниэль усмехнулся при виде нее и поцеловал в обе щеки в знак приветствия. — Ух ты, такой джентльмен, — поддразнила она его. — О, даже не смей начинать. Я все время веду себя как настоящий джентльмен, — она просто закатила глаза в ответ на его протест и нежно улыбнулась, так как слишком хорошо знала его, ведь она была его личным помощником уже три года. — Где остальные? — Наверное, готовятся. Кевин прислал сообщение, и все придут, кроме Жана, который сейчас находится в отделении безопасности и вообще не сможет прийти на встречу. Он попросил тебя пойти туда до того, как мы уедем сегодня вечером, и сказал, что подготовит Тею и Джека, одновременно управляя охраной в отеле Бала, чтобы убедиться, что полиции или Мориямы там не будет, а также невозможность связаться с кем-либо или услышать какую-либо часть через скрытые микрофоны или камеры. Он сказал что-то о Wi-Fi и о том, что Лоран работает над этим, так что я уверена, что все получится, — Джульетта выпалила информацию на одном дыхании, как она всегда и делала. — Хорошо, тогда давай войдем внутрь и подождем их. Натаниэль открыл дверь и вошел в комнату. Там не было окон, но помещение все еще было просторным и, разумеется, идеально чистым, как и все остальные комнаты Поместья, которые он перестроил после смерти своего отца. Раньше в Поместье было темно и мрачно, и из-за этого оно казалось подавляющим и пугающим, но те дни давно прошли, вместе с его отцом и его жестоким правлением. Он сел в конце стеклянного стола. Джульетта села справа от него, но пропустила одно место, так как оно всегда было и будет местом Кевина. Они ждали в тишине. Джульетта схватила ноутбук и открыла его на поверхности стола, чтобы начать работать с электронными письмами, которые он, несомненно, получил с тех пор, как подтвердил своё присутствие на Балу прямо перед тем, как принял душ, а затем и сам схватил один из своих телефонов — у него было семь для разных целей, — чтобы ответить на несколько сообщений. Одно из них было от Эндрю. Черт. Он совсем забыл. У них была запланирована сцена на сегодняшний вечер. — Нил, я знаю, что сейчас не время, — начала Джульетта и тем самым отвлекла внимание Натаниэля от вихря мыслей, — Но тебя вызвали в Торонто, чтобы завтра встретиться с твоим дядей, а послезавтра ты понадобишься в Бостоне на несколько дней для переговоров о компромиссе, и ты знаешь, что Чейз не сможет сделать без тебя такую важную вещь. Натаниэль обреченно вздохнул. — Все в порядке. Мы предвидели это, особенно после моего подтверждения на сегодняшний вечер. Просто веди себя хорошо и закажи мне билеты. Дай Логану знать, что я собираюсь использовать пентхаус в Торонто, так что ему нужно подготовить его для меня, и то же самое для Кристоффа на ранчо за пределами Бостона. Передай мои обязанности Кевину и Мэри и добавь всё в их расписание, но не перегружай. То, что можно отложить до моего возвращения, должно быть отложено, им не нужно делать это за меня. Я возьму с собой Жана и близнецов Мулдани. Джульетта только кивнула и начала яростно печатать, следуя его указаниям. — О, и отчет считается необходимым для юго-востока, — Натаниэль вспомнил просьбу Дермотт и сказал Джульетте, что заставило ее взглянуть на него и кивнуть в знак понимания. Он продолжил: — Убедитесь, что в вашем расписании есть дыра. Я буду читать свою почту, если придется, просто скажи мне, хорошо? И не переутомляйся. — Не волнуйся, босс, — она закатила глаза и продолжила печатать. — Может, я и беременна, но мне осталось всего три месяца. Я все еще прекрасно могу выполнять несколько задач одновременно. — Осторожность не повредит. Алехин не будет счастлив, если услышит, что ты слишком много работаешь, и я тоже, — указал он. Алехин Заторски был мужем Джульетты и русским магнатом, который обращался с ней, как с королевой, что было ни меньше, ни больше, чем она заслуживала. Они познакомились на Новогодней вечеринке, проходившей в особняке генерального директора на Манхэттене три года назад, куда Натаниэль взял Джульетту с собой в качестве партнерши, и они сразу же поладили. Но Алехин был джентльменом и даже ухаживал за ней, перед этим спросив разрешения у Натаниэля, как только понял, кто он такой. Натаниэлю он нравился. — Он слишком сильно беспокоится, и ты тоже. Со мной все будет в порядке, — и она улыбнулась все еще обеспокоенному Натаниэлю. Но он знал, что ему не удастся убедить ее работать меньше, если только ей это действительно не понадобится. — Хорошо, хорошо, — Натаниэль закатил глаза, но улыбнулся ей, прежде чем вернуться к просмотру своих сообщений. Блять, Эндрю. Прошло три недели с той удивительной ночи их первой сцены и три