Какой толк от познания своей прогрессии, когда прежний мир разрушился?
***
Где-то очень глубоко внутри себя, Чимин крайне наивно смел надеяться на то, что про купание Юнги пошутил, ну или хотя бы немного приукрасил сам процесс. Но нет… вот он в чём папа родил, сидит на неудобном пластмассовом стуле стыдливо прикрыв член руками, а наглый человек намыливает его волосы шампунем. «Сила крапивы», между прочим! Терпеливо дожидаясь конца своей экзекуции, омега скосил хмурый взгляд на непривычно раздетого Юнги, который ради его банных процедур разделся аж до майки и даже подштанники под спортивки не надел. Какие жертвы, однако! Чимин правда оценил. Даже Намджун для него ничего столь масштабного не делал, лишь живые цветы постоянно таскал, да пиво по дому прятал. Плескаться в холодной воде ведь для человека — досуг так себе, но Юнги непоколебим. Юнги — скала! Вот это сила воли! Ещё бы руки так не посинели… Совершенно беззастенчиво осмотрев человека с ног до головы, омега с неким удивлением отметил то, что тот весьма худощав. Пусть при этом и привлекателен до абсурда. И не то, чтобы Чимин не замечал этого раньше, но… объёмные свитера в три слоя, всё же немного портили внешний вид Юнги. Но это, наверное, даже хорошо, начни он так нагло пялиться на человека при Чонгуке, во век бы от тупых шуточек не отделался. Повернув голову в сторону небольшого круглого мутного зеркала, украшенного затейливым орнаментом, омега в душе радуясь тому, что в нём ничего не видно из-за капель воды, прикрыл глаза и рвано выдохнул через нос. Он ненавидел зеркала. Его воля, разбил бы вдребезги все до единого, робко надеясь на то, что хрупкая стеклянная гладь не успела в деталях запомнить его лицо. Оно ведь так уродливо. Темнее всякого света. Темнее самого мира. Лилии. Лилии. Лилии. Белый цвет так притягателен! Ага, как же! Мерзкий цветок в древнем букете, очередная самопровозглашённая роза в саду тьмы, которая никогда не увидит свет… Которая никогда, никогда не увидит свет. Ну и поделом ей! И ему поделом! Заслужил. Каждый раз с отвращением глядя в зеркало, Чимин видел там не себя, а существо, которое медленно вянет, день за днём проплывая по тёмным водам своей души на корабле горящей ненависти, всё увереннее подплывая к земле падших. Падших и им же преданных! В том Аду холодные ветра тьмы дуют куда сильнее обычного, а кладбище пугающе светится в темноте, будто зазывая, будто окутывая сознание маревом отчаянья. Шаг и ты на виселице! Тысячу раз, тысячи голосов кричат под пыткой где-то совсем недалеко. Много безликих форм безустанно маршируют в пределах тьмы. Жизнь, словно издеваясь, утекает так медленно, отравленная виной и грехом, что не долго и самому конец ускорить. Охваченный мнимым пламенем, омега почти что готов закричать, всем своим нутром призывая собственную смерть поторопиться. Грандиознейшее событие в его жизни вот-вот случится! Как руки величайших открыли мир, так и он, падая сквозь космос и время, подходит к концу своего земного существования. Но, что будет с ним по ту сторону? Кем он там станет? Кому стоит молиться? Всем и сразу? Он это может! Правда может. «Люцифер — посади меня на свой трон. Сатана — благослови мою проклятую душу. Белиал — окрести меня кровью. Левиафан — забери меня в бездны». Так правильно? Он ничего не напутал? Или же стоит просить не так нагло и чуть более завуалированно? Как же ему всё это перефразировать? «Люцифер — пусть сгорит проклятая земля. Сатана — пусть огонь охватит мир. Белиал — приноси в жертву святую кровь. Левиафан — покажи свой гнев их богу». Тени — за спиной. Тьма — на земле мороза. Шепот — в ветрах зла. Штормы — в кроваво-красных небесах. Там, где омега ступал всё тут же теряло свой цвет. Под его тенью даже цветы неизбежно вяли. Его отражение всего лишь отблеск тени. Как летучая мышь или же голодный волк он сам того не желая, слепо странствует, особо не разбирая