А. Р. Л. 3.0

Несмотря на все усовершенствования, подаренные природой Морры и химией армии, на тридцатом круге пробежки по периметру пещеры Мэй начал задыхаться. Тяжело шлепая лапами по льду и глотая вязкую, застревающую в горле слюну, наказанный за вчерашние выкрутасы пилот третьего ранга порадовался, что больше не надо носить тяжелую обувь. На скользком покрытии он теперь без проблем держался и так, не особо задумываясь над сцеплением с поверхностью и балансом. Закончив круг аккурат под брюхом матово-черной громадины «Cтрекозы», он уперся руками в бедра и остановился отдышаться. Хотелось пить. Мэй глянул вверх, неосознанно ища глазами ворона. Тот настраивал что-то в нависшей над головой кабине пилота, размотав одежду по пояс, чтобы не было жарко. За голубоватыми стеклами чернел и ерошился перьями его чуть смазанный силуэт. Маховые у Августа за ночь отросли еще немного и теперь задевали кончиками пол, когда ворон стоял. Вдвоем они почти полчаса укладывали его оперение в зимние обмотки, которые Август сорвал при первой возможности. Мэй вздохнул, пытаясь не думать о том, как они будут упаковывать ворона обратно в одежду в конце дня. Разогнулся, повел плечами, разминаясь, и отправился к раззявленному как пасть входу в летательный объект. В отличие от космоса, в котором правили «хозяйки» с мощным искусственным интеллектом, на поверхности небесных тел человечество предпочитало обходиться по старинке чем-то более аналоговым. В отличие от пусть и сложной, но все же техники — биологические часы, компасы, альтиметры и прочая прошивка в мозгах птиц-пилотов действовала бесперебойно в огромном количестве различных условий и магнитных полей планет. Там, где умная электроника вырубалась или сходила с ума, экранированный пилот продолжал без проблем выписывать в небе пируэты. А если пилотов на одну машину было два, как в «Стрекозах», то все функции дублировались или распределялись. Дежурства при таком раскладе могли выполняться посменно или одновременно и почти всегда — круглосуточно. Такие тандемы брали на дальние перелеты, в которых по каким-то причинам нужна была подстраховка или пересменка, которую не мог обеспечить автопилот. Третий ранг, которым обладали и Мэй, и Август, присваивался пилотам-одиночкам — короткие разведывательные миссии, охота, патрулирование, иногда бои. Для повышения ранга необходимо было научиться работать в команде, например — в тандеме на «Стрекозах». Мэй был уверен, что у них все получится, но все равно немного разволновался и на ходу обтер потные ладони о форменные штаны. В просторную кабину он зашел уже почти успокоившись. Остановился в дверях и пару раз стукнул костяшками об обшивку стены, обозначая свое присутствие. Август, стоявший к нему спиной возле одного из сёдел пилотов и что-то набиравший в неизменном планшете, обернулся и улыбнулся широко и радостно, увидев Мэя. Тяжело соскочил с постамента, на котором располагалось управление и, отряхнув друг о друга руки, чуть наклонился и обвел кабину приглашающим жестом. — Я тут кое-чего под нас настроил, — объяснил он свое как минимум часовое торчание в кокпите, пока Мэй занимался физподготовкой внизу, — в основном подогнал все под рост и размеры, и чуток ковырнул описание миссии. Правое седло — мое! Мэй не спеша поднялся по черным ступеням к торчащей слева торпеде управления и провел пальцами по гладкой теплой поверхности рулей, погладил утопленное в пластик сиденье. У «Стрекоз», в отличие от космического транспорта, не было своего интеллекта, но Мэю все равно грезилось, что корабль подобрался, подготовился