Грех — в основе моего сердца. Позволь мне разделить его с тобой.
***
Meum voluntatem ventura — для Чимина — это не просто слова, а буквально смысл жизни. Неписанная истина, заставляющая его, сцепив зубы, идти дальше и даже под страхом смерти не оглядываться назад. Прошлое — это прошлое. Ему там больше не место. Страх, обречённость, зависть, неполноценность, желание быть любимым, быть таким, как все — всё осталось там — позади, и незаметно для омеги медленно утеряло свой смысл, свою наигранную важность. Из тьмы его души больше нет и не будет выхода на свет, и это хорошо на самом деле. В собственноручно сотканном мареве мрака ему абсолютно комфортно. Он, наконец, впервые за долгие годы почувствовал себя полноценным. Полноценным и почти что счастливым. Пусть ещё и не до конца. Теперь ему главное не сбиться с намеченной цели. Не дать заднюю и не пожалеть тех, кто этого не достоин, кто этого не оценит. Намджун… так много чувств и так много боли. Почему ему всё ещё так некомфортно от одной мысли о том, что этот альфа может пострадать? Всё дело в привязанности? Глупой благодарности за защиту перед братом-злодеем? В былой любви? В чём-то другом? Различие между лекарством и ядом — в дозировке. И Чимин прекрасно осведомлён об этом. Только толку с этого? Все его персональные дозировки давно уже повышены и превышены. Он отравлен с ног до головы и почти что уже начал внутренне разлагаться. И ведь никто из его окружения даже не догадывается об этом. И не догадается. Потому что он сильный. А ещё хороший актёр. Его боль — это только его. Зачем ей с кем-то делиться? Люди переменчивы, люди уходят… нельзя, чтобы его секреты и слабости оказались где-то далеко от него самого. Нельзя, даже если и очень сильно хочется… Поверить и довериться… звучит так просто, а на деле для Чимина это почти что нереально. Верить кому-то опасно, доверять — тем более. Верит ли он Хичолю? Больше да, чем нет. Он нужен дяде, оттого и нет смысла пока отправлять его в мир иной. Без него тот не реализует и половины из своих грандиозных планов. И это сейчас главный гарант безопасности для Чимина. Верит ли он Чонгуку? Тут пятьдесят на пятьдесят. Чон вполне себе способен умереть за тех, кого любит, и за то, во что верит. Вопрос только в том, к какой категории относится сам Чимин. Вряд ли альфа испытывает к нему сильные любовные чувства, да и склонности к большим заговорам тот тоже не имеет, значит свято верить в великие убеждения омеги тоже не станет. Оба варианта мимо. Ещё и то его желание… Чонгук определённо уже знает, чего хочет. Почему тогда промолчал и не сказал обо всём прямо? Побоялся, что откажут? Хм, а в этом что-то есть. Как бы помощь альфы ему не вышла боком. Раздражённо поелозив задом по твёрдому дубовому столу, на котором он сидел уже минут двадцать, Чимин лениво оглядел огромную библиотеку, плотно заставленную большими книжными шкафами, доверху заполненными разного рода литературой, и, не увидев нигде даже намёка на пыль или растительность, скосил задумчивый взгляд на свои недавно перебинтованные свежими бинтами ноги. Пожилой доктор, с которым он беседовал минут десять назад, сказал, что его ожоги сильные, но не критичные, да и раны обработаны грамотно. Пересадка кожи в его частной клинике может легко исправить все имеющиеся нюансы и быстро вернуть омегу к обычной жизни. Три-четыре недели — и он вновь в строю. Не слишком ли хорошо звучит? О возможном отторжении чужой кожи даже речи не шло… Как-то подозрительно. Или это уже просто