Redenzione

— Командир, документы привезли! — от аккуратного, но звонкого стука в дверь вы подскочили все втроём. Ты посмотрела в сторону темных штор, сквозь которых уже пробирались лучи солнца, потом перевела взгляд на электронные часы, что стояли неподалёку. Время уже было далеко за полдень. В совокупности у вас получилось поспать больше 8 часов, даже несмотря на необходимый и приятный перерыв. В любом случае, это было больше, чем спал каждый из вас в последнее время. — Я сейчас выйду! — сказал Олег еще сонным, охрипшим голосом и стал выпутываться из ваших объятий. Сейчас вы были похожи на ленивцев, которые буквально обвили друг друга всеми конечностями. И вы все еще были потрясающе нагими с ночи. Ты откинулась на край кровати, выпуская Олега с кровати и провожая его взглядом. Он остановился около окна, распахивая шторы, впуская яркое солнце в комнату, и потянулся. Ты почувствовала, как рядом у Разумовского от этой картины перехватило дыхание, и сама закусила нижнюю губу. Стальные мышцы перекатывались по точеной, сильной и ничем не прикрытой спине. Олег обернулся к вам и не сдержал улыбки, прекрасно зная, как он действует на вас. — Олеж, не издевайся, а, — голос Серёжи тоже был чуть хриплым ото сна. Вы втроём засмеялись, ты снова повернулась на бок, теперь уже к Серёже, и подвинулась ближе к нему. Он посмотрел на тебя сквозь упавшую челку, все ещё с тёплой улыбкой на лице, развернулся и пригласил в свои объятия. Несмотря на то, что Олега ты не чувствовала год, по Серёже ты успела соскучиться не меньше. Трудно описать, что творилось в твоей душе, когда ты поняла, что у Серёжи большие проблемы, и когда он стал отстраняться. Как холодел его взгляд, как он дергался от твоих прикосновений, и ты в этот момент чувствовала себя виноватой и беспомощной. Потом, когда поняла, что Птица снова вернулась, и старый детский кошмар стал реальностью, тебе уже было не до романтики или секса. Все, что тебя волновало — найти выход из сложившейся ситуации и спасти Разумовского и «Вместе». Сейчас же ты смотрела на любимого и снова чувствовала, как в груди разливается знакомое тепло. Стоило тебе положить голову к нему на грудь, как он крепко прижал тебя к себе и оставил поцелуй на волосах. Олег в это время успел надеть штаны и накинуть футболку, пусть даже наизнанку. Сейчас такие мелочи уже никого не волновали. — Я пойду спущусь к ним, обсужу все и отпущу. И вернусь сразу, — вы угукнули в унисон с Разумовским на эту реплику, и оба снова прикрыли глаза. Олег тихо вышел, аккуратно закрывая дверь, и комната снова погрузилась в тишину. Сон уже не шёл, что было неудивительно. Когда-то давно, ещё в студенческие годы, Серёжа был тем, кто мог спать хоть до самого вечера, а ты и Олег всегда вскакивали рано утром даже без будильника. Когда Олег решил пойти в армию, то тебе на себя пришлось взять одну из самых тяжелых ролей — роль будильника для Разумовского. Когда же Серёжа запустил «Вместе» и дела пошли в гору, вам уже обоим было не до сна. Пока рыжий целыми днями думал о нововведениях, постоянно обновлял и улучшал сеть и Марго, ты занималась основными административным и управленческими делами. Вы оба с Разумовским старались брать максимум работы на себя, не подпуская близко посторонних людей. Были, конечно, и исключения. Например, глава вашего юридического отдела — Андрей. Он начинал во «Вместе» обычным юристом, когда ещё не было ни башни, ни миллиона пользователей. И прошёл с вами самый тернистый путь, всегда оставаясь на вашей стороне, помогая решать бесконечные юридические вопросы. Вы оба с Разумовским постепенно учились доверять ему, а когда он помог вам расправиться с первой волной бандитов, которые попытались отжать у вас «Вместе» — сделали его главой отдела. Ты была уверена, что когда откроется правда о Серёже, то многие из сотрудников «Вместе» уволятся, их можно было понять. Прессе и общественности не объяснишь, что Серёжа потерялся, что это был не совсем он. Репутация «Вместе» была сильно запятнана, и ты не понимала, что ждёт фирму дальше. Меньше всего хотелось отдавать и соцсеть, и Сережины наработки кому-то, кто не разделяет ваши принципы. Был страх, что соцсеть попробует в очередной раз забрать и государство. Какого было твоё