недели с тех пор, как они работали над соглашением. После нескольких часов сна Натаниэль проснулся на груди Эндрю в четыре часа утра, чувствуя себя невероятно измученным и восхитительно больным. Сцена была чем-то, чего Натаниэль не ожидал в своих лучших мечтах, тем более учитывая, что это был первый раз Эндрю. Но это было идеально, и Натаниэль обязательно сказал ему об этом после того, как понял, что мужчина проснулся. Уверенность может творить чудеса для самоуважения и уверенности в себе, и почему бы не дать ее Эндрю, который более чем этого заслуживал? Итак, он сделал это, и они поговорили. Они не могли сделать это должным образом с их первого свидания, еще в баре, и Натаниэль обнаружил, что он вроде как скучал по этому. Очевидно, в каком-то отдаленном смысле. В ходе этого разговора они пришли к нескольким выводам. Во-первых, ни один из них на самом деле не интересовался ничем, кроме секса и БДСМ. Эндрю ясно дал понять, что он не хочет каким-либо образом вмешиваться в жизнь Натаниэля, и что он не может рисковать, подвергая окружающих его людей опасности из-за этого, что, в свою очередь, Натаниэль заверил его, что этого не произойдет. Их отношения были бы бессмысленны для любого, кто смотрел бы снаружи и изнутри, так как все знали, что Натаниэль не заводил отношений, и, в основном, что он не делился вещами ни с кем, кроме своего ближайшего окружения. Эндрю ни в коем случае не подвергался бы риску, но потребовалось некоторое время, чтобы убедить мужчину в том, что они могут продолжать это делать, чего Натаниэль сначала не понял, но теперь осознал, правда, после долгожданной проверки данных, которую он сказал Эндрю, что сделает: — Ты еще не сделал? Я немного разочарован, Мистер Криминальный Авторитет. Похоже, Эндрю был замешан в банде в городе, которая называлась "Змеи", возглавляемой Леви Мораесом в течение последних пятнадцати лет. Они были одной из банд, которые Натаниэль больше всего не любил. Они торговали наркотиками и работали как банда, но они были жестокими и кровожадными. Членов Клуба несколько раз обвиняли в изнасиловании, а некоторых даже в педофилии, чего Натаниэль терпеть не мог. О них позаботились, и Леви прикрывал их каждый раз, когда это было необходимо, и потому Натаниэлю приходилось крепко держать их в руках, так как они все еще были в какой-то степени верны Натану, даже после всего этого времени. Но проверка биографии Эндрю ничего не дала, кроме того факта, что он находился в приемной семье до пятнадцати лет, когда переехал из Калифорнии в Балтимор, чтобы жить со своим братом-близнецом, Аароном Миньярдом — врачу в ординатуре с красивым домом с белым забором, женой и маленьким ребенком. Их мать погибла в автокатастрофе год спустя, а его двоюродный брат, некто Ники Хеммик, сразу после этого стал законным опекуном его и его брата. Вероятно, из-за нехватки денег Эндрю начал работать в "Змеях" в семнадцать лет, с задачей продавать экстази и марихуану на школьных вечеринках и за пределами клубов, но сумел подняться до положения в ближайшем окружении Леви всего за два года, что было впечатляюще. В файле не было сказано, почему или как он это сделал. Но в нем говорилось, что на тот момент Эндрю уже был зачислен в университет Джона Хопкинса в качестве студента-старшекурсника вместе со своим братом, и, вероятно, оплачивал свои студенческие сборы деньгами, заработанными на работе. В нем не говорилось, были ли у них стипендии или они взяли кредит, но это было то, о чем Натаниэль догадывался. Это было также в тот момент, когда Эндрю должен был пройти посвящение в Змеи, что было тайной даже для Натаниэля, но не такой уж неразгаданной, если он действительно хотел знать, чтобы он мог эффективно работать во внутреннем круге. Однако что-то произошло, и год спустя Эндрю разорвал свои связи с бандой без видимого сопутствующего ущерба, что было странно, и уехал в Германию, где закончил бакалавриат и вернулся только для того, чтобы начать обучение в магистратуре и аспирантуре Джона Хопкинса, а также работу в качестве заместителя преподавателя в университете. Очевидно, Эндрю был вундеркиндом. Затем подробности стали скучными, больше о том, как развивалась карьера Эндрю, где он сейчас и тому подобное. Он получил адрес Эндрю, его электронную почту, номер телефона, который у него уже был, некоторый анализ его повседневной жизни и несколько фотографий. Там были фотографии с маленькой девочкой, но она была заполнена, как ребенок его двоюродного брата, о котором он обычно заботился, хотя они казались довольно привязанными. Итак, когда они все еще были в постели в "Велвет", Натаниэль положил голову на грудь Эндрю, и