Легенды Сонной Лощины

Даже после смерти учителя Волшебнице нельзя было уезжать в свой город — срок её учёбы официально ещё не кончился. А как же она будет учиться, если учить некому? Она, не считая Чижиковой, была единственной, кто относился к Икабоду с любовью и уважением, всегда слушалась своего учителя, всегда старалась понять его. Убитая горем и тоской, она в первый же день зашла в школу и сразу же предала себя самообразованию. Как ни грозил Волшебнице директор, что запрёт её в школе, она оставалась непреклонной. Тогда уставший директор отдал ей ключи от школы — пусть делает, что знает — и уехал. Волшебнице трудно было учиться одной, да ещё и пришлось ухаживать за больной собакой Принцессой, которая почти ничего не ела и без сна лежала на полу, как тряпочка. В этот день Волшебница пыталась найти умную информацию в книгах, оставшихся из учительских вещей, но не могла понять смысл текста. Не найдя в книгах ничего для себя, она склонила на руку голову и сидела так долго в задумчивости. Но тут в класс вошла её подруга Чижикова. Удивлённая посещением незваной гостьи, Волшебница спросила: — Ты зачем сюда заявилась? — Учиться пришла… — робко ответила девочка. — А почему без учебников? Ведь кроме книг Икабода здесь больше ничего познавательного нет. — Так просто… Не взяла. Ну хоть немного поучиться можно? — Можно, вот только, что мы поймём в этих книгах? Волшебница уселась с Чижиковой за парту и раскрыла книгу «История колдовства в Новом Орлеане» Но ничего им было непонятно — какие-то колдовские события, превращения, даты… А главное — все книги были без картинок! То ли дело, когда Икабод рассказывал — чисто и понятно, и сразу в голове рисовалась картина этого рассказанного действия. — Волшебниц, я устала… — Устала, так не учись. — Нет, я хочу учиться, но только с учителем. И никакой другой его не заменит! — Что ж, я полностью согласна с твоими словами, но что сделаешь, если он погиб? А Принцесса… Волшебница обратила взгляд на почти безжизненно лежащую в углу собаку, которая даже не скулила. — Доживёт ли до завтра? — пожала плечами Волшебница. — А ты можешь меня чему-то научить? — неожиданно спросила младшая. — Ты что? Я же не учительница. Я могу только кунг-фу научить. Когда мне довелось быть в Китае, я немного постигла эти сложные уроки. — Поучи меня, пожалуйста! — Хорошо. Девочки вышли во двор, и Волшебница стала диктовать Чижиковой движения: — Ноги шире, колени согни… Выше, выше голову! Теперь удар! Волшебница подпрыгнула и ударила ногами в дерево; с него посыпались листья. Чижикова, желая добиться того же, тоже подпрыгнула, но не ударила сильно, а только упала на спину. — А-ау… — простонала она. — Так и убиться можно. — И это только разминочное упражнение было, — закатила глаза старшая. — А я более сложные вытворяла, и ничего подобного! — Нет, кунг-фу мне не подходит. Волшебница горько вздохнула: ничего у них не получается. Где же сейчас Икабод? Далеко ли? Но тут… Но тут они обе услышали: — Волшебница! Софья Чижикова! Вы, конечно, предпочитаете валяться на земле, вместо того, чтобы учить уроки? Чижикова и Волшебница медленно оглянулись… Возле них, как ни в чём ни бывало, стоял Икабод Журавль, и поглядывал на них с той же невозмутимостью. — Это вы?! — воскликнула Волшебница, после чего на её лице образовалась светлая-светлая радость: — О-о-о! — Учитель! — взвизгнула Софья Чижикова, мгновенно вскочив на ноги. Ясно понимая, как дорог им этот строгий и притом добрый наставник, они теперь обнимали его, как кого-то родного. — Ну хорошо, хорошо… — Икабод не знал, что сказать в ответ, смущённо отцепляя от себя маленькие пальчики. — Неужели вы совсем не учились, пока меня не было? — Совсем-совсем! — опустила глаза Волшебница. — Хотя мы пытались. — Но в ваших книгах без вас ничего не учится… — развела руками рыжая Соня. — Да это и не удивительно, — улыбнулся учитель. Тут из школы выскочила Принцесса, ещё ранее узнав голос хозяина. С