и ожидает полета. Или может быть это он сам соскучился по небу, и ему не терпелось взлететь. За спиной зашуршало и, обернувшись, Мэй увидел, что ворон оседлал свое место, но еще не распластался по всей поверхности, а сидел прямо и вводил данные на экране управления, засунув планшет в набедренную сумку. Мэй покосился на торчащий из-под тряпичного клапана уголок образца устаревших технологий, но ничего не сказал. Вопросы, терзавшие его со вчерашнего дня, никуда не исчезли, чесался язык обсудить и все остальное, но интуиция подсказывала, что следовало с этим повременить. Ему казалось, что ворон по какой-то причине пытается избегать прямых конфронтаций и длительных обсуждений. По причине загадочной и неизвестной. Поэтому, оставалось только ждать подходящего момента и надеяться, что Август однажды расскажет все сам, ну или выдастся шанс подробно обо всем расспросить. До этого знаменательного момента следовало сосредоточиться на предстоящей учебной миссии. Мэй перекинул лапу через торпеду, взбираясь на место второго пилота, и чуть поерзал, удобнее устраиваясь в подогретом до нужной температуры седле. Август не наврал: подогнано все было идеально, лапы вписались в пазы как влитые, до петель рычагов управления было рукой подать. Дело оставалось за малым, Мэй выпрямился и вслух попросил «Стелию»: — Пилот третьего ранга, личный номер 0W13773, Мэйнард Декарт, запрос на миссию ноль один, борт пятнадцать, разрешите вылет. В воздухе перед ними развернулась голограмма, по которой побежали ряды мелких цифр, расчетов, всплыл номер зарезервированного узла аэро-рута и очередь старта. Из-за утренней пробежки Мэя они традиционно опоздали и плелись в самом конце. Ворон клацнул когтями по кнопкам консоли, загружая расчеты из базы данных «Стелии» в маленький бортовой компьютер и сразу же расшаривая на консоль управления Мэя. Пока они были стажерами, их подстраховывал учебный автопилот. Когда данные были загружены, и тихо пиликнул сигнал завершения, Мэй глянул на Августа. Он сидел в полной боевой готовности, держа в руках черный глянцевый шлем синхронизатора. Чуть подрагивающие ноздри и кончики пальцев выдавали кипящие в нем возбуждение и азарт. Заметив, что Мэй смотрит на него, он подмигнул, а потом натянул шлем, опустил визор и улегся на торпеду грудью, вытянув руки вперед и откинув ноги в упор. Мэй тоже принял боевую позицию, вдел пальцы в петли рычагов управления, коленями зажал торпеду. Август запустил обратный отсчет. Тихо, бесшумно, как и все на Морре, «Стрекоза» приподнялась над полом пещеры, сдвинулась с места, медленно разгоняясь, долетела до ворот ангара, а сразу за ними резко взмыла вверх, набирая высоту. Мэй лежал, вытянув руки — «Стрекозьи» крылья, ощущая давление ускорения, и наслаждался каждой секундой подъема. Визор синхронизатора достраивал окружающую реальность — стирал с изображения стойки кузова и ненужные детали оснастки, оставляя только чистое панорамное изображение. Как будто в воздухе парил не корабль, а сам пилот. Ворон вывел «Стрекозу» в вертикальную свечку и добавил мощности, беря курс на ближайший чернеющий в небе аэро-узел — кусок небесной нейросети, последней возможности связи со «Стелией». Мэй рассматривал небо и стремительно удаляющуюся землю. И вместе с кораблем летел. Зависнув над парящим на высоте маячком передатчика, Август отправил запрос на детальный план. Миссия была простой, направленной на обкатывание оборудования и адаптацию к климатическим особенностям Морры. Никаких охранных мероприятий, сложных грузоперевозок, патрулирования и фигур высшего