На дне бездны голос, что стелется по земле. А капелла страданий, что чернее тьмы.
Сердце наполняет льющийся с небес голос. Ария страсти, что алее роз.
***
В комнате из подсветки только небольшой светильник, стоящий рядом с диваном на покосившейся от времени старой табуретке. Даже если бы Чимину и захотелось, он всё равно не смог бы увидеть ничего дальше своих собственных, подрагивающих от недавно пережитого стресса рук. И это неожиданно пугает его. Мрак, мрак, мрак. Повсюду лишь зыбкий колкий мрак и холодная зияющая пустота. А пустота — это его жизнь. Пустота — это его смерть. Пустота — это его мнимое спасение. Пустота — это его личный разрушительный самообман! Тени неизменно продолжают падать на него толстыми бетонными плитами, прижимая тело к промёрзлой земле, на куски разрывая едва живое сердце, которое и так давно уже потрёпанное, обнажённое и обожжённое. Этого нельзя было допускать, это стоило пресечь на корню, но… что сделано, то сделано. Пусть омеге и страшно, но он, похоже, все же готов тихонько признаться самому себе в трепетных чувствах к Юнги. Юнги — тёплое дыхание на замёрзшей коже, яркий бархат, окутывающий тело и душу, нежный поцелуй на изгибе изящной шеи, кровь в венах, каждый день протекающая через почти мёртвое сердце, несбыточная мечта на взаимность. Чимин же — молчание и страх сгнившей души, ложь и потеря собственного достоинства, бессилие и ярость, истеричный крик отчаяния в голове. На что он только надеется? Они же несовместимы, как зима и лето, как цветы и поверхность, как счастье и горе. Их орбиты никогда не пересекутся. Чимин не даст им пересечься. Это же безумие! Прямое столкновение двух планет-гигантов и крах всякой жизни на них. Боже, почему он такой слепо увлечённый — омертвелый, заблудший — запутанный и проклятый? Вопреки смерти — к жизни ближе. А так вообще бывает? Очень вряд ли. Нужно отвлечься. Нужно переключиться и подумать о чём-то более важном. О чём-то более насущном. Например, о том, что со дня стычки с Лилит прошло уже восемнадцать дней, а он по-прежнему не в состоянии встать на ноги. Он как то дитё до года, совершенно беззащитен и полностью зависим от других людей. Зависим от Юнги. Опять Юнги, везде Юнги! От этого уже выть хочется. Чимин не привык покорно сидеть на заднице и терпеливо ждать, пока за него решат все проблемы, не привык просить помощи, не привык принимать помощь. Он всё может сам! Это его война, это ему нужно продолжать бежать, ни на секунду не останавливаясь, ради спасения своей собственной шкуры, ради реализации своих амбиций и желаний. Лишение — потерян — лишение — потерян — лишение — все однажды будет кончено. И хорошо бы не его смертью. — О чём задумался? — шёпотом спросил Юнги, устало присаживаясь на диван. Этот день, наконец, закончится? Да неужели! — Да так… — отмахнулся Чимин, поёрзав на постели. — Ничего важного. — О чём ты секретничал с Чонгуком? — ложась в постель, спросил Юнги, сам не зная зачем. Всё ещё ревнует? Идиот. — О Сокджине, ясен пень. У нас осталось всего двадцать два дня, — задумчиво протянул Чимин, поворачиваясь лицом к Юнги. — Пора понемногу собираться. — Думаешь, у нас есть шанс сбежать? — Я в этом уверен. Джеджун вывезет нас отсюда, и никто не посмеет его остановить, — едва слышно произнёс Чимин, поближе придвинувшись к Юнги. — А знаешь почему? Потому что он — судья. Кто в своём уме будет лезть к судье? — Я мало что о судьях знаю, только то, что они контролируют аппетиты власть имущих и способны объявить главе сектора импичмент, — скользнув