дороги. Отравленные до предела крысы оповещают всех о его прибытии. Оповещают и травят всё вокруг себя. Пора остановиться? Или же двигаться дальше? Ответ очевиден. — Ты в порядке? — негромкий голос Юнги, прямо рядом с ухом, прошиб Чимина куда больше всех угроз Сокджина вместе взятых. Вот что значит: не ожидал. — Да, — хрипло выдохнул Чимин, тряхнув тяжёлой головой. — Задумался просто. — Член сам помоешь или мне помочь? — направляя лейку от душа на низ живота омеги, спокойно поинтересовался Юнги, не видя в своих словах совершенно ничего предосудительного. Мало ли тому двигаться больно. А член он и в Африке член. — Сам конечно! — густо покраснев, на фальцете выпалил Чимин, нехотя убирая руки от лобка. — Почему ты вечно краснеешь? — скосив взгляд на член омеги, спросил Юнги. — Я вряд ли увижу у тебя что-то такое, чего нет у меня. — Я приличный омега и не привык сидеть голым перед другими людьми! — нервно намыливая гениталии душистым мылом, прошептал Чимин. — Куда ты смотришь? — На твой член, — честно признался Юнги, чуть приподняв бровь вверх. — Я думал он будет не таким. — В смысле не таким? Больше по размерам? — раздражённо фыркнул Чимин, глядя на человека, как на последнего извращенца. — Ты же не с Чонгуком меня сейчас сравниваешь? Напомню тебе: он альфа. — Нет, больше похожим на клитор, наверное, — задумчиво почесал затылок Юнги, сам до конца не понимая, что только что ляпнул. — Не знаю. Омеги для меня не изведанный мир. — Клитор? — почти оскорбился Чимин. Пардон? Его тут что, за гермафродита держат? Вот это новость. — Я не женщина! Да и как член может быть похож на клитор? Они же совершенно разные! — Не такие они уж и разные, — вновь направляя воду на пах омеги, немного виновато пожал плечами Юнги. — Строение у них похожее. И там, и там есть головка, ещё… — Так, хватит! — повысил голос омега, торопливо смыв с себя всё мыло и вновь стыдливо прикрывшись руками. — Не хочу знать никаких деталей. — Не обижайся, Чимин, — накидывая омеге на голову пушистое мягкое полотенце, негромко проговорил Юнги, виновато улыбнувшись. — Я воспринимаю тебя исключительно, как мужчину. Да, я читал о различиях между альфами и омегами, но… принять это довольно сложно. Да и до этого я ведь жил только с Чонгуком, а он мало, чем от меня отличается. Гон и огромный член, конечно, не в счёт. А тут ты… на вид мужчина, но внутри-то самая настоящая матка. — Вот прямо-таки огромный? — невольно прыснул Чимин, неторопливо вытирая тело от воды. И всё-таки Юнги такая душка. Особенно, когда вот так оправдывается. Ми-ло! — И, нет, я не обижаюсь. — Я его, когда первый раз голым увидел, глубоко так в свои комплексы погрузился. — Не думаю, что у тебя там всё так плохо, — не подумав ляпнул Чимин, специально скосив хитрый взгляд на пах человека. 1:1. Не ему же одному тут смущаться. — Не плохо, конечно. По человеческим меркам, так вообще отлично, — сняв с сушилки чистое бельё и свободную майку, протянул Юнги, пересаживая омегу со стула на стиральную машинку. — Но всё равно как-то невольно впечатлился. — Да уж… что альфа, что омега, что человек — всем интересен размер члена ближнего своего. Интересно, а у бет тоже так? — Ничего удивительного. Фаллос — предмет культа многих языческих религий. — Как хорошо, что Чонгук не слышит этот разговор, — прикрыв глаза, тихонько захихикал Чимин. — Представляю, как он бы на него отреагировал. — Как минимум, показал бы нам во всей красе свой эрегированный член и сказал что-то типа: «На колени, сучки! Поклоняйтесь, разрешаю!». — Боже! Зачем я это себе представил? Как теперь это развидеть? — Увы, никак. — Ты заметил, что все наши разговоры в ванной всегда сводятся именно к Чонгуку? — приподнимаясь на руках, проговорил Чимин, не сводя с Юнги внимательного взгляда. — Это место проклято. Давай поскорее уйдём отсюда. — Почему сразу проклято? — натягивая на омегу трусы, хрипло проговорил Юнги, стараясь слишком