пилотажа. «Стелия» расчертила голубой линией карту маршрута, наложив ее на рельеф планеты, и виртуальными флажками обозначила узлы контрольных точек, в которых следовало отмечаться после каждого отрезка пути. Линия шла от станции ровно на север, через белую ледяную пустыню, иссеченную трещинами и торосами льда. Забиралась на хребет скалистых, неприступных для наземного транспорта гор и резко сворачивала на восток, идя по самой кромке надвигающейся с запада высотной бури, чуть ныряя в сгустившиеся облака. Обогнув бурю по длинной дуге, спускалась снова в пустыню и возвращалась на станцию, замыкаясь в кольцо. Август зачирикал под шлемом что-то на своем наречии, уточняя детали. «Стелия» ответила утвердительной трелью и свернула расчет. Ворон лег, вцепившись в рычаги, и «Стрекоза» сдвинулась с места, заходя в крутой разворот. — До хребтов ты — ведущий пилот, — запоздало поставил в известность Август, — а там, дальше, я подхвачу управление. Развлекайся! Мэй хотел было возмутиться такому самовольству, но туша корабля дрогнула, выходя из разворота и ложась на курс. Мэю показалось, что механика скрипнула под ставшими крыльями «Стрекозы» руками пилота, рычаги потяжелели и начали оттягивать конечности, передавая напряжение на несущие плоскости. Времени на разборки и возмущения не осталось, пилот вцепился в петли, слегка вильнув и выравнивая крен. Километры снежной пустыни бесконечно тянулись под брюхом «Стрекозы», скучные для стороннего наблюдателя, но только не для Мэя. Мэй все на свете проклял, пытаясь совладать с неизвестной техникой в новых условиях пилотирования. Тело его, привыкшее к тяготению Морры, к надстройке в виде нескольких тонн железа привыкать никак не собиралось. И когда через пару часов полета они добрались до первой контрольной точки — небольшого пеленгатора, парящего в воздухе перед поворотом на горный хребет, Мэй чувствовал себя так, будто эти два часа полета таскал глыбы льда с перерывами на отжимания. Предупреждение Каарху о физической подготовке заиграло новыми красками и болью в онемевших по плечо руках. Ворон, всю дорогу тихо лежавший, чтобы не отвлекать, перехватил управление. Мэй увидел, как от напряжения пошли буграми мышцы у него на руках и ногах, и впервые задумался о том, насколько Август сильный и жилистый, чтобы без дополнительных адаптогенов жить и летать в условиях ледяной планеты. «Стрекоза» пролетела над зондом, который мелькнул зеленым огоньком пеленгатора. Задрала нос вверх, набирая высоту. Август уверенно вел их черную скорлупку из титана и стали, на экране синхронизатора приближался оскалившийся каменными шипами и сколотыми ледяными зубьями пик хребта. Корабль взвился над вершиной, взметнув за собой тонкие струйки снежной крупы, завис, выравниваясь, и ворон уверенно взял влево, на запад, в сторону темнеющей бури и извергающий молнии тучи. — Эй, — отреагировал Мэй, разворачивая на оба визора карту, начерченную «Стелией», — не туда повернул… — Я знаю, — сквозь зубы прошипел ворон, с трудом сдерживая «Стрекозье» рысканье. С хребта их сдувал усилившийся на периметре ненастья ветер. — Так надо. Просто поверь мне, есть дело поважней. Одной рукой Мэй отпустил петлю рычага и задрал забрало синхронизатора себе на лоб. Глянул на ворона, который сосредоточенно вел их корабль к какой-то только ему ведомой цели. Из-под визора, закрывающего верхнюю часть лица, были видны сжатые в тонкую нить от напряжения губы. Над верхней губой испариной собрался пот. Ветер за бортом усиливался, гнал навстречу громовую тучу, снижая видимость. Ворон упорно молчал, выжимая из