***
— В смысле: на следующей неделе?! — возмущенно воскликнул Джон на полмагазина. — Скажи спасибо, что нас хотя бы предупредили, — Тирион заглянул в морозильный шкаф. — Равиоли с кабачком или с сыром и шпинатом? — А с беконом и томатами нет? — Есть, но на них нет скидки. Возьму с кабачком, — Тирион кинул пару упаковок в корзину. — И начинай уже искать новое жильё, мой тебе совет. — То есть мы даже не попытаемся с этим бороться? — С моей семьёй бороться опасно. Уж я-то знаю. — А мне нравится наша квартира, — грустно сказал Джон. — Я к ней привык, даже к грибам на потолке. — Извините, — окликнула его молодая женщина, стоявшая рядом, — вы не могли бы помочь мне достать кое-что с верхней полки? — Могу, конечно, — вежливо ответил он. Тирион закатил глаза. Джон был не сильно выше большинства женщин, но это не мешало им постоянно обращаться к нему за помощью в таких ситуациях. Наверное, их привлекали кудряшки и серьёзный, слегка задумчивый взгляд. Эффект усиливался наличием очков, которые он иногда забывал снять перед выходом из дома. Сам Джон при этом даже не замечал, что с ним заигрывают. А в последнее время по всему было ясно, что он уже успел влюбиться в соседку сверху, хотя приближающееся выселение грозило его счастье серьёзно обломать. Он помог, пусть и не без некоторого затруднения, достать всё, что ей было нужно, и теперь женщина явно пыталась придумать, как бы задержать его подольше. — Вы, наверное, много тренируетесь, — сказала она. — Ну, да, — ответил Джон. — Тут неподалеку есть качалка. — Хм-м. Может, мне тоже стоит начать туда ходить? — Вам там вряд ли понравится, — нахмурился он. Женщина посмотрела на него с недоумением. Тирион вздохнул, чувствуя, что друга пора спасать. — Эй, Сноу, тут мусорные пакеты два рулона по цене одного. Сколько берём? — Извините, мне пора, — быстро сказал Джон. Тирион сделал вид, что не заметил убийственного взгляда его недавней собеседницы. — Так что насчет выселения? Мы действительно не можем ничего с этим сделать? — Нет. — Но есть же газеты. Если они напишут про то, что твоя семья хочет тут устроить... — Ничего хорошего не выйдет. — Да, но стоит же попробовать. Не знаю, как ты, но я не хочу оказаться на улице прямо перед сессией. — Я понимаю, но… — Господа, — Джон и Тирион обернулись и чуть не столкнулись с мужчиной в длинном, похожем на халат оранжевом пальто с бутылкой текилы в руках. — Я не хотел подслушивать, — его голос почему-то казался им знакомым, — но вы говорили, что вас выселяют из дома, да? — А вам-то что? — огрызнулся Тирион. Мужчина широким жестом достал из внутреннего кармана своего пальто (под которым на нём было подозрительно мало одежды) письмо. Джон осторожно взял его и пробежал глазами. — А, — сказал он, — вас тоже? — На следующей неделе, — кивнул их собрат по несчастью. — Вам не кажется, что это как-то связано с той огромной статьёй про Ланнистеров и их делишки? — И не кажется, а так оно и есть, — подтвердил Тирион и добавил: — Я Тирион Ланнистер, раз уж на то пошло; и мне за свою семью очень стыдно в данный момент. — Рад познакомиться. Я Оберин Мартелл. А вы из какого дома? — Тут, за углом, улица... — Тирион заметил адрес на его письме и резко всё понял, в том числе и то, где он раньше слышал этот голос. — Ваш дом стоит стенка-к-стенке с нашим! Вы — Секс-парень! — Да? — весело спросил Оберин. — Да! Вы только этим и занимаетесь. Что, конечно, неплохо, и я не осуждаю, но после полуночи можно быть и потише. — Что я могу сказать? Я отдаюсь любимым занятиям с большим... увлечением. Джон с тихим ужасом уставился на свою руку, которую Оберин совсем недавно дружелюбно пожал. — Эллария! — воскликнул