взглядом по лицу омеги, протянул Юнги. — Но имя Ким Джеджун мне почему-то знакомо. — Он мог приходить в «Тэгу-5» с предложением о сотрудничестве. Колонии — это его основная сфера деятельности. — Возможно, — прохрипел Юнги, не сводя с омеги внимательного взгляда. — Я уже мало что помню с того времени. — Может, это и к лучшему? — неуверенно прошептал Чимин. А они не слишком близко? — Теперь твой дом здесь. — Твой тоже. — Чонгук не будет этому рад, — тихонько рассмеялся Чимин. — Прокормить двух особенных питомцев не так уж и легко. — Троих. Тэхён пока ещё с нами. — Три голодных рта и ни один не отсосёт, — ещё ближе придвинувшись к Юнги, промурчал Чимин. — Бедный Гук-и. За что с ним жизнь так? — Поверь мне, Чимин, в гон он нам всем так мозг отрахает — мало не покажется, — прыснул Юнги и, не сдержавшись, зарылся пальцами в волосы омеги. Такие мягкие и шелковистые. А по морде за такие вольности он не получит? — Верю, охотно верю, — активно закивал Чимин, невольно напрягаясь от неожиданно приятного прикосновения человека. — Будем прятаться на чердаке. — Не поможет, он везде нас достанет, — ласково перебирая волосы омеги, проговорил Юнги. — Я раз в своей комнате натопил до +25, а он всё равно туда зашёл. — Обалдеть. Как только тепловой удар не получил? — Хороший вопрос, — фыркнул Юнги, в деталях помня тот день. — Он потом ещё из гадости открыл все окна в доме и вопил на полрайона, что после такой подставы я просто обязан поцеловать его взасос и тщательно приласкать член. — И как? Ты поцеловал его? — неожиданно для себя заинтересовался Чимин. Поцелуй Юнги и Чонгука? Он бы посмотрел на это! — Нет, конечно! Нафиг нужно, — скривился Юнги. — Отвесил люлей и пошёл спать. — Жестокий ты! — Справедливый! — Так значит, ты никогда не целовал видоизменённого? — заговорчески спросил Чимин, отчего-то начиная нервничать. — Нет, — уверенно ответил Юнги, про себя добавив: «А вот тебя бы я поцеловал». — В этом плане мои губы девственны. — А я никогда не целовал человека, — понизил голос Чимин, сам до конца не понимая, к чему он клонит и зачем. — Хочешь попробовать? — Что попробовать? — ступил Юнги, скосив взгляд на пухлые губы омеги. — Поцеловать видоизменённого. Вдруг есть разница? — Я правильно понимаю, ты сейчас предлагаешь нам поцеловаться? — Да. — Давай, — после минутной заминки проговорил Юнги. Поцеловать Чимина? А почему бы и нет? Всё равно скоро умирать. Ну как скоро… через двадцать два дня. Неуверенно наклонившись к лицу омеги, Юнги не спеша, на пробу, бережно провел костяшками пальцев по его щеке, задевая большим пальцем пухлые влажные губы, которые то и дело нервно облизывал Чимин. Такая нежная кожа. Будто и не мужчину вовсе трогает. На мгновение прикрыв глаза, Юнги, пугаясь своих собственных чувств, легонько надавил омеге на плечо и, когда тот удивлённо перевернулся на спину, навис сверху, перенеся свой вес на локти и стараясь при этом не задевать ноги альбиноса. Глаза Чимина слегка приоткрылись в удивлении, но отталкивать человека он не стал. Доверяет? Знает, что его не обидят? Противоречивое чувство. Как бы всё это не вышло им боком. Слегка приоткрыв рот, будто призывая Юнги, наконец, поцеловать себя, Чимин ухватился пальцами за его майку и невольно замер в ожидании ответных действий. И чего это он так разволновался? В первый раз, что ли? Вроде же целовался уже до этого. И даже вполне успешно, а тут… такое. Ощущение дыхания Юнги на своих губах прокатилось дрожью по всему телу, и омега, больше по привычке резко втянул носом в себя воздух. У