очевидно не разглядывать тело альбиноса. Хватит. И так сегодня уже отличился. — Просто он единственный, кого мы оба знаем. — Да, уж, как же не легко Адаму и Еве было вести свои беседы: им-то в Раю не о ком было сплетничать, — самостоятельно надевая майку, прошептал Чимин, чувствуя себя относительно неплохо. Что там у Юнги за лекарства такие? — А как же Змей-искуситель? — И Бог. — Вот! — Нам срочно нужно завести ещё парочку общих знакомых, — с совершенно серьёзным лицом промурчал Чимин, обнимая Юнги за шею и удобнее устраиваясь у него в руках. — Так Хосок же есть, — медленно выходя из ванной, проговорил Юнги, взяв курс на спальню Гука. — И Намджун твой. Я, конечно, близко с ним не то, чтобы знаком, но учитывая то количество матов и проклятий, коими его регулярно одаривал Чонгук, сомнений у меня нет — он «прекрасный» человек. — Джун — мудак, собственно, как и Хосок. — Но ты был довольно дружелюбен к Хо, когда он приходил сюда. Ну… в самом начале был. — Я всегда очень дружески отношусь к тем, кто мне безразличен. Это удобно. — Вот как, — спиной заходя в комнату Чонгука, кивнул Юнги. — Запомню. — Запомни, но на себя не примеряй, — нехотя пересаживаясь из рук человека на подоконник, прошептал Чимин. — Ты — исключение, Юнги. Не зная, что ответить на это омеге, Юнги лишь хитро подмигнул ему и повернувшись в сторону непривычно тихого Гука, проговорил: — Не помер ещё? — Не дождёшься, детка, — едва слышно отозвался альфа, сглатывая вязкую слюну. — Дом я на тебя тоже не перепишу. — Больно надо, — скривился Юнги, взяв в руки заранее принесённую клеёнку и расстилая её рядом с Чонгуком. — С вашими дебильными законами, кто дом занял, тот и хозяин. Ну что? Драться будем? — Радость моя, ты знаешь, что конкретно я делал на этой клеёнке? — не то шокировано, не то обречённо прохрипел Чонгук, внутренне съёжившись. — Альбиносов порционно разделывал, — как нечто само собой разумеющиеся озвучил Юнги, осторожно перекатывая альфу на клеёнку. — Не переживай, я её помыл. Хлоркой даже. — Вот мудак, — не сдержавшись, выплюнул Чимин, глядя на Чонгука, как на блоху. — И не совестно? — Тебе, Цаца, переживать не о чём, — позволяя Юнги себя раздеть, хихикнул Чонгук. — Папуля тебя не тронет. — Какой же ты мерзкий, — обречённо закатил глаза Чимин. И зачем он здесь? Чтобы тоже чонов член заценить? Ну да, ничего так. Но у Намджуна побольше будет. — Чимин-а, поглядывай на этого идиота, если начнёт терять сознание, дай мне знать, — громко проговорил Юнги, смачивая тряпку в едва тёплой воде и начиная осторожно обтирать альфу. — Хорошо, — быстро кивнул омега. — Я могу снова спеть. Принцесса, лапай меня смелее, я весь твой, — даже и не думая смущаться своей наготы, почти весело произнёс Чонгук, хитро глядя на Юнги. — Да, детка, вот так! И про член не забудь. Бери в руки его уверенно, он не кусается! — Чон, ты реально отбитый на всю голову, — закатил глаза Чимин, поражаясь терпению Юнги. Он бы уже вмазал. И не раз. — Извращенец. — Я не извращенец. Я как Зевс. Сплю с теми, кто понравится и ни в чём себе не отказываю. — Сейчас ты, как типичный импотент, — нараспев протянул Юнги, смывая кровь с бёдер альфы. — Смотришь, хочешь, но не можешь. — Юнги… издеваешься, да? — Пока ещё нет, — покачал головой Юнги. — Но могу и начать. — А Юнги меня голым видел, — зачем-то ляпнул Чимин, всеми фибрами души желая чуток подгадить альфе. — И даже трогал. В-е-з-д-е. — Нормально, — аж о боли позабыл Чонгук. — Пока я тут лежу, значит, страдаю, они активно так знакомятся друг с другом поближе. Я всё ещё не готов быть дядей. В следующий раз поимейте совесть и позовите меня третьим. — Зрители нам ни к чему, сами справимся, — показушно взяв в руку член альфы и чуть сильнее сжав пальцы, просиял Юнги, соблазнительно прикусив нижнюю губу. — Так хорошо? — Юнги, Цаца на тебя очень плохо влияет, — на грани слышимости, пролепетал Чонгук, крайне неожиданно для себя