их новый знакомый, обращаясь к женщине, выбиравшей освежители воздуха у соседнего прилавка. — Познакомься с нашими соседями. Их тоже выгоняют из дома. И они называют меня Секс-парнем. — Как оригинально, — лукаво улыбнулась она, подходя поближе. Оберин приобнял её; его ладонь при этом оказалась чуть ниже на её спине, чем было в строгом смысле слова прилично. — Вот ваше письмо, — быстро сказал Тирион, не хотевший оказаться поблизости, когда соседей будут выгонять из магазина за непристойное поведение. — И мы уже думаем о том, что можно сделать, чтобы нас не выселили, так что я вам дам знать, если будут какие-то подвижки. — Мы тоже этим займемся. В любом случае, будем на связи, — согласился Оберин и, когда они с Элларией уже направились к кассам, добавил через плечо: — И если мы мешаем вам спать по ночам, вы всегда можете присоединиться.***
Джон собирался идти домой после смены в «Черном замке», когда Дейнерис окликнула его чуть ли не с другого конца площади. Рядом с ней, в привычной толпе протестующих с плакатами, стояли Миссандея и Джи. — Мы идём на митинг, — крикнула она. — Пошли с нами! — Я таким не занимаюсь! — ответил Джон. — Да ладно, это же ради тебя тоже, — Дейнерис и Миссандея потрясли огромным плакатом с надписью: «Ланнистеры всегда платят свои долги? А нам кто заплатит?» Джон призадумался. — Идём, будет весело. Если только у тебя нет других планов на вечер. Планы на вечер у Джона были и включали в себя эссе по биоэтике, которое надо было сдавать доктору Сиворту на следующий день, но он решил, что попробует написать его утром. Поэтому он поплёлся им навстречу. — Вот это я понимаю, боевой настрой! — Я никогда раньше не был на таких акциях, — признался он, когда они в составе толпы вышли за ворота университета. — Я говорю, это весело, — сказала Дейнерис. — Я постоянно на них хожу. В этот раз, правда, дело чуть более личное, чем обычно. Вы с Тирионом уже придумали, что будете делать? — Думаем. А ты? — Я не дам им себя выселить. Мы только что переехали, и я без боя не сдамся. Слишком часто меня выгоняли отовсюду. Надоело. Джон хотел ещё что-то спросить, но протест начал набирать обороты. Толпа, периодически выкрикивающая слоганы, медленно двинулась куда-то по улице. — Мы идём в Вестминстер, — объяснила Дейнерис. — К парламенту. По крайней мере, такой был план. Стоял приятный осенний вечер — в самый раз для прогулок — и, хоть зима была близко, было ещё не слишком холодно. Миссандея передала Джи свой угол плаката и достала из рюкзака упаковку печенек, которые начала раздавать окружающим. Они уже подходили к набережной, когда с переднего края колонны донёсся неопределённый, но явно взволнованный ропот. Дейнерис протолкалась вперёд и через пару минут вернулась с новостями. — Там впереди стоит полиция. Наверное, они попытаются развернуть нас назад. Протестующие начали потихоньку рассеиваться по переулкам. Перспектива встретиться с хранителями правопорядка их не впечатляла. — Джон, — тихо сказала Дейнерис, — тут сейчас может случиться что-то нехорошее. Так что ты тоже уходи, если хочешь. Пока не поздно. — Всё нормально, — ответил Джон. — Я с вами. Впереди, у ближайшего перекрёстка уже было видно полицейских в тёмных шлемах и со щитами в руках, металлические заграждения, фургоны и даже пару конных офицеров. Толпа подошла вплотную к заграждению. Шедшие в первых рядах пытались заговорить с полицейскими, требовали, чтобы те их пропустили, но им никто не отвечал. На миг повисла нехорошая тишина. Джон вздрогнул, когда Дейнерис взяла его за руку. — Держись, — тихо сказала она — сейчас тут будет. — Оцепление! — закричали откуда-то сбоку. Уже в следующее