Юнги нет запаха, нет феромонов альф, а он всё равно трепещет. Как такое возможно? Организм окончательно сломался из-за той чёртовой таблетки, которую заставил его проглотить Намджун? Или тут дело в другом? Увлечённый красотой омеги, Юнги опустил голову и фривольно оставил дорожку почти невесомых поцелуев на лице Чимина, а затем медленно спустился к его шее, вдыхая такой приятный для его обоняния запах. Что он творит? Альбинос же просто предложил поцеловаться, а он его тут уже буквально сексуально домогается. Чёрт! Почему ему до сих пор не дали по лицу? Омега не против? Или просто в шоке? Не совладав с собой, Юнги нервно раскрыл рот и медленно провел языком по коже на шее. На вкус та была слегка соленой и сладкой одновременно. От такого невероятного сочетания он едва сдержался, чтобы не застонать. Всё ещё сжимая пальцами майку Юнги, Чимин, не сводя с того внимательного взгляда, всё никак не мог понять, как ему следует реагировать на происходящее. Предлагая человеку поцеловаться, он и не думал о чём-то большем. Он хотел просто поцелуй. Но всё изначально пошло не по плану. И с этим определённо нужно было что-то делать. Но вот что? Прекратить? Списать всё на течку и продолжить? Только вот течка уже почти закончилась, а Юнги не альфа. Так что… — Юнги, либо делай что-то, либо слезай с меня, — едва слышно произнёс Чимин, сам обалдев от своих же слов. Он пожалеет. Как пить дать пожалеет. Но это будет завтра. Ну, а сейчас… лишь бы Чонгук не услышал. А то потом по гроб жизни вспоминать будет. — Третьего не дано. — Ты уверен? — Нет, — прохрипел Чимин, вопреки своим словам, весьма уверенно запуская пальцы в волосы Юнги. Ухватившись что было силы за отросшие чёрные волосы человека, Чимин притянул того к себе, впиваясь в губы жадным, наполненным страстью поцелуем. Да пошло оно всё к чёрту! И Намджун тоже! Омега больше не обязан хранить ему верность. Теперь они чужие люди. Чужие люди с того самого момента, как альфа собственноручно убил у него в утробе их ребёнка. Со стоном впившись в губы альбиноса, Юнги, всё ещё стараясь не забывать о ранах на его ногах, хрипло прошипел: — Чимин, ноги… — Понял, — выдохнул омега, обвивая ногами талию человека. Взяв лицо омеги в плен своих ладоней, Юнги кончиком носа нежно провёл по щеке Чимина, всё не решаясь перейти за грань. Он же сейчас всё делает правильно? Чимин же не использует его ради своих меркантильных целей? В голове столько сомнений, а бледного тела так хочется касаться! Как бы не сойти с ума от столь противоречивых чувств. Несмело засунув руку под свободную футболку омеги, Юнги ласково огладил его талию и вновь поцеловал в губы. Будь что будет. Видит Бог, он пытался держать себя в руках. Но он так слаб перед этим мужчиной… — Делай что хочешь, — на придыхании прошептал Чимин, хватаясь руками за одежду Юнги. — Только разденься. Хочу видеть твоё тело. — Если я замёрзну насмерть — это будет на твоей совести, — быстро стаскивая с себя майку и спортивные штаны, выдохнул Юнги, попутно помогая омеге избавиться от футболки Чонгука. Сколько градусов сейчас в комнате? Плюс один? — Я не дам тебе замёрзнуть, — чуть громче, чем следовало бы, проговорил Чимин, избавляя себя и Юнги от белья. — Вот так намного лучше. Ты очень красивый, Юнги. — Как посинею, ещё красивее буду. — Не успеешь. Так на чём мы остановились? — Где-то на этом, — прыснул Юнги, видя огонь возбуждения в глазах омеги. Это он-то красивый? На фоне Чимина даже роза покажется обычным сорняком. Омега потрясающий, прекрасен во всех местах и