Шаг вперед

Их любимая уютная кухня в городской квартире Юнги. Теплые парные пижамы, которые подарила им на Рождество Юнджи. Две чашки еще горячего ароматного мятного чая. Одна на двоих порция картошки фри. Часы давно ушли за полночь. Мегаполис за панорамным во всю стену окном, несмотря на тьму, привычно живет и шумит. Они сидят за столом друг напротив друга. Улыбаются, как два придурка (еще бы, после трех оргазмов и совместного душа). И лежащие на столе ладони Чимина так привычно, тепло и приятно накрывают ладони Юнги. Разве это не воплощение счастья и… мечты? В какой-то момент Чимину, чувствующему себя сейчас как никогда звонким и легким, даже начало казаться, что это всего лишь слишком хороший и приятный сон, но… нет, всё по-настоящему. Они сдержали свое обещание. И сейчас, после, просто разговаривали. Обсуждая, что же между ними случилось и как дальше быть. Им. Вместе. Исключительно. И их оглушающей, невыносимо сильной, совершенно взрослой и осознанной любви. Настолько нужной и важной для них обоих, что… и Юнги и Чимин готовы были анализировать и обсуждать свои ошибки и вместе на них учиться. Совершенно серьезно. По-настоящему. Как делают все эти состоявшиеся правильные пары в книгах и сериалах. Лишь бы друг друга и свои отношения, эту свою любовь и все свои чувства ни за что и никогда не потерять. Потому что это правда было важно. Для них. Потому что друг без друга Юнги и Чимин задыхались. Просто не могли дышать и жить. И теперь они оба как никогда четко и ясно это понимали. Забавно, проклятая дистанция даже за такой короткий, длиной всего в несколько суток промежуток и правда всё расставила по своим местам. И показала им, что они действительно готовы бороться. За свои отношения. За свою жизненно важную, болезненную друг от друга зависимость. И за себя. До конца. Что их любовь и правда этого стоит. И что они готовы заплатить за нее. Любую цену. Какой бы та ни была. – Понимаешь, я… – Чимин прокашлялся, пытаясь вернуть севший голос и подобрать верные слова, чтобы попытаться объяснить Юнги еще раз все свои тревоги и сомнения, что он чувствовал на самом деле тогда. И чувствует сейчас. Почему принял такое решение и почему повел себя именно так. Эгоистично, непримиримо, зло, агрессивно. Совершенно не в своем стиле. – Я просто хотел, чтобы меня выслушали. И дали шанс. У меня есть ощущение, что вы… – он закусил губу и, мучительно краснея, отвел в сторону взгляд, – не воспринимаете меня всерьез. – Кто? Мы? Не воспринимаем всерьез? – В голосе Юнги звучало неприкрытое изумление. – В каком смысле? – Ну, группа, BTS, – смутившись еще сильнее и всё еще будучи не в силах поднять на Юнги глаза, зачем-то уточнил Чимин. – Просто я… я пришел намного позже вас всех. У меня совсем нет опыта в танцах и постановке номеров, это понятно, но… Я всего лишь хотел предложить вариант, который мне казался более удачным, а вы… даже не стали меня слушать. – Чимин, – сжав его руки в своих, осторожно позвал Чимина Юнги, всё же заставляя его поднять глаза. Зрительный контакт. Он сейчас как никогда был нужен им. – Мы все были не правы. Нам не стоило отказываться так категорично и эмоционально. Но дело тут совсем не в тебе. Мы все знаем, что ты чертовски талантлив, и ни на мгновение в тебе не сомневаемся, но вот Минхёк… – Юнги раздраженно выдохнул, пытаясь держать себя в руках, чтобы вновь не дать волю эмоциям и не наболтать лишнего, а просто постараться объяснить, почему они так категоричны в отношении Минхёка: – Мы все знаем его куда дольше, чем ты. И тебе правда стоит держаться от него подальше. Вообще нам всем. От него и раньше были одни неприятности, просто… мы считали его другом и на многое закрывали глаза, но ты сам знаешь, как он отплатил за это доверие. Юнги вообще с самого начала идея позвать Минхёка казалась далеко не самой блестящей. Он согласился на это исключительно из-за Хосока и… с каждым днем убеждался всё сильнее, что этого не стоило делать. И проблема была