***
В Раевость они возвращаются едва ли разговаривая друг с другом. Мора погружена в себя и холодна, будто льдина в той воде, где Кириган искал дракона. Генерал раздражен, даже зол. В долгие часы, пока они скачут, у него предостаточно времени, чтобы размышлять о возможных вариантах атаки на Ос Альту или о том, где искать указатели на третий усилитель. Но, среди прочего, ему трудно игнорировать навязчивые мысли о том, как не дать Море сбежать. У него множество куда более важных задач, но она мешает. Кириган всерьез подумывает о цепи на ее лодыжку. Прямо поверх раны, нанесенной ничегоем. В конце концов ему важен лишь результат. Пусть ненавидит и злится! Но он все равно сможет использовать ее дар в собственных целях. И ее тело, которое распробовал. «Мне не обязательно просить. Я могу получить и силой!» Мора больше не повторяет свою ошибку, не угрожает ему тем, что уйдет, но это буквально витает между ними. Генерал отказывается анализировать, почему это беспокоит его так сильно. … … … Их встречает гул толпы, которая налетает как волна на берег в штормовое утро. Гриши в лагере отрываются от своих дел, когда Дарклинг возвращается к ним. Среди прочих голосов слышится знакомый мальчишеский возглас. Мирон ловко ныряет вниз, протискивается сквозь гришей, и в одночасье вырастает перед ними. Мора с волнением и нескрываемой радостью охает, сгребая парня в крепкие объятия. Стискивает, что есть силы, и зарывается в густую макушку волос. Кириган не чувствует прежней ревности, что ядом лилась по венам, стоило ей так обнять дрюскеля. Привязанность Моры к мальцу сродни естественному инстинкту любой женщины — материнству. Та ее слабость, которую он намерен использовать сполна. Его взгляд никак не желает оторваться от обнимающейся пары, даже когда к нему с докладом подходит Федор. — Генерал! — Сердцебит выполняет воинское приветствие и готовится доложить о последних событиях, однако до Киригана долетают обрывки фраз, сказанных Морой Мирону. «Собирай вещи», «…скоро уйдем…», «…новый дом, подальше отсюда…» Кириган заставляет себя отвести от них взгляд. — Женя вернулась. — Федор едва уловимо кивает в сторону рыжеволосой девушки, нервно теребящей ворот кефты. «Красный определенно ей не идет, но она заслужила право носить кефту». — Из столицы главная новость. Царь мертв. Генерал смотрит на Женю, удовлетворенно понимая, что красавица молодец: его задуманное уверенно начинает осуществляться. «Портная не подвела. Первый шаг сделан, пора двигаться дальше». — Благодарю, Федор. Он невольно снова поворачивается в сторону Моры. Замечает, как тепло, даже слишком, Женя приветствует ее. О чем-то шепчет на ухо, задорно смеется, и Кириган не может унять свое чутье, окидывая портную оценивающим взглядом. «Были ли они близки до того, как я отослал портниху в Ос Альту?» Кириган не помнит. Ему казалось, что Мора больше времени проводила с Ниной. Ему не нравится их дружба. По крайней мере, Женю стоит держать под контролем. И дать ей распоряжение не своевольничать: она исправила внешность Алины, когда та оказалась в Малом Дворце, но Мора не требует изменений. Генерала злит сама мысль, что портная изменит хоть что-то в Море. Ему нравятся ее несовершенства. Он уже делает шаг в их сторону, но на его пути возникают сразу два капитана. Кириган приветствует гришей и делает вид, что слушает их доклад о порядке в лагере. — Святые Угодники, что с твоим лицом? — Женя даже не пытается скрыть своего отвращения, изучая синяки под глазами Моры, ее искусанные в кровь губы и осевший на коже слой дорожной пыли. — А запах! Даже конюхи и то пахнут куда