счастливым лаем она стала прыгать на Икабода, порой ухитряясь лизнуть его прямо в губы. Но этого Принцессе казалось мало, чтобы выразить свою радость — она кидалась снова и снова. Учитель подхватил её на руки: — Я знал, что ты будешь скучать по мне. Собака продолжала вылизывать ему лицо, выражая этим свою любовь и счастье; ученицы засмеялись от удовольствия. — Не знаю, что думали другие ученики, но мне вас не хватало очень-очень. — призналась Волшебница. — И мне тоже. — добавила Соня. — Что ж, — Икабод завёл учениц в школу, — давайте разберём, что же вы там учили. И возможно, это будет мой последний урок который я проведу. — Это ещё почему?! — удивилась старшая ученица. — Потому что часы моей жизни заведены только на неделю, а мне надо ещё успеть рассчитаться с Бромом. — Рассказывайте! — потребовала Волшебница.                               * * * Следующий день означал роковую судьбу певицы Рэд. Рано утром Бром собрал всех своих дружков в храме бракосочетания, надел чёрный костюм, купленный на деньги Лефу, и встал у алтаря в ожидании невесты. Чтобы нарядить дочь к венчанию, миссис ван Тассел позвала её трёх подружек Полетту, Лорэтту и Клодетту — тех самых тройняшек, что всюду следовали за Бромом. У всех трёх были зелёные глаза и светлые волосы, отличить их можно было только по платьям: у Полетты — зелёное, у Лорэтты — оранжевое, у Клодетты — красное. …Балтус ван Тассел велел наёмникам закладывать украшенную карету, ещё вчера заказанную; красавица певица сидела у себя перед зеркалом, ни говоря не единого слова: её то в жар бросало, то она дрожала, как лист. Голова её томно клонилась под тяжестью бриллиантового венца, которым убирала её Полетта. Лорэтта укладывала волосы невесты в модную причёску, Клодетта оправляла на ней свадебное платье. — Посмотрись, хорошо ли? — спросила Клодетта. Рэд встала со стула, но ничего не ответила. — Молчит! — рассердилась Лорэтта. — Хоть бы улыбнулась… Не счастлива она, что-ли?! Я была бы вне себя от радости, если бы за такого мужчину выходила! — Почему он ей не нравится? — удивлялась Полетта. — Он же просто чудо! И все три девушки умилённо ахнули, закатив глаза. В комнату заглянул Балтус: — Невеста готова? — Готова, готова! — защебетали тройняшки и пододвинули Рэд к отцу. Тот взял её за руку и трогательным голосом сказал: — Ну… будь счастлива с Бромом Костяным. Рэдди не выдержала, вновь упала на колени и закричала: — Отец, вразумись, ты загубишь мою жизнь полностью! — Это ты вразумись… — пробормотал фермер, вывел дочь во двор и усадил в карету. Клодетта, Лорэтта и Полетта быстрым шагом поспешили за уезжающими ван Тасселами. Наконец, родители вышли из кареты и вывели под руки дочь, всунули ей букет из белых лилий и сели на свои места в храме. Рэд стояла на пороге, и продолжала ожидать Икабода, что должен прийти за ней. Она не предполагала, как он остановит это страшное венчание, но всё же надеялась, что оно не состоится. Зал заволновался: что же невеста не идёт? Рэдди поняла, что никуда не деться, и пошла. Гости восхитились от одного её вида: платье её было белоснежное, сверкающее и с короткими рукавами, на голове была прозрачная фата, придерживаемая бриллиантовыми украшениями, которая стелилась по полу, так как была длиннее самого платья. Но Рэд было сейчас так же тоскливо и одиноко, как Икабоду в роще в ту ночь: поникнув головой, с мокрым от слёз лицом, шла она словно не на венчание, а на страшную казнь. Когда она встала рядом с Бромом, тот был в глубине души озлоблён её печальным видом, понимая, что «прóклятый журавль» так и не вышел у неё из головы. К жениху и невесте подошёл седой старичок, раскрыл перед собой книжку и начал: — Перед тем, как официально заключить ваш брак, я хотел бы знать, является ли ваше желание совместной жизни искренним, страстным, взаимным? С открытым ли сердцем, по доброй ли воле вы связываете жизни свои? Никогда Рэд ещё не было так страшно. Она то и дело мельком поглядывала