двигателей полную мощность. Корабль дрожал по всей длине, периодически срываясь то в крен, то в рысканье, но все равно неустанно стремился вперед. — Поворачивай, — Мэй захлопнул визор обратно на нос и вцепился в оба рычага управления, — чего бы там ни было такого важного, вряд ли за это стоит умирать. — Стоит! — глухо прорычал ворон под шум разбушевавшейся стихии. — Ты и сам такой же, ну. Помоги мне найти Каарху, без твоих рук и глаз я этого сделать не смогу. «Стрекоза» клюнула носом, преодолев фронт бури, врезалась в темную волну из ветра, снега и ледяной крошки. Шторм подхватил корабль, поднял выше, дернул. Чуть не грохнул о землю. Попытался скрутить, вывернуть, утащить. «Стрекоза» взревела стабилизаторами, удерживая равновесие в полете. Пилотов в кабине швырнуло из стороны в сторону. Мэй крепче сжал лапами торпеду, удерживаясь в седле. Уже открыл было рот, чтобы возразить, возможно, задать наводящие вопросы. И тут же захлопнул его, когда они провалились в очередную воздушную яму, накрывшую кокпит снежной волной. Болтанка вырвала из левой руки Августа рычаг. «Стрекоза» начала заваливаться на бок, на сторону Мэя, вцепившегося в свои петли мертвой хваткой. Что-то громыхнуло в хвостовой части, и пилот почувствовал, как оба его рычага управления медленно, неумолимо сдвигаются все дальше, выходя за диапазон длины рук. В попытках выправить положение и не остаться навсегда на вершине безымянной горы грудой металла и двумя обгорелыми трупами, Мэй сел в седле, на лету выдергивая лапы из пазов, и уперся ими в консоль. Потянул оба рычага на себя. Поднажал, напрягая мышцы, ощущая, что еще немного и, кажется, лопнет натянутая на мускулы кожа и с хрустом разорвутся сухожилия. Ворон справа наконец-то поймал гуляющий рычаг, вдел руку в петлю и теперь пытался помочь, но махина корабля на его попытки никак не реагировала. Синхронизатор выдал во весь экран визора красное предупреждение об очень скором и невероятно опасном сближении с поверхностью по левому борту. Мэй выругался про себя на дизайнера интерфейсов, творение которых сейчас крупными алыми буквами застилало остатки видимости. Отпустил левый рычаг и на ощупь дотянулся до утопленной в корпусе торпеды кнопки распределения нагрузки между пилотами, хлопнул по ней всей ладонью. В железных внутренностях корабля что-то адски скрежетнуло, перекрывая завывания ветра, и Мэй уж было подумал, что все, это он — бесславный конец короткой жизни пилота третьего ранга. Корабль тряхнуло раз, другой, и он неожиданно плавно выровнялся и полетел, не пытаясь сковырнуться в ближайшую гору, мягко вгрызаясь в окружавшую буйством стихию. Предупреждение мигнуло еще пару-тройку раз и исчезло, перестав закрывать панорамный обзор. — Что это было? — обращаясь скорее к себе, пробубнил под нос Мэй. — Работа в тандеме, — ответил на полуриторический вопрос ворон. — Ну что? И замолчал, оставив некоторую недосказанность повисшую в воздухе. Мэй тяжело вздохнул и растянулся на торпеде, вернувшись в стандартную позу пилота, рекомендованную справочниками. Риск был велик, но за последние сутки он слишком уж сильно, во всех смыслах, проникся Августом. Не говоря уже о Каарху. В некотором плане предложение распространялось на область его интересов — встреча ворона и медведя могла дать ответы на вопросы, роившиеся в голове последние несколько дней. Поэтому Мэй, стараясь не думать о том, что последует за таким самовольным отклонением от курса и многочисленными нарушениями устава, ответил: — Куда уж ты без меня. То есть, я без вас. Ну ты понял. Ты хоть знаешь, куда лететь?

