Шаг вперед

– Неужели нельзя что-то сделать? Поставить новый танец? Найти еще кого-то и просто… попробовать? Разве стоит сдаваться так быстро? – Чимин вопросительно посмотрел на Хосока, но тот лишь слабо улыбнулся ему в ответ. – Ты правда думаешь, что это так просто, Пак Чимин? Ты не знаешь даже десятой доли того, что происходит на самом деле. Хотя… – наигранно задумчиво нахмурился Хосок. – Возможно, что-то бы и вышло, если бы нам удалось найти нужного человека. – Ну так в чем проблема? Проведите еще одно прослушивание. Насколько обязательно, чтобы этот человек был из нашей школы? Может… стоит расширить зону поиска? – Чимин повелся на эту провокацию с такой легкостью, что его собеседник с огромным трудом сдержал победную ухмылку, а вот восхищенно открывшему рот от такого беспардонного и нахального подката Джину пришлось отвернуться и спрятать лицо за плечом Чонгука, ошарашенно наблюдающего за происходящим и, кажется, единственным, кто, кроме Чимина, всё еще не понимал, что сейчас происходит. – На самом деле… – продолжил свою крайне неуклюжую манипуляцию Хосок. Любой другой на месте Чимина раскусил бы эту сцену в доли секунды, но… социализация Чимина и его опыт в общении со сверстниками – нормальном общении – всё еще были ничтожно малы, поэтому бедный маленький наивный мышонок даже не представлял, что почти всем в этой комнате уже известен финал их с Хосоком беседы. Ну, по крайней мере, желаемый лидером BTS финал, к которому он пусть и нелепо, но очень старательно вел Чимина. – На самом деле у меня уже есть один вариант, но… – Что такое? Что с ним не так? – В голосе Чимина было столько искреннего беспокойства и участия, что Хосоку, особенно в его крайне обостренном состоянии, стало почти стыдно. Да и всем остальным тоже, однако никто, даже склонивший голову набок и напряженно следящий за происходящим Юнги не спешил вмешиваться в этот разговор. Ведь… чем черт не шутит, и, может, у Хосока действительно что-то да получится. – Он не хочет присоединяться к группе, – тяжело вздохнул Хосок, зябко ежась и кутаясь в пиджак Юнги. – Почему? От наивности Чимина Тэхёну хотелось смеяться и плакать одновременно. Конечно, Тэхён знал, что Хосок был тем еще манипулятором, сам не раз на своей шкуре испытывал это, но устроить такую драму в ТАКОМ состоянии – это, конечно, было что-то с чем-то. – Говорит, что наша группа и танцы не интересуют его… – голос Хосока звучал так печально, будто он был готов вот-вот снова расплакаться. Хотя… кто знает, может, так оно и было. – Может быть, есть какой-то шанс его переубедить? Это же BTS. Я уверен, что действительно многие хотели бы присоединиться к вам… Услышав эти слова Чимина, Намджун, не сдержавшись, громко прыснул, однако, получив сразу три испепеляющих взгляда – от Тэхёна, Юнги и наконец-то совладавшего с собой и тут же примкнувшего к стану грозных праведников Джина, – поспешил замаскировать смешок под чих. Впрочем, Хосоку и Чимину, так и сидящим нос к носу и ведущим этот крайне нелепый разговор, было совершенно не до Намджуна и его непроизвольных реакций на это реалити-шоу имени Чон Хосока и Пак Чимина. – Может быть, и есть. Вот ты мне и скажи, Пак Чимин, есть ли у нас шансы и сможем ли мы тебя хоть как-то переубедить? – Хосок задал этот вопрос таким простым и обыденным тоном, что Чимин сначала и не понял, о чем именно Хосок его спросил, но когда спустя пару мгновений до него все-таки дошло, то он… удивился? Очень удивился? Настолько удивился, что подавился собственным вздохом и всё, что смог, – лишь вопросительно просипеть в ответ: – Меня? – Тебя, – кивком подтвердил Хосок, c легкостью удерживая их зрительный контакт и самого Чимина на крючке, не позволяя ему сорваться, утонуть и захлебнуться в себе, в этом предложении, которого он так жаждал и не жаждал одновременно, и в его, Хосока, огромных, просто гипнотически огромных зрачках. – Я хочу, чтобы ты присоединился к группе. Хотя бы попробовал BTS. Ты сделаешь это, Пак Чимин? – Я… – начал было Чимин, уже готовясь отказаться, потому что… это было слишком. И это было не для него. Он прекрасно понимал, что на самом деле хочет, но вряд ли справится с теми обязанностями, которые лягут на его плечи, если он скажет «да». Он правда не умел танцевать и не понимал, почему