смыслах. С каждой секундой Юнги всё сложнее держать себя в руках. Так сильно хочется всего и сразу. И желательно не один раз. Склонившись над грудью омеги, Юнги языком сначала лизнул горошину соска, а затем полностью вобрал его в рот. Святые небеса! Ему в живот упирается чужой член, и от этого ни капельки не противно. Да и чего греха таить, у самого стоит неслабо. А ведь они ещё толком ничего не делали! Запах омеги становился всё сильнее, и Юнги буквально не мог им насытится. Иланг-иланг отныне его любимое растение! Если он не умрёт от рук Намджуна в самое ближайшее время, то обязательно прикупит его себе в качестве домашнего цветка и не суть, что — это дерево. Жадно вдыхая ни с чем не сравнимый аромат, Юнги весьма отчётливо почувствовал, как его собственный член стал ещё твёрже. Хотя, казалось бы, куда уже больше? Не восемнадцать же лет уже. Всё из-за долгого воздержания? Вполне возможно. Теперь бы не кончить минуты за три. Сделав глубокий вдох, Юнги переместился ко второму соску и так же вобрал его в рот, тут же начиная посасывать. Он никогда не делил постель с мужчиной, но это не казалось ему такой уж большой проблемой. Анальный секс между мужчинами и мужчиной и женщиной весьма схож, за исключением разве что пары деталей, одна из которых — это наличие простаты. У омег же она тоже есть? Должна быть. Ох, зря он не дочитал ту книгу по анатомии видоизменённых. Знай он базовые знания, удовлетворить Чимина ему было бы куда проще. А так… придётся разбираться по ситуации. — Нам нужно что-то вместо смазки, — не отрываясь от своего нехитрого занятия, прошептал Юнги, подняв взгляд на Чимина. — Не хочу, чтобы тебе было больно. — Нам ничего не нужно, — немного нервно рассмеялся Чимин. — И нет, мне не будет больно. Я омега, Юнги, а не обычный человек. — Ладно. — Боже, ты такой милый и заботливый! Стараясь не выдать своего волнения, Юнги оставил влажную дорожку поцелуев на бледной груди и, обхватив рукой член омеги, начал неторопливо его надрачивать. А это даже приятно, пусть и весьма непривычно. Возможно позже, в следующий раз, он даже рискнёт попробовать омегу на вкус. Но не всё сразу. У них ещё в запасе есть немного времени. Хотя не факт, конечно, что Чимин даст ему ещё раз. Но все же… с чем чёрт не шутит? — Потрогай меня сзади, — прикрыв глаза, попросил Чимин, максимально расслабляясь. — Не бойся сделать мне больно. — Бляха муха, Чимин! — прокряхтел Юнги, опуская руку вниз и пальцами осторожно касаясь влажного ануса омеги. — Чтобы ты был здоров! — Во время секса здоровья мне ещё никто не желал, — прохрипел Чимин, чувствуя, как палец Юнги, наконец, мучительно медленно проникает в него. Дождался! — Всё когда-то бывает впервые! — Если бы не ноги, я давно бы уже оседлал тебя. — У тебя ещё будет шанс, — добавляя второй палец, прошептал Юнги, откровенно наслаждаясь влажностью омеги. И вправду смазка не нужна. И так всё отлично. А если он сейчас попробует вязкую смазку на вкус, его за извращенца не примут? — Расчехляй член. Хватит тянуть кота за яйца. — Блин, Чимин… Лишь чудом не закатив глаза, Юнги удобнее устроился сверху над Чимином и, осторожно приставив свой член к сжавшемуся колечку мышц, начал медленно проникать внутрь. Лишь бы не кончить за три минуты, лишь бы не кончить за три минуты, лишь бы не кончить за три минуты! Может, о голом Чонгуке подумать, чтобы возбуждение не крыло настолько сильно? Хотя нет… это будет как-то странно. Войдя, наконец, до основания, он замер на пару секунд, давая себе время перевести дух, а затем начал