***
В ухе жужжал дребезжащий и настойчивый голос Алекс, пока она всë быстрее и быстрее приближалась к зданию. — Все остальные на месте, Супергëрл, ты нужна нам здесь. — Ты еë видишь? Она ответила? В коммуникаторе раздались помехи, но ответа не последовало. В ночном воздухе всë ещë звучал отчëтливый рëв оповещения алгоритма о тревоге десятого уровня. — Ты еë видишь?! — По-прежнему никакого ответа. Кара вытащила наушник и раздавила его в пыль, отчаянно стремясь сократить расстояние между собой и горящими руинами L-Corp. От силы еë приземления образовалась небольшая воронка в том, что когда-то было безупречно чистым вестибюлем. Она лихорадочно осматривала обломки, стряхивая пепел с ресниц, пока не очутилась двумя этажами выше и не увидела в ловушке под опорной балкой тëмную фигуру, распростëртую поперëк разрушенной лестницы. — Нет. Этот единственный слог ещë не прозвучал полностью, как балка была отброшена в сторону, и Лена оказалась в еë объятиях. — Лена, нет. Посмотри на меня, Лена, пожалуйста. Пожалуйста. — Кара? Дэнверс чуть не согнулась пополам от облегчения при звуке голоса девушки. — Да, да. Это я. Рао, Лена… — Кара, это ты? Супергëрл нахмурилась и протянула руку, чтобы убрать растрëпанные, опалëнные волосы с глаз Лены. — Да, это я… Лена? У Кары перехватило дыхание, когда она заметила, что еë пальцы оставили кровавый след на лбу Лены. Но откуда взялась кровь? Она посмотрела вниз и наконец заметила длинный кусок арматуры, торчащий из бока Лены. Кара начала перекладывать девушку полностью в свои объятия, внезапно снова обезумев от желания вытащить их оттуда. — Лена, нам нужно идти, ты можешь… — Мы его поймали? — Что? Да, да, конечно. Конечно, поймали. Можешь обхватить меня за шею? Тебе будет больно, когда я сдвину тебя, прости. — Я успела вывести всех из здания вовремя? Мой план сработал? Они в безопасности? — Все до единого, ты сумасшедшая, глупая, замечательная, безрассудная… — Хорошо. Это хорошо. — Обычный, вызывающий головокружение темп ритмичной речи Лены сменился растянутыми слогами, тяжëлыми и редкими. — Конечно, хорошо. Не могла бы ты, пожалуйста, держаться за меня, я должна… — Кара, перестань. Это не имеет значения. Дэнверс почувствовала, что еë глаза начинают наполняться слезами, и покачала головой. — Замолчи. Просто замолчи и держись за меня, пожалуйста. — Кара, всë в порядке. Мы всех спасли. Это того стоило. Кара, всë хорошо. Теперь у Кары текли слëзы, и еë зрение затуманилось. Она отчаянно их вытирала, испытывая желание видеть лицо Лены отчётливо, но чем больше Кара вытирала слëзы, тем более расплывчатым оно становилось. — О чëм ты говоришь?! Как всë это может быть нормальным?! Я же говорила тебе… я же говорила тебе не… — Кара, ш-ш-ш, всë в порядке. Дорогая, всë хорошо. — Лена!!! Лена, протянув руки, вытерла слëзы Кары, и еë лицо снова стало чëтким. Она выглядела такой безмятежной, такой довольной. От этого кровь Кары закипела. — Всë в порядке, Кара. Всë хорошо. Глаза Дэнверс сузились, когда она услышала, как повторяется эта мантра, в то время как губы Лены оставались сомкнутыми и растянутыми в удовлетворëнной, приводящей в бешенство улыбке. Кара стряхнула с себя замешательство. У них не было на это времени, она должна была вытащить Лену оттуда. Она вытерла глаза тыльной стороной окровавленной и перепачканной сажей руки. — Как вообще всё может быть в порядке?! Лена! Пожалуйста, позволь мне… — Всë нормально, Кара. Ш-ш-ш, ты в безопасности, всë хорошо. — Еë взгляд был мягким и понимающим, однако губы по-прежнему оставались неподвижными. — Лена? — Кара, дорогая. Проснись. (Утро среды) Глаза Кары резко открылись, и всë еë тело сильно дëрнулось. Дэнверс свернулась калачиком и съëжилась, дыхание вырывалось из неë вперемешку с сухими рыданиями, пока она отчаянно пыталась вспомнить, как отфильтровать натиск звуков, давящих на неë со всех сторон. — Дыши со мной, Кара. Слушай моë сердце и дыши вместе со мной. — Не могу. — В груди саднило, лëгкие тяжело вздымались, вдыхая всë меньше и меньше воздуха. — Можешь. Кара с по-прежнему зажмуренными глазами покачала головой. — Дорогая, дыши со мной. — Она почувствовала