***
Тома бежит по лестнице в Орден Фавония в пятнадцать минут второго, мысленно моля Кэйю его прикрыть. Какой позор, боже, какой позор. Опоздать на официальную встречу да ещё и наверняка с перегаром, растрепанному и запыхавшемуся. Но хоть чистым. Кто виноват, что воду в ванную принесли только через пол часа! Нужно было попросить холодную — сам бы нагрел как нужно — глаз Бога он зачем получил — не иначе чтобы воду греть. Хорошо хоть волосы смог высушить благодаря артефакту. Господи, Аято бы его сдал Сёгунату за преступление против инадзумского этикета. Не удивительно, что он сослал его сюда. Тома теперь уверен — он не заслужил не то чтобы расположения принцессы, ни должности, которую занимает только благодаря благосклонности миледи. Перемахивая через ступеньку, Тома резко заворачивает за угол и натыкается на девушку, которая от страха пищит, оступается и падает. Конечно, он её ловит. Как же иначе? Девушка осоловело смотрит в небо, моргает пару раз задумчиво. — Замечталась? — спрашивает Тома, и она медленно переводит взгляд на его лицо на фоне бескрайнего чистого синего-синего неба. — В реальности не так уж и плохо, ха-ха. И она падает еще раз. Метафорически. Герой аккуратно ставит девушку на пол, придерживая за плечи. — Не ушиблась? Ничего не подвернула? Как тебя зовут? — осматривает он её на предмет повреждений. — Донна. Из цветочного магазина, — шепчет она тихо. — Приятно познакомиться. Я Тома. Всё точно в порядке? Донна хлопает глазами, не сводя взгляда с его — свежей зелени с искорками улыбки и нежности. — Я… нет… я… — Ну, я вижу всё хорошо. Я зайду как-нибудь в магазин, — Тома подмигивает и удаляется, чешет подбородок задумчиво. — Интересно, а какие цветы ей понравятся? — себе под нос. Девушка смотрит некоторое время на его спину, пока парень не скрывается из виду и тяжело вздыхает: — Ах, Тома…***
Сэр Кэйа вальяжно и неспешно поднимается по лестнице в Орден Фавония. Джинн наверняка в бешенстве, а Томас… Томас выкрутится как-нибудь. — Ах, Тома… — долетает до ушей сэра Кэйи знакомый голос. Да сколько ж можно? Снова она. Так. Стоп. Он оборачивается и моргает пару раз, смотрит на Донну, сидящую на лавочке. — Тома… — повторяет она еле слышно, вертя в руках ярко-зелëное спелое яблоко. Кэйя прыскает в кулак от смеха. — Вот же прохвост. Не прошло и дня, как зеленоглазый дипломат украл у Дилюка верную поклонницу. Не у кого-нибудь, а у самого Дилюка! Донна замечает его и смущённо краснеет, но тут же подбирается и подбегает ближе к капитану. — Сэр Кэйа, я… — заводит прядь волос за ухо, — я хотела спросить, вы же должны быть в курсе… Кэйа смиренно ждёт, поставив руки на пояс, когда она сформулирует вопрос, который Кэйа сто процентов угадал. — Может, знаете, я слышала, что в город приехал дипломат… Его Тома зовут? — Кэйа кивает. — А… он… он намерен возвращаться в Инадзуму? — она невинно хлопает глазами и с надеждой смотрит на капитана снизу вверх. Да почему ей везет влюбляться в таких? Хотя, признаться, губа не дура у девушки, вот точно — какая высокая планка. — Донна, господин Тома приехал в Мондштадт на две недели и отбудет обратно в Инадзуму по истечении этого срока. — Так скоро, — вырывается у Донны из груди, — Ой, простите. Я поняла. Спасибо, — на последнем слове еле шепчет и отворачивается, снова проваливаясь в мечты. Нет, ну что за зеленоглазый дон-жуан? Он идёт дальше, кивает охране на входе и когда Кэйа заходит внутрь Ордена, то ожидает всё что угодно, но не… — Сладкий, позволь о тебе позаботиться. И адресовано это не Кэйе. Он подходит к повороту и замирает за стеной.***
