Черный генерал

Багра отдает приказ. — Сядь, — указывает пальцем на пол возле своих ног. Мора напряженно глядит на генерала. Он кивает. — Сделай это для меня, — шепчет ей одними губами. Мора неловко шагает ближе к старухе, но не более. — Дай мне посмотреть на тебя, — Багра вытягивает руку. Ждет. Мора точно собирается отказаться. Генерал читает это в ней. — Подчиняйся, — его голос намеренно строг. Мора косится на морщинистую ладонь. С неожиданной ловкостью Багра выкидывает вторую руку, хватает Мору за запястье и тянет на себя. Когда оба запястья оказываются в цепких пальцах как в кандалах, то под напором колени Моры подгибаются. Синие глаза распахиваются от удивления, стоит Море почувствовать усиление Багры, и генерал задумывается о том, что и ему хотелось бы узнать вкус этого: на него самого Барга так влиять не может. Мора забывается, поглощенная открытием, и глядит в пустые глазницы. Кириган представляет, как в ней бурлит сила. Минута проходит за минутой, но Багра не шевелится, лишь водит большими пальцами по внутренней стороне рук Моры. А после неожиданно тянется к ее лицу и словно паучьими лапками изучает глаза, нос, скулы. — Разожги огонь, — командует Багра. Она убирает руки от лица Моры, но сжимает ее левую ладонь. — Он уже горит, — глухо отвечает Мора, чувствуя жар за спиной. — Разожги огонь! Кириган видит, как Мора поднимает правую руку и над ее ладонью загорается ярко-оранжевый сгусток. Он натравливает на него тень, чтобы та пронеслась и затушила, но пламя лишь приплясывает. Снова пускает тень, но результат один. — На столе яблоко. Заставь его переместиться. — Это что, какая-то проверка? — Мора пытается отстраниться, но Багра держит крепко, даже когда она накрывает ее руку своей, пытаясь отодрать впившиеся пальцы. — Не спорь, выполняй! — Багра, пустите! — Просто сделай! — вмешивается Кириган и торопливо подходит сбоку, успокаивающе кладет руку на плечо. Мора поднимает голову, чтобы взглянуть на него вполоборота. И генерала посещает идея: он смещает руку и забирается за высокий ворот ее платья, обхватывает сзади шею большим и указательным пальцами. Это пробивает Мору резким толчком: она вздрагивает всем телом и отталкивается. Касание двух усилителей. Генерал крепче сжимает пальцы, и Мора громко стонет, как от боли, выгибаясь в пояснице, лишь бы сократить контакт. Он жадно изучает ее широко распахнутые глаза и покрасневшие щеки. — Мора, контролируй это, — подсказывает Кириган. — Дыши глубже. Ему невольно вспоминается, как Мора говорила ему то же самое ночью во дворце. Она силится и переводит на него взгляд. — Вдох, выдох, вдох, выдох… Ей требуется время, чтобы справиться. Зрачки становятся почти нормальными. — Перемести яблоко! — повторяет Багра. Не разрывая зрительного контакта с Кириганом, Мора шевелит пальцами и яблоко с громким хлопком разлетается на куски, один из которых падает на колени старухи. Багра инстинктивно клонит голову, чувствуя, но не видя. — Что? — спрашивает Багра. — Оно взорвалось, но я не этого хотела, — с удивлением отвечает Мора. Свободной рукой она тянется, трогает яблоко, будто не верит. Генерал наблюдает, как Багра забирает яблоко, цокает языком и отбрасывает кусок в сторону. — Хорошо. — Старуха поворачивается к Киригану. — Возьми еще одно, положи. Он выполняет просьбу. Мора переводит взгляд с него на Багру и обратно. Ее не удерживают, но она, ошарашенная, так и остается на коленях перед старухой. Когда генерал возвращает свою руку ей на шею, Мора глубоко вздыхает. — Сосредоточься, — подбадривает Кириган и дарит ей настоящую улыбку. Он приятно заинтригован, размышляя, как ему раньше не приходила в голову мысль так просто соединить два усилителя. — Повтори, — приказывает Багра и выставляет ладонь вверх. Мора поворачивается к ней и уже не морщась смотрит в искалеченное лицо. Медленно, раздумывая, вкладывает свою руку и резко зажмуривается, когда та сжимает пальцы. Генерал чувствует, какое усилие приходится приложить Море, чтобы не вырываться, но она побеждает. Выравнивает дыхание и ведет пальцами. Яблоко начинает катиться. Соскальзывает со стола. И, очертив на полу хитроумную дугу, подкатывается к ним. Мора поднимает яблоко и подкидывает на колени Багре. Старуха нащупывает его свободной рукой, а потом подносит ко рту и откусывает. Кириган смеется и поглаживает шею Моры большим пальцем, а она склоняет голову и трется об его руку, как большая кошка. Улыбается в ответ. — Ветер? — спрашивает он. — Нет, она влияет на поверхность, создает уклон, — отвечает Багра, все еще держа Мору за руку. Она снова кусает яблоко, и ее губы искривляются в усмешке. — Девушка, к слову, пытается произвести на тебя впечатление, Александр! Он изгибает бровь, а Мора под его рукой напрягается. Багра скребет пальцем по девичьему запястью, превращая движение в подобие поглаживания. — Ей ведь нравится, как ты на нее смотришь, думает, что это в тебе настоящее. Мора дергает плечом, заставляя генерала убрать руку, и вырывает собственную из острых пальцев старухи: — Пустите! Она отползает в сторону, но Багра склоняется к распластанной девушке. — Он уже говорил тебе, что ты для него особенная? Рассказывал, как ему одиноко? Все вы одинаковые, когда видите его красивое лицо! Барга качает