смущаясь. Дожил. — Разве? А мне нормально, — без церемоний вымыв член, пожал плечами Юнги. — Правда немного странно снимать с Чимина твои трусы… — На нём мои трусы? — попытался взять себя в руки Чонгук. — Это горячо. — Я бы с куда большим удовольствием надел бельё Юнги, — фыркнул Чимин, внимательно наблюдая за человеком. — Но оно все с начёсом. — Это не начёс, а флис, — подняв взгляд на омегу, проговорил Юнги. — Один чёрт, — не смог промолчать Чонгук. — Сплошной антисекс. — Я вас ненавижу! — прошепелявил Юнги, заканчивая обтирать тело альфы. — Попросите вы у меня ещё что-то. Флис им мой не нравится. — Попросим, Юнги, ещё как попросим, — в голос рассмеялся Чимин, переводя взгляд с Юнги на Чонгука. — Не сомневайся даже. Альфа в ужасном состоянии. Чимину не нужно быть доктором, чтобы понять это. Рана глубокая и воспалённая. Да, Чонгук сейчас пытается шутить, но ему явно это даётся с трудом. Такие ранения заживают обычно от месяца и более. А у них в запасе всего тридцать девять дней. По истечению этого срока, ни он, ни Гук ещё не будут в состоянии драться. Тем более с кем-то вроде Намджуна и Сокджина. И что делать? Просить помощи? А не слишком ли это рискованно? Как долго люди Чона смогут сдерживать натиск шестёрок Джуна? Пару часов, если не минут. А если и Сокджин к всеобщему веселью присоединится? Тогда вообще без шансов. Блядство. — Чонгук, я спрошу прямо, — прокашлявшись, проговорил Чимин, посмотрев альфе прямо в глаза. — Что ты думаешь делать дальше? Времени на раздумья у нас не так уж и много. — Я бы сказал, что у нас его нет вовсе, — нахмурился Чонгук, вмиг становясь серьёзным. — Люди Намджуна повсюду. И уходить явно не собираются. — Я сомневаюсь, что Джун будет слушать Сокджина, — немного подумав, выдохнул Чимин, озвучивая вслух свои сомнения. — Как только «Тэгу-5» перейдёт под контроль Лилит, всё его внимание будет сосредоточено именно там. Намджун же останется без присмотра. А нет присмотра, нет и поводка на шее. — Пёсик рискнёт пойти против хозяина? — Пёсик всегда идёт против хозяина, когда тот занят. — Любопытно, — нахмурился Чонгук. Если всё так, как говорит омега, то им осталось недолго. Плакать или смеяться? — Мы загнаны в угол. Загнаны и окружены. — Идей совсем нет? — прикрыв альфу простыней по пояс, спросил Юнги, начиная обрабатывать рану. — Мы можем перебраться в штаб, — тщательно обдумывая каждое слово, прохрипел Чонгук. — Да, немного времени выиграем, но вряд ли выстоим. Ещё есть шалаш в лесу, но человеку там и часа не протянуть. Слишком холодно. — Это всё? — Да. Буду ещё думать, но… — запнулся Чонгук. Что «но»? Ничего не придумает? То-то же. Без шансов. Абсолютно. — Доверишься мне без слов и лишних вопросов? — поёрзав задницей по подоконнику, прямо спросил Чимин, глядя куда-то мимо альфы. — Это будет сложно, Цаца. — Но возможно? — приподнял бровь Чимин. — В твоём плане что-то решает Намджун? — Нет. Человек извне. Джуну доверия нет. — И он может нам помочь? — чуя явный подвох, переспросил Чонгук. — Он… может перевести нас в безопасное место. Безопасное настолько, что даже узнай его координаты Намджун или Сокджин, войти внутрь они не смогут. — И кто этот человек? — Ким Джеджун. Но это имя вряд ли тебе что-то скажет. — Хорошо, что от меня требуется? — Листок, карандаш, конверт и человек, который доставит письмо в целости и сохранности, — неотрывно глядя в глаза альфе, перечислил Чимин. — Если конверт по пути вскроют, мы все умрём. Даже уговор с Сокджином не поможет. — Выбора у нас в любом случает нет, — пуще прежнего помрачнел Чонгук. — Юнги, принеси пожалуйста всё, что попросил Цаца и позови Минхо. — Ладно, — неуверенно кивнул Юнги. Ким Джеджун? Почему это имя кажется ему знакомым? И кто этот человек для Чимина? Просто друг? Знакомый? А имеет ли это хоть какое-то значение? Очень вряд ли. Странное чувство. И оно определённо не нравится Юнги. Да, ему есть о чём подумать.