— Простите, но я не понял, — сконфуженно произносит Тома, откровенно краснея от фразы барышни. — Позаботиться. О тебе, — повторяет она. — Да. Я слышал. Но не понял. — Ох, какой же ты душка. Так прелестно смущаешься, — шепчет барышня, огибая его и немного поддаётся вперёд, заглядывая в глаза. Тома старается не смотреть, но это просто невозможно, учитывая объёмы и ширину выреза. — Так… — он шумно сглатывает. Боже, он никогда ещё в жизни не был в настолько смущающей ситуации. И этот её тон. — Вы покажете мне где кабинет магистра? — Милый, всё будет… — Лиза поддаётся немного ближе, усмехаясь, Тома уже готов её оттолкнуть… — Доброе утречко, мадмуазель Лиза. Как спалось? Вижу, у тебя сегодня замечательное настроение. К резкому облегчению Томы из-за поворота вальяжно выплывает Кэйа, с уверенной ухмылкой подходит к барышне и берёт её ладошку, прижимается губами. Лиза выглядит даже немного разочарованной. — Да как обычно, Альберих. Кто этот красавчик? — она кивает на Тому. Тома давится воздухом. — Ох, это… — заговорщически шепчет Кэйа. — Инадзумский дипломат. — О, боже мой, вот это новости, — Лиза притворно прикладывает вторую ладошку к груди. Да-а. Ты не знала, конечно, - думает Тома. — Джинн у себя? - Кэйа выпрямляется. Они обмениваются острыми взглядами, о значении которых Тома может только догадываться и начинают тихонько смеяться. — Да, — качает головой Лиза, выглядя довольной как кошка. — Как ты и говорил, она ожидала вас к часу дня. Вы припозднились. — Мне так неловко, мадемуазель Лиза. Тогда мы пройдём в переговорную? — отвечает Кэйа, совершенно не выглядящий неловко. Зато Тома себя чувствует в крайней его степени. — Я с вами. Хотите чаю? — предлагает она Кэйе с "чаю" на таком страстном выдохе, от которого у Томы встают волосы на голове. Да как так можно-то? — Не откажусь. Полагаю, мой друг тоже, - невозмутимо отвечает Кэйа. Похоже, у него иммунитет в отличие от залитого краской Томы. — Оу, так вы друзья? — Совместные путешествия весьма сближают. Лиза хихикает и вышагивает от бедра. Они поднимаются по лестнице на второй этаж здания Ордена. Тома осматривает типичную планировку Мондштадта: столики в углах, вазочки с цветами, рыцарская атрибутика в виде щитов и мечей на стенах. В центре каждой висят флаги. Это всё ему точно знакомо, но настолько непривычно, что он даже запинается о порог, цепляясь взглядом о груду кем-то сваленных в углу книг под слоем пыли. В поместье за такое бы точно наказали. По пути встречаются скучающие рыцари, один пробегает мимо и задевает плечом, кинув лишь броское «Извини». Тома уже собирается остановится для обмена взаимными почтениями, но тот убегает, будто это в порядке вещей. Это действительно в порядке вещей. Здесь. В Мондштадте. Тома уже устал удивляться тому, насколько сильно позабыл родину. Кэйа сбавляет шаг, равняясь с ним и наклоняется к уху, шепчет: — Это Лиза. Главный библиотекарь. Ты не обращай на неё внимание, это её хобби. — Какое хобби? — шепчет Тома в ответ. — Как какое? Вызывать румянец на щеках таких как ты, - Кэйа посмеивается. — Оу… — Тома не ожидал. Но теперь становится понятно. — Она лучшая подруга Джинн, и, хоть и библиотекарь, но имеет огромное влияние на весь Орден. Относись к ней серьёзно, несмотря на её… заморочки. — Да я даже не думал. Постой, ты сказал Джинн? Не успевает Тома завершить фразу, как Лиза распахивает двери и проходит внутрь роскошно отделанного кабинета, заставленного книжными шкафами и столом посередине с грудой бумажных стопок. Кэйа хватает его за плечо и торжественно вещает: — Леди Джинн, доброе утро. Я привёл его. Заплутал дипломат по нашим улочкам, не сразу дорогу нашёл. Примите извинения за опоздание. — Но… Кэйа посильнее сжимает его плечо. Джинн на них не смотрит. Она хмурится и внимательно вчитывается в бумагу перед собой. Лиза проходит в конец кабинета и скрывается в маленькой комнатке, видно подсобной, заваривать чай. — А какой сейчас час? — тихо бормочет Джинн себе под нос. Кэйа отпускает Тому и отходит в сторону. — Уже половина второго, леди Джинн. — Вот как, — снова бормочет она, а затем резко вскидывает голову, осознавая реальность, моргает и спешит встать из-за стола. Протягивает руку для рукопожатия. Так по-рыцарски. Непривычно после Инадзумы, где женщин вообще неприлично касаться, тем более высокопоставленных. Тома неловко подает руку в ответ. Её рукопожатие