они говорили о том, что делать, и Эндрю, казалось, был твердо уверен, что это будет их последняя встреча. Он сказал Натаниэлю, что не собирается видеться с ним еще раз или даже возвращаться в Адскую нору, так как не хочет находиться рядом с каким-либо “криминальным дерьмом”. Он сказал: — Я не позволю себе подвергать опасности окружающих меня людей, потому что ты нравишься моему члену. Я не знаю тебя, ты не знаешь меня. И если мы будем вовлечены больше, чем сейчас, всё, скорее всего, изменится, и это не то, что я могу недооценивать. Я знаю, чем ты занимаешься, и я не потерплю ничего подобного в своей жизни. Но дело в том, что у Натаниэля была одна из лучших сцен в его жизни, и он знал, что они продолжат видеться, они могли многому научиться друг у друга и БДСМ в целом. Они могли бы сделать это. Они были совместимы, и это не было чем-то само собой разумеющимся в этой сцене, поэтому в своем посторгазмическом оцепенении и головокружительном настроении он сумел убедить Эндрю в этом согласии: они трахались и узнавали друг друга достаточно, чтобы доверять друг другу в процессе; они разработают временный контракт во время их следующей встречи; они не стали бы вмешиваться в личную жизнь друг друга; они никогда не будут говорить о работе, или семье, или друзьях, если они не соответствуют их ограничениям и границам, или в целях укрепления доверия друг к другу; если бы им нужно было поговорить о чем-то, что выходило за эти рамки ради их БДСМ-отношений, они бы переоценили это. Это было разумно, логично, практично, но самое главное, что это дало Натаниэлю шанс снова быть трахнутым Эндрю, сохраняя при этом дистанцию, которая была разумной, и, соответственно, безопасной для них обоих. Это было всё, чего хотел Натаниэль, и к черту его гордость, которой было достаточно, чтобы укротить его желание и любопытство все эти недели до этого, но это было до того, как они провели ночь вместе. Теперь все было по-другому. Натаниэль хотел этого, и поскольку единственное препятствие — воля Эндрю — было устранено из-за обеспечения безопасности, Натаниэль получит это. Но, очевидно, с его стороны было бы немного сложнее убедиться в этом. Теперь ему придется перенести их контракт и дату встречи из-за работы. И он даже не знал, на какое число сможет её перенести. Горячий Дом: Сегодня всё в силе? Н.А.В: Я бы хотел, чтобы это было так, но на самом деле кое-что произошло. Я буду занят в течение недели и не знаю, когда снова буду доступен, но я дам вам знать. Горячий Дом: Хорошо. Не забывай заботиться о себе. Н.А.В: Я буду, Хозяин. Горячий Дом: Хороший мальчик. Натаниэль не покраснел при этих словах. Он просто обычно отвечал на другие свои сообщения с совершенно неулыбчивым выражением лица. Однако, когда он поднял глаза, Джульетта насмешливо улыбалась, приподняв бровь. — Ни слова, — пробормотал Натаниэль, убирая телефон в карман. Однако прежде чем его раздражающая помощница успела ответить, в дверь наконец вошли остальные члены команды. Кевин вошел первым, в блейзере и отглаженных брюках — своей обычной полуофициальной одежде во время работы в особняке. Затем вплыла Мэри на лабутенах и в отглаженной юбке, с ноутбуком в руке и серьезным выражением лица. После в комнату ввалился Ваймак, который выглядел смущенным и раздраженным из-за своего смущения. — В чем дело, малыш? — спросил Ваймак, садясь со стороны Мэри, которая была слева от Натаниэля в отсутствие Жана. — Помнишь про сегодняшний бал? Информация подтвердилась. Нам нужно всё спланировать, — Натаниэль сразу перешел к делу. Мэри выглядела потрясенной, но в положительном смысле, и Ваймак выругался себе под нос, и Натаниэль не мог быть уверен, было ли это в хорошем смысле или нет. Впрочем, это не имело значения. В ближайшие пару часов они планировали все. Были прослежены все непредвиденные обстоятельства, которые могли помешать их целям сегодня вечером, а также планы быстрого выхода, которые были продемонстрированы Кевином и одобрены стратегическим руководством Ваймака, и личная проницательность на случай, если все пойдет прахом. Жан уже работал над безопасностью на дальнем расстоянии, но там также будет несколько его людей, так что, если Натаниэлю и Джульетте понадобится помощь или защита, они ее получат. Мэри консультировала в основном по самому плану и его выполнению, с некоторыми подробностями, предоставленными как Кевином, так и Джульеттой, у которых были все виды контактов, на которые Натаниэль мог рассчитывать, и которые также будут присутствовать на мероприятии. Когда они закончили встречу, и все разошлись по своим делам, чтобы подготовиться или просто вернуться к своим занятиям, Натаниэль