паранойя? — Вот ты где, — негромко проговорил Юнги, тихонько проскользнув в библиотеку. — А мы тебя по всему дому ищем. Чонгук даже Тэхёна к поискам припахал. Они команда — альфа, а я — бета. — Остроумность Гука, как всегда, на высоте, — весело прыснул Чимин, как наяву видя серьёзного Чонгука, гаденьким голоском озвучивающего нелепое название команд. — На высоте, как ты понял, в кавычках. — Тэхён от названия и компании Чонгука тоже не в восторге, — подойдя к омеге, устало покачал головой Юнги. — За первые пять минут поисков они вдвоём чуть не упали с лестницы и этим до смерти напугали молодого симпатичного альбиноса, к которому в процессе Гук ещё и подкатить умудрился. Но потом со словами: «Нет, Цаца всё же краше» свалил в туман под офигевший взгляд твоего дяди. — Бедный Хёкдже. Я представляю, что там были за подкаты. — Хёкдже? — Тот симпатичный альбинос, — посмотрев в глаза Юнги, протянул Чимин. — Он понравился тебе? Замутил бы с ним? — Не придирайся к словам. Я просто констатировал факт. Не более. — Сделаю вид, что поверил тебе, — не сводя внимательного взгляда с Юнги, протянул Чимин. — Хёкдже, кстати, будущий глава северокорейского сектора. — Не говори об этом Чонгуку, — проведя пальцами по свежей перевязке на ногах омеги, хмыкнул Юнги, внутри чувствуя разрастающееся раздражение. Кто-то другой обрабатывал раны Чимина. Почему от этого так неприятно? — А то он тому несчастному альбиносу проходу не даст. — Хёкдже обручён. Так что у Гука без шансов. — Даже не хочу знать с кем, — чуток нервно рассмеялся Юнги, пальцами всё ещё трогая бинты. — Что сказал доктор? — Пересадке быть, — нахмурившись, проговорил Чимин. — Только моей кожи вполне ожидаемо не хватит. Поэтому он будет использовать искусственную. — Я почему-то так и думал, — скорее себе, чем омеге, кивнул Юнги. — Ты очень худой, кожу брать просто негде. От другого альбиноса не факт, что приживётся, а вот искусственная — крайне удобный материал. При правильном подходе она приживается практически в девяносто девяти процентах случаев. — Откуда ты так много знаешь? — не без странной для себя гордости осведомился Чимин. Этот мужчина… почему его так сильно хочется касаться? — Чонгук мне кучу книг по лечению видоизменённых притащил. Вот, читаю на досуге. Это даже интересно. — Может, ты даже знаешь, чего мне ждать в клинике? — Вероятнее всего, сначала будет проведена антибактериальная терапия для устранения воспалительного процесса, — немного подумав, ответил Юнги. — Потом применение местных антисептиков для предупреждения распространения инфекции на другие участки. Затем прием витаминных комплексов и общеукрепляющих препаратов для повышения иммунитета с целью снижения риска возможных осложнений. Ну и в случае необходимости, переливание крови или плазмы. После всего этого — сама операция. — Как всё сложно. — Лишь на первый взгляд, — выдавил из себя улыбку Юнги. — Я поеду в клинику с тобой и со всем помогу. — Это необязательно, — отчего-то смутился Чимин. Юнги поедет с ним и будет всё время рядом? Ой-вей… — Здесь тебе будет куда комфортнее. — Комфорт для меня не главное. Не спорь. Своего решения я не изменю. — Чонгук тебя не отпустит. — Будто я собираюсь у него разрешение спрашивать, — цыкнул Юнги, заправив омеге за ухо прядь пушистых волос. — Тебе Тэхёна совсем не жаль? — обхватив ладонями лицо Юнги, едва слышно прошептал Чимин. — Чонгук же ему весь мозг вынесет, пока нас не будет. — Так ему и надо, — положив руки на талию омеги, прыснул