оказывается очень крепким, несмотря на внешнюю хрупкость и изящество. — Я… — открывает Тома рот, но. — Прошу прощения за причинённые неудобства. Нужно было послать за Вами провожатого. Кэйа, большое спасибо, что нашёл его. Меня зовут Джинн Гуннхильдр, я действующий магистр Ордена Фавония в отсутствие магистра, — она тепло и вежливо улыбается. — Рада наконец встрече. Как прошла ваша поездка? Без проблем? — Да… — Томе её лицо кажется знакомым. Он молчит, пока Джинн не приподнимает брови. — Ох, я Тома, доверенное лицо Камисато Аято, комиссара Ясиро при сёгунате Инадзумы. — Тома? — недоуменно спрашивает она. — Просто Тома? Ну вот. Так непривычно называть своё полное имя. В Инадзуме оно ощущалось наклеенным ярлыком на лбу. — Томас Бранд. Я родом из Мондштадта. Джинн прищуривается и внимательно всматривается в его лицо. — Бранд? — Бранд, — повторяет Тома. Руки они так и не расцепили. И тут Тому озаряет. — Джинн! — Томас! — восклицает она в ответ. И кидается к нему в обнимку. — Сколько лет, сколько зим, ты так вырос! Как тебя занесло в Инадзуму? Тома ошарашенно стоит, не привыкший к таким объятиям от девушек, смущённо тупит взгляд, и Джинн, спохватившись, отходит от него, принимая себе снова официальный вид. — Да… я, — он моргает пару раз. — Я… как мама умерла, я поехал в Ли Юэ, в порт, а после на корабле в Инадзуму. Вот и оказался там. — Ох… — шепчет Джинн. — Когда ты исчез, тебя некоторое время искали, но нашли записку, что отправляешься в Инадзуму, но я всё равно переживала, ведь это так далеко, и страна не самая лучшая для иностранцев. Получается, ты нашёл отца? — Нет, — Тома качает головой. — Но, как видишь, без работы не остался, — он тепло смеётся и неосязаемая пропасть между ними становится немного тоньше. Джинн посмеивается в ответ. — Так, — их идиллию прерывает Кэйа, подозрительным прищуром и лукавой улыбкой следя за происходящим, — вы знакомы? Лиза проходит к столу, ставит на стол широкий поднос с ароматным травяным чаем, и такой чай Тома не пил уже, кажется, сотню лет. Насыщенный и терпкий, ярко-жёлтого цвета, в который можно даже добавить сахар из цветастой вазочки рядом. Это так уютно, что улыбка просто приклеивается ко рту. — Да, мне тоже интересно, — подает голос Лиза, — Джинн, ты что-то от меня скрывала? Или кого-то? Тома уже хочет убить эту женщину. Но Джинн, видимо привыкшая к такому поведению подруги, спокойно отвечает. — Оказывается, Тома это мой знакомый с самого детства, соседский мальчик из семьи Брандов. Когда его мать, — она неловко запинается, — он собрал вещи и ушёл из дома на поиски отца. — Это печально, — тускло отзывается Кэйа, и не понятно, искренне это, или нет. — Ох, милый, сколько же тебе досталось, — шепчет Лиза сахарно, склонив голову в бок. Тому подëргивает. Он не привык к женщинам вообще, боже, Мондштадт, не так сразу! — Да ничего. Всё отлично. Я почти сразу попал под крыло Камисато сначала в прислугу, а потом до личного помощника главы клана. Как раз когда Аято стал комиссаром после кончины господина. — Так ты всё же слуга, — посмеивается Кэйа, успев присесть в кресло напротив стола и взяв с подноса чашку с горячим чаем. — Я был слугой, — цедит Тома. Джинн громко цыкает на Кэйю, и тот невозмутимо отворачивается к сахарнице. — Не обращай на нашего капитана кавалерии внимания. Его эпатаж иногда переходит все границы. Тома пожимает плечами. — Ничего. Я к нему уже привык. — Я рад, — говорит Кэйа, размешивая ложечкой сахар. — Итак, давай присядем, — она оглядывается и хмурится, — Кэйа, знаешь, ты занял место Томаса. Тот с недовольным видом но шустро поднимается и отходит к окну, облокачивается о подоконник. Лиза с чашечкой подходит к нему поближе, притираясь бочком. — Пожалуйста, обращайтесь ко мне как «Тома». Мне так привычней, — Тома садится в кресло, стараясь держать красивую осанку — как положено на официальном приёме — но мягчайшее кресло будто затягивает его внутрь, и он сконфуженно ëрзает, пытаясь принять устойчивое положение, а