мгновение в толпе началась жуткая куча-мала. Джон чуть не упал, но Дейнерис, выпустив из рук ставший ненужным плакат, поддержала его и потащила к ближайшему фонарному столбу, в который они тут же вцепились, как утопающие в обломок корабельной мачты. Отсюда было видно, что полицейские окружили их со всех сторон и теперь стоять приходилось, прижавшись друг к другу. Миссандея, прорвавшаяся в первые ряды, попыталась перелезть через заграждение, но её поймали и кинули обратно в толпу. Джи, удачно оказавшийся рядом, вовремя помог ей подняться, прежде чем её затоптали. — Сюда! — закричали Джон и Дейнерис. — Идите к нам! Вскоре они стояли у столба вчетвером, наблюдая за происходящим. Дейнерис достала телефон. Сняв небольшое видео, она остановила запись, чтобы выложить его в интернет. — Какой там был хэштэг? — «#ХватитНасГрабить», — предположила Миссандея, — или что-то такое. Это Твиттер? — Да. Люди должны узнать, что у нас тут происходит. Джон позвонил Сансе. — Ты ещё в офисе? Мы в котле. — Что? — В полицейском котле. Мы пошли на протест и нас взяли в оцепление. Тут пара сотен человек минимум. — Нифига себе, — Джону было слышно, как её пальцы стучат по клавиатуре. — Опиши, что ты видишь вокруг себя, — он как мог рассказал, но, должно быть, передать всё происходящее безумие у него не получилось, потому что Санса спросила: — Кто-нибудь это снимает? — Моя соседка, — сказал он и объяснил в ответ на удивлённый взгляд Дейнерис: — Это Санса. Могу дать тебе её номер. — Вы, главное, берегите себя, — добавила напоследок сестра, когда они переслали ей видео. — Вас там долго могут продержать. Джон вздохнул и попытался решить для себя, как он всё это объяснит доктору Сиворту следующим утром на паре и стоило ли вообще на эту пару идти.***
В оцеплении их продержали пять часов. Постепенно протестующие смирились с судьбой и угомонились. Дейнерис и Миссандея, не в первый раз оказавшиеся в подобной ситуации, достали из рюкзака ещё печеньки, воду и портативную зарядку для телефонов. Познакомиться с Джи за пять часов у Джона не вышло. Выяснилось только, что полное имя его — Грейворм, но называть его так было нельзя, и вообще они ещё на брудершафт не пили. — Откуда ты знаешь Дейнерис? — Миссандея познакомила. Джон поддался любопытству. — А её бывшего мужа ты тоже знал? — Нет. Это было уже после. — После того, как они развелись? Джи посмотрел на него, как на полного идиота. — После того, как он умер. — А, — сказал Джон. — Понятно. На этом их беседа как-то резко закончилась. — Дени? Дени?! По другую сторону полицейского барьера стоял какой-то пожилой мужчина и размахивал руками, пытаясь привлечь её внимание. — Джорах, — крикнула Дейнерис. — Что ты здесь делаешь? — А ты что делаешь? — заорал он в ответ. — Почему я всегда узнаю обо всем из Твиттера? Так, хватит, — обратился он к скучавшим неподалёку офицерам. — Выпустите её. — Хватило же тебе наглости припереться сюда, Мормонт, — заметил один из них. — После того, как тебя уволили из полиции. — Зато теперь он подрабатывает нянькой, — зевнул его коллега. — Да ладно вам, — не отставал Джорах. — Я её законный опекун. — Но мне уже двадцать пять! Офицер тяжело вздохнул. — А, чёрт с ней. Пусть идёт. Но это был последний раз. — Дени, нам пора идти. — А как же мои друзья? — не сдавалась она. — Никуда без них не пойду. — И сколько у тебя тут друзей? Дейнерис оглянулась на Миссандею, Джона и всю остальную толпу протестующих. Потом она повернулась к Джораху и полицейским, улыбнулась так ярко, что уже севшее за домами солнце потухло бы от зависти, и широко раскинула руки. — Тут все мои друзья! — Дени... — Я не хочу остановить колесо! Я сломаю