Юнги. — Нефиг было перед моим носом закрывать ворота колонии. Пусти он меня обратно, никакого Чон Чонгука в нашей жизни бы не было. — Справедливо, — уверенно кивнул Чимин, нервно облизав губы. — Ну не тупи, Юнги! Целуй уже. — Ты как всегда, — лишь чудом не закатив глаза, обречённо выдохнул Юнги, наклонившись к лицу омеги и переместив свою руку тому на затылок. — Меня с тобой инфаркт хватит. — Не хватит, если ты будешь немного смелее. — Чимин… Не желая и дальше слушать причитания омеги, Юнги, выдохнув, резко подался вперёд и тут же впился в губы Чимина жадным, неистовым поцелуем. Да, он так умеет! Давно ведь не девственник уже. Пусть и ведёт себя рядом с омегой, как тот несмышлёный глупый юнец. И это не его вина на самом деле. Просто Чимин ему настолько сильно нравится, что аж голова идёт кругом. Сам того не желая, он влюбился окончательно и бесповоротно. Влюбился в мужчину. И почему-то это его совершенно не волнует. У любви нет пола? Похоже на то. Почувствовав на своих губах губы Юнги, Чимин невольно охнул. Все его чувства в этот момент разом вспыхнули ярче самых огромных звезд и почти что ослепили омегу. Да что с ним такое творится? Неужели-таки влюбился? Как глупо и невовремя! Полюбить человека… Намджун будет в шоке, когда узнает. Ну хоть не ориентацию после него сменил, и на том спасибо. Люди всяко нежнее альф будут. Один конкретный, так точно. Подавшись навстречу горячему сладкому поцелую, Чимин пальцами зарылся в волосы Юнги и ближе пододвинулся к тому. Интересно, а дверь в библиотеку можно закрыть изнутри? Боже! Как же это странно! Не то, чтобы Чимину никогда не приходилось испытывать влечение, но он никогда не ощущал его с такой силой. Когда ладони Юнги медленно скользнули по его спине и, немного помедлив, пробрались под одежду, омега, не сдержавшись, со стоном выдохнул тому в полураскрытые губы. До чего же приятно! Наклонив голову к плечу, Чимин, ощущая дыхание Юнги на своей шее, вновь негромко застонал, поёрзав задницей по столу. Его сердце отчаянно билось, и его удары током отдавались во всем теле. Вопрос замка на двери актуален, как никогда прежде. — Если так пойдет, — Юнги глубоко вдохнул, поглаживая омегу по спине. — То мы с тобой вскоре очутимся на полу между столом и книжным шкафом. — Может лучше между шкафами? Вон теми, дальними, — прошептал Чимин, не выпуская Юнги из своих объятий. — Не уверен, что на дверях есть замок. — Правильнее всего сейчас было бы остановиться. — В клинику я еду уже сегодня вечером. Либо сейчас, либо уже после выписки. — Чёрт, — себе под нос выругался Юнги, быстро стянув с омеги нижнее бельё. — Если нас застукают, оправдываться будешь сам. — Главное, чтобы это был не Чонгук, — нервно хихикнул Чимин, ловко растягивая ширинку на штанах Юнги. — Не хочу до гробовой доски слушать его шуточки. — Я как-то тоже, — взяв в руку возбуждённый член омеги, проговорил Юнги, начиная медленно его надрачивать. До чего же горячо! Жаль, что времени на долгую прелюдию у них нет. А ведь ему всё ещё хочется попробовать Чимина на вкус. Нехотя выпустив аккуратный член омеги из плена своих рук, Юнги быстро стянул до колен свои штаны с трусами и, притянув Чимина к себе, приставил член к влажному тугому колечку мышц. Всё-таки как же хорошо, что подготавливать омег к проникновению не нужно. Эволюция тут явно превзошла саму себя, за что Юнги ей и благодарен. Осторожно толкнувшись бёдрами вперёд и неторопливо войдя в тело Чимина на всю длину, он, прикрыв глаза, невольно громко выдохнул, словно