Шаг вперед

Последние репетиции и подготовка к рождественскому концерту вышли очень суматошными и шумными. BTS, как и все остальные ученики, без послаблений сдавали оставшиеся эссе и тесты перед рождественскими праздниками, чтобы без проблем завершить семестр и не подставлять ни себя, ни директора Чон. Хосок, несмотря на то, что официально уже не занимал пост президента школы, изо всех сил помогал Мелиссе, Джейн и Лу с организацией рождественского бала, ведь те не успевали и не справлялись просто катастрофически. А еще Чимину, Тэхёну и миссис Ким – с организацией их собственной, домашней рождественской вечеринки, которая должна была состояться в сочельник, сразу после концерта. Поражая всех своей активностью и количеством сил. Даже на костылях, с мучительными болями, вопреки запретам матери и возмущению ребят и Тэхёна Чон Хосок… все равно был их Чон Хосоком. Ну хоть какая-то стабильность. Разумеется, все они каждую свободную минуту времени тратили на подарки. Найти, купить, упаковать – Чимин никогда раньше не отмечал Рождество, почти никогда никому ничего не дарил, ну уж точно не такому огромному количеству людей, которые за последнее время стали для него самыми родными и близкими и которых ему обязательно хотелось поздравить, и не имел ни малейшего представления о том, сколько на это нужно времени и усилий. И ТАКАЯ подготовка к Рождеству стала для него настоящим испытанием, однако – не без помощи Юнги, Тэхёна и Юнджи – ему удалось справиться с этой задачей. И всем остальным, видимо, тоже. Потому совсем не удивительно, что в те часы – каждые четыре часа, если быть точнее, – когда они собирались на последние перед концертом репетиции, все были настолько вымотанными и уставшими, что их сил хватало едва ли на пару прогонов хореографии. Но даже они давались BTS c огромным скрипом. Они постоянно сбивались и путались, забывали связки и сбивались с единого ритма. Чимин умудрялся ошибаться в элементарных движениях, там, где не мог косячить и младенец, что уж говорить про более сложные элементы. Его руки и ноги, да и вообще всё его тело, как будто протестовали против своего хозяина и намеренно саботировали его. В какой-то момент Чимин расстроился настолько сильно, что стал думать, что, возможно, им и правда стоило отказаться от концерта, как того еще вчера утром хотел Хосок. И его не утешало абсолютно ничто: ни увещевания специально прилетевшей, чтобы подготовить их (а еще чтобы просто молча два часа обнимать всхлипывающего ей куда-то в плечо Чимина) Юнджи, ни заверения, что всё будет хорошо, от Хосока и Чонгука, пытавшегося доказать это километровыми формулами и теорией вероятности, ни утешительные объятия и поцелуи Юнги. В утро перед концертом Чимин нервничал так сильно, что: едва не почистил зубы шампунем и не помыл голову зубной пастой, щедро добавил в кофе соли вместо сахара и острого соуса вместо молока, два раза сел мимо стула и три раза укусил самого себя за время завтрака, умудрился заехать локтем в глаз попавшему в зону поражения Тэхёну и оторвал ремень безопасности в машине так опрометчиво согласившегося свозить его на сеанс к психотерапевту Юнги. И если бы не встреча с доктором Милн, во время которой они весьма быстро выяснили, что у тревоги и страхов Чимина нет никаких объективных причин, то неизвестно, чем бы всё это закончилось. В любом случае, когда они наконец-то приехали на концертную площадку в Центральном парке, где уже выступали другие артисты и собралась огромная, многотысячная толпа зрителей, то Чимин не нервничал. Ну, почти не нервничал. Он прекрасно знал танец, потому что за время подготовки они прогоняли его больше двух тысяч раз. Его тело прекрасно слушалось и подчинялось ему. Юнджи, как всегда, подготовила для них просто фантастические образы и костюмы. На сцене рядом с Чимином танцевали его лучшие друзья, готовые поддержать, подхватить и прикрыть в любой момент. Его чертовски талантливые друзья с огромным опытом выступлений на сцене. В зале их поддерживало просто огромное количество поклонников, это можно было понять по фиолетовым сердечкам с надписью BTS, которые невероятное количество людей держало в руках, но самое главное – их родители, которые и правда сами в ночи нарисовали гигантские, немного смущающие своей экспрессивностью плакаты, даже стоящая в первом ряду бабушка, которая при виде вышедших на сцену BTS прыгала так, словно ей было пятнадцать. Это было последнее, что видел после выхода на сцену Чимин. Люди. Огромное количество людей. Которые стояли плотной толпой возле сцены перед заграждением и встретили их громкими радостными криками и аплодисментами. Кто-то сидел в расположенных вокруг выделенной для концерта площади кафе, попивая неуместные для такой жары, но абсолютно уместные для Рождества какао и глинтвейн. Кто-то – вдалеке на принесенных пледах прямо на траве. Некоторые из них были так далеко, что напоминали просто яркие точки, затерявшиеся где-то в зелени. Но самые главные люди, их люди: Хосок, Джейн, Юнджи, бабушка, директор Чон и миссис Мин – стояли в первом ряду. Юнги сказал Чимину в случае чего смотреть именно на них, но… будет ли у него еще на это время? Чимин не знал. Прикрыв глаза, он сделал пару глубоких вдохов, нормализуя дыхание и краем уха слыша, как Юнги отдает одному из звукорежиссеров сигнал о старте. Чимин думал, что умрет от ужаса на этой сцене перед всеми этими людьми, обязательно запутается в ногах, ошибется и всё испортит, даже в это мгновение, после разговора с доктором Милн и принятой таблетки не сильного, но тем не менее успокоительного. Однако стоило ему услышать первые аккорды песни – и все эти страхи и сомнения, как по щелчку пальцев, улетучились. Внутри него вообще всё улетучилось, оставляя вместо себя лишь легкую звонкую пустоту и заставляя Чимина чувствовать себя настолько невесомым, что сейчас по сцене он буквально мог порхать. Его разум не помнил ни единого движения и ни единой связки, но его тело… Его руки и ноги делали всё за него. Два шага. Поворот. Прогнуться. Коснуться кончиками пальцев отзеркалившего его позу Чонгука. Фантастически правильно и гармонично. Без единой ошибки. Без единой неточности. И все остальные следовали за Чимином, за его ведущей ролью, словно заразившись этой звонкой легкостью и безупречностью, действуя как единый живой организм. Невероятно синхронно и красиво. Абсолютная гармония. Так, как не смогли ни на одной репетиции. И это было… просто потрясающе. Чимин не видел со стороны, ведь у них не было зеркальных стен, а лишь бесконечное пространство вокруг и безмерное количество воздуха и солнца, но кончиками пальцев, всей кожей чувствовал это. И, судя по повисшей с последним угасающим аккордом песни звенящей тишине, которая буквально спустя пару мгновений взорвалась восторженными аплодисментами и криками, так считал далеко не только он.