удивление, когда ты, уже будучи вообще без сил, сидела в Сережином офисе с бутылкой крепкого, мысленно прощалась с делом не только жизни Разумовского, но и вашим с Волковым, на пороге появился Андрей: он принёс море документов и идей, как спасти «Вместе» и обезопасить фирму от попадания не в те руки. — Я не чувствую себя виноватым за то, что сделал, но перед тобой я виноват. Я знаю, что ты простила меня, хотя не понимаю как. И не знаю, прощу ли я когда-нибудь себя за то, что подверг тебя такой опасности, что разрушил своими руками «Вместе», что поддался своему безумию и оставил тебя со всем разбираться, — Разумовский говорил тихо, все ещё крепко прижимая тебя к себе, будто боялся, что ты сейчас встанешь и уйдёшь. Порой даже вам с Олегом было сложно предугадать мысли Сережи. Он мог надумать себе многое и загнобить себя до потери сознания от изнеможения. Ты провела пальцами по его груди и приложила подушечки к шее Разумовского, нащупывая учащенный пульс. Он начинал нервничать, что не сулило ничего хорошего. И когда ты уже хотела начать говорить, он оборвал тебя и продолжил: — Знаешь, под лекарствами было хорошо, все как в тумане и хоть я осознавал, что произошло, оно было все немного нереальным. Я не буду прикрываться Птицей, ни перед тобой или Олегом. Он — это я, и в каких-то вещах я согласен с ним. Я начинаю вспоминать все, что происходило, что было в моей голове, просто я утратил контроль над ним и не мог вернуть, — его голос дрогнул, и ты оторвалась от него, приподнялась на локте и заглянула в родные глаза. — Сереж, не надо, все хорошо, — он яростно замотал головой и зажмурился, всегда так делал от напряжения или неприятных воспоминаний. — Нет, я должен тебе этот разговор. Тебе, в первую очередь, — дверь в этот момент снова приоткрылась и на пороге показался Олег с полотенцем на голове. Скорее всего он слышал последнюю фразу, потому не стал ничего говорить, а сел на край постели и развернулся к вам. — Когда пришла похоронка, вернулись и кошмары. Все было, как тогда в университете. Я знаю, что мы с тобой много говорили, что оба ходили на терапию, пытались справиться с потерей Олега, но… все не так было. Из меня будто вытащили очень большую и важную часть, которая помогала мне всегда держать под контролем Птицу. Кошмары становились сильнее, граница между реальностью стиралась. Ты сама это видела, поэтому взялась за дела фирмы и думаю, тогда Птица понял, что можно начинать снова прорываться, — он посмотрел на тебя и медленно провёл пальцем по твоей щеке, собирая выступившие слёзы от воспоминаний, — Эй, твоей вины нет. Ты пыталась спасти фирму, я всегда буду тебе благодарен за это. Ты закопала своё горе, заботилась обо мне и занималась соцсетью. А я стал тонуть в своей боли и принципах: раз я не могу соцсетью заниматься, то свалю все на тебя. И даже не думал, какого тебе. Ты ведь тоже потеряла его, — кровать в этот момент прогнулась, Олег лёг сзади тебя, сразу обнимая тебя и положил свою ладонь на грудь Разумовского, под сердцем. Он прекрасно понимал, что озвучивать это не просто ни Серёже, ни тебе. Разумовский хоть и был открытым перед вами, о своих чувствах говорил с трудом. — Потом ситуация стала ухудшаться. Началось все с провалов. Я просыпался утром и не мог вспомнить, как уснул, а Марго предоставляла данные, что я ночью где-то шлялся. Случалось это тогда, конечно, когда мы спали по отдельности, либо когда ты засыпала первой. Я по началу не хотел просто тебя пугать, а потом будто терял дар речи. Когда хотел завести этот разговор и попросить помощи, Птица врывался и снова отрубал меня. Только сейчас я начинаю отрывками что-то вспоминать. Я думал, что оно пройдёт само, стал пить снотворное, но как оказалось, это не помогало. Это не я, это Птица отдалился. Он стал забирать контроль все чаще, я будто жил только пару часов в сутки, когда ты бегала по встречам и была вне офиса. Стоило тебе вернуться, как я исчезал. Птица очень боялся, что я расскажу тебе все. А потом я потерялся вовсе. Очнулся, когда уже был в камере, и ты сидела рядом, вся в синяках и ссадинах, а я был закован в наручники, — Серёжа тяжело дышал, отрывая буквально каждое слово от сердца, начал щёлкать пальцами, как делал всегда, когда нервничал. Ты