***
Кириган распахивает дверь, не спрашивая разрешения, и, оказавшись внутри, толкает ее обратно; та захлопывается гулким стуком. Мора не одна. Мирон, сидевший с ней на кровати, подскакивает от неожиданности и сперва порывается спрятаться за спиной Моры, но внезапно смелеет, соскальзывает с постели, встает, защищая. Она тоже в первое мгновение выглядит испуганной, но после замечает кефты и задирает подбородок. Поднимается, рукой отодвигая Мирона. — Все хорошо, — говорит она подростку, хотя смотрит на генерала. — Он не причинит мне вреда. — Я бы не был в этом так уверен! — огрызается Кириган. Он сокращает расстояние между ними и швыряет кефты на кровать. — Отчего же ты отвергла мой подарок? — рявкает он. — Я не любому гришу дарую место в своей армии! Мора глядит исподлобья. — Я не останусь тут, поэтому нет необходимости даровать мне какое-то место. — Она не отводит взгляд, даже когда его зрачки расширяются и ноздри дуются от злости. — Отпусти Мирона, и мы уйдем. — Я тебя спас, если ты забыла! — Я тебя об этом не просила, если ты забыл! Он прожигает ее: — Не вынуждай меня заставлять тебя! Подросток глядит на них изумленно и вновь проявляет отвагу. — Отстань от нее! — кричит, снова слезая с кровати. Из углов тут же, шипя, выскальзывают тени. Парень уже видел их, а Мора сталкивается впервые. Она отшатывается, но двигаться некуда, и, упершись о край кровати, почти падает. С немым изумлением Мора глядит на черноту, клубящуюся вокруг генерала. Мирон приходит в себя первым. — Оставь ее в покое! — он бросается в атаку и упирается руками в Киригана. Выталкивает. — Уходи! Генерал рычит и резким движением отшвыривает мальчишку в сторону. Тот со стоном ударяется о стену. Мора реагирует молниеносно — взмахивает руками, и лицо Киригана опаляет вспыхнувшее из ниоткуда пламя. Тени кричат и шкворчат, будто плавятся, а генерал инстинктивно отступает, закрывая глаза рукой. Мора искоса глядит на Мирона, как тот поднимается, потирая ушибленный бок. — Ты в порядке? Она возвращается к Киригану. — Я тебе говорила, что выжгу внутренности, если хоть один волос упадет с его головы! — Черты ее лица заостренные от едва сдерживаемой ярости, а глаза полыхают подобно огню, продолжающему плясать в воздухе. Теперь генерал видит, что это сгусток, небольшой, но плотный, и жар, исходящий от него, прижигает кожу. Он отступает еще на пару шагов. Отпускает тени. — Все-таки пламя без кремня, да, Мора? — Кириган восхищен демонстрацией ее силы гриша. — Это бесценнейший навык! Ты не имеешь права просто дать ему пропасть. Мирон прячется за Мору, и только тогда она гасит пламя. — Ты глухой, Александр? Я.Не.Буду.Солдатом.Твоей.Армии. — Ее голос режет. Он сверлит ее взглядом. Просчитывает. И бьет под дых. — И ты позволишь тем гришам умереть напрасно? Или всем будущим? Сколько еще должно погибнуть от несправедливости и гонений, чтобы твое сердце дрогнуло? Ее лицо в миг меняется. Она машет головой, отрицая. — Не смей так говорить! — А как ты хочешь, чтобы это звучало? Будешь и дальше прятаться в норе? Ждать, пока противостояние гришей и отказников принесет ему смерть? — Кириган тыкает в сторону Мирона. — Что ты почувствуешь, если его не станет? Ее броня трещит, и Кириган хватается за это. Губы дрожат и глаза увлажняются. — Ты не выбирала быть той, кто ты есть, но сейчас от тебя зависит, спасет ли твой дар или погубит. Голос переходит почти в шепот. — Мора, посмотри на меня… Он приближается к ней. Слишком близко. — Ты нужна мне. Позволь научить тебя. Разреши научиться у тебя другим. Его пальцы легко поглаживают ее щеку, смахивая каплю. — Дай нам шанс… Вслед за первой каплей проливается вторая. И остальные… Кириган уходит, довольный собой. Обе кефты остаются лежать на кровати.***
— Они понаставили палаток прямо под стенами горы, — сообщает один из командиров, которых Кириган счел нужным пригласить на Совет. Сергей внешне похож на погибшего Ивана, и это вызывает у генерала сожаление. — Нам некуда селить всех, кто откликнулся! — добавляет второй командир. — Хорошо, конечно, что гришей так много, но даже прокормить их чего стоит! А где тренировать? Где обустраивать удобства? — Царю могут донести… — Пусть селятся, — отвечает третий, — мы способны себя защитить. Шквальные удерживают постоянный туман, шпионы ничего не высмотрят. — Наивно так думать! Можно ли одним туманом скрыть едва ли не новый город? — Кто-то мог бы нашептать царю, что видел Дарклинга в Шу Хане или Керчи, — предлагает второй. — Это разумно, — соглашается Сергей. — Тогда отправьте птиц, чтобы разнесли вести, — Кириган кивает. Он почти не спал прошедшую