В полшаге

Тишь ночная бьёт тревогу, За порог не гляди Нынче бродит по дорогам Тот, чье имя Самди. Он уводит за собою Тех, кто ночью не спят. Тем, кто дверь ему откроет, Нет дороги назад. (с) Канцлер Ги, "Барон Самди" Дорога до села заняла больше времени, чем должна была. Замор с замотанными копытами с непривычки шел не слишком резво, да и храмовник хотел подойти к деревне как можно тише. Мик не сумел отыскать светлячков, зато собрал в лесу светящиеся гнилушки и увенчал ими шлем рыцаря под драпировкой. Факелов он не зажигал, хорошо зная дорогу. Жутко было смотреть со стороны на белую маску смерти, плывущую над землёй при слабом свете полумесяца. На входе в деревню рыцарь специально подотстал, чтоб случайно не раскрыть себя раньше времени. Им повезло - навстречу не шел ни один человек. Мик добежал до главной площади и громко зазвонил в сигнальный колокол. Услышав шум открывающихся дверей, он напоследок ударил разок в колокол, а потом отбежал и дунул в рожок, который нашел в Темплстоу. Дальнейшее было бы достойно пера художника, если б было где оного взять. Выбежавший на звон сигнального колокола, перепуганные, полуодетые люди в ужасе глядели на то, как перед ними через площадь проплыла фигура призрачного рыцаря - скелета. Попона коня была специально сделана слишком длинной и немного волочилась по земле, что вкупе с сумерками, драпировкой и гнилушками создавало кошмарное впечатление нереальности происходящего. Люди крестились и в ужасе кричали, кто-то падал на колени, кто-то убегал обратно в дома и судя по звукам, баррикадировался внутри. Рыцарь немного погарцевал по площади, наслаждаясь произведенным эффектом, а потом поднял руку, будто призывая ко вниманию и тишине. Его разукрашенное лицо под драпировкой казалось недвижимой маской самой смерти. Громким голосом, привычным отдавать приказы в гуще битвы, он воскликнул: - Слушайте меня, добрые христиане!!! Шум вокруг стих, и Мик, решив ещё немного оживить ситуацию, снова протрубил в рожок, теперь в иной тональности. - Добрые англичане! Настал тот день, который вы запомните навсегда. Ваши правнуки и праправнуки будут кичиться родством с вами! - Кто ты? Откуда взялся? - послышалось из толпы - Я - проклятый магистр ордена святого храма господня! Дьяволу было угодно призвать меня к себе три седмицы назад, дабы вступить в его проклятое воинство! - Зачем ты здесь? - повторил из толпы тот же голос, возможно, одного из богатых сельчан, или просто смельчака. - Я пришёл, чтоб передать вам волю божью! - Как же ты передашь нам божью волю, ежели тебя забрал дьявол? - резонно возразил наглец из толпы. Храмовник чуть не поперхнулся. И вправду, тщательно продумав наряд, они не слишком позаботились о разумности речей. Понадеялись, что легковерные крестьяне будут так запуганы, что не обратят особого внимания на то, что им там плетут. Но сдаваться рыцарь не привык и продолжал: - Господь наш всемогущий дал мне последний шанс исправиться, чтоб познать вечную жизнь у его престола. Мне стало известно, люди, - Буагильбер решил сразу перейти к главному, чтоб не увязать в софизмах, - что вы недовольны всеми теми знамениями, которые вам были ниспосланы? Крики «Да», - «Нет!» - , «Какими знамениями?!» - раздались с разных сторон. Рыцарь выждал минуту, пока все снова успокоились и трубно продолжал. - Веруете ли прямо и честно, всем сердцем вашим и душою в господа нашего, Иисуса Христа? Согласный гул был ему ответом. Но тут обладатель наглого голоса опять все испортил. - Мы-то веруем, господин призрак, - насмешливо сказал он. - А чего же от нас хочет ваше привидение, посетившее нас, скажем так, в столь неурочный час? - Я хочу от вас полного повиновения к вящей славе Божией! - Толпа недоуменно загудела, но храмовник решил сразу брать быка за рога, тем более что он чувствовал, что белила начинают мало-помалу сползать ниже. - Господь открыл мне, что не далее, чем завтра вы собираетесь напасть на иудейские торговые дома и требовать от этих нехристей прекратить, наконец, то нечестивое колдовство, которое они так неосмотрительно применили против вас. Не отпирайтесь, Кривой Джон и Рябой Снелль, я узнал вас. А с вами и Весельчак Хендс, - Храмовник наугад ткнул куда-то в толпу, и люди в ужасе расступились, наступая друг другу на ноги и пихаясь. Имена он предусмотрительно узнал у Мика и лишь надеялся ничего не перепутать. - Это доброе и