знакомое успокаивающее прикосновение пальцев к волосам у основания шеи, и Лена прошептала фразу, всë ещë звучащую в еë подсознании: — Всë в порядке. Каре потребовалась каждая унция самообладания, чтобы не закричать, что ничего не в порядке. Все еë тело завибрировало от остаточного страха и вспыхнувшей ярости. — Как ты могла так со мной поступить? — Кара даже не осознавала, что эти слова сорвались с еë губ, пока не почувствовала, как Лена за еë спиной напряглась и, словно ужаленная, отдëрнула руку. Глаза Кары широко открылись; на еë языке всë ещë горел леденящий яд, которым был пропитан еë вопрос. Она развернулась с широко открытыми глазами и почти пульсирующими зрачками, усилием воли фокусируя ураган своих мыслей на лице Лены. — О Рао, Лена, извини, пожалуйста! Я не… — Эй, эй, не извиняйся. Но, Кара?.. Долгие месяцы совместных ночëвок открыли перед Леной душераздирающее окно в страхи Кары. Видения, выбранные еë психологическими травмами, одежду, в которую были облачены люди в кошмарах девушки. И Лена с болью осознавала своë место во многих из этих мучительных сновидений. От неоднократных предательств и криптонитовых сердец до покушений на убийство, которые Кара не смогла предотвратить, и их жизней, проведëнных порознь по собственному выбору. Их собственная история в сочетании с затяжными фальшивыми воспоминаниями из Фантомной Зоны была безжалостной, но на данный момент вполне предсказуемой. Однако Кара никогда, ни разу, не просыпалась от гнева, направленного на Лену. Боль, страх, растерянность, чувство вины, неутолимое желание ощутить комфорт прикосновения. Однако она ни разу не отстранялась и не набрасывалась на неë. До этого момента. — Кара, что тебе приснилось? — Взгляд Лены скользил по лицу Кары, а на еë щëку опустилась тëплая и тяжëлая ладонь. Дэнверс открыла рот, намереваясь произнести какие-то слова, когда они обе вздрогнули от поддразнивающего голоса, донëсшегося из-за двери. — У вас там все прилично выглядят? Они ответили одновременно: Кара — понурым «да», а Лена — решительным «нет». Лена решила повторить свой ответ. — Нет, Алекс, дай нам минутку, хорошо? Старшая Дэнверс перешла на более осторожный тон: — О, конечно. Всë в порядке? — Ага. Мы выйдем через минуту. — Отвечая, Лена не сводила глаз с лица Кары. Она подождала, пока не стихнут приглушëнные звуки армейских ботинок по вощëному дереву, но как только она собралась заговорить, Кара выбралась из-под одеяла. — Мы должны пойти туда. Я вообще не собиралась засыпать. Который сейчас час? Кара уже облачилась в суперкостюм и водила пальцами по спутавшимся после сна волосам, осматривая пол в поисках какого-то воображаемого потерянного предмета. — Думаю, они спокойно продержатся без нас ещë пару минут. Кара, что случилось? — Лена быстро натянула вчерашнюю одежду поверх пижамных шорт, ни на секунду не сводя глаз с Кары, за исключением короткого момента, когда стягивала через голову рубашку. — Я в порядке, правда, Лена. Давай просто… Послушай, тут не о чем говорить. Мне приснился кошмар. Это было отстойно. Какая неожиданность. Пожалуйста, мы можем просто вернуться к работе? Лена прищурила глаза, когда Кара наконец прекратила свое явное отвлечение на осматривание пустого пола. Необычно бледная девушка в костюме супергероя крепко сложила руки на груди и попыталась уверенно поднять подбородок, защищаясь от пронзительного взгляда, направленного в еë сторону. — Я отвезу тебя домой. — Что? Лена, это смешно. Я в порядке, и я нужна им там. — Ты не в порядке, и ты им не нужна. Этого ответа Кара не ожидала, еë глаза расширились, а руки опустились по бокам. Лена восприняла это как приглашение сплести их пальцы и начать тянуть к двери. Кара оцепенело последовала за ней, уставившись в затылок Лены, словно он нашëптывал загадки, которые она должна была разгадать, чтобы выжить. Они вошли в главную комнату, и Алекс оторвала взгляд от планшета. — Хорошо, наконец-то. Вот, мне нужно, чтобы ты… — Нет, тебе не нужно. — Прошу прощения? Всякое движение во всей комнате прекратилось, и в сторону Лены и немого супергероя, до сих пор не мигая смотрящего на неë, метнулись несколько взглядов. Лена