был в том состоянии, которое он любил называть “вежливым и холодным”. Он был в режиме полного лидера и не принимал ничью чушь. Поскольку он уже был одет в смокинг, а его рыжеватые волосы уже высохли, он пошел следить за остальными, чтобы убедиться, что все в порядке. Последнее, что они сделали перед тем, как Натаниэль пошел к машине, это увиделись с Жаном. Они уже были на первом этаже, поэтому шли по коридорам, пока не добрались до среднего атриума, в котором находилась парадная лестница, входной зал перед ним, множество коридоров, которые вели в другие части здания, и огромная зона с задней стороны, в которой справа располагались комнаты для неформальных совещаний для персонала, а слева — огромная гостиная, которая простиралась до пределов атриума на самой дальней стене. Эта часть была украшена большим камином, который зимой горел круглосуточно, хрустальной люстрой и более чем десятью диванами, разбросанными по мраморному полу. С правой стороны, неформальные конференц-залы персонала были организованы на открытой площадке, которая была разделена не стенами, а, скорее, хорошо расставленной мебелью, которая максимально использовала пространство, стилистически и комфортно демонстрируя доступные столы, стулья, кресла, компьютеры и множество розеток для бесплатного использования. Несколько сотрудников отдыхали там в обеденные часы или в свободное время, но они также могли исследовать сад, в который можно было попасть через три двойные двери, расположенные на равном расстоянии на задней стене, которая была полностью сделана из стекла. Благодаря этому стало возможно, чтобы естественный свет и самый красивый вид на закат и сады заполнили комнату, а также обеспечили доступ к другим зданиям на землях поместья. Когда Кевин и Натаниэль проходили там, они в спешке кивнули тамошнему персоналу и прошли через двери дальше, в сад. Сады были совсем другим делом, но не менее роскошным и со вкусом оформленным. Бассейн был грандиозным и мог легко вместить пятьдесят человек внутри с комфортом. Вокруг него был лабиринт ухоженных растений, цветов и деревьев, которые вели к другим зданиям Поместья, создавая красивую природную дорожку, которая в конечном итоге помогла в дальнейшей маскировке. Тот, по которому они ехали, почти огибал периметр здания, которое они только что покинули, прежде чем резко повернуть налево, что приводило их в отделение охраны как раз на краю территории Веснински. Весь променад по грязному и цветущему пути был проделан в тишине. Кевин, вероятно, чувствовал холод, волнами исходящий от Натаниэля, и давно научился не воспринимать это как что-то личное. Просто Натаниэль мысленно готовился к тому, чтобы сделать то, что нужно, это было совсем нетрудно, но все же достаточно важно, чтобы позволить ему чувствовать себя комфортно в его расчетливом и холодном пространстве. Он разрабатывал стратегию в своём молчании, Кевин знал это, поэтому оставил его в покое. Когда они приблизились к отделению охраны, Натаниэль проанализировал состояние сооружения. Это было трехэтажное здание, которое снаружи не было большим. Оно было окрашено в тот же зеленый цвет, что и деревья вокруг него, и это была единственная примечательная вещь, так как цель состояла в том, чтобы сделать его совсем неприметным, а также было максимально ухоженным, как и все, чем заправлял Натаниэль. Первый этаж при входе также был, на первый взгляд, простеньким. Он был похож на маленький холл, где человек на стойке регистрации отвечал на несколько звонков и освобождал людей у единственной двери, ведущей внутрь здания, прямо за указанным столом. И это было бы на самом деле, если бы не камеры, человек с тяжелым оружием, который был обучен убивать и сбивать с ног любого, кто не был известен, и явное отсутствие какой-либо другой мебели вокруг. — Мистер Веснински, мистер Дэй, — сказала девушка на смене прямо сейчас, слегка наклонив голову. — Мистер Моро ждет вас на третьем этаже. — Спасибо, — кивнул ей Натаниэль и направился из-за стола к двери, которая вела прямо к лифту. Когда он прибыл, лифт показал три подземных этажа, на которых находились склад оружия, тренировочные залы, запирающиеся шкафчики и помещения, в которых размещались спальни, кухни и гостиные для его сотрудников службы безопасности, — их было более, чем несколько десятков, — для использования при сменах более 12 часов, наряду с тремя другими надземными уровнями. В первой была только входная дверь, но в двух других в основном находились буквы T. Б. —отдел безопасности, который обеспечивал постоянную безопасность сетевой системы Веснински, которая связывала всех его непосредственных сотрудников, а также охрану Поместья. Но в этом отделе было несколько его самых опытных сотрудников, которые также использовали свой опыт для взлома контроля, удаления и создания всего, что операция Веснински могла бы счесть необходимым. Излишне говорить, почему в этом здании хранилось столько его секретов. Их путешествие прошло в тишине. Как только они поднялись на третий этаж, до них сразу же донесся голос Жана: — ...