Шаг вперед

– Спасибо, – приняв из рук подруги тяжелую кружку с обжигающе-горячим, остро пахнущим успокоительными травами чаем, устало улыбнулась Миранде Хаюн. – Что бы я без тебя делала. Что бы мы без тебя делали… – Поставив кружку на стол, она запустила тонкие пальцы в волосы и помассировала ноющие виски. Всё случившееся сегодня напоминало кошмарный сон. Она до сих пор не верила, что это могло случиться с ее сыновьями, с ее семьей, с ней самой. Они же были просто идеальными, образцовыми, но… Сама Хаюн знала, что их жизнь уже давно далека от той идеальной картинки, что они пытались нарисовать окружающим. Но чтобы НАСТОЛЬКО. Об этом до сих пор было даже страшно думать. Пусть всё самое ужасное уже и случилось. Исключительно по ее вине. – Уж сделали бы, куда бы делись, – насмешливо фыркнула женщина, опускаясь на стул напротив своей гостьи с бокалом, в котором плескался чистый неразбавленный пятидесятилетний виски – слишком крепкий и гадкий на вкус для той, кто предпочитает исключительно шампанское и полусладкое вино, но расшалившиеся нервы и давление требовали сегодня что-нибудь покрепче. – Я-то знаю, насколько сильной и решительной ты можешь быть, моя девочка, – ободряюще улыбнулась подруге она. Вот только ее слова вздрогнувшую от них, как от пощечины, Хаюн ничуть не ободрили. – Я… – севшим голосом начала было Хаюн, но в ней не было и капли силы, чтобы эту фразу продолжить. Да и что сказать? То, что в произошедшем виновата исключительно она? Это же очевидно. Не стоит даже проговаривать вслух. Как и то, что как раз силы и решимости, чтобы разорвать эти недоотношения, закончившиеся еще десять лет назад, а может, и вовсе не начинавшиеся, у нее не хватило? Не поняла. Не смогла. Не защитила. Эти мысли бесконечным набатом били в ее голове, сводя с ума. Ей уже тридцать семь, она вроде как должна быть мудрой, сильной, взрослой. Ради сразу двоих своих сыновей, которые для нее давно стали смыслом жизни. Но… Сейчас она как никогда чувствовала себя маленькой, беззащитной и потерянной. Ей казалось, что ее брак с Дуонгом, их семья, их образ жизни были важны для мальчиков, поэтому она так сильно цеплялась за них и делала всё, чтобы их сохранить. Но если бы она только знала, чем всё это обернется. Между ними с Дуонгом уже давно не было никаких чувств. Даже дружеских. Что уж говорить о любви. Да и была ли та любовь между ними вообще? Хаюн много и долго размышляла об этом. Уже сейчас, когда за ее плечами было семнадцать лет брака, ни одного дня в котором она не чувствовала себя по-настоящему счастливой и любимой. Как женщина. Они начали встречаться с Дуонгом, когда ей исполнилось восемнадцать, потому что их семьи жили по соседству и дружили, а отцы были партнерами по бизнесу. Хаюн едва ли не с пеленок внушали, что они с Дуонгом – союз, который был создан на небесах. И чтобы она, приличная корейская девушка из приличной корейской семьи, даже думать не смела о том, чтобы встречаться и уж тем более выйти замуж за одного из этих гнусных американских варваров. И Хаюн подчинилась. Два года неловких свиданий, на которых им и поговорить-то было не о чем. Пышная свадьба с тысячей гостей, на которую ей не разрешили пригласить ни одну из подруг по колледжу, ведь они были не их класса. К тому же американки. Поспешное написание дипломной работы и окончание колледжа экстерном, ведь уже спустя одиннадцать месяцев после свадьбы родился Хосок. И жизнь Хаюн перевернулась с ног на голову. Дуонг делал карьеру, зарабатывал деньги, не ограничивая свою супругу ни в чем в материальном плане, но вот что касается правил дома… то они были весьма и весьма строгими. Можно сказать, жестокими. Никаких друзей и подруг из колледжа. Только люди их круга, которые Хаюн были невероятно скучны и неинтересны. Никаких развлечений, не подходящих их статусу. Будь то походы на концерты любимых групп, вечеринки, клубы, серфинг, парки аттракционов и иже с ними. Всё, что было на самом деле весело и могло нравиться, когда тебе двадцать два. Но они всегда вели себя как почтенная супружеская пара, посещая лишь оперу, театры, вернисажи, выставки и благотворительные вечера. Впрочем, Хаюн уже не особо переживала по этому поводу: всё то, чего ей не хватало, она компенсировала сыном, посвятив всю себя ему и лишь ему. А спустя два года родился Чонгук. И их и без того отстраненные отношения с мужем и вовсе рассыпались в прах. Дуонг переехал в отдельную