взяла его руку и положила уже ваши сплетённые ладони на ладонь Олега, что до сих пор лежала у сердца Разумовского. Вы с Олегом буквально боялись пошевелиться, чтобы не сбить рыжего. — Я тебя видел, — он резко повернул голову и посмотрел прямо в глаза Волкова, — забыл, что ты умер. Ты приходил, пока ее не было, когда я один оставался, говорил со мной, мы план этот весь вместе построили. Меня даже не смущало, что вы никогда не приходили вдвоём. Появилась цель, секрет, который надо было хранить от неё. И это тоже не смутило. Потом я уже понял, что это был не ты, а он. Я был, — Олег рядом заметно напрягся, ты лопатками могла чувствовать, как быстрее забилось его сердце, и как сжалась его вторая ладонь, которая лежала все это время на твоём бедре. — Я знала, — ты стала аккуратно водить подушечками пальцев по груди Серёжи, обводить небольшие шрамы, которые остались ещё со временем детдома и боялась поднять глаза, встретиться с взглядами любимых. Ты чувствовала себя виноватой не меньше, забыв, спустив на тормозах главное. — Ты стал пропадать, я подключила Марго. Думала, что ты по клубам ночами ходить внезапно стал, пить, а может кого нашёл на стороне, я ведь понимала, что я это я, Олега не заменю, как бы ни старалась. В общем договорились с Марго, чтобы она включила отслеживание и передавала мне твою геопозицию, а тебе не говорила. Да и стала камеры просматривать, так и увидела эпизод, где ты с Олегом якобы в офисе говорил. Я тогда подумала, что это от горя, ну знаешь, часто люди после смерти любимых с ними разговаривают. Так была занята всеми проблемами, что упустила это. Решила, что разгребу основное и отправлю тебя на лечение, мы ведь все это уже проходили. Потом поняла, чтобы от горя убежать, с головой ушла в работу и все отключила в себе. Была готова даже к тому, что ты придёшь и скажешь, что все — я себе другого, другую нашёл, а мы, ну, по старой памяти, друзьями останемся, — Серёжа гортанно чуть засмеялся, закидывая голову, и провёл свободной рукой по волосам. — Дурочка ты, как я мог от тебя уйти? И к кому? Если бы вы с Олегом в моей жизни не появились, мне бы отношения вообще не сдались, соцсеть все бы заменила. Хотя понимаю, мое поведение можно было толковать по-разному. Он, кстати, знал, что ты знаешь. Планы мы никогда в офисах не озвучивали, платежки проводили по оффшорным счетам, куда у тебя доступа не было, документы прятали, чтобы не найти было. Короче, после первых убийств, я не помню, что было, ещё не дошёл. Когда уже в участке сидел, суда ждал, истерика случилась, а тот доктор, ну к которому я потом попал… — теперь вы напряглись уже все трое, потому что Олег Рубинштейну пулю в голову всадил сразу, как в клинику попал. И ты не знала, успел ли Олег сказать Серёже, что убить психиатра ты попросила. Не стала даже искать в себе нотки совести и оправдываться. Он просто не должен был жить. — Он, короче, уже в участке ошивался часто, пытался поговорить, а тогда как раз первую дозу свою и ввёл. Я знаю, что они тебя ко мне не пускали больше до суда, да и это бессмысленно было, я овощем был. Истерик не было, но говорю, все как в тумане было, я будто постоянно был внутри себя самого и там снова с Птицей все диалог вёл, вспоминал, — Разумовский схватил твою руку, сжал ее и дотянулся до руки Олега, сцепляя ваши пальцы вместе. Вы так делали постоянно, ещё со временем детдома, когда ты пробиралась к парням в комнату ночью. Несмотря на то, что у тебя была семья, им на тебя было, мягко говоря, наплевать. Тебе давали деньги на карманные расходы, и порой вы могли о чем-то перекинуться с родителями вечером на кухне, но в целом ты была полностью предоставлена себе. В школе ты была тихоней, не любила высовываться и не любила внимание. Может поэтому Серёжа с Олегом к тебе тогда и подошли знакомиться. Ещё ты много помогала учителям, поэтому не отказалась помочь и новичкам. Серёжу с Олегом перевели к в вам школу, потому что а) Серёжа был намного умнее сверстников, и ему требовалась школа с более углублённым изучением предметов и б) все устали от постоянных драк, в которых Олег раз за разом участвовал, чтобы защитить Разумовского от нападок со стороны соседей по детдому. В детдоме нападки не заканчивались, но в детдоме не было