на двери, в надежде, что они отворятся, и войдёт Икабод… Но двери храма были заперты, и всё вокруг было жутко и безмолвно… Отец и мать, в том числе и все родственники с гордостью и радостью глядели на Рэд, тройняшки ёрзали на своих местах, изнывая от зависти к невесте. А Бром ещё и приговаривал Яшке, сидящему рядом за письменным столиком: — Так и запиши: «А вскоре Бром Костяной привёл-таки под свадебный венец свою несравненную Рэд.» Когда старичок обратился к жениху с обычным вопросом, Бром тут же ответил «да». Но вот он обратился к Рэд: — Рэд ван Тассел, согласны ли вы быть Брому любящей женой и любить его вечно? Девушка вздрогнула: если она скажет «нет», это ничего не изменит. А если смолчит, венчающий ответа долго дожидаться не будет, и мир для неё рухнет. — Знаете, мне нужно вернуть себе силу воли… Дайте мне некоторое время побыть одной. Бром недовольно взглянул на Рэд, потом на венчающего — тот пожал плечами. Оказавшись во дворе, певица стала тревожно вглядываться в даль улицы — никого, только какие-то незнакомые люди проходят. Она всё ещё не могла поверить, что Икабод не приходит забрать её куда-нибудь подальше от Брома и всех ему верных. — Сударыня! — послышался из храма голос венчающего. — Сейчас буду! — отчаянно крикнула Рэдди. — Ещё пару минут! — Пару минут и не секунды больше! — рявкнул Бром из-за дверей. Рэд готова была снова разрыдаться: «Всё, всё кончено!!! Его нету! Теперь я буду силой отдана в руки своему врагу, ненавистному мне человеку… Нет! Нет!! Не бывать этому!» Решительный её взгляд заскользил по двору и остановился на лошади, впряжённой в свадебную карету. Недолго думая, девушка выпрягла лошадь, вскочила на неё и крикнула: — Пошла! Лошадь понесла Рэд на себе прочь от храма. Услышав на улице ржание, Бром не на шутку перепугался; он выскочил во двор и, увидев, как уезжает невеста, всё понял. — Ты… Ты с ума сошла?! Верни-и-ись! — заорал он, догоняя Рэд. Но та сорвала с себя фату и швырнула её Брому в глаза. Когда он выпутался из фаты, Рэд уже нигде не было. Гости уже выбежали за женихом и встали в недоумении. — И где теперь искать эту непокорную дочь? — проворчал фермер. — Может, она вообще невесть куда удалилась? — развёл руками Лефу. — Друзья, — обратился Бром к приятелям, — кто из вас разыщет мою легкомысленно сбежавшую невесту? Кто пойдёт по её следам? Ну? Неужели среди вас нету отважного рыцаря, что сослужил бы эту службу своему господину? — Я! — выскочил из смущённой толпы рыжий с записной книжкой. — Молодец, Яшка! — сказал Бром. — И чтобы завтра выяснилось место её нахождения. В это утро Икабод не пришёл вовремя, потому что проводил последний урок у девочек. Когда же он прибыл к городскому храму, то увидел расходящихся людей. — Венчание дочери фермера состоится сегодня? — спросил он у тёти Клары. — Э, где там состоится! — махнула та рукой. — Невеста, представьте себе, от жениха на лошади ускакала. Говорят, не собралась духом… Но Икабод уже и без того понимал, отчего Рэд так поступила. Вдруг перед ним откуда ни возьмись появилась Волшебница. — Как ты здесь оказалась? — удивлённо отступил Икабод. — Телепортировалась, чтобы посмотреть, зачем вы сюда пришли. — Телепортация? Да, знаю, читал… А пришёл я за Рэд и узнал, что она сбежала от Брома, смелая, решительная девица… Вот только неизвестно, куда. — Так как я иногда хожу гулять в лес, то всегда вижу надпись на указателе: на одной его стороне написано «Сонная Лощина», а на другой «Новый Орлеан» Возможно, она как раз бежала туда, вы найдёте её там. — Слышала, Принцесса? — вновь обратился Икабод к собаке. — Шанс пробиться к Рэд у меня ещё есть! Телепортируй меня туда, Волшебница, так намного быстрее. …Уже через секунду Икабод с Принцессой на руках стоял посреди шумной улицы большого города. Новый Орлеан — совсем не то примитивное фермерское поселение купцов, как в Сонной Лощине. Этот многолюдный город отличался красивыми многоквартирными домами и музыкальным