неторопливо двигаться. До чего же узко и влажно! Потрясающее чувство. Так и пристраститься недолго… — Свершилось, — вскрикнул Чимин, впиваясь своими ногтями в спину Юнги. — И года не прошло! — Ты невыносим! — прыснул Юнги, целуя омегу в губы. Юнги было так лестно увидеть чистое, ничем не прикрытое желание в глазах Чимина, что он даже дышать по началу забыл как. А когда омега выгнулся ему навстречу и прикусил кожу между шеей и плечом, он пришёл в такой дикий, неописуемый восторг, что вспоминать потом будет стыдно — очевидно, Чимин неосознанно хотел пометить его, оставить на нём свою метку. Это льстило. Очень льстило. Он ведь не альфа… а омега в Чимине всё равно к нему тянулась. Юнги сказал бы, что это судьба, но не слишком ли это громкие слова в их ситуации? Находясь под обычным человеком, не альфой, без запаха и феромонов, Чимин буквально сходил с ума, извивался, хаотично двигался на каменном члене, с каждым толчком позволяя проникать в себя глубже. Ещё глубже. Так прекрасно. Ничего лишнего, лишь ничем не прикрытое желание. Завтра ему будет стыдно, ну и фиг с ним! Главное, что сегодня ему хорошо. Так хорошо, как никогда не было до этого. Юнги мучительно медленно вышел из тела омеги, а затем снова заполнил его собой. Когда он коснулся того самого чувствительного местечка у Чимина внутри, дыхание омеги сбилось. А когда он толкнулся в него ещё раз и почувствовал, как тугие стенки сжимают его член, он едва ли смог сдержать протяжный стон чистого, ничем не прикрытого восторга. Чонгук же уже спит? Не дай Бог услышит! Никогда же не забудет! Пусть и ненадолго, но Юнги всё же начало казаться, что он и вовсе потерялся в омеге и дорогу обратно никогда не найдёт. Заключенный в поисках своего удовольствия, он чувствовал, как приближается желаемый финал. Член стал ещё тверже, хотя он опять-таки и не думал, что такое возможно. Скрипя зубами, Юнги повторил все заново. Чувство медленного скольжения буквально вышибало из него весь воздух. Удовольствие стало наполнять его тело. Ещё один толчок и ощущение его влажного горячего входа пошатнуло его терпение. Содрогнувшись, он начал двигаться быстрее, позволяя себе, наконец, отдаться приятным ощущениям. Чимин так сильно сжимался вокруг его члена. Омега тоже был на грани. — Чёрт, Юнги… — простонал Чимин, толком уже себя не контролируя. А что он вообще хотел сказать? — Да, полная чертовщина. Я близко. — Давай, я тоже. Переплетая их пальцы воедино и сжимая их в своих кулаках, Юнги прижал омегу к дивану, стараясь погружаться в него максимально медленно и попутно одарять одурманивающими поцелуями. Чимин в какое-то мгновение неожиданно напрягся всем телом и так сладко выгнулся дугой под ним, что Юнги не сдержал громкого стона. Пульсация его ануса подтолкнула Юнги к грани. Желание металось в его теле, как свободолюбивая птица в клетке, но всё же спускаясь всё ниже и ниже, заставляя его член крепнуть. Как же долго он не подбирался так близко к оргазму! Этот омега однажды станет его погибелью. Мир Юнги, казалось, взорвался. Все внутри него разом воспламенилось и стало всё больше разгораться. Удовлетворение бушевало в его теле, словно свирепый шторм, казалось, будто оно разрушит его на миллион кусочков. Уничтожит прямо здесь, на этом чёртовом диване. Кончая, Чимин всё же укусил его за плечо, пусть и не сильно. Юнги неприлично громко зарычал, когда полноценный оргазм, наконец, настиг его тело. Лишившись воздуха в лёгких и контроля над своими действиями, Юнги излился глубоко в омегу, крепко прижав того к себе.