одержимый, вдыхая сладкий цветочный запах омеги. Тесно и влажно. Как бы не сойти с ума. Чёрт! Отныне иланг-иланг его любимый аромат! Обхватив Юнги за талию ногами, Чимин, одной рукой упираясь о стол, а второй обнимая того за шею, плавно двигал бёдрами на встречу аккуратным толчкам, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям. Хорошо. Очень хорошо. И сознание при этом кристально чистое. Непривычно. Обычно запах альфы, особенно в течку и гон, ощутимо дурманил и возбуждал всё его нутро, пробуждая ощутимый сексуальный голод. Юнги же возбуждал его сам по себе. Просто самим фактом своего существования. И это как-то… против природы, что ли. Так не должно быть, но оно есть. И кто Чимин такой, чтобы противиться этому? Почувствовав, как Юнги обхватил пальцами его член и быстро задвигал рукой в такт своим толчкам, Чимин, мигом растеряв все мысли, крепче прижался к его груди и спустя минуту кончил, не сдержав громкого стона. Юнги же продержался ненамного дольше, всего на несколько секунд. Стоило его омеге сотрястись в оргазме, как он тут же последовал за ним, внутренне разрываясь на куски от переполняющих его чувств и эмоций. Я люблю тебя — как же сильно ему хочется сказать это Чимину. Но вот только стоит ли? — Что-то мы быстро, — хрипло прошептал Юнги, неторопливо целуя омегу в податливые уста. — Не страшно, — охотно отвечая на поцелуй, промурчал Чимин. — Мне всё понравилось. — Мне тоже. — Нужно в душ. Негоже ехать в клинику со спермой в заднице. — Боже, Чимин, помолчи немного! Наслаждаясь нежными поцелуями омеги и млея от его ласковых рук на своей шее, Юнги, полностью абстрагировавшись от окружающего его мира, далеко не сразу заметил, как двери широко отворились и в библиотеку нагло ввалился сначала недовольный чем-то Чонгук, а следом за ним и привычно офигевающий уже Тэхён. Вот же… влипли-таки. И чем его вариант со шкафами не устроил? — А я говорил, что Юнги даже ради секса раздеваться не станет, — не смог промолчать Чонгук, совершенно бессовестно глядя на смутившуюся парочку перед собой. — Дети мои, вам же хватило мозгов предохраняться? Я не готов к детям. Тем более к чужим, которых мне придётся содержать. — Чонгук, Бога ради, выйди, — пряча член в штаны, взмолился Юнги. — Без тебя разберёмся. — Нет, я требую ответ, — не унимался Чонгук. — Презерватив был? — Не было, — отмахнулся от альфы Чимин, ниже натягивая свою футболку. — Ещё вопросы есть? А то мне в душ нужно. — Юнги, если Чимин принесёт мне в подоле, я тебя кастрирую! Кот ты гулящий, — наигранно схватившись за сердце, пролепетал Чонгук. — Чувствую себя непутёвым родителем, не уследившим за парочкой подростков. Вам хоть стыдно? А? У меня стресс! Тэхён, отсоси по-братски! — Не буду я тебе сосать, — подальше отойдя от альфы, брезгливо скривился Тэхён, всеми фибрами души желая оказаться сейчас где-то в родной колонии. — Запомни это уже, наконец! — Меня никто не любит. — Господи, Чонгук, поменьше драмы, — взяв омегу на руки, проговорил Юнги, намереваясь по-быстрому слинять из библиотеки. — Ничего страшного не случилось. — Да ты что? Во все глаза глядя на то, как Юнги чуть ли не трусцой трусливо сбегает из библиотеки, Чонгук, мигом став серьёзным, до боли закусил нижнюю губу и хмуро уставился в одну точку, до жути пугая Тэхёна своим видом. П-р-о-б-л-е-м-а. Пронесёт ли? Какая вероятность, что омега с первого цикла понесёт от человека? Процентов десять? Не много, но всё же… Единственный, от кого Чимин должен родить ребёнка — это он.