Шаг вперед

Пальцы Минхёка. На щеке Чимина. Несмотря на то, что Минхёк ушел из раздевалки уже пару минут назад, эта картина всё еще стояла перед глазами Юнги. И она ему совершенно, абсолютно и безоговорочно не нравилась. Кто бы знал, скольких усилий ему стоило сдержать себя, чтобы не схватить Минхёка за шкирку и силком не оттащить от Чимина. А потом еще не надавать ему оплеух. Для верности. Минхёк. Касался. Чимина. Когда эти двое вообще ТАК успели сблизиться? Неужели Минхёк и правда решил исполнить свою угрозу и отбить Чимина у Юнги? Но Чимин… Нет, это даже в голове звучало как полный бред. Юнги знал Чимина и знал, что тот, даже несмотря на всю свою наивность, ни за что не поведется на какие-то фальшивые ужимки. Хотел верить в это и быть уверенным в Чимине на все сто. А еще хотел сохранять спокойствие, но полные едкой ревности и раздражения слова: – А вы с ним сильно сблизились, да, – сорвались с губ Юнги прежде, чем ему удалось окончательно совладать с собой. И Юнги… Ненавидел ли он себя в этот момент за несдержанность и ядовитый тон? Определенно да. Но еще сильнее он ненавидел себя за моментально залегшие на лбу и в уголках глаз Чимина хмурые складки, опустившиеся уголки губ и смесь боли и недоумения в его глазах. Таких родных и любимых. Но внезапно таких далеких. И Юнги… как будто нарочно еще больше, вопреки всем своим желаниям и здравому смыслу, пытался оттолкнуть их, Чимина от себя. Хотя сильнее всего на свете жаждал обратного. Ну что за идиотство? Как оно лечится? Как в себе его искоренить? Почему всё в этой жизни всегда так запутанно и сложно? Неужели нельзя взять и кого-то вот так вот, ничего не портя, просто любить? Но, кажется, эта миссия была сейчас для Юнги и его проблем с самоконтролем в последнее время практически не выполнима. – Вообще-то, нет, – тяжело вздохнув, отрицательно покачал головой Чимин и устало, почти безэмоционально спросил у Юнги: – Ты хочешь снова поругаться, да? – Я не… – начал было Юнги, но тут же осек сам себя. Чимин выглядел таким уставшим, расстроенным, хрупким и потерянным… Нет, это определенно не то, о чем им следовало сейчас говорить. Разумеется, именно поэтому рот Юнги решил, что стоит выдать очередную глупость: – Ваш танец вдвоем и правда смотрится лучше, – как будто по его голосу после просмотра это было не очевидно. И вообще им стоило говорить совершенно о другом, разве нет? – Спасибо, – попытавшись изобразить подобие улыбки, кивнул Чимин. – Но если тебе и правда нужен был второй человек, то почему ты не позвал… меня? – Юнги наконец-то решил озвучить вопрос, который с самого начал тревожил и раздражал его едва ли не больше всего остального. – Потому что ты и без того слишком загружен. BTS, учеба, конкурс, баскетбол, помощь Мелиссе, и я… я… – Чимин нахмурился. Он знал, что ему придется объяснять Юнги свое решение и даже продумывал, что и как ему сказать, но сейчас всё это выглядело и звучало как-то слишком уж нелепо… Правда. Вот что им было нужно. – Я просто переживал за тебя и хотел, чтобы ты отдыхал хотя бы немного, и всё. И Минхёк… Ты сам понимаешь, что у нас осталось мало времени. Если бы мое соло знали Джин, Намджун, или Чонгук, или Тэхён, то я бы с куда бо́льшим удовольствием станцевал его с кем-то из них. И еще с бо́льшим удовольствием я бы станцевал с тобой. Но уже как-нибудь в другой раз, хорошо? Просто сейчас Минхёк и правда самое очевидное и простое решение. У него есть время, он знает хореографию и отлично с ней справляется. Иногда даже лучше меня. И это не потому, что мы сблизились или он мне нравится, а только ради BTS. И это всё, что ты должен знать, Юнги. – Чимин… – Нет, еще одно, – раскрасневшийся, нервный после предыдущей тирады Чимин нетерпеливо перебил Юнги, чтобы сказать ему кое-что еще, пока в его крови бушевал адреналин и эта постпризнательная смелость: – Я люблю тебя, Юнги. Это тоже то, что ты должен знать. Я никогда и никого в этой жизни не любил так сильно, как тебя. Мне раньше вообще казалось, что любви не существует и ее придумали для кино и книжек, но теперь я чувствую это здесь, – закусив губу, Чимин прижал ладонь к левой стороне груди, туда, где сейчас нервно и судорожно трепыхалось его сердце. И пусть это звучало и выглядело картинно и пафосно сейчас, но он так чувствовал. Всё просто. – И я… я… правда иногда не знаю, как мне нужно себя с тобой вести. Мне хотелось бы быть рядом с тобой каждую секунду моего времени, но что если… это неправильно? Мы так сильно сблизились, и я… Я не понимаю. Я так не умею. Не привык. Я боюсь