остановилась достаточно надолго, чтобы бросить вызов с близкого расстояния Алекс в качестве зрительного контакта, и Кара чуть не врезалась в неë, после чего Лютор возобновила их продвижение к балкону. — Я сказала «нет», Алекс. В данный момент мы тебе не нужны, и я забираю еë домой. Мы заедем позже. — Ты не можешь… Лена! Эй, подожди! — Алекс двинулась к ним с лицом, искажëнным от недоверия. — Послушай, я так же счастлива, как и любой из супердрузей, что вы вдвоëм наконец-то разобрались в своëм дерьме, но мы здесь не для того, чтобы нянчиться с вами, пока вы всë время убегаете, чтобы наверстать упущенное время. Городу нужна Супергëрл! Что, если… — Что ж, они еë не получат. Не сегодня. — Лена остановилась, еë взгляд одновременно излучал понимание и вызов, настолько смертоносный, что Алекс фактически отступила на шаг. — И я притворюсь, что не слышала всего остального, потому что я люблю тебя и уверена, что ты пожалеешь об этом даже без моей помощи. Она снова пошла, потащив Кару через последние несколько футов до балконной лестницы. — Если вы действительно не можете с этим справиться, что ж, я предполагаю, что Дж'онн повесил это здесь не просто так. — Лена показала на плитки с гравировкой, выложенные вдоль стены Башни и скрывающие маяки, специально разработанные для вызова различных союзников супергероев. Еë плечо дëрнулось, так как Кара без предупреждения остановилась и застыла перед рядом гравированных плиток с непонятным выражением лица. Лена осторожно потянула еë за руку. — Кара? Глаза Кары медленно сфокусировались, и, стряхнув с себя все эмоции, которые Лена до сих пор пыталась расшифровать, она взялась за вторую руку Лютор. — Можешь сходить за свитером или двумя? Я буду на балконе через минуту. Лена на мгновение всмотрелась в лицо девушки, но быстро согласилась и коротко сжала еë пальцы, а затем направилась обратно в комнату отдыха. Глаза Кары всë ещë следили за ней, когда она услышала голос сестры и с медленным выдохом опустила голову. — Кара, ну ты что… Келли шагнула вперëд и осторожно положила пальцы на руку старшей Дэнверс. — Детка… — Эффект, произведëнный на тело Алекс, был до жути похож на то, как если бы кто-то взвëл курок пистолета, но пока ещë не спустил его. — Нет, что, чëрт возьми, здесь происходит? Неужели я единственная, кто готов сказать, что, возможно, занятия сексом в данный момент не являются главным приоритетом? — Алекс. — Теперь Кара стояла на расстоянии вытянутой руки от сестры, и внезапно старшая Дэнверс стала избегать зрительного контакта. Однако взгляд криптонки всë равно впился в еë лицо, добрый, но непоколебимый, несмотря на ужас и растерянность, безжалостно гудящие в голове. — Алекс, я правда не в порядке. Услышав резкий вздох, Келли успокаивающе сжала руку своей невесты и пристальным изучающим взглядом посмотрела на лицо Супергëрл. В итоге дыхание Защитницы вырвалось наружу мучительным шëпотом: — Кара? На этот раз их глаза встретились, и Алекс почувствовала полное взаимодействие между ними, когда Кара повторила: — Я не в порядке. Всë агрессивное напряжение мгновенно спало, и выражение лица Алекс сменилось на покаяние и обеспокоенность. Она наконец всмотрелась в супергероя, стоящего перед ней, и заметила, как каждое моргание длилось чуть дольше обычного, брови слегка сдвинулись, что выглядело слишком похоже на морщинку на лбу. Ритмичное подрагивание челюсти Кары вместе с пульсом, дрожь в руках и постоянное лëгкое вздрагивание правого плеча — этот нервный тик Алекс прекрасно знала по бесконечной борьбе с сенсорными перегрузками сестры на протяжении многих лет. — Чëрт, Кара, я не… Боже, даже не знаю, почему я такое сказала. Прости, пожалуйста, я должна была заметить, что ты… — Не нужно извиняться, Алекс. Я не сержусь и знаю, что ты на самом деле не злишься на меня, но… — взгляд Кары снова метнулся к маякам, и Алекс последовала за ним с миллионом вопросов на лице, — но думаю, нам нужно поговорить… полагаю, возможно, некоторые вещи нужно изменить. Но не… только не сегодня. — Да, да, конечно. Чëрт, я такая засранка. Кара издала приглушëнный смешок. — Что ж, это правда, но этого не