богоугодное дело, не бойтесь, - после секундной заминки продолжал он. - Но вам требуется подготовка к такому сложному и важному деянию. Надобно полностью очистить ваш разум. Господь прислал меня, чтоб я сам повел вас в бой! - А что же нам пока делать, господин призрак? - выкрикнул кто-то. - В следующие две ночи молитесь, поститесь, готовьте оружие и ни словом, ни делом не открывайте никому ваших замыслов. А на третью ночь я сам поведу вас! Сим карающим огненным мечом я буду направлять ваш гнев. Мы будем разить неверных, ибо так хочет бог! Deus vult!!!! - гнилушки под драпировкой медленно, но верно съезжали вниз. Храмовник уже серьезно забеспокоился, что привидение с поплывшей краской и свалившимися с головы огоньками производит куда меньшее впечатление, и решил пойти на крайность. Тут нам следует сделать маленькое отступление. Двадцать лет назад, совсем молодым рыцарем, Бриан де Буагильбер прибыл в Византию. Одно из его первых впечатлениях о ней был бродячий фокусник, встреченный в придорожной таверне. Тот показывал множество всяких захватывающих трюков, но самыми удивительными из них были игры с огнем. Он глотал огонь, поджигал цепи и вращал их над головой, жонглировал горящими факелами и многое другое. Молодой Бриан был очарован этими фокусами и не отставал от их исполнителя, пока тот не научил его некоторым из них. Он же и продал рыцарю состав секретной жидкости, которая почти мгновенно загоралась, предупредив его, чтоб тот был очень осторожен при использовании огня рядом с тканью. Но выхода особенно не было. В Темплстоу храмовник без особого труда нашел все недостающие ингредиенты и загодя нанес их на меч. Незаметное движение кресалом - и меч загорелся, ярко осветив жутковатую фигуру рыцаря. Тот поднял коня на дыбы, несколько раз взмахнул мечем над головой, а потом, понимая, что ещё несколько минут - и загорится его драпировка, громко крикнув: «Ожидайте моего приказа! Победим неверных!» - устремился в лес. Глухо заиграл рожок - это Мик, сообразив, что представление кончилось, бросился вслед за рыцарем, надеясь, что его не заметят во тьме. Люди остались стоять, как громом поражённые, несколько минут не решаясь даже обсудить увиденное, а только осеняя себя крёстным знамением и повторяя слова молитв. Буагильбер доехал до границы леса, еле утерпев, чтоб не сразу сорвать с себя уже тлеющие саван и драпировку. Гнилушки посыпались вокруг, Замор пораженно всхрапнул и остановился. Мик, задыхаясь от хохота и быстрого бега, успел помочь храмовнику избавиться от савана и занавески и прикопать их в лесу. Буагильбер посадил мальчишку впереди себя, и они помчались обратно в Темплстоу. До прецептории они добрались быстро. На их счастье, по дороге им встретился только какой-то пьянчужка, вознамерившийся было поспать под вкопанным в землю крестом- указателем. При виде белого лица рыцаря, хоть и с изрядно стершимся гримом, тот громко икнул, перекрестился и с диким воплем "Аааааааааа, дьявол!!!" унёсся куда-то во тьму. - Оно и к лучшему, - подытожил рыцарь, рассказывая Ревекке об их приключениях, - больше слухов будет гулять по деревням. В соседней комнате оруженосец и сарацины громко хохотали, пока Мик, не стесняясь в выражениях, в лицах изображал им "появление призрака заживо утащенного в ад магистра тамплиеров". - Я понимаю, что ты сделал все, что мог, сэр рыцарь - Ревекка выглядела очень обеспокоенной. - но что нам делать дальше? Или ты думаешь, что деревенские увальни будут до бесконечности ждать появления призрака с горящим мечом? И не устроят погром сами, без его руководства? - Нет, Ревекка, я так не думаю. - храмовник отмывал лицо и руки от остатков грима в лохани с водой. - Экие у тебя, однако, стойкие белила! Смываются только вместе с кожей! - А в чем же тогда состоит вторая часть вашего плана, господин? - спросил Болдуин, вошедший в комнату. Рыцарь загадочно улыбнулся. - Тебе не понравится, Болдуин. - и выдержав многозначительную паузу он сказал - мы предупредим евреев. Болдуин скорчил такую гримасу, что Ревекка на минуту подумала, что он неосторожно вывихнул себе челюсть. - Господин, - осторожно сказал оруженосец, - вы уверены, что не падали с коня и не ударялись головой? За подобную дерзость Болдуина могла ожидать, самое мягкое, порка, но сейчас рыцарь, занятый своим планом, только отмахнулся от него. - Моя забота, Болдуин, придумывать что делать. Твоя