потерять тебя. Но и себя… тоже боюсь. И я не знаю… Эта дистанция не из-за нашей ссоры, просто мне… нужно разобраться в этом. В себе. Чтобы понять, как правильно. – И поэтому нам нужны еще время и дистанция, да? – с грустной улыбкой закончил за него Юнги, кажется, наконец-то начинающий понимать хоть что-то. – Думаю, да, – рвано выдохнув, кивнул Чимин и, с молчаливого одобрения Юнги забрав свой рюкзак и пакет с грязной одеждой, направился на выход. И лишь когда двери за ним закрылись и Юнги наконец-то остался один, он внезапно понял, что забыл сказать Чимину кое-что очень важное. Что он тоже любит его. И готов будет ждать и сохранять эту чертову дистанцию столько, сколько Чимину будет нужно. Что он понял и принял его решение. А еще что он так и не попросил у него прощения за то свое поведение. Искренне. По-настоящему. И вообще забыл про то, ради чего он, собственно, сюда и к Чимину в личное пространство вломился. Прокуратура. Завтра. Ли Донхэ. Допрос. Проклятье. Слишком мало времени. Ничего из важного так и не сказано. Нет, сегодняшний разговор совершенно точно должен был закончиться не так. Вообще не так. Именно поэтому Юнги как безумный бросился вслед за Чимином, который уже успел покинуть этаж. На панели лифта приветливо мигали цифры, отсчитывая этажи вниз и степень их отдаления друг от друга. Слишком много дистанции. Не сейчас. Нет-нет-нет. Юнги ни за что не должен был упустить и отпустить Чимина. Не сейчас. Правда. Это очень-очень-очень важно. Паника настойчиво вопила и толкала Юнги бежать пешком вниз, но, к счастью, в его голове остались хотя бы крупицы здравого рассудка, очень настойчиво подсказывающие, что дождаться лифта будет куда быстрее. Вот только не сойти с ума за эти пару минут оказалось куда сложнее. И за ту сотню метров, что Юнги мчался от выхода из корпуса дополнительных занятий до парковки, судорожно пытаясь отыскать взглядом Чимина, но попадались ему, как назло, все, кроме него. Неужели уже успел уехать? Слава богу, что нет. Юнги едва не расплакался, когда понял, что он все-таки успел. И так же бегом, не сбавляя скорости, бросился к набирающему что-то в своем смартфоне, наверняка вызывающему такси Чимину, резко, порывисто обнимая его со спины и с отчаянием шепча ему на ухо: – Прости меня, пожалуйста, Чимин. Я тоже люблю тебя очень сильно. Как никого и никогда не любил. И мне тоже страшно. Но без тебя еще страшнее. Ты даже не представляешь, как мне страшно. Прости меня. Если ты хочешь, я могу встать на колени и умолять тебя о прощении. Я не должен был… поступать и говорить так. Я должен был верить тебе. Я должен был тебя выслушать. Я тебе клянусь, что я буду всегда слушать тебя и слышать. Мы всё будем обсуждать обязательно. Такое больше не повторится. Я правда больше не причиню тебе боль. Я всегда буду на твоей стороне, буду помогать тебе и поддерживать. Клянусь. Только… не уходи, пожалуйста. Не бросай меня. Сейчас и никогда вообще. Я без тебя не выдержу. Если тебе правда нужны время и дистанция, то я… я… дам тебе их. Но если проблема в том, что тебе страшно и ты не уверен, как нужно правильно, то… разве не стоит нам учиться этому вместе? Это же наши отношения? Но если ты не хочешь так, то я приму и поддержу и это твое решение. Но позволь мне быть рядом и держать тебя за руку хотя бы завтра. Хосок мне всё рассказал, и это… будет просто дружеская поддержка, если нужно, ты разрешишь? – Юнги рвано выдохнул, пытаясь сморгнуть внезапно навернувшиеся на глаза слезы, и уже почти что открыл рот, чтобы сказать еще так много нужных и важных слов, которые были у него внутри, но его внезапно прервал резко развернувшийся в руках и оказавшийся с ним буквально нос к носу Чимин, в глазах которого тоже стояли слезы: – Юнги-и-и… – голос Чимина дрожал, как и он сам весь. Целиком. То ли от объятий Юнги, которые, оказывается, были ему смертельно нужны, то ли от его близости и тепла, то ли от шепота, то ли от его слов, в которых было столько всего, что Чимин просто не мог не… Аккуратно, подушечками больших пальцев вытерев слезы в уголках любимых глаз, Чимин просто взял и наконец-то сделал то, о чем мечтал буквально каждую секунду в последние дни, – поцеловал Юнги, сразу отвечая на все вопросы одним махом. Хотя они оба прекрасно понимали, что это – далеко не решение так внезапно появившихся между ними проблем и что им предстоит еще многое обсудить и еще большему научиться… Но всё это будет потом, а сейчас… они просто наслаждались сумасшедше сладким и вкусным поцелуем. И друг другом. Наконец-то.