BTS хотят видеть в своем составе именно его. Из-за того, что они приятели? Из-за одного глупого тиктока? Всё это было так нелепо, что Чимину хотелось расплакаться. В их школе, в Лос-Анджелесе и в этой стране были тысячи, нет, сотни тысяч талантливых танцоров. И Пак Чимин в BTS при таком раскладе… Нет, это правда было невозможно, нелепо и нерационально. Не-ре-аль-но. И Хосок просто пьян, расстроен и под кайфом, чтобы трезво оценить свое предложение. И Чимина. И стоит ему только прийти в себя, как он тут же отзовет это предложение. Как отозвал неделю назад предложение присоединиться к группе от Чонгука. И всё закончится. Вот только все остальные… Почему они молча наблюдают за этим и не спешат остановить своего лидера? Словно согласны… Но нет. Нет. Нет. На самом деле, нет. – Прежде чем отказаться, помни, что ты – наш последний шанс, – вклинился в так и не законченную фразу подвисшего на своих мыслях Чимина Хосок. – Если ты скажешь сейчас «нет», то всё рухнет. Действительно рухнет. – Хосок нервно сглотнул. – Не разбивай мою мечту и ты. Пожалуйста. – Его глаза моментально затянула поволока невыплаканных слез, а в голосе звучала такая неприкрытая мольба, что Чимин сейчас просто физически не мог сказать ему «нет». И Хосок, да и все в этом туалете, чувствовали это. – Если ты боишься, что у тебя не получится, или стесняешься сразу заниматься со всеми, то мы можем позаниматься с тобой лично. Я или Юнги. Или Тэхён. У него очень хорошо получается раскладывать комбинации на простые шаги, любой сможет научиться. Намджун и Джин тоже начинали с нуля, очень тяжело начинали, у них есть опыт, которым они с тобой могут поделиться. Единственный, кого я бы не рекомендовал в качестве персонального наставника, – Чонгук, – чувствуя, что он уже продавил Чимина и его положительный ответ лишь вопрос времени, позволил себе хихикнуть Хосок. – Он очень хорош в практике, но заебет теорией. Так что, Чимин, давай, попробуй. Я прошу тебя. МЫ, – Хосок подчеркнул это слово, – просим тебя. – Хосок! – недовольно вскинулся и уже был готов наброситься на брата Чонгук, который, несмотря на свое обещание сидеть тихо и смирно, просто не мог стерпеть такой подкол. Однако недовольное шиканье Тэхёна, который с удовольствием влепил бы леща этому едва не разрушившему всю напряженность момента малолетнему идиоту, но сидел слишком далеко, мгновенно заставило Чонгука захлопнуть рот. Ну ничего. У них с братом впереди была еще целая куча времени и возможностей для Чонгука отомстить, а пока… он просто внес это в свой мысленный черный список. Под пунктом номер 527. Чтобы не дай бог не забыть. – Да, просим, – просто проигнорировав Чонгука, кивком подтвердил слова друга Юнги, тоже не сводя с Чимина пристального, пробирающего до дрожи взгляда. – Просим, – с ободряющей улыбкой кивнул Чимину Тэхён. – Не просто просим, настаиваем! – присоединился к друзьям Намджун. – Да, ты самый лучший вариант, это правда, – широко улыбнулся Джин. – А я вообще предлагал тебя взять еще неделю назад! Почему… – со смесью обиды и возмущения начал было Чонгук, однако ему не дали закончить. В это раз Джин, который, ущипнув младшего за бок, просто закрыл ему ладонью рот. – Чонгук тоже согласен, – с улыбкой кивнул за брата Хосок. – Так что ты скажешь, Пак Чимин? Ты окажешь нам честь и присоединишься к группе? И что Чимин мог ответить на это? Особенно после тирады про разбитые мечты. Особенно под перекрестным обстрелом стольких пар глаз, неотрывно следящих за ним. Особенно если учесть, что он сам где-то очень-очень глубоко внутри настолько сильно хотел сказать «да», что у него даже покалывало кончики пальцев. Сразу на руках и ногах одновременно. Особенно потому, что, несмотря ни на что, ему хотелось верить этим парням. Нет, Чимин, наплевав на все вопли рассудка об осторожности, действительно верил им. И готов был довериться им еще больше. Поэтому медленно, аккуратно кивнуть и выдохнуть едва слышное: «Хорошо» – было сейчас самым закономерным продолжением диалога, и Чимин сделал это. Даже не представляя, что это слово, сказанное в школьном туалете после танцев просто так, чтобы не расстраивать людей, которых он даже не считал своими друзьями, станет одним из самых значимых, самых счастливых и самых ужасных решений в его жизни.