приятнее! Тебе срочно нужен хороший уход, а лучше баня, идем! — Женя, мне сперва нужно закончить… — Мора указывает глазами на Мирона. — Что бы тебе там ни нужно было закончить, это подождет! Идем, живо! — она почти насильно тащит Мору за собой, не позволяя даже толком попрощаться с мальчиком. Кириган отчаянно желает видеть глаза Моры, но та не позволяет. Уходит, не обернувшись. В его груди вновь начинает звенеть тревога. Ему стоит действовать быстрее. Мирон растерянно смотрит Море вслед, перекатываясь с пятки на носок. Они отсутствовали не дольше недели, но юнец будто вытянулся. Уже не ребенок, но еще недостаточно взрослый. Багра бы давно его загоняла в тренировках, выбила бы из него всю наивность и дурачество, заставила бы днями жить в палатке в кромешной тьме… Кириган такого не допустит. — Итак, — он шагает к парню, опуская руку на его плечо. — Как твои дела? Мальчишка щетинится, метнув на него взгляд, и становится похож на воинственного воробья. — Нормально. — Уже освоился в лагере? — Ну-у-у… да, пожалуй. — Он смотрит вниз, ковыряя землю носком ботинка. Генерал видит скуку и даже разочарование на лице парня. Это военный лагерь, здесь нет развлечений, только тренировки. Долгие и изнурительные. — Чем ты занимался, пока нас не было? — Да ничем, — он быстро вскидывает острые плечи, сунув руки в карманы мешковатых брюк. Они и рубаха явно ему не по размеру. — Так… помогал на кухне да чистил сапоги. Подросток кусает губу в той же манере, что и Мора. Он впитал ее привычки, и даже ее способ держаться закрыто, избегая зрительного контакта, когда напряжен. — Я… — неуверенно мямлит себе под нос. — Что ты? — Ну… хотел тайком на речку сгонять… — Мирон лохматит волосы на загривке, все так же глядя на свои ботинки. — Тебе же все равно доложат? Семка-часовой, зараза, сдал меня главному, сказал, что я сбежать хотел. Он вздыхает и опускает голову еще ниже, словно готовится получить хороший подзатыльник. — А я ведь ему свою порцию щей отдавал. Эх! — Разочарованно вздыхает. Киригану вдруг становится смешно. Он почти видит, узнает себя маленького: поведением и словами. Оглянувшись на ожидающих командиров, генерал подзывает Федора. — Собери всех позже в кабинете. Сердцебит быстро кивает. — Чем помочь сейчас? — Проследи за… Хотя, нет, ничего. Можешь быть свободен. Генерал поворачивается к Мирону. — Идем. — Куда? — юнец тут же вскидывается. — На речку. Я тоже не прочь освежиться с дороги. Мирон сводит брови вместе, словно не верит услышанному, обдумывает предложение и стремглав мчится в сторону реки, ловко проскакивая между теми, кто попадается навстречу. Генерал идет следом. Он наконец уверен, как можно повлиять на Мору.***
Они сидят на берегу, волосы у обоих все еще влажные. Кириган накидывает поверх плеч парня свой дорожный плащ, а сам остается в рубахе и брюках. Не хочет застудить мальчишку. Генерал подначивает его рассказать о детстве. Мирон не помнит ни отца, ни мать, ни даже свое имя. Это Мора сама нарекла его, и сама же выхаживала во время болезней, учила грамоте и счетам, плотничеству и тому, как доить корову. Для него она больше, чем родитель, и Кириган уверен в своем решении использовать парня, чтобы подобраться к ней. На этот раз это беспроигрышный ход. Гладь у реки неровная, выше и ниже по течению тоже есть купающиеся. Последние полчаса генерал тратит, обучая Мирона плавать. К его удивлению, подросток плохо держится на воде и совсем не умеет нырять. — Мора боялась, что я могу удариться о камни в воде, — поясняет тот. — Она редко позволяла мне ходить на речку, только с ней и «только около берега, Мирон». Он