***

Точные координаты ворон не назвал — следовал пилотской интуиции или тщательно скрывал. Поэтому некоторое время они летели вдоль хребта, борясь со стихией, следуя «внутреннему компасу» Августа, неизменно указывающему на запад. Время, забитое попытками не разбиться об острые камни и не попасть в бурлящий молниями по правому борту центр бури, сложилось гармошкой и пролетело быстро, как бушующий вокруг ураган. Когда они внезапно вылетели из тучи, и над головой возникло алое закатное небо, Мэй сначала не поверил, что все позади. Пару минут он просто сидел, пялясь на последние лучи заходящего в голубовато-белесом небе солнца. И наконец облегченно, расслабленно выдохнул, когда появились первые ранние звезды сумерек, а над горизонтом показался светло-синий край диска луны. — Почти долетели, — прервал миролюбивое созерцание природных красот Август, — сейчас понадобится твоя помощь. Я плохо вижу в темноте, не те гены, и адаптация не завершена. Где-то в долине, вон там, — он кивнул в сторону подножия гор, где начиналась бесконечная пустыня, — должен быть Каарху. Скорее всего в каком-то транспорте, точно не знаю в каком. Ты что-нибудь видишь? Он сбросил скорость, почти зависнув в одной точке. Поймал штиль, спустившись чуть ниже гребня хребта. Мэй поднял мешающий визор, протянул к стеклу кабины руку, шелестнув перьями. И ребром ладони стер невидимую, гипотетически налипшую туда пыль. Слез с торпеды, подошел вплотную и присел на корточки, изо всех сил всматриваясь в оранжево-красную в свете заката ледяную пустыню. Пока глаза привыкали, долина казалась одним янтарным сияющим переблеском, но со временем Мэй различил, где земля переходит в горизонт. Он скользил взглядом по пустынной равнине, по тонкой черте, разделяющей лед и небо, и не видел никаких зацепок, движения, бликов. Ничего, что указывало бы на присутствие капитана или кого-нибудь еще. От непрерывного напряжения и попыток рассмотреть нечто в сверкающей дали глаза заслезились, и слегка загудела голова. Мэй моргнул, наклонив голову, потер закрытые веки пальцами, пытаясь хоть как-то снять напряжение. И когда снова открыл глаза, периферийным зрением вдруг заметил какой-то странный нарост у подножия горы, на поверхности пустыни. — Думаю, что он вон там, — ткнув пальцем в стекло, оповестил всех присутствующих Мэй. — Где? — ворон, моментально слетев с торпеды, навалился всем своим легким весом на спину пилота сзади и вытянул шею, заглядывая вниз через плечо напарника. — Вон, видишь, между скалой и валуном, почти прямо под нами? — указал Мэй, слегка млея от слабого озонового аромата, исходящего от разволновавшегося ворона. Тот, видимо, пришел в легкую степень возбуждения и теперь фонил. — Ага-а-а, — сказал ворон и засуетился ураганом из лент и перьев, метнувшись обратно на свое место. Устроившись в седле, честно признался: — Не вижу! Но ты нас выведешь куда надо. Вперед! Белый плоский нарост при ближайшем рассмотрении, оказался местным вездеходом. Низкий, на широко расставленных гусеницах, со сложенным на лобовую панель щупом он напоминал огромного снежного краба. Синхронизатор до сих пор распределял нагрузку равномерно по пилотам, но место для посадки выбрал все же Август. Солнце, выкинув последний зеленый луч, скрылось за золотой кромкой горизонта. От луны их скрывала темная, густая тень валуна, возле которой припарковался капитан. Ворон уверенно провел «Стрекозу» в щель между горой и осколком скалы, выпустил посадочные опоры, примериваясь к пятачку снежного наста метрах в десяти от бронированного носа вездехода. Приземлившись и выключив двигатели, оба прислушались. Было тихо. Очень. Ни ветра, ни звуков от пожирающей вершину горы бури. Ничего. И темно. Ночь подсвечивали лишь огоньки приборной доски управления. Мэй