изменить. Плечи Алекс поникли от глубокой признательности за вялую попытку разрядить ситуацию шуткой. Она протянула руку и толкнула Кару в плечо с преувеличенно недовольным «Эй!» Вместо того, чтобы отпрянуть, Кара воспользовалась этим движением, чтобы крепко обнять сестру. Они вздохнули в объятиях друг друга, и Алекс сжала Кару ещë крепче, прежде чем отступить при звуке шагов. Обе сестры Дэнверс повернулись к Лене, которая приостановилась, когда еë взгляд перескочил с Кары на Алекс, а затем она, снова уставившись в пол, быстро направилась к балкону. — Эй, Лютор. — Лена замедлила шаг и остановилась у подножия балконной лестницы, положив одну руку на перила и не отрывая взгляда от своих ног. — Я перешла черту. Извини. И, эм… спасибо. При этом последнем слове глаза Алекс и Лены метнулись к Каре, которая снова рассеянно разглядывала маяки, а затем они посмотрели друг на друга. Лена криво улыбнулась и подмигнула: в их взглядах сквозило взаимное доверие и понимание, выкованное в мучительном опыте заботы о герое, который переживал за всех остальных. — Всегда пожалуйста.***
Кара не была уверена, сколько минут спустя нежное прикосновение к плечу вывело еë из состояния задумчивости. Она посмотрела в сторону балкона, стоя на котором Лена смотрела на город, положив локти на два слоя свитеров, сложенных поверх каменных перил. Голос Алекс был мягким, и Кара встретила взгляд сестры со страдальческой улыбкой. — Иди. Но, слушай, позвони мне позже, если захочешь, хорошо? — Да. Да, я позвоню. — Я люблю тебя. Кара притянула сестру в ещë одно крепкое объятие. — Я тоже тебя люблю. Алекс провела пальцами по своей стрижке и быстро пошла в сторону Келли, прежде чем Кара успела опустить руки по бокам. Направляясь к балкону, младшая Дэнверс осмотрела помещение. Все были погружены в различные занятия, делая вид, что Кары уже нет, чтобы она могла поверить, что действительно может уйти. Еë взгляд остановился на Лене, и она медленно начала подниматься по лестнице. С того дня, как они встретились, было что-то уникальное в том, как еë имя звучало на устах Лены. Кара заметила это задолго до того, как поняла, почему на неë так сильно действовал мягкий бархатистый тембр её голоса. И она часто задавалась вопросом, слышали ли это окружающие, или же для этого требовалась вибрация в еë криптонских ушах определëнной алхимии голоса Лены. Кара также задавалась вопросом, могли ли остальные услышать признание, которое, как она знала, вырывалось из еë рта с каждым произнесением имени «Лена». Каждый раз, когда еë язык выговаривал звуки, а затем позволял дыханию сделать всë остальное. Она, вероятно, говорила это миллион раз, но еë рот решил, что каждый из них должен показать, насколько это неизбежно и вечно, и у неë всегда слегка перехватывало дыхание. Отчасти Кара полагала, что имена всех любящих людей звучат иначе в устах друг друга. Ещë до того, как они становятся любовниками. И даже если в конце концов они так и не делают этого шага. Чего Кара не ожидала, так это интимности, заключëнной в двух других обычных слогах. Как Лена смогла заставить в остальном ничем не примечательное слово — произнесëнное небрежно или наполненное смыслом — звучать содержащим абсолютно сформированные предупреждения или заверения, стать их собственным секретным языком. Это чудо мягко легло на плечи Кары, когда Лена повернулась на звук еë развевающегося на ветру плаща и прошептала: — Привет. В нëм слышалось: «Я люблю тебя». В нëм звучало заверение: «Я тебя понимаю». В нëм содержалось предложение, без колебаний или осуждения: «Заползи в меня и прячься столько, сколько тебе потребуется. Я буду любить тебя всë это время и буду понимать тебя так же, когда ты вернëшься». Каре было интересно, что услышала Лена, когда она прошептала ответное «Привет». — Ты готова идти? Не против полететь? — О, эм… Лена, несмотря на относительно тëплый утренний воздух, прижала свитера к груди и изучала лицо Кары. Та по-прежнему слегка вздрагивала, поджимая губы, как делала, когда не была уверена, как что-то сказать, и смотрела на город, не встречаясь глазами с Леной. Вдалеке эхом раздался вой сирены пожарной