Не могу допустить, чтобы что-то пошло не так. — И когда я допустил ошибку? Вторым человеком явно был Лоран, и Натаниэль сразу же раздраженно закатил глаза. Они с Кевином прошли через море кабинок, которые к этому часу почти все были пусты, в офис на углу, который находился рядом с комнатой для разработки стратегии и комнатой для совещаний, соответственно. — Уверяю вас, я знаю, что вы не совершили никаких ошибок с тех пор, как вас наняли, хотя бы потому, что вы неоднократно повторяли мне это в течение последнего часа или около того, но я не поэтому спрашиваю вас, все ли в порядке, и вы должны знать лучше, Лоран, — у Жана было серьезное выражение лица, и он хмурился, сидя на корточках и положив руки на деревянный стол посреди комнаты. За упомянутым деревянным столом сидел Лоран Де Вер, который выглядел таким же светловолосым и высокомерным, как и всегда. Он с удивительной скоростью печатал что-то на своем компьютере, не отрывая глаз от экрана перед собой даже чтобы ответить боссу. — И я уже ответил тебе, придурок. Не потому, что мы оба французы, и что ты мой босс. Ты можешь продолжать дышать мне в затылок и требовать, чтобы я выполнял свою работу быстрее, чем это возможно. Так что оставь меня, блять, на секунду в покое и иди поговори с мистером Веснински. Он не выглядит довольным, — закончил Лоран с ухмылкой, продолжая что-то высматривать на экране перед собой. То, что Лоран был одним из самых проницательных людей, когда-либо существовавших, было одной из причин, по которой Натаниэль нанял его, но тот факт, что он был одним из лучших, если не лучшим, хакером в Европе также помог, чтобы они могли терпеть его менее чем забавную личность. Как Дамен, муж Лорана и инструктор Натаниэля по греческой борьбе, мирился с этим дерьмом, было выше его понимания. Жан оторвал пристальный взгляд от лица Лорана и увидел Натаниэля и Кевина в дверях. — Хорошо, — вздохнул Жан и подошёл к ним. Он закрыл дверь кабинета, повел их в комнату для совещаний, расположенную рядом, сел на один из стульев вокруг круглого стола и подождал, пока сядут Натаниэль и Кевин, прежде чем начать, открыто обеспокоенный так, как он мог быть только с этими двумя. — На одном из наших серверов появилось призрачное сообщение. Может, это и ерунда, но я в этом не уверен. Я попрошу Лорана проверить это, чтобы найти того, кто его отправил. — Объясни, — просто ответил Натаниэль. Пока Жан рассказывал о том, что он видел и что это могло означать, внутренности Натаниэля постепенно превращались в лед. Кевин задал вопросы, с которыми Натаниэль сейчас не мог справиться, и к концу разговора в комнате воцарилась мертвая тишина. Натаниэль глубоко вздохнул и посмотрел на свои испачканные чернилами пальцы. Дым и Королева. Его лучшие друзья, его братья и люди, которым он доверял больше всего на свете, не считая матери. Они могут это сделать. — Если окажется, что это то, чего мы боимся, тогда нам, возможно, придется приступить к составлению плана действий на случай непредвиденных обстоятельств, чтобы убедиться, что эта угроза устранена, пока не стало слишком поздно. Но, поскольку это может быть не что иное, как какие-то подростки, слишком глубоко погрузившиеся в интернет и нашедшие то, что им находить не стоит, мы остаемся на месте и позволяем Лорану делать то, что он делает лучше всего. Мы не хотим привлекать к себе внимание, и ты это знаешь. Я благодарен, что вы остались здесь, чтобы продолжить это, пока мы были на собрании, но вы сделали то, о чем вас просила Джульетта? — серьезно, но без наезда спросил Натаниэль. — Конечно, — ответил Жан и усмехнулся. — За кого ты меня принимаешь? Все готово. Если бы это было не так, это было бы первое, что я бы тебе сказал. Туда уже переезжают люди, чтобы быть наготове, и я буду координировать все отсюда. Операция начнется, как только вы уйдете. И, кстати, — Жан посмотрел на черные металлические часы на запястье, — Тея и Джек, вероятно, уже готовы и ждут тебя в машине с Джульеттой у главных ворот. — Отлично, — Натаниэль встал, и Кевин сделал то же самое. Но прежде чем они смогли уйти, он обернулся и посмотрел на Жана. — О, и расписание на следующую неделю было изменено из-за некоторых импровизированных обязательств, на которых мы должны