спальню и больше к Хаюн не прикасался, решив, что двоих детей для их примерной семьи вполне достаточно, а все их разговоры вертелись лишь вокруг сыновей и каких-то бытовых вопросов. Ведь, помимо этого, у них не было ничего общего. Никогда и не было, сколько бы они ни пытались. Но Хаюн даже не обратила внимания на переезд мужа и уж тем более не расстраивалась, ведь с двумя непоседливыми мальчишками, один из которых был очень особенным, у нее просто не было на это времени. Кажется, вообще ни на что. Хаюн постоянно казалось, что она всё делает не так, что-то упускает, несмотря на все свои старания, что она худшая в мире мать, и вот… доказательства. Ей нельзя было отвлекаться ни на мгновение. Ни на секунду не бросать их и не отводить в сторону свой взгляд. Она так опрометчиво поверила в то, что мальчики выросли и стали совсем взрослыми и самостоятельными, даже Чонгук, успешно социализирующийся в обществе благодаря старшему брату, его друзьям и так вовремя пройденной терапии, и что она может хотя бы каплю времени, совсем чуть-чуть уделить себе, выдохнуть, привести в порядок свои уже давно заброшенные дела и… возможно, заняться чем-то полезным? Например, принять приглашение Миранды и войти в управленческий совет ее благотворительного фонда, чтобы помогать и другим детям, ведь Хаюн всегда так мечтала заниматься этим, и у нее вроде бы даже начало получаться, но… Кто бы знал, какой огромной ошибкой это было. Ее мальчики. Хаюн не стоило бросать их. Тем более она видела, каким нервным, злым и вспыльчивым был в последние месяцы Дуонг, но даже представить не могла, что он способен сотворить такое с ИХ сыном. Ведь… Хаюн была уверена, что он любит их так же сильно, как и она. Но… Хосок. Их, нет, ее невероятно солнечный, яркий, шумный, веселый, упорный, умный и талантливый сын. Ее опора, надежда и главная гордость. И Хаюн не знала, что будет делать, если худшие прогнозы врачей оправдаются и ее мальчик больше никогда не сможет заниматься спортом и, самое главное, танцевать. Ведь она прекрасно знала, что именно BTS и танцы были самым главным смыслом его жизни. Она собиралась сделать всё, чтобы он поправился и восстановился как можно скорее. И чтобы Дуонга, этого ублюдка, больше никогда не было в их жизни. Однако разве это искупит ее невнимательность к собственным детям и то, что она ТАКОЕ допустила? Разумеется, нет. Хаюн лишь желала своим детям добра и комфортной жизни. Думала, что им нужен отец. Но лучше бы его не было. Если бы не вызванная тревожной кнопкой охрана и полиция и прибежавшие на ее истошные крики и мольбы остановиться соседи, то Дуонг просто забил бы их сына до смерти. Хаюн видела эту всепоглощающую ненависть и ярость в глазах мужа. И чувствовала тяжелый металлический запах крови их сына, пропитавший всё вокруг. Она словно и сейчас его чувствовала. И, кажется, теперь будет чувствовать всегда. Виски снова сдавило невыносимо болезненным и тяжелым обручем вины, а к горлу подкатил тошнотворный липкий ком. Ей нужно быть взрослой, самостоятельной и сильной. Ей нужно справиться. Она нужна своим сыновьям. Хаюн всегда думала, что особенно нужна Чонгуку, но… Хосок… Она нужна им обоим. Одинаково. Теперь она четко понимала это и собиралась всю свою жизнь посвятить только им. Своим драгоценным сыновьям. Вот только у судьбы и ее дорогой подруги были на Хаюн совершенно иные планы. – Я понимаю, что мои слова «Не вини себя» вряд ли успокоят тебя сейчас. Но со временем ты всё поймешь. Всё проходит, и это пройдет, – видя смятение подруги, хоть как-то постаралась успокоить ее Миранда, прекрасно понимая, что сейчас рана слишком свежа, а чувства слишком остры, чтобы унять их так просто. Но время лечит любые душевные раны. И она была уверена, что всё будет хорошо. И у Хаюн. И у мальчиков. А пока у Миранды Ким был отличный план, как отвлечь подругу от душевных терзаний и занять кое-чем очень и очень полезным. У Чон Хаюн было прекрасное педагогическое образование, полученное в Калифорнийском университете, работа в фонде показала, что она отличный управленец, а их школе срочно нужен был новый директор, и почти весь совет попечителей, с которым Миранда уже успела связаться, был готов поддержать на этот пост кандидатуру всеми любимой госпожи Чон, которая всегда и всем нравилась куда больше ее супруга. Даже раньше, когда у директора Чона была просто безупречная репутация и поведение, а уж теперь-то тем более…