головой. — Он был еще совсем юнцом, когда русалка предрекла ему ту, которая сумеет соперничать с ним в силе. Равновесие, кажется так она это назвала? Он одержим этим и, поверь, девушка, на его веку было уже много тех, кто пытался соблазнять клятвами и сладким телом. Некоторым он даже отвечал взаимностью, но… Мора глядит на Багру во все глаза. — …Любовь не утоляет жажду тех, кто наделен истинным могуществом. — Голос Багры срывается в крик. — Таково проклятие сильных! Мора отталкивается от пола и с трудом встает. Ее руки дрожат, а щеки горят пятнами, будто на них свежие ожоги. Она пятится от Киригана и, хотя он вскидывает к ней руку, не поддается. Глаза наполняются влагой, и Мора стремглав бросается прочь. Генерал мельком смотрит на Багру — та широко улыбается, — и торопится догнать беглянку. — Остановись! Он ловит ее в комнате, которую ей отвела старуха, успев протиснуть плечо в дверь до того, как та бы с грохотом закрылась. Мора рычит и толкает дверь со своей стороны. — Видеть тебя не хочу! Кириган проскальзывает-таки внутрь и сжимает Мору за плечи. Встряхивает. — Перестань! Я тебе ничего не сделал! Ее глаза полыхают. — Так и не надо ничего делать! Просто оставь меня в покое! — Она сказала это специально, чтобы вывести тебя! Багра годами тренировала моих солдат в Малом дворце, она лучше, чем кто-либо чувствует отклик, который дают силы гришей! — А тебе непременно нужно было проверить?! Я же говорила о том, что могу делать, а чего нет! Он смотрит на нее строго, и плечи Моры по-прежнему в его руках, но она уже не вырывается. — Я никогда тебе не лгала, но ты мне не веришь. — Я вечный, Мора, я видел всякое. Все, почти без исключения, лгут, когда имеют в этом интерес. — Даже твоя мать? — В особенности Багра! — А ты сам? Часто ли ты говоришь то, что думаешь? Он ухмыляется. — Гораздо меньше, чем в половине случаев. Мора ведет плечами, и он ее отпускает. Она отходит, садится на софу, поджав под себя ноги, и поправляет подол. Ее лицо серьезно. — Багра, может, и хотела потрясти меня, но от этого разве меняется суть? Генерал устраивается рядом с ней. — Предсказание существует? Он нехотя соглашается. — Кто-то столь могущественный как… Заклинательница Солнца? — Мора и сама уже догадывается. — Сильная и вечная. Ты же постоянно твердишь про вечность… Кириган хочет перехватить ее взгляд, но Мора избегает его. — Тогда все сходится… — Он жмет плечами и вздыхает. — Кроме одного: зачем ты поцеловал меня? — Ее глаза не принадлежат ему. Кириган тянется к ее лицу и берет за подбородок, вынуждает посмотреть на него. Он ощущает, как она отдаляется, и готов стараться, чтобы не дать сделать этого. Точно не теперь, когда его отчаянно пьянит надежда, что Багра почувствовала в Море что-то особенное. — Потому что хотел. — Снова слабость, да? — Мора закатывает глаза. — Вероятно, мне должно быть приятно стать слабостью самого Дарклинга? — Она качает головой и кладет палец ему на губы, когда генерал хочет возразить. — Ничего не говори, Александр, не надо. Мора вздыхает и отодвигается, чтобы даже платьем не касаться его. — Багра не права на мой счет. Я не умею хранить клятвы. И у меня нет сладкого тела: сплошь шрамы и изломы. И мне безразлично могущество, сколько бы ты о нем ни говорил. Кириган чувствует, что ступает по тонкому льду, но хватается за возможность. Ему важно говорить с ней о даре гришей. И совершенно не хочется обсуждать Алину и пророчество. — Тебе понравилась мощь двух усилителей! — утверждает он. — Это ни с чем не сравнимая сила, распирающая изнутри! Но Мора безразлично жмет плечами. — Это скорее больно. — Оно ведь того стоит! — Мне на мгновение показалось, что я снова под действием настойки. — Я найду тебе усилитель, — обещает генерал, — ты сможешь носить его постоянно и привыкнешь. Она выказывает недовольство: — Ты меня совсем не слушаешь? — Любой гриш хочет усилитель! Это награда! Он есть даже у… — Кириган осекается и замолкает. Мора сцепляет руки на груди и прищуривается. — Даже у Заклинательницы? Мне нет до нее дела. Поднявшись, она подходит к двери и раскрывает ее. — Я хочу побыть одна. Уходи. Кириган тоже встает. Сокращает расстояние между ними. — Я пытаюсь быть честным с тобой! Мора кивает. — И как будто мне уже хватит твоей честности. — Прогоняешь? — Прошу, чтобы ушел. Он водит скулами, но бросает спор. Сам закрывает за собой дверь.

***

— Так что в ней? Кириган смотрит на мать с надеждой. Он предвкушает. — Ничего. Багра лениво кутается в шаль. — В ней ровно столько, сколько она говорит. Генерал разочарован. От досады сжимает кулаки. — Будь она сердцебитом, заставила бы меня замолчать. Кириган качает головой, вынужденный согласиться. С силой двух усилителей на своем теле Мора могла бы заставить Багру замолчать вообще навсегда, даже не применяя особых усилий. «Что ж, две силы это тоже немало…» Это больше, чем имеют обычные гриши. И неизмеримо больше, чем в те времена, когда гриши использовали дар, лишь чтобы чинить и врачевать… «Я начинал, не имея ничего. Сейчас, владея гришом, подобным Море, передо мной открыты новые рубежи». Генерал доходит до двери, но оборачивается. — Зачем ты трогала ее лицо? Тебе достаточно было любого открытого участка кожи. Багра внезапно улыбается. — Материнское любопытство. .