Шаг вперед

Этим утром Чимин проснулся намного раньше Юнги. Ну как утром… Электронные часы на прикроватной тумбочке показывали третий час дня, и как бы ни хотелось Чимину бесконечно нежиться в теплых объятиях любимого, у него сегодня на вечер еще были планы, поэтому ему пришлось осторожно выпутываться из рук и ног обхватившего его со спины всеми конечностями и сладко причмокивающего губами во сне Юнги и выбираться из постели, изо всех сил борясь с желанием наклониться и поцеловать его. Пусть поспит еще немного. Ведь в голове Чимина нарисовался еще один весьма и весьма приятный, похожий на сцену из романтичного фильма план на этот день. Аккуратно потянувшись, Чимин настороженно прислушался к своему телу и… оказался приятно удивлен? Честно говоря, они с Юнги вчера увлеклись и слегка переусердствовали для первого раза, и он с опаской ждал всех тех жутких последствий, о которых писали на форумах в Интернете, однако… всё оказалось не так плохо. Да, у него слегка тянуло чуть ниже поясницы и было слегка… дискомфортно?.. Но совершенно не смертельно. Никакой жуткой боли, жжения, крови и прочих штук. Возможно, потому что Чимин так предусмотрительно готовился, а быть может, потому, что в его жизни бывала боль и пострашнее. Взгляд Чимина невольно скользнул по покрытой шрамами от ожогов руке, и… внезапно с удивлением осознал, что они не вызывают в нем настолько же сильного чувства отвращения, что и раньше. Глядя на них, Чимин теперь лишь вспоминал о том, как Юнги целовал их и шептал, что он прекрасен, и мучительно краснел. После выхода из больницы Чимин смирился с тем, что никто и никогда не полюбит его тело и единственное чувство, которого он достоин, – это отвращение, но Юнги, Юнджи, Джейн, все BTS доказали ему, что это не так, заставляя Чимина чувствовать себя… почти нормальным? Вообще всё чаще и чаще забывать о том, что с ним что-то не так. Потянувшись еще раз, Чимин собрал разбросанную по полу одежду – свою и Юнги – и, сложив ее в аккуратные стопки, отправился в ванную, чтобы смутиться и покраснеть еще раз, вспомнив о том, что они здесь творили всего каких-то несколько часов назад. Но сейчас у Чимина была иная цель – побыстрее принять душ, затем натянуть приготовленные ему Юнги еще вчера чуть великоватые, но так вкусно пахнущие его парфюмом (Чимин правда, как законченный фетишист, мог бы носить и нюхать их 24/7) шорты и футболку и отправиться на кухню. Чтобы приготовить Юнги завтрак. Это и был его план. Блинчики, омлет, кофе, апельсиновый сок – на красивом подносе в постель. Как в лучших романтических фильмах. Вот только… как-то сразу всё пошло не так. Во-первых, Чимин плохо ориентировался на чужой кухне (как оказалось позже, Юнги, питающийся в кафе и на доставках, – тоже), во-вторых, его отношения с готовкой заканчивались варкой риса и рамёна, поэтому найденный в Интернете рецепт панкейков никак не желал поддаваться ему, и Юнги разбудил вовсе не сладкий утренний поцелуй, аромат кофе и свежеприготовленной еды, а… запах чего-то горелого? И ему, как настоящему Супермену, пришлось мчаться на кухню и спасать смущенного и очень расстроенного Чимина. Но оно было и к лучшему. Печь панкейки вместе, разбавляя этот процесс смехом, объятиями и поцелуями, оказалось куда веселее и приятнее. Да, их завтрак вышел не таким красивым, как картинки в «Инстаграме» или «Пинтересте», но просто потрясающе вкусным. И уютным, потому что они завтракали, сидя вместе в обнимку на маленьком кухонном диванчике, кормя друг друга с рук. Юнги нарочно пачкал щеки и нос Чимина в клубничном джеме, а потом с удовольствием сцеловывал его. Чимину, возможно, хотелось бы, чтобы Юнги зашел