машины, и, хотя органы чувств Лютор больше ничего не фиксировали, ноздри Кары раздулись, а глаза закрылись с мелкой, но сильной дрожью. Лену внезапно озарило. Она начала натягивать через голову один, затем другой свитер и, шагнув вплотную к Каре, встала прямо на еë сапоги и обняла за шею. — Покажешь мне? Глаза Кары открылись и медленно сфокусировались на лице всего в нескольких дюймах перед ней. Еë руки без раздумий обхватили Лену за талию, а лоб слегка наклонился и коснулся лба Лютор. Каким-то образом Лене удалось ответить на вопрос Кары, прежде чем та набралась смелости спросить. И всë же… — Ты уверена? — Пожалуйста. Кара притянула тело Лены к себе настолько крепко, насколько осмелилась, и плавно поднялась в воздух. Лютор прижалась головой к шее героя и, закрыв глаза, вдохнула успокаивающий аромат жимолости, нежно скользя губами по коже девушки. Они поднимались так медленно, что она едва ли ощущала изменение высоты, пока холод не почувствовали нос и уши. Лена знала, что они уже достаточно высоко, когда спустя несколько минут мышцы Кары наконец расслабились. Она едва расслышала произнесëнную шëпотом просьбу: «Малыш, открой глаза». От увиденного у Лены перехватило дыхание. Солнце светило ей в спину, окрашивая облака под ними во все мыслимые цвета. Воздух был резким и холодным, трепал золотистые волосы Кары в тени Лены и создавал вспышки отражëнного света, похожие на языки пламени, облизывающие лицо и плечи героя. Лена не слышала ничего, кроме своего прерывистого дыхания и хлопающего на ветру плаща. Когда она слегка пошевелилась, в глазах Кары отразился солнечный свет, вспыхнувший как от удара кремня с такой силой, что Лена затрепетала. Должно быть, это было то самое зрелище, которое видели люди, когда называли Супергëрл богом. Но голосом, прервавшим еë размышления, был голос Кары. Всего лишь Кары. — Ты замëрзла. Вот… Прежде чем Лена успела подумать, что ответить, Кара, накинула плащ на еë плечи и скрепила застëжки у впадинки на шее. Лена подхватила развевающиеся по бокам края и, обернув их вокруг спины Кары, связала концы вместе чуть выше талии героя так туго, как только могла. Она прижалась к по-прежнему тëплому материалу костюма и, довольная поддержкой, положила руки на герб на груди Кары. — Ну вот. Целая и невредимая. Не знаю, что я так переживала. Кара улыбнулась и снова прислонилась лбом к лбу Лене, в то время как длинные пальцы водили по криптонскому символу на еë костюме. Несколько месяцев назад Кара упомянула, что, когда всë становится действительно плохо, когда она проигрывает бесконечную битву с настойчивым потоком сенсорной информации, она сразу же убегает от этого вверх. Взлетает достаточно высоко, чтобы звуки города стихли, как далëкие волны, бьющиеся о берег. Туда, куда почти не проникают запахи, лишь изредка в воздухе мелькают намëки на перья или на приближающийся дождь. Кара погружала пальцы в облака, закрывала глаза и ждала, когда Вселенная перестанет вращаться. Перестанет спрашивать с неë так много. Лена напряглась, едва услышав эти слова. Она никогда не любила летать, и период времени, проведëнный в Нэшнл-Сити, никоим образом не облегчил этот еë страх, учитывая разбивающиеся вертолëты и стреляющие беспилотники, падения с балконов и прыжки в неизвестность со скалы. Кара знала, что Лена ей полностью доверяет и никогда не откажется от полëта в еë объятиях. И она также знала, что Лена ценит то, что она еë никогда не просит об этом. Однако Кара понятия не имела, как Лена узнала, что этот вопрос застрял у неë в горле, когда они стояли на балконе Башни. Откуда она узнала, что каждая унция страха, сомнения, вины и ярости — из-за пожаров, из-за потерь, которые не могли предотвратить никакие суперсилы, из-за более интимных ран, которые обнаружились в наготе между ними только теперь, — всë это наконец прорвало плотину еë защиты. Узнала о том, что сейчас она тонет в них. И о том, насколько отчаянно она хочет получить позволение не сталкиваться со всем этим в одиночку. — Спасибо, что принесла меня сюда. Кара рассмеялась и слегка удивилась тому, что в еë голосе прозвучал намëк на слëзы. — Думаю, мы обе знаем, кто в