и учителей. Олег с Серёжей пришли в начале нового года, не спешили ни с кем знакомиться, да и с ними тоже. Все сразу узнали, что они детдомовские, да и Разумовский своим стремлением к учебе и любовью спорить с учителями до посинения мало кого интересовал. Кроме тебя. Вы быстро сблизились, все выходные проводили либо на территории детдома ребят, либо в ближайших парках. Воспитатели детдома к тебе относились спокойно. Ты проблем не доставляла, да и пока вы гуляли или были вместе, опять же — всем было спокойно. А потом вы стали старше, вам стукнуло по 15, и ты до сих пор сама не понимаешь, кто завёл этот разговор, но каждый из вас поделился своими чувствами друг к другу, всей той ревностью, которая вас охватывала в подростковом возрасте, и которую вы не сразу распознали. Вам троим как-то повезло, что никто из вас и не задавался вопросом: а что, так оказывается плохо? Общество такое не понимает и не принимает? С учётом того, что ни ты, ни Серёжа, ни Олега в обычное общество не вписывались, то и не думали даже об этом. Открываться вы, правда, тоже не торопились. И нет, не потому что чего-то боялись, Олег бы быстро всем объяснил, как себя вести надо, а просто не хотели, чтобы посторонние лезли. Так у вас и повелось. Вы всегда были втроём, мир у вас был на троих, а когда стоило из этого мира выбираться, то делали это быстро, с минимальным посторонним общением и для всех всегда были заняты. Когда Олег решил уйти в армию, встал вопрос, а что будет, если с ним что-то случится? Решили просто: пожениться, чтобы тебе звонили, как супруге, и сообщали новости, чтобы можно было попасть к Волкову в любой момент. Но для вас троих вы будто уже давно были той семьей, которой никакой брак и не нужен. Вы друг у друга первыми были. Во всем. Олег у тебя, потом Серёжа, Олег у Серёжи, Серёжа у Олега. Тебе хотелось верить, что будете и последними. Жить в мире, в котором нет их обоих, тебе не хотелось. Да ты бы просто и не смогла. С родителями вы давно не общаетесь, они против были вашего общения, против были брака с Олегом. Вам с Серёжей повезло, что вы в МГУ поступили, общежитие дали обоим, хоть и соседями вы не были. Это тоже не устраивало, поэтому пришлось обоим идти работать и снимать комнату, но по крайней мере вместе. «Vmeste». В той комнатке она и создавалась. Олег звонил два раза в неделю, вы сидели рядом с телефоном на громкой связи, Серёжа рассказывал о своем прогрессе и идеях, а тебе нравилось закрывать глаза и просто слушать. Так было легко представить, что они оба рядом. Потом была первая квартира, когда Олег уже вернулся, когда Серёжа уже соцсеть тестировал и получал первые деньги от инвесторов. Родители тогда твой телефон нашли, позвонили, прочитали в новостях, что Серёжа теперь молодой и перспективный программист. Ты тогда окончательно с ними разорвала любую связь, у тебя уже была семья. Настоящая. Вы всеми воспринимались всегда также — вместе. Еще в первом офисе «Vmeste» у всех руководителей были отдельные кабинеты, у команд небольшие опенспейсы, а у Серёжи на двери сразу три таблички висело: генеральный директор, управляющий директор и начальник службы охраны. Вопросов опять же никто не задавал. А если появлялись, то все быстро привыкли, что задать его можно любому из вас — ответите. Контракт Олега в Сирию тогда ударил как гром среди ясного неба. Серёжа психовал, предлагал выкупить Олега, Волков кричал на Серёжу и пытался объяснить, что не все можно купить деньгами, и у него есть обязательства, а ты просто сидела и чувствовала, как от тебя снова частичку чего-то важного отрывают. Ты понимала Серёжу, но и Олега прекрасно знала. Ему было неуютно здесь, в корпорации, в башне, которую занял Серёжа и куда вас перевёз. Волкову с детства нужно было больше свободы и чувствовать себя при деле, вот он в армию и пошёл, там отряд собрался, они теперь вместе и разъезжают. Не может командир оставить своих людей. Волков такой. За неделю до отъезда Волкова вы отменили все дела, встречи и заперлись в вашей спальне. Одевались только, чтобы курьера встретить с едой или на время, пока фильмы смотрели. Насытиться хотели, хотя прекрасно знали, что невозможно сделать это «впрок». Олег уедет, и все равно будет иначе. Да, вы с Серёжей все