чуть дальше, но тот крепко держал себя в руках, зная, что Чимину нужен отдых. И что Хосок прикончит его, если один из их центральных танцоров завтра будет не в форме. Юнги даже предлагал Чимину таблетки или мазь, но тот, мучительно краснея, отказался. А уж когда Юнги предложил его смазать сам, то у Чимина и вовсе пошел носом кофе и он едва не захлебнулся в нем. Для Юнги это стало весьма красноречивым сигналом, поэтому больше они к этой теме не возвращались. – Во сколько твои занятия по вокалу сегодня? – когда багровый от стыда и нехватки кислорода Чимин наконец-то откашлялся и более-менее отдышался, поспешил спросить Юнги, чтобы хоть как-то отвлечь его. Хотя он и так прекрасно знал все планы Чимина и на сегодня, и на месяц вперед. – В шесть часов, – слабо улыбнулся Чимин, глубоко дыша и стараясь унять судорожно колотящееся сердце. – Потом на выставку с бабушкой и Тэхёном. А ты к Хосоку? – Да, давно не сидели с ним так просто, – с улыбкой пожал плечами Юнги. – Чонгук с миссис Чон улетели на олимпиаду, так что мы даже обойдемся без комментариев про рептилоидов, – тихонько рассмеялся Юнги, заставляя Чимина улыбнуться еще шире. – Еще скучать по ним будете, – хихикнул он. – Ну уж нет, только не по рептилоидам, – еще громче рассмеялся Юнги. Если он по кому и скучал, то только по Хосоку и по разговорам с ним, которые уже давно потеряли былую легкость и откровенность. С того самого момента, как между ними встал Минхёк, но… теперь Минхёка не было. А Юнги катастрофически скучал по своему лучшему другу. Но уж точно не по Чонгуку и его рептилоидам. И вообще… Прищурившись, резко посерьезневший Юнги наградил Чимина пристальным взглядом и внезапно попросил: – Спой мне, – снова заставляя того поперхнуться. Только в этот раз, слава богу, не кофе, а просто воздухом. – Что-что? – изумленно округлил глаза Чимин. – Спой мне, – повторил свою просьбу Юнги. – Тебя уже все слышали, кроме меня. И все в один голос твердят о твоем ангельском голосе, Намджун и Хосок, кажется, и вовсе умерли от восторга. Хочу услышать твое пение. – Я… я… Прямо сейчас? – Прямо сейчас, – ободряюще улыбнулся Чимину Юнги и сжал его руку в своей. – Я… Хорошо, ладно, – тяжело вздохнул Чимин. Все ему постоянно говорили о его голосе и безупречном слухе, даже преподаватель по вокалу, с которым познакомил его Джин, – Хёкджэ, но Чимин не видел в своем голосе совершенно ничего особенного. Как и во всём себе. И не понимал, что вызывает в людях такой восторг. Каждый раз, когда кто-то просил его петь, Чимин впадал в ступор и чувствовал себя до невозможности неловко, а уж Юнги… Казалось бы, после всего того, что между ними уже произошло, у Чимина не осталось ни малейшего повода для стеснения, но… петь перед ним было особенно стыдно. И страшно. Ведь Чимин знал, что у Юнги абсолютный музыкальный слух, что он изумительный композитор и автор песен, у него незабываемый низкий, с хрипотцой тембр, и он просто изумительно читает рэп – с такой скоростью, что иногда кажется, что ему дышать не нужно и вовсе. А еще Чимин знал, что Юнги невероятно строг в своем отношении к музыке и достаточно жестко и бескомпромиссно критикует все ее несовершенства, поэтому к нему часто обращаются за объективной оценкой, и… глупо было ждать, что Юнги положительно оценит его вокальные потуги. Именно потуги. Ведь подобрать иное определение своим песенным занятиям Чимин не хотел и не мог. А еще он не хотел петь перед Юнги, но просто не мог сказать ему «нет». К тому же… рано или поздно Юнги услышит своими ушами этот кошмар. Поэтому… куда проще было пережить позор быстро и без ожидания. И Чимин решил оторвать этот пластырь прямо сейчас.