данный момент заслуживает благодарности. — В любом случае спасибо. Это прекрасно, Кара. Ты прекрасна. Спасибо, что позволила мне это увидеть. — Лена вытерла несколько случайных слезинок, блестевших на щеке Кары, и, приблизив подбородок, позволила их губам соприкоснуться. Они так и оставались в этом положении, тесно прижавшись друг к другу в неразрушимом плаще, скрытые от всяких обязательств и ответственности, без движения, за исключением мягких подъëмов и опусканий груди с каждым успокаивающим вдохом. Лена ждала, пока не почувствовала, как сильные тëплые руки начали скользить по бëдрам и спине. Когда Кара обретала достаточный комфорт, чтобы снова искать прикосновений, она обычно была готова к разговору. — Дорогая, что случилось в твоëм сне? Кара напряглась, и еë руки замерли, но лишь на мгновение. Довольно скоро они начали рисовать лëгкие узоры под свитерами Лены, пока Дэнверс шëпотом облекала в слова все преследующие еë видения, которые она была в силах произнести вслух. Лена слушала и успокаивала. Утешала и обнадëживала. До тех пор, пока слова Кары не пересеклись с еë собственными воспоминаниями, после чего она позволила всей широте этого понимания мрачно прорисоваться на еë лице. — Кара. — Я поняла. И Кара действительно поняла. Теперь. Сегодняшний утренний кошмар убедил еë в этом. Теперь она точно знала, каково это — наблюдать, как кто-то, кого она любит, жертвует своей жизнью намеренно, не понимая, что остановится и еë сердце. Как больно смотреть, как кто-то, ради чьей защиты ты бы отдал всë, безжалостно лишает тебя этого права. С таким удовлетворением отказывается от того, во имя чего ты бы испепелил весь мир. Кара почувствовала, как гнев снова подступил к горлу, когда перед еë глазами поплыли образы. И она понимала, что этот гнев направлен вовсе не на Лену. Точно так же, как гнев из-за их ссоры накануне утром. И так же, как в случае с Большой Ложью, которая чуть не разрушила их отношения навсегда. Она разозлилась и набросилась, выбирая путь самопожертвования, цепляясь за всë, что мир, казалось, как ни в чëм не бывало, ожидал от последней дочери Криптона. По правде говоря, каждый раз Кара злилась на себя. За то, что лишала Лену выбора. За то, что безжалостно его крала и делала вид, что это для еë же блага. Для всеобщего блага. Она была в ужасе от ущерба, который могла причинить, но настолько привыкла прятаться и жертвовать собой, что не видела другого выхода. Поэтому она царапалась, плевалась и убеждала себя, что еë решения безупречны. Что она не в силах изменить сценарий. Что даже просить еë об этом было бы предательством Судьбы Героя. Лена не заслуживала этого тогда, и она не заслуживала этого сейчас. И, честно говоря, Кара тоже не заслуживала. Это были их отношения, они в течение многих лет действительно были вместе, и она не могла продолжать прятать под маской героизма тот факт, что лишала выбора Лену или даже себя. — Прости меня, Лена. Мне так жаль, что потребовался дурацкий кошмар, чтобы осознать, о чëм я тебя просила. Я просто… извини, пожалуйста. — Я на самом деле не хочу, чтобы ты извинялась. Кара поспешила кивнуть в знак согласия. — Нет, нет, я понимаю. Вдалеке раздался рëв двигателей пролетающего самолëта, и Кара подождала, пока пройдëт тупая боль в ушах, закрыв глаза и по-прежнему прижимая руки к спине Лены. Низкое гудение трепало истерзанные края еë внимания, заставляя сопротивляться, так как она пыталась оставаться присутствующей и сосредоточенной. Пока направления еë напряжённых мыслей не сошлись разом вместе, и Кара благодарно повернулась, чтобы погрузиться в ощущение тëплых губ на щеке. Она улыбнулась щекотанию ресниц, и Лена отстранилась и стала ждать. Кара слегка изменила их положение, и жар солнца стал ощущаться тëплым и искрящимся на коже. — Я должна тебе кое-что пообещать. И на этот раз я на самом деле знаю, что это значит. — Она откинула волосы с лица и убедилась, что их глаза устремлены друг на друга, прежде чем продолжить. — Лена, я всегда буду выбирать нас. — Ты так говоришь, но… — Лена. Я выбираю нас. Солнце пекло затылок Лены, обжигая кончики ее ушей. Порыв ветра закружил их, посылая