искусством. Икабод тут же заприметил небольшое кафе и заказал в нём себе обед. С аппетитом поедая куриный бульон, учитель любовался на болтливых и стильно одетых людей, совсем не похожих на соннолощинских, как вдруг заметил за одним из столиков Волшебницу. Оказалось, она тоже телепортировалась в Новый Орлеан, и теперь лакомилась мороженым. — Ну, каково? — сказала она Икабоду. — Город вполне современный, промышленный, не то, что та чересчур сонная Лощина, где сохранился старинный уклад сказки. Мы здесь здорово повеселимся, неправда ли? — Без Рэдди не могу веселиться. — учитель бросил Принцессе куриную кость. — Надеюсь, Принцесса сможет найти её. — Она не полицейская ищейка, — покачала головой девочка. — И как сможет учуять Рэд, в этаком городище, где полным-полно других, незнакомых запахов? Послушайте лучше разговор людей, может, что от них и узнаете. Икабод прислушался к двум мужчинам, сидевшим недалеко. — Может, полезем сегодня вечером на водонапорную башню, фейерверк оттуда запустим? — предложил первый. — Да нет, нельзя теперь туда. — сообщил второй. — Там теперь девушка какая-то поселилась. — Да ну! Девушка, на водонапорной? — Ага, никому не сказала своего имени и откуда она взялась. А больше я пока о ней ничего не знаю, она ведь только сегодня в город приехала. — Поглядеть бы на эту неведомую красавицу. Икабод подскочил к Волшебнице: — Это она! Это она! Сегодня же непременно заберусь к ней на эту башню. — Дождитесь вечера. — посоветовала ему ученица. Как долго и с каким нетерпением учитель дожидался этого вечера — он и сам не знал. Но только зашло солнце, он легко отыскал башню по широкой островерхой крыши.       Он тихонько отпер дверь, поднялся по лестнице внутрь и прошёл в небольшую комнатку наверху. Там среди кирпичных стен, на расшатанной табуретке сидела Рэд в длинном уличном розовом платье, красной шляпе и перчатках ей в тон. Она была похожа на одну из тех прекрасных леди, что часто гуляют по улицам больших городов. Её красивый и таинственный вид никак не вязался с грубой обстановкой башенной комнатки. — Кто там? — мрачно спросила девушка, всё ещё глядя в маленькое окошко. Но, оглянувшись, она вновь радостно ахнула, вскочила и обняла возлюбленного, а Принцесса запрыгала вокруг них с весёлым лаем. — Икабод, миленький, я ждала тебя до последней минуты, когда выходила за Брома… — сообщила она. — Ну и как, вышла? — взволнованно спросил учитель. — К великому счастью, нет. Я успела сбежать сюда — больше некуда было. Я знала, что эта башня — самое укромное место от Брома. Я даже думала запереть в неё дверь изнутри на тот случай, если Бром узнает, где я, но дворник счёл это безумным и не выдал мне ключ. — Даже если Бром нападёт на твой след, я ни за что не отдам тебя ему. — пообещал Икабод. — Этот город — лучшее место, где можно проводить с тобой время и с грустью ожидать, когда остановятся часы моей жизни. — Как я скорблю, вспоминая об этом! — всхлипнула Рэдди. — Знаю, мне недолго осталось быть с тобой. Ровно через неделю твоё время закончится, и Бром всё равно заберёт меня себе… Ах, почему, ну почему так?! — Видно, так угодно Великой Кицунэ… — вздохнул учитель. Рэд бросилась к нему на грудь: — Но даже потом я буду любить тебя, Икабодик, — она вдруг назвала его ласково.— Всегда, всегда, всегда… Икабод гладил плачущую Рэд по её белокурым волосам и жить ему хотелось всё больше и больше. Просто, чтобы быть с возлюбленной, существовать ради неё. И не нужны были ему её богатства, нет… Счастье непосредственно в другом. …На улице уже зажглись фонари. Собака от нечего делать, клубочком свернулась на табуретке. Вдыхая вечерний аромат сирени из сада, Рэд снова загляделась в окошко. Потом обернулась, весёлая как и прежде, и предложила: — А давай… погуляем! Ведь прогулки вечером — это так интересно. — Что ж, давай. — согласился учитель. — Посмотрю на свой город. Да-да, ведь это, если честно, мой родной город! Я в нём родился и вырос.