не согнуться пополам. В итоге кресло выигрывает, и Тома расслабляется под озадаченные взгляды всех присутствующих. Вздыхает. — Я очень рад вернуться спустя столько лет на родину. Признаться, здесь так много поменялось с момента, как мне было тринадцать. Однако, мои воспоминания обрывочные, я даже Вас не сразу вспомнил, госпожа Гуннхильдр, — Тома тепло улыбается. Джинн от такого крайне почтительного обращения стремительно краснеет и подносит ладонь ко рту. — Леди. — Ох, простите. На заднем плане слышится задушенный смешок Кэйи, и Тома готов теперь и его убить. Плохо, что чай носом не пустил, ему бы пошло. — Я тоже рада, что с тобой всё хорошо, Тома. Мы хоть и не были близки в детстве, но я хорошо помню, как приезжала в летний домик на каникулах. Но, признаю — даже для меня эти воспоминания уже смутны. Однако, я хорошо помню твою пропажу. Как раз приехала тогда, а стража прочесывала округу. Думали, что, может, ты вернёшься. — Приношу прощения за такое поведение. Мне следовало изъясниться точнее в прощальном письме, — Тома склоняет голову в почтительном поклоне. Ну как — старается, но кресло с этим несогласно. — Теперь ты доверенный человек самого комиссара. Он о тебе очень высокого мнения. Меня предупредили, что ты приедешь один, так что я сразу послала Кэйю на встречу. Очень неосмотрительно было рисковать. На границе много разбойников. — Господин Аято решил, что иностранец со свитой будет привлекать гораздо больше внимания, чем непримечательный одинокий путник. — Возможно, Аято прав, — Джинн откинулась в кресло и выдвинула ящик стола, — Он очень тонкий дипломат. Наша переписка с ним произвела на меня неизгладимое впечатление. И, смотря на тебя, я понимаю, насколько в Инадзуме ценится этикет и вежливость, — она порылась в ящике, резко зыркнула на Кэйю, и снова на Тому, улыбнувшись, — Не ожидала, что его доверенный человек знаком мне с детства. Кэйа кашлянул. — Полагаю, что Инадзума, как страна вечности — страна строгих и жёстких правил, и это касается всех аспектов жизни. Однако, Мондштадт её полная противоположность. Органы власти у нас выборные. А этикет и вовсе регулируется исключительно интуицией. — Вынужден согласиться, — отвечает Тома. Джинн выуживает из ящика толстенную папку, смеряет её долгим тяжёлым взглядом, и Тома понимает, что пора переходить к официальной части встречи. — Итак, господин Аято в первую очередь хотел обсудить поставки товаров повседневного спроса, — начала она, — и возможное расширение торговых путей к побережью Сокола в обход Тернового порта, чтобы снизить таможенные пошлины, но из-за холодных льдов Драконьего Хребта, боюсь, этот вариант мне кажется совсем неудачным. — Тут я с Вами соглашусь, леди Джинн. Для человека, никогда не видавшего внушительный Пик Виндагнира, господин Аято поспешил со своими выводами. — Давай просто Джинн, — она устало вздыхает, пробегая пальцами по бумагам и передаёт ему папку, — Вот, ознакомься с этим. Кэйа, передай мне пожалуйста карту торговых путей с полки. Да. Над тобой. Лиза, дорогая, боюсь, нам потребуется ещё чай и твоё мнение, касаемо алхимических ингридиентов и особенно травы наку, действительно ли она нужна в таком объёме. И... И почему никто не догадался позвать Альбедо? — Он снова на Хребте, Джинн. — Это прекрасная новость, Кэйа. Просто прекрасная. Им предстояли утомительно долгие переговоры.***
— Я в жизни не пил столько чая, хоть и провёл почти половину в Инадзуме, — говорит Тома, откидываясь в ставшее для него родным за эти шесть с лишним часов необъятное кресло. — Странно, я думала, что в Инадзуме только и делают, что чаи пьют, — говорит Лиза, глядя на Тому сверху вниз, облокотившись о спинку его кресла. Её локоны спадают Томе чуть ли не на лицо, но он слишком устал, чтобы обращать на это хоть какое-то внимание. За эти часы у него, кажется, выработался к ней иммунитет. — Я могу сходить за чем-нибудь покрепче. — Кэйа, прекрати, — тут же отзывается Джинн. — Да. Мы и так отличились