рябь по туго натянутому материалу плаща и отбрасывая пряди светлых волос на лицо Кары. Лена поймала их дрожащими пальцами и заправила за ухо девушки. — Каким образом? — Попросив о помощи. Немного безрассудно, что я не делала этого прежде. — Кара, я думаю, что супердрузья помогают настолько, насколько они… — Не супердрузья. Лена, мы все здесь. Всë так, как ты сказала сегодня Алекс. Помощь находится буквально в одном нажатии кнопки, и никто из нас этим не пользуется. Почему? Это ненормально. Это казалось настолько очевидным, что Лена не знала, что ответить. Это было правдой. Флэш, Легенды, Бэтвумэн, Чëрная Молния, Супермен… и ещë, больше героев, чем она могла сосчитать, все сражаются в одиночку, несмотря на предложение работать вместе. Всë, что она могла сказать, было: — О. — Да. «О». К тому, что мы, будучи кучкой буквально гениев, иногда вроде как глупы. Единственным разумным ответом был смех. Он вырвался из груди Лены настолько резко и безумно, что она удивлëнно зажала рот рукой. Кара мягко обхватила ладонью еë руку, убрала еë и пристально посмотрела на безудержную улыбку, которую Лена пыталась скрыть. Кара несколько мгновений наслаждалась этим зрелищем, а затем продолжила: — Честно говоря, это самая лëгкая часть. Я попрошу от тебя гораздо большего в том, что будет дальше. Хотя, держу пари, что Айрис, Ава и все остальные тоже захотят в этом поучаствовать. — Поучаствовать в чëм? Кара прищурилась, глядя на солнце и желая, чтобы вихрь идей, проносящихся в еë голове, сплëлся во что-то связное. — Помнишь, в Крепости, прямо перед тем, как я… прямо перед тем, как Лекс… Эм, конечно, ты помнишь… Лена напряглась в еë объятиях. Сердце Лютор бешено колотилось, а глаза расширились от неожиданных слов о воспоминании, которое резало кожу, подобно лезвию. — Я знаю, извини, но я должна сказать вот что. Лена, когда я пошла на встречу с Лексом, я знала. Я понимала, что произойдëт, точно знала, в чëм на самом деле состоит план. Дело в том, что мы все это знали, и никто не пытался меня остановить. Мы все вроде как решили, что это то, что делают герои, полагаю. — Кара… — Радость, присутствовавшая всего несколько секунд назад, внезапно полностью исчезла, как по щелчку старого слайдпроектора, без следа изображения, которое задержалось бы в кадре следующего запечатлëнного момента. Кара смахнула первую слезу как раз в тот момент, когда она катилась к губам Лены. Но теперь она уже не могла остановиться. — Даже Алекс. Она просто обняла меня на прощание, вот и всë. И ушла. Она верит в меня сверх всякой меры, вот как она с этим мирится, я думаю. В глубине души мы обе знали. Я попрощалась с ней, имея представление о шансах, зная свои намерения, и она мне позволила. Ты была единственной, Лена. — Кара задыхалась, пытаясь выдавить слова из груди, прежде чем она бы замкнулась, прежде чем страх, боль и вина сжали бы еë так сильно, что она не смогла дышать. — Только ты. И когда ты не смогла меня остановить, когда я фактически сказала тебе: «Тогда я умру», ты повернулась и закричала: «Тогда я верну тебя к жизни». Пусть даже я сразу тебя и не услышала. Теперь они обе плакали, сжимая друг друга крепко, до синяков. Это было решение, имевшее значение. Самое эгоистичное из всех, что она когда-либо принимала. И она никогда в жизни не была так уверена в правильности чего бы то ни было. — Никогда этого больше не делай. Никогда. Ты столкнëшься с этим снова. Рыдания Лены перешли в икоту. Она заглянула Каре в глаза, как будто могла в них нырнуть, отодвигая обломки боли и страха, чтобы удержать камень этого обещания, задыхаясь, когда вся правда ослепительным светом взорвалась между еë пальцами. — Я бы никогда не позволила, чтобы наш план заключался в риске для твоей жизни, Лена. Никогда. Не знаю, когда я каким-то образом убедила всех, убедила саму себя, что рисковать собой было настолько разумным планом А. — Кара высвободила руку из свитера Лены и, подняв обе ладони, обхватила идеальную, покрывшуюся красными пятнами кожу заплаканного лица девушки. — Это вторая половина моего обещания. Рисковать моей жизнью больше никогда не будет составляющей плана A. Или Б. Или