Времена года

Жаркий день медленно уступал место душному и влажному после дождя вечеру. Садящееся солнце окрасило облака в огненно-красный, оставляя их края ярко-жёлтыми, словно жидкое золото. Воздух плавился, наполнялся запахами вечерних цветов, хвои и мокрого мха. Звон комаров становился громче, как и пение цикад. В сумерках слышался шелест мокрой травы — тяжёлые прозрачные дождевые бусины капали с сосновых иголок вниз, заставляя травы склоняться к тёплой земле. Где-то вдали закричала хищная птица, громко, истошно, как напуганный ребёнок. Уилл, сидящий на крыльце деревянного шале, вздрогнул, посмотрел в тягучие сумерки, но увидел лишь тёмные переплетения веток. Грэм вышел на улицу сразу, как только закончился дождь, и теперь наблюдал за собаками, справляющими естественную нужду чуть поодаль, за кустами колючего шиповника. Розовые бутоны кустарника поникли от прошедшего дождя, но продолжали источать ненавязчивый сладкий аромат, долетающий до шале с тёплым ветром. — Уилл? Профайлер поднял взгляд на Ганнибала, вышедшего на крыльцо. Доктор был в одних шортах, а в руках держал черные вьетнамки. Загорелые пальцы расслабились, и тапочки с негромким стуком упали на ступени. Вероятно, он хотел пройтись, но передумал, увидев слякоть, в которой веселился Голд. Уилл улыбнулся и посмотрел на носки своих коричневых ботинок — на них виднелись крошки влажной земли. — Хотел пройтись? Лектер пожал плечами и опустился рядом с Уиллом. Его голое плечо коснулось плеча Грэма, и тот неосознанно подвинулся ближе, кожей впитывая тепло Ганнибала. Несколько минут мужчины молча сидели, разглядывая плывущие облака, золотые края которых лениво меняли форму. — Ты все приготовил? — вдруг тихо спросил Уилл. — Абсолютно. Не передумал? — У нас давно не было гостей. — Беделия может стать последней. — Может. Ганнибал прикрыл глаза и улыбнулся. Ему нравилась ревность Уилла. Неосознанная, необузданная, горячая. Он протянул руку и переплел свои пальцы с пальцами Грэма, поглаживая его ладонь большим пальцем. Уилл положил голову ему на плечо и прошептал: — Так хорошо… — Нет, — выдохнул Лектер, — хорошо — это так… Жадные губы доктора скользнули по кудрявой макушке, заставляя Уилла поднять голову. Ганнибал нашёл его губы, сухие и горячие, с крошечными колючими корочками. Тело Грэма тут же покрылось мурашками, а в паху стало разливаться пульсирующее тепло — реакция на доктора всегда была мгновенной. Жаркое дыхание слилось воедино, заставляя мужчин дышать друг другом. — Ганнибал, — прошептал Грэм, чуть отстраняясь. — Я слушаю. Лектер запустил ладонь за резинку спортивных шорт Уилла и сжал его член через ткань хлопковых трусов. — Не слушаешь, — со стоном выдохнул Уилл. — Подож… а-ах… Лектер рывком поднялся, легко увлекая Уилла за собой. Он развернул Грэма к себе спиной и слегка надавил ему на лопатки, заставляя облокотиться на деревянные перила. Те тихонько скрипнули, словно вздохнули. — Мы на улице! — попытался возмутиться Уилл, но доктор уже стянул с него шорты, оголив упругие белоснежные ягодицы. — Стоит загорать без нижнего белья, Уилл, — прошептал Ганнибал, касаясь губами мочки его уха. — Как ты? — Как я… — Чтобы ты мог… — Уилл беззвучно выдохнул, почувствовав влажный член доктора меж ягодиц, — мог… — Продолжай… — Ганнибал пробежался кончиками пальцев по загорелой спине профайлера, спустился к пояснице и положил горячие ладони на пушистый лобок Уилла. — …наблюдать, — прерывисто прошептал Грэм. — Наблюдать, — эхом повторил Лектер, медленно входя в Уилла пальцами, скользкими от эякулята. — Говори, Уилл… — За мной… ах… Ганнибал, хватит… — Хватит что? — Рук… — Что мне сделать? — Ты знаешь, — Грэм прогнулся в спине, приподнимая ягодицы. — Не знаю, Уилл, — доктор отстранился, и профайлер почувствовал прохладу. — Что мне сделать? — Стань ближе. — Настолько? — Лектер развёл ягодицы Уилла и коснулся членом его ануса. — Ближе… — Так? — доктор медленно вошёл в Уилла, неглубоко, растягивая его для себя. Он по-хозяйски положил ладони Уиллу на плечи, поглаживая большими пальцами выпуклые позвонки на шее, почувствовал под пальцами капельки пота, и это было прекрасно. Одно из проявлений жизни. И жизнь эта сейчас полностью в его руках. Лектер улыбнулся, запустил руки в изрядно отросшие кудрявые волосы профайлера и услышал тихий вздох. — Ближе, — прошептал Грэм и тут же громко застонал — Лектер вошёл в него, запрокидывая от наслаждения голову. Он не смог сдержать тихого гортанного стона, хоть и сделал такую попытку. Горячее и тугое тело Уилла возбуждало сильнее самой желанной трапезы. Доктор двигался резко, одной рукой придерживая профайлера за плечо, другой — за живот, а Грэм громко дышал, держась за перила и полностью отдаваясь власти Ганнибала. На несколько долгих минут стихли все звуки, окружавшие двух мужчин. Стих комариный звон, умолкли в траве цикады, тяжелые капли замерли на кончиках сосновых иголок, цепляясь за них из последних сил. Во влажных сумерках были только Ганнибал и Уилл — горячие, влажные от желания и жадные до острого наслаждения.