присутствовать, так что не забудьте подготовиться к ним, пока меня не будет. — Я займусь этим, — сообщил ему Кевин с кивком. Они последовали за Натаниэлем, и Жан вернулся к раздражающему Лорану, а Кевин встал рядом с ним и вышел из здания. Довольно скоро Натаниэль оказался на заднем сиденье своего лимузина, рядом с ним была Джульетта в зеленом шелковом платье, которое достаточно хорошо дополняло его собственный зеленый смокинг, и близнецы Мулдани на переднем сиденье. Поездка прошла в тишине, но, когда они подъехали к отелю, Натаниэль нашел секунду, чтобы взглянуть на Джульетту. — Готовы, босс? — Джульетта улыбнулась. Её уверенность и спокойный характер были одной из её лучших черт, но именно тот факт, что она была манипулятивной гадюкой внутри, будучи эффективной и организованной, заставлял Натаниэля всегда просить её сопровождать его в подобных миссиях. Её способности хорошо сочетались с его собственными, и ей также удавалось уравновесить тот факт, что иногда он был слишком расчетлив, чтобы чувствовать эмоции и социальные сигналы в комнате, которые она хорошо считывала. К тому моменту они были хорошей командой, и он глубоко вздохнул, вспомнив, что у него вообще не было причин беспокоиться, если рядом была Джульетта, чтобы указать ему на то, чего он не сможет увидеть. Она была его глазами и его сердцем в этом. Он улыбнулся. — Готов. Пойдем. Он открыл дверь, и его мгновенно осветили вспышки камер. Он наигранно радостно улыбнулся и схватил Джульетту за руку, ведя её сквозь море фотографов у входа в отель, где должен был проходить бал. Массивное тело Джека помогло расчистить путь, и вскоре они оказались внутри, подальше от стервятников. Однако как только их провели в бальный зал, глаза Натаниэля уже успели заметить цель на ночь. Натаниэль не замечал люстр, дорогой еды или напитков, или того, насколько хорошей была музыка. Это было не первое его родео, и все они прошли совершенно одинаково в этом плане. Нет, что заслуживало внимания, так это то, что происходило вокруг всего этого. Люди, их богатство и их планы. Целью была сама интрига. Они пересекли комнату, приветствуя старых знакомых и оценивая новые возможности сотрудничества с людьми, которые думали о нем, только как о наследнике мультимиллиардера, продавшем компании своего отца и потратившем деньги на разумные инвестиции. Там был мужчина за шестьдесят с светлыми песочными волосами, которые уже начинали седеть, и со стороны он выглядел невзрачно, но, безусловно, был самым важным человеком в комнате не только с их точки зрения. Он был ведущим мероприятия, и все взгляды были прикованы к нему. Натаниэль изобразил улыбку на лице, когда подошел к мужчине, а Джульетта, держа его за локоть, выглядела великолепно, впрочем, как и всегда. Тот отзеркалил вежливую сдержанную улыбку, а затем Натаниэль протянул ладонь и крепко пожал морщинистую руку перед собой. — Сенатор Рейнольдс. Давно не виделись.                                                        ***       — Миссис Вервлоет, в последний раз: я не буду повышать вашу оценку. Вы хотели переписываться во время занятий, и вот последствие. А теперь, если вы уйдете, я буду вам очень признателен. Удачи на летних курсах. Терпение Эндрю было на исходе. Это был его последний день занятий перед летними каникулами, и он должен был забрать Талию у Ники на вечер кино. Они ели попкорн, вкусный и сладкий, и пили кока-колу, подпевая последнему фильму Диснея того года. Это было здорово, и он действительно хотел провести время со своей маленькой девочкой, но эта плаксивая жалкая студентка задержалась на пути к двери. — Мистер Миньярд, пожалуйста... — Нет. Должно быть, что-то в его тоне изменилось, так как девушка резко остановилась, а её глаза расширились. Такого рода изменения происходили в последнее время, и Эндрю действительно пытался справиться с этим, чтобы не напугать своих учеников или свою дочь, но иногда случались такие вещи, как эта напористая позиция. В последний месяц это случалось чаще, чем ему хотелось. Если бы у него была возможность устроить сцену в то же время, возможно, это уменьшилось бы, а может и нет, но факт был в том, что Эндрю никогда не нравилось слово "пожалуйста", и он терпел бы это только от своего ребенка или саба. А эта девушка не была ни тем, ни другим. К счастью, она только кивнула и, наконец, покинула его кабинет. