Шаг вперед

Юнги действительно обожал валяться и нежничать в постели. Особенно после секса. Особенно после первого секса, когда ты еще не до конца осознаешь и веришь в то, что это действительно случилось, и стремишься как можно дольше продлить и сохранить этот момент. Только между вами двоими. Как будто в эти мгновения существуете только вы вдвоем, а весь мир сожжен водоворотом вашей страсти и чувств и осыпается пеплом вокруг. Чтобы потом выстроиться заново. Вроде бы таким же. Но уже совершенно другим. Куда более объемным, ярким, новым. Миром, в которым вы уже не две части, а просто единое целое. И Юнги всегда изо всех сил стремился как можно дольше продлить эти мгновения. И эти ощущения. Особенно с Чимином. Ведь в этот раз… всё было совсем иначе. Так, что с тем, что было ДО, не стоило и сравнивать. Ведь та волна счастья, нежности и чего-то огромного, безграничного и безбрежного, что захлёстывала сейчас Юнги... Она была... настолько оглушительной и сильной, что все прошлые чувства, эмоции и ощущения казались ему лишь блеклой, давно утратившей осязаемость и значимость тенью. Как будто всё происходившее с ним ДО оказалось лишь черновиком, небрежным карандашным наброском, лишь сейчас, под кистью гения, наполнившегося жизнью и цветом. Он сам наконец-то как будто начал жить и дышать полной грудью. Сейчас. И, глядя в глаза Чимина и на играющую на его лице совершенно искреннюю и безмятежную улыбку, понимал, что это взаимно. По-настоящему. И это то, что нужно было помнить. Ведь пройдут секунды, минуты, часы, уймутся бурлящие в крови адреналин и эйфория, сократится до нормы количество эндорфинов, и… эти ощущения, их яркость и объемность ускользнут, оставляя после себя лишь флёр приятных воспоминаний, поэтому ими стоило наслаждаться здесь и сейчас. Именно поэтому решение прогулять сегодня школу, просто так, чтобы остаться с Чимином и провести с ним целый день в постели, казалось Юнги совершенно очевидным и логичным. Он просто не мог уйти сейчас. Оставить Чимина одного. И оторвать себя от него. Перестать гладить его, обнимать, целовать сейчас было слишком невыносимо. И Юнги не собирался отказывать себе в этой радости. Ведь это был один из тех редких дней за последний год или два, когда Юнги чувствовал себя по-настоящему спокойным и счастливым. На сто процентов. Хотя… рядом с Чимином такие дни случались с ним всё чаще и чаще. И Юнги бережно хранил в себе каждый из них, надеясь, что однажды все его дни станут такими. Но пока они были лишь в начале этого пути. А он уже строил все эти грандиозные планы. Просто потому, что знал, что так правильно. Чувствовал, что Чимин – это не просто так, не временное. А нечто куда большее и серьезное. Возможно, даже навсегда. И от этого каждый момент рядом становился еще более ценным. Однако у Юнги была еще одна, чуть более прагматичная, приземленная и логичная причина остаться сегодня с Чимином. Ведь Юнги прекрасно знал, насколько он будет ему нужен, когда Чимин немного придет в себя и его снова начнет засасывать в пучину тревог и сомнений. Юнги не собирался позволить случиться этому. А еще… еще завтра ему предстояло уехать почти на неделю с командой в другой штат на игру, и Юнги жадно и эгоистично хотел присвоить как можно больше времени Чимина и его самого себе. Так что этот день, несмотря на грозные взгляды и наигранное недовольство миссис Ким, они провели вместе. Валялись в постели, спали, болтали, ели, обнимались и целовались, смотрели дурацкие телевизионные шоу и просто были вместе, стараясь насладиться каждой минутой. Как будто они расставались не на неделю, а на целый год. И судя по тому, что Юнги столкнулся во время одной из пробежек на кухню с Хосоком, одетым в пижаму Тэхёна, то они занимались примерно тем же. Но Юнги сегодня был слишком сосредоточен на Чимине, чтобы сильно долго думать об этом. Он сказал Чимину за этот день и за последовавшую за ним ночь, что любит его и что он прекрасен, такое бесконечное количество раз, что тот уже даже не вздрагивал, когда слышал эти слова, а под утро на его лице всё чаще стала появляться улыбка. И это было прекрасно. Чимин был прекрасен. И кто бы знал, насколько сложно Юнги было от него оторваться. Особенно когда он понимал, что впереди у них целая мучительно долгая неделя разлуки. Да, Чимин клятвенно пообещал ему писать каждый час, когда не спит, звонить минимум два раза в сутки и больше ничего не скрывать от него. Да, Юнги знал, что его ненормальная мамаша больше не доберется до него и что теперь Чимин под надежной опекой миссис Ким и Тэхёна. Да, между ними сейчас всё было как никогда крепко, близко, надежно и хорошо. Но… Юнги просто не мог не переживать за него. Кажется, это чувство теперь было его неизменным спутником, когда Чимин исчезал из поля его зрения и из его рук. К тому же через три дня они должны будут выложить его фото в соцсетях и представить Чимина поклонникам в качестве нового участника группы. И пусть большинство комментариев под роликами с Чимином были положительными, еще никто окончательно не знал, как в итоге отреагирует на это заявление публика. Они должны были выйти в прямой эфир и ответить на все вопросы сразу же после публикации фото, но в свете последних событий всё это откладывалось. До возвращения Юнги и до выздоровления Чимина. Но, может, оно было и к лучшему. Минхёка действительно любили. Причем яростной, безумной, ненормальной и граничащей с ненавистью любовью. Так же, как когда-то любил его Юнги. Хотя… сейчас он уже понимал, что это была и не любовь вовсе, а гремучая смесь страсти, страха и ненависти. И Юнги был рад, что это закончилось. И, возможно, их поклонникам тоже нужно время, чтобы унять этот ад внутри. А еще… через четыре дня они увидят видео на Хэллоуин и поймут, что Чимин по-настоящему достоин своего места в BTS. Да, так и правда будет лучше. Наградив сонного Чимина последним, самым сладким и самым горьким поцелуем на прощание, Юнги подоткнул ему одеяло и на цыпочках, так, как будто Чимин спал, а не смотрел ему вслед полным нескончаемой грусти взглядом, вышел из комнаты, аккуратно закрывая за собой двери и думая о том, что эти семь дней будут самыми невыносимыми и долгими в его жизни.