ещё будете друг у друга, но вам всегда будет не хватает третьей своей части. — Сейчас это все уже неважно. Знаю, что без лекарств мне долго нельзя, Птица будет снова пытаться вернуться, я сильно утратил возможный контроль над ним, но сейчас… — он сделал ещё один глубокий вдох и посмотрел в начале на Олега, потом на тебя, — сейчас мы все снова втроём. Я готов ехать дальше, готов уехать отсюда как можно дальше и начать все заново. Знаю, что нам непросто будет без денег и знаю, что потеря «Vmeste»… — на этом моменте ты его резко прервала и села в кровати, выпутываясь из родных объятий. — Деньги есть и «Vmeste» тоже, — глаза Разумовского округлились от неожиданности, он тоже сел следом. Олег просто подвинулся, лёг на спину и закинул руки за голову, готовясь слушать тебя. — Сереж, я же тоже многому научилась за эти годы. Когда пришла похоронка, доля Олега автоматически стала моей. Мы с Андреем подписали документы и поделили все активы между нами с тобой 50/50, я не могла иметь больше, это ведь твоя соцсеть, — Разумовский становился все серьёзнее и серьёзнее, вникая в каждое твоё слово, потому что тогда, когда принимались эти решения, он был не готов и от всего отмахивался. Пришлось действовать на свой страх и риск, благо, что вы оба знали, ты бы никогда его не предала. Ни за какие деньги мира. — Тогда мы с Андреем обсудили, как нам максимально обезопаситься… сам понимаешь, когда основные активные поделены между двумя близкими людьми, а у акционеров какие-то смешные доли, которые им нужны только ради красоты, очень легко прийти и попытаться отнять всё. Деньги Олега я сразу вывела в оффшоры, свою большую часть положила туда же, остатки ушли на лечение, которое ты так и не получил. Твои активы в основном арестованы, но мы с Андреем успели кое-что вывести. Так что деньги у нас есть, доступы у меня все есть. А что касается самой фирмы… Ещё до суда, Андрей пришёл ко мне с бумагами, я стала единоличной владелицей фирмы, а потом позвонила нашему с тобой знакомому — Денису Титову, который тоже сейчас имеет массу проблем со своим проектом и которому нужно больше власти, больше веса. Я понимала, что нас ждёт, поэтому переписала фирму пока на Дениса и Андрея. Андрей ждёт мои новые данные, мы создадим фиктивную фирму и сделаем ее акционером. Контрольный пакет акций будет у неё, управлять фирмой на месте будет Андрей, Денис будет заниматься вместе с тобой дальнейшим продвижением и развитием, публичным лицом будет он. Фирму мы сохраним, я ведь не могла позволить тебе потерять дело твоей жизни, — в следующий момент Серёжа налетел на тебя и повалил на кровать, осыпая лицо поцелуями. Ты засмеялась под ним и стала пытаться выбраться, но сзади подкрался Олег и присоединился, теперь вместе с Разумовским покрывая все твое тело лёгкими и быстрыми поцелуями. — Ты лучшая, господи, спасибо тебе, — говорил сбивчиво Серёжа между поцелуями, а потом в какой-то момент остановился, приподнялся, чтобы быть с тобой на одном уровне, положил руки на твою шею и поцеловал глубоко, сразу языком проскальзывая внутрь, проходясь по кромке зубов, вызывая у тебя тихий стон. Серёжа всегда целовал мокро, с напором, до невозможности дышать. Вскоре он убрал одну руку и потянулся к Олегу, переплетая с тем свои пальцы и притягивая к вам. Вы оторвались друг от друга, когда уже не было шансов прожить без глотка воздуха, и ты увидела с каким волчьим и горячим взглядом на вас смотрел Волков, его взгляд заводил до сжимающихся пальцев на руках и ногах. Сам он только усмехнулся, встал, поправил штаны, которые очень вызывающе висели на его бедренных косточках и снова обратился к вам двоим: — Пойдёмте завтракать? Я вам что-нибудь приготовлю, давно этого не делал, — Серёжа выдохнул рядом с тобой и скатился, звездой раскидываясь на кровати. Видеть его такими спустя столько месяцев депрессии, апатии, страха и боли в его глазах — настоящее счастье. Видеть двух самых любимых мужчин на свете — непередаваемое ощущение. Ты тоже вскочила, надевая футболку, которую с тебя любезно снял ночью Олег, и натягивая шорты. Серёжа поднялся следом, ему Олег протянул халат, который он как обычно накинул на голое тело и вальяжно пошёл на кухню, не забыв обернуться и подмигнуть вам. Настоящий лис.