же - тихо и послушно исполнять мои приказы. - Но господин, вы же не думаете…. Храмовник рявкнул так, что Болдуин отшатнулся. - Молчать!!!! Я думаю, что наша задача сейчас - не допустить погрома. Ревекка молча смотрела на Буагильбера. Она не могла поверить собственным ушам, и сейчас силилась поверить в то, что они ее точно не обманули. Храмовник повернулся к еврейке. - Ревекка, мне понадобится твоя помощь. Сколько евреев проживают в Фамарсвилле, по-твоему? - Около сотни человек, включая и моего отца, - после недолгого молчания ответила она. - Хорошо. Как ты думаешь, с какой скоростью они смогут опустошить свои сундуки и убраться из города? - Надеюсь, что дня им хватит. - Ночи, Ревекка, чтоб добрые соседи не заметили, куда они уходят. Отлично. Дьявольщина, до чего я докатился! Помогаю презренным евреям бежать! - Сэр рыцарь, это, без всякого сомнения достойный и добрый поступок. - Ревекка смотрела на Буагильбера как-то странно. Выражение лица ее было похоже на … благодарность? - "Да, скорее всего это благодарность и есть. А я уж было подумал, что пробудил в ее душе…. иные чувства. Что ж, всему свое время." Снаружи донёсся голос Амета; он звал Болдуина, и оруженосец спешно вышел. Храмовник и еврейка остались наедине. - Бриан, - она подошла ближе, стала к нему вплотную. - Спасибо тебе! Ты рисковал сегодня жизнью, чтоб отвести беду от тех, кто мне дороже всего на свете. Ты помогаешь спасти гонимых, отверженных, несчастных… - Ревекка! Ты так прочувственно их всех перечисляешь, что я сейчас разрыдаюсь! Я хочу помочь им лишь потому, что это - твои люди, и я чувствую себя обязанным. Я не приемлю быть должным. - Ты говоришь насмешливо, но я знаю, что твоя душа сейчас гораздо чище, чем тогда, когда ты похитил меня из Торкилстона. Твой запущенный сад расцветает - видно, садовник стал куда серьезнее относиться к своим обязанностям. Вместо ответа Буагильбер обнял ее и вдохнул запах ее волос. Он поднес ее руку к губам и поцеловал пальчики, когда-то нежные, а теперь загрубевшие от ежедневной работы. Поцеловал ладонь, потом запястье и поднимался губами все выше, неотрывно глядя Ревекке в глаза. Она не сопротивлялась, лишь чуть прикрыла глаза, не выдержав его пристального взгляда. - Ревекка! - тихо позвал он её. - Неужели же я тебе сейчас столь противен, что ты не хочешь смотреть на меня? - он откровенно поддразнивал ее, не прекращая поцелуев, уже переместившихся на ее плечо. Вот он уже целовал ее шею, спускаясь все ниже к груди, она тяжело дышала, но не отталкивала его. Он чувствовал, как что-то ноет в груди, не сильно, просто сладко, и страсть разгорелась в нем так, что немели кончики пальцев. Весь мир исчез, пропал, была только она и ее блестящие глаза, в них тлел огонек, о да, он уже видел такой раньше, он может разростись в пламя, в котором так приятно сгорать раз за разом. Ревекка чувствовала свое сердцебиение, которое отдавалось во всех частях тела, гулко, сильно. В какой-то момент она с ужасом поняла, что не может понять, где кончаются она и ее ощущения и начинается он. Кожа стала вдруг почти болезненно чувствительной, острой сладостью отдалось внизу живота. Почему-то зрение изменило ей, только какие-то световые пятна плавали вокруг и это было так приятно. Его губы были, казалось, везде, щетина кололась, но даже это ей нравилось. - Бриан - выдохнула она - Я тебя нежно… Он на секунду оторвался от своего приятного занятия. - Шея твоя - как столп слоновой кости; глаза твои - Озерки Есевонские, - она не сразу поняла, что он цитирует "Песнь песней", а когда поняла - даже не слишком удивилась. - Возлюбленный мой бел и румян, лучше десяти тысяч других, - прошептала она и с удовольствием заметила, как затуманились его глаза. - Да, ещё! - прорычал он, уже готовый рвануть на ней ворот, но в этот момент дверь открылась и в комнату влетели Амет и Болдуин. Храмовник так развернулся к ним, что едва не уронил Ревекку на пол. - Я. Вас. Убью. - с расстановкой произнес он. - Осмелюсь просить убить нас чуточку попозже, - заслоняясь рукой, вежливо, но твердо ответил Болдуин. - Господин, мы крайне сожалеем, что оторвали вас от весьма важного...