осторожно стянул шлем, повернулся к черному лакированному визору Августа и приподнял брови в неозвученном вопросе: «Дальше что?». Ворон фыркнул где-то в глубине пластика синхронизатора, стянул его с головы, взъерошив волосы, и застыл, разглядывая тьму за стеклом. Мэй на секунду подумал, что ворон, похоже, сам не очень понимает, что дальше делать, и сильно от этого нервничает, судя по разливающемуся по кабине свежему запаху трикислорода. Но ворон, перекинув длинную стройную ногу через торпеду, тяжело соскочил на подножку и молча двинулся к выходу. — Эй, а ленты? Замерзнешь же… Ворон застыл, не дойдя до шлюза на выход пару метров, и глянул рассеянно через плечо. — А.. а что-нибудь проще имеется? — Ну, если хочешь, можем тебя на время в одеяло завернуть. Из «Стрекозы» они вышли одновременно, плечом к плечу. Ворон на ходу кутался как мог в тонкое серебристое термоодеяло, которое развевалось за ним призрачным хвостом. По скрипучему насту они подошли к громадине вездехода и встали, задрав головы вверх. Ничего не происходило. Ворон молчал. По земле заструился легкий ночной ветерок, задувающий из пустыни. Мэй заволновался в непонятном адреналиновом предвкушении. Переступил с лапы на лапу, нервно сглотнул и сжал кулаки. Сердце застучало где-то в центре груди, расходясь нервной вибрацией по всему телу, натянулись в напряжении мышцы. Ворон обернулся, блеснув в темноте глазами, и уставился на Мэя внимательно, изучающе. Потянул ноздрями свежий морозный воздух, как будто ища подсказку. А потом протянул вдруг руку и взял Мэя за ладонь, разжав его сведенный в судороге кулак. Сдавил слегка. Успокаивающе, погладив большим пальцем костяшки. Со стороны замершего транспортера раздался свист открывающейся двери, на темный снежный наст упал прямоугольник света, выбеливая ночь. В проеме появился Каарху, окруженный исходящим от горячего тела паром, сбивающим с ног звериным запахом. Легко спрыгнув на скрипнувший снег, он размашисто двинулся к паре застывших в ночи пилотов и остановился в полуметре от них, хрипло, натужно дыша. Медведь выглядел хуже, чем в прошлый раз, в момент их второй встречи — местами шерсть сбилась колтунами, грива свисала влажными от пара сосульками. Грудная клетка вздымалась натужно и часто, как будто он бежал по пустыне долгие километры. Мэй не спеша его рассматривал. Скользил взглядом снизу вверх. Отмечая изъян за изъяном. Как мелко в треморе дрожат пальцы капитана, как он сутулится всей своей могучей фигурой и, кажется, даже неон в многочисленных трубках был менее ярок, чем обычно. И только взгляд капитана, которым он смотрел на них сверху вниз, был все так же разумен и чист. Запах Каарху, чуть сдуваемый поземкой, в этот раз не глушил до галлюцинаций. Он был мощным, окутывающим, знакомым, но в то же время гораздо менее диким. Как будто слабый запах озона и моря, источаемый Августом, его успокаивал, усмирял. Это было странно. Мэй, не зная, что думать, осторожно принюхался и заметил, что Август тоже украдкой повел носом, пробуя атмосферу на нюх. Они стояли так, рассматривая друг друга, пока ворон первым не нарушил тишину и молчание. Шагнул вперед, шелестнув спускавшимся до колен одеялом о спрятанное под ним перо. — Я пришел. Медведь хмыкнул и взглянул через голову ворона на Мэя. Навострил уши и неожиданно добродушно и зубасто улыбнулся. Ворон крепче сжал в кулаке ладонь Мэя и поправился. — Мы пришли. — Хм-м-м... — протянул медведь, а потом неожиданно наклонился и сграбастал пилотов в крепкие теплые объятья, — рад видеть вас вместе. Выдохнул куда-то в шею: — Уже посвятил Мэя во все? Оба пилота в унисон забарахтались, но как-то вяло, скорее для вида. Запах капитана дурманом забивался в легкие, нос. Опьянял, заставлял колени дрожать. Мэй держался только