колесо! Отпустите нас! — окружающие дружно поддержали её, и скоро все, как один человек, вопили: — Отпустите! Отпустите! Когда их выпустили из оцепления (это было в районе полуночи), и протестующие, и полицейские так устали, что могли только злобно сверлить друг друга глазами. Джорах ждал их на соседней улице, облокотившись на старую, потрепанную годами машину. — Дени, — сказал он. — Меня не надо от всего спасать, — раздраженно, явно не в первый раз, ответила она, но в машину села. Джорах перевёл усталый взгляд на Джона. — Ты её сосед? — Так точно. — Садись, подвезу. Джи и Миссандея, жившие неподалёку, решили пройтись пешком. Джону с заднего сиденья было видно, как они удаляются, держась за руки. Дейнерис всю поездку молчала, и только когда они подъехали к дому, сказала наконец: — Спасибо, Джорах. — Пожалуйста, — кисло ответил он. На их улице было неожиданно тихо — всегдашняя толпа пьяных студентов, кажется, выбрала себе бар где-то в другом месте. Тириона, грустно сидевшего на ступенях, они даже не сразу заметили. — Где вы были? — устало спросил он. — Я тебе сто раз звонил. — Мы были на протесте, и мой телефон разрядился, — объяснил Джон. — Что опять случилось? Тирион махнул рукой в сторону их входной двери, на которой теперь висел на цепи огромный замок. — Когда я пришёл, уже так было. Вообще-то Джон считал себя довольно-таки спокойным человеком. Но сейчас он всеми фибрами своей души чувствовал, что смертельно задолбался и хочет выть волком. Дейнерис, стоявшая рядом, запрокинула голову и что-то неразборчиво, но очень злобно прокричала в ночное небо.***
Джон: сейчас уже поздно, да. но ни у кого нет с собой болтореза? или большого молотка? мне срочно надо Арья печатает... Санса: Джон, сейчас второй час ночи Арья: допустим, я знаю кое-кого. но ты ничего не скажешь маме Робб: да ладно, всё равно она с нами не разговаривает***
Джендри Уотерс был высоким, мощно сложенным парнем с бритой головой. И он принёс с собой кувалду. — Где твоя сестра вообще с ним познакомилась? — осторожно спросил Тирион, глядя на то, как он размахивается и наносит очередной удар по замку. — Не знаю и знать не хочу, — тихо ответил Джон. — Правильно, — сказала Арья. — И не узнаешь. Они с Джендри пришли неизвестно откуда: он с кувалдой на плече, она — налегке, заложив руки в карманы и весело что-то насвистывая. Тирион так и не выяснил, чем вообще Арья занималась и где жила, а Старки, кажется, привыкли ничему не удивляться и не задавать лишних вопросов. Позади них что-то в последний раз грохнуло. — Есть две новости: хорошая и плохая, — сообщил Джендри. — Хорошая: вы можете заходить. — А плохая? — У вас больше нет входной двери. — Ладно, — в который раз за последнее время вздохнул Тирион. — Мы ребята не требовательные. Берём что дают. Джон пожал руку Джендри. — Спасибо. Ты очень нам помог. — Пожалуйста. — Поэтому я из благодарности не буду спрашивать, с каких это пор ты спишь с моей сестрой. — Справедливо, — Джендри закинул свою кувалду на плечо. — Пошли, м’леди. — Не называй меня так при посторонних, — сказала Арья. — До встречи, Джон. Тем временем Джорах спорил с Дейнерис. — Не стоит тебе тут оставаться, — внушал он. — Живу где хочу, и отстань от меня! — После всего, что тут случилось... — Никуда я с тобой не поеду! Джорах развел руками, признавая своё поражение. Тирион серьёзно подозревал, что он проведёт остаток ночи в машине, наблюдая за входом в дом. Когда они уже поднимались по лестнице, Дейнерис поймала Джона за руку. — Спасибо за сегодня, — просто сказала она. Джон выглядел так, как будто не заметил бы даже конец света. Ну да, подумал Тирион, этот мир определённо сошёл с ума.