ночь. Кошмары донимали до рассвета, так что генерал разбит. Но каждый новый день приближает его к цели. Армия готовится к единственному, но сокрушительному удару по Ос Альте, и каждый гриш, способный воевать, ежедневно тренируется, оттачивая навык. — Пусть тратят силы, — говорит он, — время нам на пользу. — А что с Заклинательницей? — спрашивает второй. — Не дадим ли мы ей фору? Говорят, что она уже возглавляет Вторую Армию. — То, что осталось от Второй Армии, — уточняет Кириган. — И Заклинательница это моя забота, не берите ее в расчет. — А Каньон? Что с ним? Он продолжает расширяться, генерал, и проглатывает новые земли. Кириган кивает: — И это тоже нам только на пользу, — подобие улыбки трогает его губы. Он знает о Каньоне, чувствует. Скверна в нем научилась откликаться на зов Неморя.***
Зайдя в обеденный зал, он видит именно то, что ожидал: Мора надела кефту. Она выбрала фиолетовый цвет — заявила себя прочником. Он видел ее изделия, они достаточно хороши, чтобы остальные приняли новобранца за равную. «Пусть еще не инферн, — думает генерал, — но победы в битвах приводят к победе в войне». Мора замечает его почти сразу, будто ждала, и поднимается с места, торопясь выскользнуть прочь. Он провожает ее внимательным взглядом. Троих гришей, с которыми она делила трапезу, Кириган хорошо знает: Нина, Сергей — один из командиров, и Женя Сафина — портная, которую он в свое время приставил к Алине, когда только привел Заклинательницу в Малый дворец. Они перешептываются в след Море, то поглядывая на генерала, то на дверь, захлопнувшуюся за беглянкой. Кириган ведет скулами и тяжелыми шагами направляется к их столу. — Генерал, — приветствует Нина. — Генерал, — повторяют остальные. Он смотрит на Женю: — За мной. Прямо сейчас.***
— Итак, Женя. — Он приводит ее в свой кабинет. Вальяжно усаживается за стол, оставив портную стоять посредине, беспокойно сжав руки и потупив взор. — Я ведь так и не поблагодарил тебя за то, что присмотрела за моей Заклинательницей. Девушка боится его, несмотря на долгие годы знакомства. Она была совсем юной, когда Дарклинг забрал ее у родителей и подарил Царице. Он ни разу не обидел ее. Но они оба знают, что он мог бы. — Я всего лишь выполняла то, что было поручено, — отвечает Женя, так и не подняв глаз. Кириган опирается на стол. — Напомни, о чем именно я тебя просил? Ты ведь должна была не спускать с нее глаз? — Кириган намеренно повышает голос. — Расскажи, как же так вышло, что Алина сбежала? Женя вздрагивает всем телом. — Багра… — она не решается обвинить старуху. Помнит, что Дарклинг относится к той по-особенному. — Ну конечно… Багра. Он встает. — Багра понесла свое наказание. Делает шаг в сторону Жени, отчего та пятится. — Ты ведь слышала, что я выжег старухе глаза? Женя молчит. — Отвечай! — рыкает он, еще на шаг сокращая расстояние между ними. — Слышала… — Хорошо. Генерал улыбается, подойдя совсем близко, и пальцами сжимает ее подбородок, заставляя посмотреть на себя. Ее лицо, даже искаженное страхом, как всегда прекрасно. Рядом с ее идеальной красотой Кириган в очередной раз вспоминает о своем приобретенном уродстве — шрамы на лице до сих пор, бывает, чешутся, и он давно старается лишний раз не смотреть в зеркало. — В суматохе я как-то совсем забыл про тебя. Пальцы жмут подбородок сильнее, отчего она морщится. — Ведь ты подвела меня, да, Женя? Девушка глядит во все глаза. — Простите! — Молит. — Я искуплю свою вину, генерал! Прошу вас, не губите! Кириган заглядывает ей в душу. А потом резко отпускает. — Есть одно дело, с которым ты, наверное, справишься… — Генерал показно сомневается. — И тебе должно понравиться, — он хищно улыбается. Возвращается к столу, достает из ящика небольшой стеклянный пузырек. Протягивает его Жене, заставляя взять. — Помнится, царь, порой, был слишком добр к тебе? Кириган понижает голос. Он не говорит вслух, но знает, что бьет по незажившей ране: слишком красивая служка царицы с первого дня лишила правителя сна. — Это твой способ отблагодарить его. За все… — Генерал уже шепчет. Тревожит самые потаенные ее обиды. Пальцы Жени крепче сжимают пузырек с ядом. — Мне всегда было с тобой легко, Женя, — Кириган улыбается ей, — я знал, что могу на тебя положиться. Чем быстрее ты вернешься во Дворец, тем лучше. Девушка кивает. Пятится к двери. Он окликает ее. — А что насчет Николая Ланцова? — будто вспомнив, спрашивает генерал. Девушка смотрит, не понимая. — Ладно, мало ли тех, кто способен кроить. Забудь. Лучше скорее собирайся, я все еще доверяю тебе. Она кивает. — Не подведи меня снова, — добавляет он, но дверь уже захлопывается. .