* * *

В гостиной витали запахи свежеиспеченного хлеба и томленой баранины. Над накрытым столом лениво вращал лопастями большой вентилятор, разгоняя горячий летний воздух по комнате. В обеденный зной все замерло в ожидании вечера. Замерли насекомые за окном; замерли, развалившись на спинах, собаки; замерли травы и тонкие перья облаков. Уилл и Ганнибал стояли на кухне в лучах полуденного солнца и смотрели на два высоких прозрачных стакана, украшенных золотой росписью. Стаканы были наполнены прохладной родниковой водой, но лишь в одном из них была большая доза снотворного. — Я дам тебе последний выбор, Уилл, — проговорил Лектер, указывая пальцем на стаканы. — Этот стакан, — доктор коснулся холодного стекла и перевел взгляд на серые глаза любимого, — подарит Беделии жизнь. Этот, — палец сместился на соседний, — смерть. И даже я не буду знать, какой из них ты выберешь. Но, какой бы выбор ты ни сделал, я полностью на твоей стороне. Грэм улыбнулся краешком губ. Он машинально поправил белоснежный воротник дорогой рубашки Ганнибала, принимая окончательное решение. С улицы донесся шум мотора — подъехало такси. Доктор поцеловал Уилла в губы и ушёл встречать Беделию Дю Морье, натягивая на лицо обаятельную улыбку. Жизнь и смерть. Добро и зло. Грэм провёл пальцами по стенке одного из стаканов, склонил над ними голову, сравнил прозрачность воды. Из коридора послышались негромкие голоса. Ганнибал был спокоен и вежлив, словно с Беделией они виделись только вчера. — Здесь очень жарко, доктор Лектер, можно мне воды? — Беделия не знала, что таксист намеренно не включил кондиционер, сославшись на поломку. И вез ее самой дальней дорогой, изматывая жарой и жаждой. Уилл улыбнулся, услышав её голос, и громко, чтобы его было слышно, произнес: — Конечно можно, мадам Дю Морье, одну секунду! И ловко подхватил один из стаканов.