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоить нервы. Через некоторое время, когда он был уверен, что немного успокоился, он схватил телефон, чтобы посмотреть, отправил ли Нил какое-либо сообщение с момента его последнего, пришедшего неделю назад, но обнаружил, что всё ещё пусто. Прекрасно. У Эндрю всё ещё была неуверенность в том, что отсутствие Нила было способом снова дистанцироваться от Эндрю, но зачем ему это делать, если он был тем, кто настаивал снова и снова, что они должны поддерживать связь и учиться друг у друга? Кроме того, если Нил сказал, что он занят, это, скорее всего, было правдой, так как был криминальным авторитетом, а Эндрю довольно хорошо помнил свои воспоминания о том коротком времени, когда он был в ближайшем окружении Леви. И даже тогда Нил был на совершенно другом уровне, чем Леви. Он был более важным, следовательно, более занятым, и это было единственное, в чем Эндрю был уверен, так как Нил был владельцем "Адской норы", но он не знал какие ещё дела он ведет и не хотел знать. Так было лучше. Это было их соглашение, и только так Эндрю мог позволить себе видеться с Нилом. Этого было достаточно, чтобы рискнуть. Эндрю покачал головой, пытаясь очистить голову от непрерывного пути, по которому его разум шел в течение последнего месяца — переосмысливая, переосмысливая, переосмысливая все — и начал собирать вещи, чтобы уехать на день. Он вышел из своего офиса в блейзере на плечах, несмотря на жару, и с курьерской сумкой, которую он носил всегда и везде. Он кивнул нескольким своим студентам в коридорах, вышел из Биомедицинского отделения и прошел через дверь, которая привела его на Площадь Медицины. Ранним вечером легкий ветерок ласкал его лицо, а в кампусе уже было тихо. Когда он добрался до парковки, он остановился. Что он видел? Этого не могло быть. Конечно, это было не так. У Эндрю были галлюцинации, это было единственное объяснение. Какого черта Нил оказался бы там, если бы не образ, который ему показался? Но он был там, понял Эндрю, сделав еще один шаг. Нил опирался на оранжевый Harley-Davidson FXDR 114, его руки были скрещены под кожаной курткой, и он выглядел, как чертов воскресший Джеймс Дин. На нём были солнцезащитные очки Ray-Ban, но это мало что скрывало, так как он явно сосредоточился на том, чтобы зажечь и погасить зажигалку, проводя пальцем по пламени. Но это было до того, как он снял солнцезащитные очки, и его голубые глаза издалека улыбнулись Эндрю, когда он увидел, что тот приближается. Он подошел к Нилу быстрым и решительным шагом, и выражение лица того слегка изменилось, когда он увидел Эндрю, и он стиснул зубы. — Какого черта ты здесь делаешь? — Ну, очевидно, хотел увидеть тебя, — Нил попытался улыбнуться, но получилось смущенно. — И что, черт возьми, случилось с нашим соглашением не смешивать гребаный секс и гребаную работу? О, Эндрю был в ярости. Это было нарушением их соглашения, и именно поэтому Эндрю был непреклонен в том, что оно существовало в первую очередь. И хуже всего было то, что улыбка Нила, возможно, и дрогнула, но он, казалось, ни в малейшей степени не сожалел: — Упс, — вот и все, что он сказал, невинно смотря на Эндрю. Упс. Чертово упс. — Как...Как ты, черт возьми, посмел сказать мне в лицо "упс", ты, задница... — Эй! — Нил остановил его с ошеломленным выражением лица, как будто он был удивлен, что Эндрю вообще разозлился. Это было безумие. — Не надо. И, кроме того, я никоим образом не нарушал наше соглашение, — продолжил он, прежде чем Эндрю успел возразить. — Я не входил в здание и ничего не спрашивал о твоей работе. Я не вмешиваюсь. Я случайно узнал, где ты работаешь, только по информации, которую ты мне дал, у меня есть твоё расписание из-за проверки, о которой я говорил. Почему я не должен им пользоваться? — он пожал плечами. Нил, должно быть, почувствовал, что Эндрю не купился на него, по тому, как он немного отшатнулся и посмотрел в землю, прежде чем добавить несколько застенчиво: —И я хотел сделать тебе сюрприз. Ответ Эндрю замер на кончике его языка. — Мне действительно жаль, что я не мог писать тебе с прошлой недели, — продолжил Нил с неуверенной улыбкой на лице, теперь, когда взгляд Эндрю несколько поутих, но выражение его лица не давало ему ничего, кроме пустоты. — У меня была работа, и я не мог позволить себе отвлекаться, как сделал бы, если бы поговорил с тобой. Но я думал о тебе, о нашем контракте и о том, как я хотел снова встретиться с тобой в ближайшее время, — его улыбка становилась ярче с каждой секундой, пока Эндрю не перебил его. — А потом я подумал, что мог бы занять у тебя немного времени, чтобы, по крайней мере, сказать это тебе в лицо, а не по телефону. Может быть, выпьем где-нибудь кофе, чтобы мы могли назначить новую дату, чтобы обсудить наш контракт и следующую сцену? — Нил закончил, закусив нижнюю губу и с надеждой посмотрев в глаза напротив. Гнев не угасал ни при каких обстоятельствах, но Эндрю обнаружил, что