Шаг вперед

– Чимин, тебе нужно больше отдыхать, чем сильнее ты устаешь – тем хуже концентрируешься и больше делаешь ошибок, – после далеко не самой удачной их репетиции практически отчитывал смущенного и расстроенного Чимина прямо в раздевалке прямо при всех Хосок. – Я нормально спал… – неубедительно попытался было оправдаться Чимин, однако его перебило насмешливое фырканье Тэхёна: – Ага-ага, целых полтора часа, – без малейшего смущения сдал Чимина лучший друг и по совместительству племянник, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести. В их диалог уже хотел было влезть развалившийся на полу в одних трусах с далеками и ленящийся идти в душ Чонгук, чтобы напомнить Чимину о том, что несоблюдение нормы сна увеличивает вероятность панических атак, может привести к галлюцинациям и прочим куда менее приятным расстройствам психики, а также в целом негативно влияет на общее физическое состояние организма, однако моментально среагировавший на реплику Тэхёна Хосок не дал ему этого сделать. – Лучше бы ты не фыркал, а следил за Чимином, – вяло огрызнулся на Тэхёна Хосок, заставляя того изумленно вскинуть брови: – Что-что? Ты ничего, случайно, не попутал?! – В голосе Тэхёна звучало неприкрытое возмущение. Еще пару минут назад в нем не было сил даже на то, чтобы дышать, но Хосок… разбудил его внутренние резервы. – Я вообще его друг, а не нянька! – И что? – недовольно прищурился Хосок, с мазохистским удовольствием включаясь в этот явно ведущий к очередной ссоре спор. – Разве друзья не должны заботиться друг о друге? – Я и забочусь! – Видимо, хреново, – зло зыркнул на Тэхёна Хосок и собирался сказать ему очередную гадость, но их перепалку прервал растерянный и чувствующий себя просто катастрофически виноватым Чимин, жалобно протянувший: «Ребята…» – и сейчас выглядящий буквально как побитый щенок, вот только Тэхёну с Хосоком уже было вовсе не до главного виновника их спора, поэтому, синхронно шикнув на него: «Не лезь», они вернулись к своей перепалке. – Ой, не обращай на них внимания, им только дай повод зацепиться друг за друга, – обнял Чимина со спины подошедший к нему Джин. – Ты же сам знаешь. Ты куда хотел идти? В душ? Иди. А эти пусть спокойно цапаются, – хоть как-то пытаясь разрядить обстановку и успокоить Чимина, хмыкнул он. Вот только сработало, кажется, не очень. Хорошо, что Чимин и сам прекрасно понимал, что обычно этим двоим достаточно даже чиха или неправильного выдоха, чтобы разругаться в пух и прах, и что ему не стоит воспринимать это на свой счет, но… происходящее все равно было весьма и весьма неприятно. Он не привык к подобному. И ему не нравилось. Но что он мог поделать? Находиться в одном помещении с ругающимися Хосоком и Тэхёном для него было просто невыносимо, принимать душ со всеми, раздеваться и демонстрировать все свои шрамы Чимин стеснялся еще больше, поэтому у него был лишь один-единственный вариант – сбежать. Пробормотав себе под нос что-то о том, что ему нужно еще немного поработать над хореографией, Чимин тихонько выскользнул из раздевалки и отправился в репетиционный зал. Каждая клетка его тела сходила с ума от боли и усталости, в висках неприятно ныло от недосыпа, а в глаза как будто высыпали по мешку песка – Чимин и правда был невероятно измотан и сегодняшним вечером просто планировал вернуться домой пораньше, поесть и отоспаться, но… видимо, вселенная считала иначе, и ему правда следовало еще поработать над этой хореографией. Чтобы больше не совершать в ней ошибок, даже когда он устал и очень хочет спать. Закрыв за собой двери на ключ и тихонько включив музыку, чтобы не привлекать лишнего внимания, Чимин, прикрыв глаза, начал повторять движения, которые они так старательно отрабатывали в последние дни. Сначала медленно, чтобы убедиться, что он делает всё технически верно. С контрольной записью на стоящие в углах на штативах камеры для проверки, ведь зеркала и собственные глаза порою могут быть так обманчивы. Затем быстрее. И еще быстрее, наконец-то вписываясь в ритм песни. В какой-то момент Чимин поймал собственное отражение в зеркале и замер, зависнув на самом себе. Юнги часто говорил ему, что он красивый. Вот только даже сейчас Чимин не видел этого. Сам Юнги был красивым, Намджун, Хосок и Чонгук – тоже, Тэхён и Джин вообще в любой момент могли стать топ-моделями, и все известные агентства бросили бы все деньги мира к их ногам, лишь бы заключить с ними контракты. Но Чимин… нет. Понятие «красота» и он были всё еще слишком