Сорочьи перья

Светозара всегда боялась старости. Смотрела на свое отражение, касаясь свежей разрумяненной щеки, и вздыхала, представляя, как кожа ее однажды сморщится, как печеное яблоко, а медяные кудри побелеют. Женщины в ее роду жили долго. Прабабка-княгиня, говорили, разменяла две сотни лет, прежде чем отправиться в Навь — и еще болтали про старую ворожбу. Но смерти Светозара не боялась. Напротив, иногда мелькала у нее мысль, что погибать стоит молодой и прекрасной, чтобы гусляры потом славили тебя в веках и рассказывали всем красивые легенды про отважную княжну. Воспитывала ее Дарина, поленица, которую отец приютил — когда-то они сражались вместе, — так что Светозара с детства слышала рассказы о воинской доблести и умела держать меч. Когда война началась, Светозара первой вбежала к батюшке, хоть это и не пристало девице. Но в тот день все спуталось, люди бегали и кричали, рассказывали про приближающуюся к Галичу Орду, так что вольность молодой княжны никто не заметил. — Отец, позволь сражаться за наше княжество! — схватилась за ноги Светозара, павшая на колени перед родителем. Знала она: отцу нравится, когда его умоляют. А если бы она не вцепилась в штанину, князь Ратомир уже ушел бы прочь. — Что ты несешь, девчонка, — пробормотал он, пытаясь от нее отвязаться. — Твое дело дома сидеть, сарафаны вышивать, молиться за победу нашу… Тьфу, надо было замуж тебя выдавать. Это все мать твоя, ведьма… — Я умею держать меч! — воскликнула Светозара, дерзко поднимая на него глаза. — Сарафан мой — кольчуга, а вместо фаты надену ратный шлем! Сведай у Дарины, как я умею сечься, коли не веришь! Она, уж конечно, завралась, потому что не была такой уж умелой воительницей, как хотела представить. Отец потемнел лицом: вынести не мог, когда ему бросали вызов, так что теперь шумно выдохнул, выхватил свой меч, а на другой, висевший на стене, снятый когда-то с одного из его врагов, указал Светозаре… Она метнулась к клинку, охваченная ужасом и ярым желанием доказать, что чего-то стоит. Едва не споткнулась о подол своего платья и услышала едкий смешок отца — и тот словно ударил Светозару наотмашь. Вынув меч, она бросилась на отца. Не ожидавший такого напора, он вынужденно отступал, пока не напоролся на большой стол, за которым недавно заседал с дружинниками и боярами. Светозара взвыла, как голодная колдунья, быстро взмахнула мечом. Сталь ударилась о сталь. Стража у дверей спокойно наблюдала, должно быть, ожидая, когда князь осадит нахалку, но Светозара держалась упрямо. Предугадывала удары отца, который с возрастом стал медлительнее. И вот — взмахнула мечом! Лезвие прорезало рубаху на плече, пустило кровь. Продолжи князь Ратомир схватку, неопытная Светозара не устояла бы. Но он вдруг опустил клинок, вынуждая и ее сделать то же, поскольку она не могла драться против беспомощного, честь ей не позволяла. Испуганная Светозара подумала, что сейчас ее ударят и выбранят за то, что посмела ранить своего отца и князя, но Ратомир медленно покачал головой, погладил бороду. — Что ж, если так хочешь, поедешь с нами, — сказал он и ушел прежде, чем Светозара смогла поверить, что добилась своего… Когда вернулась в женский терем и рассказала матери, та схватилась за сердце, заохала, а потом из глаз ее полились слезы. Княгиня оплакивала Светозару, как мертвую, и та вдруг почувствовала жгучую обиду, что мать в нее не верит — и ее клинком никак не переубедить. Она не стала даже пытаться, выбежала во двор. А вот Дарина поначалу обрадовалась, что воспитанница ее смогла постоять за себя и князя ошарашить. Поленица гулко рассмеялась, похлопала ее по плечу жестом очень мужским, но, несомненно, приятным, и Светозара широко улыбнулась в ответ. Прижала к груди врученный наставницей меч, что казался ей еще тяжелым и огромным. — Только запомни, дитя, если решишься ступить на этот путь, знай, что не ведать тебе женского счастья, — предупредила Дарина. — Вся красота, смех, женихи — это для тех, кто в тереме живет, для прекрасных и святых, а не для тех, кто все время в походах проводит. Да и жизнь наша короткая, я одна из немногих, кто до седин дожил, да и то — только потому что сражаться больше не могла. Светозара невольно посмотрела на хромую ногу своей наставницы. Ни богатых платьев, ни вышитых сарафанов, ни внимания статных юношей, ни плясок с дворовыми девками в дни праздников и в именины… Где-то рядом зазвенели колокола на Белобоговой церкви, и Светозара подумала невольно, что никогда ее не будут венчать в том же храме, что и ее мать, и бабку, и знаменитую ведьму-прабабку, мудро правившую их землями… И все же Светозара готова была от всего отказаться, выкрикнув в запале отцу, так отчего сейчас засомневалась?.. — Мне всегда интересно было, отчего у тебя в лице такая тоска, — сказала Светозара, склонив голову перед Дариной. — Не оттого же, что для тебя не нашлось пригожего жениха? — Нет, конечно, — хрипловато рассмеялась поленица. — От того, что я видела много смертей, глядела, как погибают мои сестры, как складывают головы мои друзья. Вот чего я тебе не желаю, а все то, чего я лишилась, не став ничьей женой и матерью, я уж и позабыла… — Если я буду достаточно сильной, — попробовала Светозара, — быть может, никто не погибнет? Она еще не знала этих людей, друзей у нее не было, кроме все той же Дарины, но Светозара чувствовала, что они ждут ее дальше на пути. Если она переживет первую битву, конечно, поскольку Дарина говорила, что чаще всего неопытные воины погибают в ней. — Ох, дитя, — снова посмеялась над ней Дарина. — Я тоже так думала — и скольких я смогла уберечь? — Уж точно — моего отца! — смело поспорила тут Светозара, вспомнив один из ее рассказов. — И благодаря тому я здесь стою. И я тоже буду достойной этого меча! — пообещала она, подняв оружие. Это оказалось легче, чем ей казалось поначалу. Дарина устало кивнула. И хотя не хотела отпускать ее, пожелала удачи в бою. Ночью Светозара собрала все свои богатства, украшения и гребни, несколько самоцветов, доставшихся ей в наследство от бабки, и сложила все в ларец, который, как она надеялась, отдадут ее дальним родственницам. Расставаться с ними было не жалко. Схватившись за меч, Светозара обрезала свою косу, небрежно отбросив хвост ее в сторону. И стало как-то легче голове, как будто что-то ее тяготило до того. С обрезанными волосами отражение ее больше не казалось таким уж красивым — больше походило на какого-то хмурого тощего мальчишку. Светозара улыбнулась ему. Возможно, отец думал, что она откажется, спрячется, но ранним утром Светозара вышла к нему в латных доспехах и при мече, с гордо поднятой головой подошла к князю. И с тех пор поленица Светозара сарафан никогда не носила. Ее и хоронили потом, через несколько десятков лет, в блестящей кольчуге. Она, как и желала, не успела постареть.