вчера. — Но, благодаря моим стараниям ты заключил сделку с Дилюком. — Это, конечно, хорошо, но мне всё равно будет перед ним стыдно. — Держу пари, что ему тоже. Ты знал, что он не пил уже лет семь? — Да ну? — удивляется Тома. - Агась. Хотя я конечно не знаю, чем он занимался в путешествии, но он Барбатосом клянется, что... — Дилюк пил? - Джинн, прежде лежавшая лицом на столе, приподнимается и хмурится. Кэйа разводит руками. — Я сам был в шоке. А всё благодаря этому дипломату с большой буквы. — И всё равно вам завтра снова собираться в этом кабинете, ребятки, — отзывается Лиза у Томы над головой. Джинн мычит синхронно с Томой, что провоцирует смех. Они устали до чёртиков, прогоняя скрупулезные планы и расчёты Аято касаемо каждой мелочи, но не сделали даже половину. — Томас, твой босс просто поразительно дотошен, — говорит Кэйа, сидя прямо на столе и снова сверяя переданный ему список дел, которые необходимо успеть за две недели, пока Тома не отбыл обратно в Инадзуму. — В этот раз я не буду с тобой спорить, капитан. И с тем, что тот упëрто продолжает называть его «Томас» — О! Я вспомнил. Джинн! — он роется в набедренной сумке и выуживает оттуда письмо в обычном конверте. — Это письмо от Аято личного характера. Он просил передать по окончанию первых переговоров. Она сонно хлопает глазами. — То есть, он знал, что мы не управимся за один день? — Видимо, да, — неловко посмеивается Тома, и передаёт конверт. — Поразительно дотошен, — многозначительно повторяет Кэйа и трясёт пачкой документов. Аято за сотни километров наверняка чихает пару раз от потока мысленной брани в его адрес. Звук хруста позвоночника Джинн проносится по всему кабинету, когда она совершенно не аристократически потягивается и встаёт с часами насиженного стула, чтобы подойти к Лизе и уронить голову ей на плечо. — Лиза, разверни письмо, пожалуйста, — просит она. Тома, наверное, не скоро привыкнет к полному отсутствию официоза среди верхушки Ордена Фавония. Когда Лиза разворачивает письмо и принимается читать, её брови ползут вверх, а улыбка исчезает с лица, и Тому это начинает напрягать. — Что там написано? — спрашивает он. Но Лиза игнорирует его, мягко отстраняет Джинн и говорит: — Дорогая, ты должна прочитать это сама. Джинн сонно моргает и берёт письмо. Её брови тоже ползут вверх, она кидает взгляд на Тому. Читает ещё. Снова на Тому, и он неуютно ёрзает. — Это касается меня? — Нет, — слишком резко говорит Джинн, и отходит чуть подальше, переворачивает бумагу, дочитывая до конца. А после подходит к дивану, падает на него и пораженно прикладывает руку ко рту. На её лице крайняя степень замешательства. — Может, господин Аято пригласил нашу Джинн на свидание? — посмеивается Кэйа. — Кэйа! — Джинн явно злится. — Ты совсем из ума выжил? — Тогда что тебя могло так шокировать? Лиза, что там? - пурпурная ведьма лишь хихикает и молчит. — Лиза, ты можешь покопаться в архиве? - спрашивает Джинн растерянно. Та задумывается не на долго, а затем кивает. — Я поняла о чем ты. Конечно. Я найду нужные документы. — Да что там? — Тома не выдерживает и встаёт на ноги, подходит к магистру. Она смотрит на него усталым взглядом, а затем её лицо неожиданно трогает тёплая улыбка, и она машет головой. — Ничего важного. Это моё личное дело с комиссаром. — Господа, солнце близится к закату, не могли бы вы оставить действующего магистра отдыхать? Дорогая Джинн совсем утомилась, — ласково просит Лиза, и Кэйа тяжело вздыхает. — Ну, пока. А мне вот ещё на ночное дежурство, — он ещё раз тяжело вздыхает, но все его дружно игнорируют, и он исчезает в дверях. — Джинн? — Тома настаивает. — Тома, иди пожалуйста… в отель, таверну… - она лениво машет рукой. - Завтра ещё один тяжёлый день, нужно отдохнуть. Не переживай, тебя это не касается. Он прощается и уходит, вдыхает свежий прохладный воздух, полный ароматов цветов и спелых фруктов. Ну, не касается, значит не касается. Может, Кэйа угадал, и Аято и вправду сделал Джинн предложение? Кто знает?