частью плана В, Г, Д, Я. Больше никаких подобных планов. Больше не будет героев-идиотов, вытягивающих соломинку, чтобы принять свою судьбу и сильно разозлить женщин, которых мы любим, прежде чем они спасут наши глупые задницы… Поток слов Дэнверс был с сочувствием прерван мягкими солëными губами, крепко прижавшимися к еë собственным. — О боже, заткнись. Просто… Кара, просто заткнись и поцелуй меня. Пожалуйста. Этот план звучал намного лучше, и Кара с жадностью подчинилась. Поцелуй был голодным и до боли безупречным. Лена сквозь веки ощутила расплывчатое оранжевое свечение, вспыхивающее в такт каждому третьему удару еë ускоренного сердцебиения, и поняла, что Кара начала кружиться. Их ноги касались облаков, полоса неразрушимой красной ткани мягко связывала их вместе; она кружилась под жëлтым солнцем, вжавшись в объятия последней дочери Рао. Ни одна из девушек понятия не имела, сколько времени они провели так, упиваясь друг другом, шепча слова утешения и преданности, но в конце концов они отстранились друг от друга, насколько позволял плащ, глупо улыбаясь и со всë ещë влажными щеками. — Рао, я так сильно тебя люблю. То есть мне придëтся обвинить тебя во лжи, если ты когда-нибудь вздумаешь рассказать об этом Алекс, но ты на самом деле мой самый любимый человек на Земле. — Только на Земле? — поддразнивающе спросила Лена. — Нет, ты права, ты мой самый любимый человек во Вселенной. — Ммм. Это лучше. — В любой вселенной. Ты мой любимый человек во всей Мультивселенной. О… Я имею в виду… — В одно мгновение с лица Кары исчезло всë солнечное сияние. Чëрт возьми, неужели она не может провести ни одного мгновения, будучи счастливой, не вспомнив невольно о грузе своих обязанностей, о тяжести своих потерь. — Эй, дорогая, не делай этого. Вернись обратно. Эй… Тебе не кажется, что мы уже выполнили нашу норму супергеройской вины на это утро? — Дэнверс наполовину улыбнулась, и Лена подождала, пока их глаза не встретились снова. — Кара, ты сделала всë, что могла. Мы всë ещë живы, во многом благодаря тебе. — Да, нет, я знаю. Знаю. Ты права. — Я всегда права. Кара усмехнулась и закрыла глаза, снова задвигая боль и угрызения совести вглубь, чтобы сосредоточиться на совершенстве этого момента. На женщине, закутанной в плащ, пальцы которой водили по еë фамильному гербу. — Ты на самом деле права. — Угу. И это одна из многих причин, почему ты, Кара Зор-Эл Дэнверс, тоже моя любимица. Кара наклонилась к ней в лëгком нежном поцелуе. — И я бы сказала, что это довольно впечатляющий статус, даже учитывая отсутствие инопланетян из других вселенных, с которыми можно было бы конкурировать. Ну, кроме тех, что были в баре Эла. — Кара покачала головой и немного мрачно засмеялась. — Рао, Кризис совершенно не имеет смысла. Так или иначе, чтобы быть точной, Лена Киран Лютор, ты мой любимый человек на Земле-38-плюс-кто-бы-ни-оказался-в-баре-Эла-когда… когда… — Кара? Лицо Кары внезапно застыло, глаза расширились и расфокусировались. — Земля-38. — Кара, что ты… — Держись крепче! — Что?! Кара уже летела к земле, крепко прижав голову Лены к груди, с бешено развевающимся за спиной плащом. К тому времени, как Лютор снова нашла слова, они уже приземлились на балконе Башни. — Кара, что происходит? — Еë живот всë ещë сводило, а ноги практически подкашивались, когда она пригвоздила героя крайне невесëлым взглядом. Кара подалась вперëд для быстрого поцелуя. — Происходит то, что ты гений. Она в порыве ветра бросилась в главную комнату, оставив Лену убирающей спутанные волосы с лица. Лютор крикнула вслед мелькнувшим красно-синим полосам: — Верно, но неадекватно! Алекс вошла в комнату как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кара хлопнула ладонями по двум плиткам с гравировкой над маяками. — Кара? Что-то случилось? У нас здесь всë в порядке, зачем это, ну, экстренное оповещение? — Старшая Дэнверс махнула рукой в сторону маяков, на еë лице отразилось замешательство. — Он не пришелец. Подошëл Дж'онн с руками, упëртыми в бока, и с вопросительным, но поддерживающим взглядом. — Что ты имеешь в виду, Супергëрл? — Поджигатель. Ребята, он не инопланетянин. Вообще нет.