дела, но у нас беда. Сюда идут совершенно ополоумевшая толпа селян. Похоже, кто-то сообразил, что прецептория стоит пустой и хочет попытаться ее ограбить. Буагильбер мгновенно протрезвел от любовного хмеля. Со стен замка открывался поистине пугающий вид - точки, пока ещё далекие, обозначали идущих с факелами крестьян. "Наверняка это не крестьяне", - мелькнула мысль у храмовника, - "точнее сказать, не одни крестьяне". Он знал, что и в здешних лесах полным полно охотников поживиться чужим добром, а уж сейчас, когда такая толпа заживо спалила в его замке норманнского барона, - наверняка пустая прецептория вызвала у разбойников желание поживиться. Кроме этого, он был уверен, что его представление в ночи сыграло свою роль. - Живо на стены! - скомандовал он. - Ревекка, собери вещи и возьми детей. Я хочу, чтоб вы с девчонкой попытались укрыться в подвале. - Ни за что! - в ужасе ответила она. - Там что-то ужасно завывало, нас там просто съедят заживо. Уж лучше смерть от осады, чем это. - Я тебе потом все объясню. Пока просто собери вещи, детей и ждите меня возле восточной башни, там, где я тебя нашел тогда. Ревекка с тяжёлым сердцем пошла собирать вещи. Элия капризничала, поднятая из постели, и жалобно хлопала сонными глазами, Мик же держался молодцом. Храмовник подозвал его жестом и сурово приказал: - Ты возьмёшь лошадей и поедешь в Фамарсвилл. Я знаю, что ты сможешь предупредить тамошних твоих единоверцев. К утру, когда все закончится, заберёте Ревекку и девчонку из леса, в трёх милях отсюда на восток. - Господин… - пораженно прошептал Мик. - У меня сейчас нет времени на страдания и стенания. Да и у тебя его нет. Один мальчишка на боевом коне сможет уехать и увести за собой остальных лошадей. Девчонок я отправлю тайным ходом. Мы с Болдуином и сарацинами останемся здесь. - Но милостивый господин, почему нам не поехать всем вместе? - У нас просто не хватает лошадей. Амету и Абдалле пришлось бы остаться. Я брошу их без всяких колебаний, если будет такая надобность, но пока её нет. Кроме этого, Ревекка не оставит Элию, а с ней Замору будет труднее. Притом, я рассчитываю на то, что часть толпы ты уведешь за собой. Мик нахмурился. - Я понял, господин. Я не подведу вас. - И ещё. Мик, оруженосец мне всё рассказал. Ты привел его к Ревекке. Зачем ты это сделал? Ведь ты не мог не знать, что случится. - Я…догадывался. Сэр рыцарь, - горячо зашептал мальчишка - я был на турнире в Ашби. Я видел, как вы сражаетесь. Вы побеждали всех врагов легко, играючи. Вы никого не боялись. Даже, когда вас сбросил с коня рыцарь Лишённый Наследства, вы не сдались. Потом я видел вас на ристалище здесь. Я просто пришел с моим опекуном, и я был так рад, что опять вас вижу. Я не хотел, чтоб сожгли госпожу Ревекку, но когда я увидел, что вы подъехали к ней, я надеялся, что вы убежите с ней. Далеко-далеко. Буагильбер молчал. Где-то потрескивал сверчок и нарастал далёкий гул. - Сэр рыцарь, евреи не могут быть воинами, но ведь никто не запретит мне мечтать. Я мечтал, что смогу когда-нибудь стать таким же, как вы. - Мик… Иди, мой мальчик, и держись леса. Болдуин и сарацины открыли ворота и спустили мост, и Мик верхом на удивлённом этим Заморе вылетел из замка. За ним последовали Ловкач и кобылка Ревекки, Рыжка. Топот копыт растворился в темноте. Как и предвидел храмовник, было заметно что цепь огней прервалась. Видимо, часть предполагаемых селян отвлеклась-таки на мальчишку. - Дай ему бог удачи! - перекрестил мальчишку вслед Болдуин. - Учитывая тот факт, что ты крестишь еврея, удача у него уже есть, - едко заметил рыцарь. Они поднялись на крепостную стену, на которой Амет и Абдалла уже расставили манекены для тренировок. Манекены были одеты в доспехи, у каждого на голове был шлем - благо и того и другого в прецептории хватало. Кроме этого, к каждому из них было привязано копьё к одной "руке" и арбалет к другой. Рядом лежали арбалетные болты. Помимо этого, Абдалла привязал к манекенам хитрую систему верёвок - если тянуть за них, можно было поклясться, что манекен шевелит руками. Таких чучел было по два на каждой стене. Кое-где были приставлены к стене просто палки крест-накрест в доспехах и шлемах. Вдобавок, на одной из стен кипел котел с водой, у костерка с независимым видом сидел Амет и насвистывал. - Когда это вы успели все так приготовить? - поразился храмовник. - Недостойные подозревали, что нам грозит опасность, - поклонился Амет. - Вы же говорили, йа-амир, что к нам явятся после погрома. - Ну что ж, - хищная улыбка сверкнула на лице Буагильбера, - нам осталось только одно небольшое дело, и можно дожидаться штурма.