даже не в их ссоре и не в том, что Чимин слишком с ним сблизился, нет, ничего конкретного. Просто интуиция Юнги буквально вопила о том, что это вообще не проблемы и всё самое плохое еще ждет их впереди. И кто бы знал, как Юнги хотелось, чтобы в этот раз его интуиция просто взяла и ошиблась, устроив ложную тревогу на пустом месте. – А вдруг он правда изменился? Люди же меняются… Казалось бы, Чимин после всего того, что с ним случилось, должен был окончательно потерять веру в людей, но всё еще поражал их всех своей добротой, наивностью и верой в лучшее. Невозможно красивый. И снаружи и изнутри. Юнги не мог налюбоваться им. – Такие, как он, – нет, – всё же не сдержавшись, недовольно фыркнул Юнги. – Ну не знаю, – тяжело вздохнул Чимин. Он доверял Юнги и всем остальным. Вот только в этот раз их мнение совершенно не совпадало с той картинкой, что он видел. – Он не сделал ничего плохого… – Это пока. И будем надеяться, что всё так и будет до финала. А потом мы быстро и мирно расстанемся. – Юнги правда надеялся на то, что всё будет именно так и Минхёк и правда не устроит им никакую пакость и не наговнит напоследок. – В любом случае ваш совместный танец… очень хорош. Вы отлично поработали. И если ты хочешь танцевать его с Хёком – танцуй. Просто… будь с ним осторожен, не сближайся слишком сильно и не рассказывай ему о себе лишнего, ладно? – голос Юнги, его тон и направленный на Чимина пристальный, пробирающий до мурашек взгляд были до предела серьезны. – Хорошо. Я изо всех сил стараюсь быть осторожным, – утвердительно кивнув, мягко улыбнулся Чимин. Теперь пришла его очередь сжимать руки Юнги в своих и осторожно, успокаивающего поглаживать их большими пальцами. Вот только это действие возымело совершенно противоположный эффект. Стоило лишь Юнги увидеть на тонких запястьях уже начавшие светлеть, но по-прежнему отвратительные сине-фиолетовые пятна синяков, буквально повторяющих форму его пальцев, как он тут же помрачнел и сник. – Прости меня. Я не должен был. Я… – Глупости, – почти мгновенно оборвал Юнги Чимин. – Ты же не нарочно. А случайно. – Всё равно, – упрямо поджал губы Юнги. – Я правда не должен был. Клянусь тебе, такого правда больше никогда не повторится. Я себе не позволю. – Аккуратно взяв руку Чимина в свою, Юнги поднес ее к своим губам и осторожно, нежно поцеловал каждый след на коже, извиняясь и пытаясь залечить, а потом, будучи, как всегда, просто не в силах оторваться от Чимина, оставил по легкому поцелую-бабочке на каждой острой костяшке, заставляя Чимина щуриться от удовольствия и счастья. – Как я соскучился, – рвано выдохнул Чимин и внезапно спросил: – Можно я… обниму тебя? Еще раз? – и получив в ответ весьма красноречивый взгляд Юнги, не выдержал и рассмеялся: – Нет-нет, просто обниму, ничего такого. – Конечно, – Юнги тихонько рассмеялся в ответ, распахивая свои объятия уже поднявшемуся с места Чимина, и когда тот устроился у него на коленях, лицом к лицу, сомкнул руки за его спиной, изо всех сил обнимая Чимина и прижимая к себе, как будто он мог исчезнуть куда-то, прямо сейчас. – А я-то думал, что мне скоро понадобятся какие-нибудь волшебные таблетки, – тихонько на ухо Чимину рассмеялся он, заставляя того покрыться приятными теплыми мурашками. – Поверь, если я захочу, то они тебе не понадобятся, – Чимин просто не мог удержаться от ответной шуточки, в которой самой шутки была лишь очень и очень малая часть. – Я на это надеюсь. Его тихое хихиканье прямо на ухо, его низкий, чуть хрипловатый голос, его тепло, его запах, его родные, такие нужные и уютные объятия – всё это как будто защищало Чимина. От всех проблем и окружающего мира, от того, что его ждало в прокуратуре завтра. От Ли Донхэ и предстоящей встречи с ним. Квартира Юнги, сам Юнги – были самым безопасным местом для Чимина. Сейчас и всегда. С Юнги Чимину и правда ничего не было страшно. И его объятия, пара миллиметров друг от друга – кажется, вот та дистанция, которая была им нужна.