забавно пародирует ее строгий голос и упирает руки в бока. Генерал хохочет. — Ты к ней строг, она защищает тебя. — Ага! Но это я должен защищать, а не она! — Мора обладает силой. Она гриш. — А я мужчина! — Мирон обиженно возражает, хмурясь. — Безусловно! Но как ты можешь это сделать? — Я могу драться! — Мирон вскакивает на ноги, сжимает руки в кулаки перед собой, словно собирается отлупить соперника. Кириган лишь вопросительно вскидывает бровь и криво усмехается. — Ну, давай! Я напомню, как тогда в комнате нанес тебе удар! — Да неужели? — весело отзывается генерал, поднимаясь. — Помнится, ты меня и с места не сдвинул, а вот я… — Ты свои тени наколдовал, а попробуй в честном бою! Киригана бы передернуло от сказанного, но слишком уж атмосфера расслабленная. С мальцом ему тягаться не хочется: многое в нем знакомо. Он закатывает рукава, жестом зовет Мирона начать первым, а сам даже не встает в стойку. Парень разгоняется, резко вскидывает руку, замахивается и… генерал лишь лениво скользит назад, позволяя руке Мирона пролететь мимо. Мальчишка оступается, крутится на месте и вновь вскидывает руки. На этот раз замах другой руки, в той же манере, с теми же действиями. Кириган снова отступает в сторону, ловко ловит затылок парня, крутит того на месте и зажимает его шею в сгибе локтя. — Твои старания похвальны, Мирон. Но техника требует доработки. — Пусти! — Юнец брыкается, дергается и бьет генерала по руке. Он тут же отпускает его, усмехаясь и зачесывая волосы назад. — Знаешь, у тебя есть потенциал. Ты смог бы поступить в академию в Ос Альте, получить хорошее образование, построить блестящую карьеру на службе. К удивлению генерала, Мирон не кажется воодушевленным. Его веселье испаряется с такой же легкостью с какой возникло. — Не выйдет… — он подхватывает камень с земли и швыряет его в воду. — Почему? — Мора хочет уехать. — Молчит недолго, а потом резко оборачивается. — Что ты ей сделал? — мальчик не скрывает угрозы в голосе. Смотрит смело, даже с вызовом. — Ничего. — Врешь! — Мирон, это сложно объяснить… — Я не ребенок же, валяй! Кириган выпрямляется, складывает руки в замок за спиной и смотрит на подростка. — Мора хочет защитить тебя и уехать, как ей кажется, это лучший вариант. Я же считаю, что тебе будет лучше в Ос Альте. Под моим присмотром. Выбор, конечно, за тобой, но знай… — он подходит ближе и кладет руки на худые плечи мальчишки. — Что бы ты ни решил, я одобрю и поддержу тебя. Взгляд у Мирона взволнованный и такой доверчивый. Киригану почти стыдно за свой план, но цена довольно высока. — Я думал… ты ценишь только гришей. — Я защищаю гришей, но ценю каждого из присутствующих в этом лагере. Ты отговорил Мору убивать меня, когда мы встретились у Каньона, позволь отплатить тебе за спасенье. Юноша все еще колеблется, мечется между сторонами, и генерал предпринимает последнее. — Тем более Мора мне дорога. Очень. Я хочу защитить ее. Больше никто не осмелится мучить ее и причинять боль. Я дам ей то, что она заслуживает. Мое слово. И Мирон сдается. — Ты правда можешь защитить ее? — Да. — Спасибо! — Мальчишка бросается на него, обнимая. Руки генерала сами тянутся вперед, взлохмачивая все еще влажные волосы. Недалеко слышится визг и женский смех. Кириган тут же смотрит в сторону звука и сквозь ветки кустарника видит парочку девиц, выходящих из воды. — Ух ты! — Мирон с весельем и трепетом выпучивает глаза, глядя в ту же сторону. — Они же голые! Кириган качает головой от их бесстыдства: посреди бела дня! Хватает парня за шею и тащит в сторону лагеря. — Идем! Мал еще на голых девиц засматриваться! .