далеки. Да, Юнджи покрасила ему волосы, но сейчас они – с уже вымывшимся до белого цветом, влажные от пота, с отросшими черными корнями, собранные в низкий хвостик – выглядели так же отвратительно. Как и его красное, покрытое воспаленными от пота пятнами лицо со слишком женственными, смазливыми, почти отталкивающими чертами и тусклыми, никогда ничего не выражающими глазами. Про фигуру, пусть и скрытую под безразмерными спортивными штанами черного цвета и белой футболкой, и вовсе стоит молчать… А уж шрамы… Чимин, поморщившись, отвернулся от зеркала и в последний раз перезапустил песню, делая еще один прогон и стараясь унять пламенем разгоревшееся внутри недовольство самим собой. И Юнги. За то, что, надев розовые очки влюбленности, говорил ему столько приятных, но беспочвенных комплиментов. Это расслабляло Чимина, усыпляло его бдительность и заставляло забывать о том, кто он есть на самом деле. Какой он есть. Жалкий. Ничего не представляющий собой. Омерзительный. Даже последний прогон он и то умудрился запороть. После стольких-то репетиций! Недовольно поморщившись, Чимин выключил музыку, так и не закончив до конца танец, и побрел в раздевалку, где, конечно же, никого уже не было. И слава богу. Внутри него сейчас внезапно всё стало так противно и грязно, что Чимин просто не был морально готов общаться с кем-либо. Ему казалось, что стоит только открыть рот – и вся эта гниль тут же выплеснется наружу и все сразу всё поймут. Какой он. На самом деле. И разлюбят его. Если хоть кто-то любил его на самом деле. Чимин буквально задыхался от этих мыслей и злости на самого себя. Но стоило ему только оказаться под душем, как ему моментально стало легче. А уж когда он закрыл горячую воду и, стуча зубами, провел почти пять минут под отрезвляющим ледяным потоком, всё это его и вовсе отпустило. Теплая вода после холодной отлично расслабляла и успокаивала. Прояснившаяся голова стала такой легкой и звонко-пустой, что Чимину хотелось петь. И он не стал отказывать себе в этом удовольствии. Намурлыкивая себе под нос ту самую IDOL, что почти точно так же вынула из него всю душу и нервы неделю назад, Чимин принял душ и вымыл голову, растеревшись полотенцем, как учили его Юнги и Хосок, чтобы хоть немного снять напряжение с мышц, натянул на себя чистый серый спортивный костюм и, звонко шлепая босыми ногами по полу, отправился в раздевалку, вяло размышляя, стоит ли ему вызывать такси или он все-таки осилит дорогу до дома на велике. Вот только и этим планам Чимина сегодня не было суждено сбыться, ведь стоило ему только выйти из душевой в раздевалку, как на него коршуном налетел, буквально перепугав Чимина до чертиков, перевозбужденный, ненормально нервный Намджун: – Что ты сейчас делал? – схватив его за руки, Намджун лихорадочно вглядывался в моментально побледневшее лицо Чимина. – Что-что? Я? – севшим голосом удивленно переспросил он, не совсем понимая, что сейчас происходит. Ну что сегодня за день-то такой, а? Сплошной стресс, напряжение, косяки и споры. – Мылся. После репетиции. Что-то не так? – Чимин робко посмотрел на Намджуна, который сейчас всё больше и больше пугал его. – Это ты сейчас пел? В душе? – внезапно спросил у Чимина он, окончательно обескураживая его. – Пел? Я? Ну вроде бы да… Я. – Тогда срочно обувайся и идем, – еще крепче схватив Чимина за руки, кивнул на его босые ноги Намджун. – Хотя нам тут недалеко, можешь и не обуваться, – пробормотав это под нос, кивнул себе сам Намджун и, не слыша и не слушая вопросов Чимина и его робких попыток узнать, что же все-таки случилось и при чем тут его мяуканье в душе, буквально силком поволок босого, напуганного парня за собой. В студию. Туда, где, развалившись в мягком кресле, его ждал Джин, с которым они всё никак не могли нормально записать партию для одного из их февральских релизов. Уже неделю или даже две. И вот в который раз бились над никак не складывающимися в единый гармоничный пазл аранжировкой и записью. Джин ждал Намджуна с кухни с кофе и печеньем, за которыми тот пошел туда пять минут назад и, кажется, умудрился заплутать в трех комнатах. Вот только Намджун не плутал, а нашел для них нечто куда более ценное и нужное, чем бодрящий напиток и сладости. То, чего им так не хватало, чтобы наконец-то собрать песню в единое целое. Пак Чимина. Который, как оказалось, таил в себе еще очень большое количество восхитительно хороших секретов. И был чертовски талантлив далеко не только в танцах и искусстве обольщения Мин Юнги.