Прошлое всегда будет рядом

      Гоша проводил этот день ничуть не лучше, чем Док. После утреннего инцидента с птицей сосредоточиться на работе никак не получалось, и он благодарил судьбу за то, что работал из дома, а не в офисе... Мало кто знал об этом, но неудержимый гнев на весь мир был далеко не единственной его проблемой. Намного хуже были панические атаки, которые приходили незамедлительно, когда он пытался сдержать свою ярость, — и чаще всего это происходило в самые неподходящие моменты. В этот же раз он изо всех сил старался не злиться на Алексея за его странное поведение, найти ему объяснение и посочувствовать Доку, но это было слишком сложно для него... Окончательно добила его в то утро мертвая птица на подоконнике: он с детства до истерики боялся мертвых тел. Как и Док, он с трудом вышел из центра в тот день, доехал до дома, не замечая ничего вокруг, и кое-как сел за ноутбук, но собраться никак не мог. Мысли блуждали где угодно, но не вокруг рабочих вопросов, голова кружилась и гудела, а перед глазами мелькали то обрывки воспоминаний из далекого детства, то отстраненное лицо Алексея, то его рисунки в блокноте... Молчаливый флегматичный психолог в круглых очках с толстенными стеклами когда-то сидел в тюрьме? Что мог совершить такой спокойный человек? Гоше казалось, что он не умеет злиться и не способен на насилие — утренний крик не в счет. В конце концов, парень по своему опыту знал, что не орать хотя бы мысленно на свой внутренний голос, когда он говорит гадости, невозможно, даже если ты сидишь на сильных успокоительных... В том, что Док принимает какие-то лекарства, парень даже не сомневался. Как без этого можно быть таким невозмутимым? За линзами его очков не было видно глаз, но Гоша был уверен в том, что взгляд у него пустой и отсутствующий, будто мыслями он всегда где-то в другом мире. Может быть, он все время думает как раз о том прошлом, которого не знал его проблемный пациент? Поняв, что работа не идет никак, юноша с легким раздражением закрыл ноутбук и лег на диван. Сам Алекс когда-то подсказал ему способ избавиться от нежелательных мыслей, который сейчас было самое время применить... Суть этого метода была проста: нужно было отпустить эти мысли, чтобы они зашли до самого конца и в итоге вернулись в нужное русло. Гоше было страшновато делать это. Он не до конца себе доверял, боялся раскопать в самом себе то, что когда-то зарыл в надежде никогда больше не видеть, но теперь этого, похоже, было не избежать. — Вскрыть гнойный нарыв... Да уж, кажется, придется. Черт, почему вообще я? Несправедливо... — пробормотал Гоша, представляя себе снова тот самый кабинет, который он видел всего несколько часов назад. Он помнил это место в мельчайших деталях, помнил, в каком месте лопнула нить на кушетке, где именно на столе стояла вечно пустая неиспользуемая пепельница и чем там обычно пахло... Запах. Это было, пожалуй, самым странным в это утро. В кабинете всегда пахло штукатуркой, бумагой и иногда чернилами, но уж точно не гарью и металлом. Откуда мог взяться такой запах? Док точно не курил — причем, вероятно, никогда в жизни, да и пахло явно не табачным дымом, нет, скорее... костром и жженной тканью. Это вызывало воспоминания о детстве самого Гоши, когда одноклассники взяли и сожгли его любимую шапку, подаренную ему погибшей сестрой. Хотелось кричать и рыдать от бессилия. Хотелось обзывать последними словами троих малолетних придурков, устроивших этот ужасный розыгрыш. Хотелось выть, срывая голос, выть, как животное, чтобы оплакать это горе и тоску по сестре... И он завыл. Тихо, будто стесняясь, но очень искренне. Из его ярко-зеленых глаз текли слезы, и он даже не пытался их сдерживать, а руки судорожно сжимали диванную подушку. Он плакал так, как плачут только без свидетелей, и это в какой-то мере даже приносило облегчение, однако выдать все чувства этого одинокого, несчастного и полного бессилия детства за один раз он не мог. Упреки матери, равнодушие и придирки учителей, насмешки детей... То время казалось ему безысходным и бесконечным. Может быть, Док когда-то чувствовал себя так же? Он казался абсолютной противоположностью Гоши, но что если у них одна проблема? Впервые Псих по-настоящему видел своего доктора человеком, а не пустой оболочкой, которая слушает, иногда кивает и пишет что-то в своем блокноте. И все же... почему в кабинете несло костром, металлом и обгоревшей тканью? Не мог же Алекс сжечь тряпку в пепельнице, верно? — «А тебе и правда совершенно непонятно? Да, недалекого же ты ума... Надеялся, как и он, зарыть свое прошлое? Что ж, его прошлое уж точно рядом с ним... как и твое. Ему, конечно, хватает сил хоть как-то его сдерживать, а тебе хватит? Ты же слабый, никчемный, трусливый... Тебе никогда не стать таким же сильным, как он!» — раздался голос где-то на границе сознания. Мерзкий писклявый голосок, будто вечно злобно смеющийся над Гошей... Парень развернулся и, увидев за спинкой стула растрепанную кудрявую голову, запустил в нее тапком изо всех сил. — Заткнись, Гнида, ты только плод моего покалеченного разума! Не слышал, что о тебе говорил Док? Ты всего лишь собирательный образ всех, кто надо мной издевался... — произнес юноша вслух. Существо, что навещало его в моменты боли, взвизгнуло и пропало с тихим хлопком, оставляя после себя запах запекшейся крови, мокрой бумаги и пепла... Прямо как в тот день, когда одноклассники превзошли сами себя и подкинули ему в портфель обезглавленного голубя. Об этом вспоминать ему совсем не хотелось, и он отгонял эти мысли вместе с резко пахнущей дымкой, которую оставило после себя его собственное «прошлое». А что если у Дока есть такое же «прошлое»? Эта мысль вспыхнула внезапно... Гоша чувствовал себя так, будто раскрыл большую загадку, и это даже отчасти прогнало его неприятные воспоминания. Задремал он вполне спокойным, но во сне его вновь нагнали его личные невидимые демоны: насмешки, издевки, придирки, попытки напугать и жестокие розыгрыши снова проносились перед его глазами. Именно тогда он научился прикрывать страх, отчаяние, печаль и одиночество гневом... Что ж, это было в каком-то смысле прорывом. Проснувшись, парень даже улыбнулся этой мысли... Ему определенно будет что рассказать Доку на следующем сеансе! Прошлое ведь формирует человека, верно?..