слова Нила в любом случае успокаивают его. Как смеет Нил быть таким очаровательным? Он был убийцей, который делал другие ужасные вещи, и только Бог знает, какие. Границы, которые они установили, работали, потому что они напоминали им об этом на каждом этапе пути, но вот Нил, при первой же представившейся возможности, уже переступил эти границы, даже если чуть-чуть. Он был спокойнее, но Нилу в любом случае не следовало этого делать. — Никогда больше не делай ничего подобного. У нас есть границы, и мы сможем двигаться дальше только в том случае, если будем уважать их. Я не хочу, чтобы ты вмешивался в мою жизнь больше, чем мы уже договорились, и ты знаешь почему. Мне не нужно повторяться. Если захочешь встретиться со мной, позвони заранее, — сказал Эндрю с все еще замкнутым выражением лица, но Нил все равно улыбнулся и понимающе кивнул. — Значит ли это, что мы можем выпить кофе? Эндрю вздохнул и посмотрел на часы. У него все еще оставалось полчаса до того, как он должен был забрать Талию, поэтому он предположил, что они могли бы пойти на ужин в кафе, которое было недалеко от Ники. — Да. Но у меня назначена встреча через полчаса, так что давай сделаем это быстро. Едь за мной на своем байке. Нил кивнул, вскочил и надел шлем, пока Эндрю садился в свою машину. Заведя её, он наблюдал за Нилом из зеркала заднего вида, и будь он проклят, если это не было горячо. Даже если оранжевый цвет его игрушки был ужасным. Поездка была быстрой, дом Ники находился не очень далеко от кампуса Джона Хопкинса, и вскоре они припарковались рядом друг с другом. Эндрю оставил свой блейзер в машине и закатал рукава до локтя, когда Нил спрыгнул с мотоцикла и снял шлем. — Значит, ты любитель мотоциклов, — сказал Эндрю, закрывая дверцу своей машины. — Думаю, так и есть. Они быстрее, чем машины, и очень мне подходят, — улыбнулся Нил и достал пачку сигарет из кармана куртки. Он предложил одну Эндрю, и тот взял сигарету сразу после того, как Нил зажег её для него. — Сколько их у тебя? — спросил Эндрю в середине затяжки. О, как же ему не хватало никотина. — Пять, — Нил тоже ухмылялся между затяжками. — Но этот мой любимый. Я назвал его Фокси. Эндрю почти улыбнулся. — Как твоя татуировка на спине. Эта татуировка была великолепна, как и её владелец. Она был огромна и занимала почти всю спину Нила: огромная лисья морда в геометрической форме, горящие красные глаза — единственный цвет, кроме черного, во всем почти полностью покрытом чернилами теле Нила. — Именно, — Нил удовлетворенно кивнул. — Он тоже был первым. Точно так же, как лиса была моей первой татуировкой. Это было интересно. Эндрю чуть было не спросил, почему Нилу так нравятся лисы, чтобы иметь ассоциацию с животным на своём теле и на любимом мотоцикле, но он промолчал. Это казалось личным, и Эндрю ещё не был готов перейти тонкую грань между тем, что они могли сказать или не сказать друг другу, чтобы укрепить доверие. Если бы Нил хотел сказать ему, он бы сказал. Поэтому, вместо того чтобы ответить на это, Эндрю просто продолжил затягиваться сигаретой, глядя на красивое лицо Нила. Нил тоже уставился на него, и они остались в уютной тишине, с легкой улыбкой Нила на его довольном лице и Эндрю, размышляющим о сделанном им выборе, который привел его сюда. Когда их сигареты закончились, они вошли в ресторан, не сказав ни слова. Они сели за угловую кабинку, Нил снял пиджак, и к ним почти сразу же подошла официантка. Они заказали свой кофе — Эндрю с молоком и сахаром и горький черный Нила. — Итак, у тебя есть проект контракта? — спросил Нил, отпивая моментально принесенный кофе из большой чашки. — Вообще-то, да, — Эндрю немного поискал в интернете. — Но я всё же хотел, чтобы мы прошли тест, прежде чем мы это сделаем. И эта встреча должна быть разделена на несколько дней, чтобы я мог правильно спланировать. Если ты не против. — Это было бы потрясающе, правда, — Нил, казалось, был удовлетворен этой идеей, поэтому, облизнувшись, хитро улыбнулся, наблюдая за ним. Сосредоточься, Эндрю. — В любом случае, это было бы наиболее целесообразно, так как мы должны знать определенные вещи друг о друге. Отличная идея, Хозяин. Если Нил продолжит разбрасываться этим словом, у них будут проблемы, потому что Эндрю каждый раз вздрагивал. И Нил явно знал об этом. — Нил... Дверь заведения открылась. Эндрю не знал точно, что заставило его посмотреть. То ли это была интонация, то ли звук последовавших шагов или периферийное зрение, которое распознало что-то раньше, чем это сделал его мозг. Как бы то ни было, Эндрю почти в замедленной съемке наблюдал, как два человека вошли внутрь и встретились с ним взглядами. —Папа!