потому, что ему в руку вцепился ворон и не отпускал, как живой якорь, помогающий не дрейфовать из реальности в грезы. — Может позже, — замялся ворон и нервно переступил с ноги на ногу, освобождаясь и из объятий. — Каарху, времени осталось совсем мало… — Как и договаривались, все готово, — капитан кивнул в сторону махины, из которой вышел, — пока ждем, хотите зайти? — Не откажусь, — лучезарно, во весь рот улыбнулся в ответ Август и тут же поежился, кутаясь крепче, — а то холодно, ну и хотелось бы быть ближе к тебе, капитан! Каарху развернулся, направляясь к громадине вездехода. Он успел сделать два быстрых шага. Ворон двинулся было за ним, потянув на буксире Мэя. Пилот непонимающе глянул на Каарху, на ворона. Плюнув на стеснения и ожидание инициативы от Августа, уже было открыл рот, чтобы задать первый из накопившихся миллионов вопросов, когда тьму над ними внезапно разрезали лучи прожекторов, и воздух взметнулся снежной взвесью, потревоженный двигателями бесшумно зависшего над ними планера. Как в замедленной съемке Мэй увидел, как расчерченное тенями сосредоточенное лицо ворона изменяется, как в панике округляются его глаза и нервно кривятся губы. Как на ветру от садящегося планера стелется шелковая шерсть гривы прищурившего глаза капитана. Каарху прикрылся от прожекторов рукой, чуть присел, наклонившись вперед, как будто его могло сдуть. Прикрывая собой пилотов, обхватил их в мощное кольцо рук, загораживая от неизвестного чужака. Ворон чертыхнулся, вывернулся из объятий и, схватив второй рукой капитана за массивную лапу, кинулся ко входу в вездеход, таща непропорциональную ношу за собой. Мэй еле поспевал за ним, когти на лапах раскурочили наст, по которому он бежал, вырывая из него обломки снега и льда. — Ты летел через бурю? — на бегу крикнул Каарху куда-то в развевающееся как плащ одеяло летевшего к входу в транспорт ворона. — Как я и говорил? — Да, — захлебываясь воздухом от короткого марш-броска выдохнул ворон и еще через пару шагов добавил сквозь зубы, — я надеялся, у нас больше времени! Он отпустил руку Мэя и в невероятном рывке, преодолевая сопротивление планеты, протянулся к двери вездехода, но не успел вцепиться в ручку, активирующую замок. Из приземлившегося за спинами корабля раздался голос Астора Девлера. И без того громкий, усиленный аудио-системами корабля, он пригвоздил троицу к снежному насту, заставив застыть на месте: — Не двигайтесь! — корабль приземлился на скрипнувший снег. Открылся люк, в подсветке которого появилась восьминогая фигура арахнида. — Мы заберем вас обратно на «Э-терру» немедленно. Пожалуйста, не сопротивляйтесь, чтобы не поранить себя. Взвизгнув в воздухе, гибкий трос из нейлона захлестнул лапы Мэя, Август рухнул рядом, уткнувшись лицом в твердый наст. Где-то над головой в ночи взревел медведь и раздался дробный перекат шагов Астора. Кто-то дернул Мэя вверх и назад, накинул на тело еще пару витков, связывая. А потом быстро-быстро потащил задом наперед к «Стрекозе». Мэй сучил лапами, стараясь облегчить напряжение в саднивших от долгого перелета и неудобной позиции руках. Темная фигура затащила его в корабль и аккуратно, стараясь не сломать перья, уложила лицом в пол рядом с Августом. Тот тяжело дышал и смотрел на людей Астора потемневшими от гнева глазами. Периферийным зрением из неудобного положения лицом в прорезиненную дорожку, Мэй видел, как двое чужаков завели двигатели «Стрекозы» и теперь колдуют над автопилотом. Корабль подтвердил полученные от людей Астора инструкции, пикнув и моргнув подсветкой кабины. «Стрекоза» взяла резко вверх, как только за спецназом арахнида закрылся шлюз, развернулась носом на юго-восток и полетела к станции по прямой, набирая скорость, унося их от капитанов, оставляя бурю за спиной.