Проклятье или благословение? Истина или заблуждение?
***
Если бы кто-то из жителей родной колонии попросил Тэхёна охарактеризовать внешний мир одним простым предложением, он бы не раздумывая, ответил: поверхность — это такое место, где никто не хочет громко каяться, а лишь беспрерывно тихо грешит. Грешит, грешит, грешит и совсем не думает о своей бессмертной душе, которой ещё отвечать за всё содеянное перед Богом. Беги от греха, как от лица змея; ибо, если подойдешь к нему, он ужалит тебя. Зубы его — зубы львиные, которые умерщвляют души людей. Грех здесь везде. На каждом миллиметре промозглой до самого ядра земли, за каждым обветшавшим поворотом, в каждом разбитом окне, в каждой проклятой зимой душе. Грех — это основа всего здешнего мироздания. Нет законов — нет наказаний. Каждый сам себе судья, каждый сам решает, где проходит та самая тонкая грань между дозволенным и запретным. Всякий, делающий грех, делает и беззаконие; и грех есть беззаконие, — всё это пустой звук для видоизменённых, им неведом путь добра. Они кровожадны и скрытны. Они монстры в человеческом обличии. Весь их так называемый «уголовный» кодекс — это всего лишь сводка коротких жестоких правил. Убьёшь себе подобного — будешь убит, украдёшь — будешь убит, либо, если тебе повезёт, просто покалечат, пойдёшь против сильнейшего — будешь убит, пойдёшь против главы сектора — будешь убит, убьёшь человека — тебе и слова не скажут, продашь альбиноса — если он твой, то всё нормально, расчленишь альбиноса — тоже никакого наказания не последует, съешь плоть альбиноса — приятного аппетита. Убийства, насилие, каннибализм, торговля живым товаром — в этом ледяном Аду есть всё. Сильнейшие без разбору пожирают слабых, и всех кругом всё устраивает. Видоизменённые, люди здесь живущие и имеющие хоть какую-то власть — все они прогнили до самого основания. Спасти их души больше нельзя. Этот мир давно уже пора очистить. И желательно огнём! Изглажу беззакония твои, как туман, и грехи твои, как облако; обратись ко Мне, ибо Я искупил тебя, — это больше не работает. Каяться поздно. Тэхён прожил на поверхности совсем недолго, но и этого времени ему с лихвой хватило, дабы во всех красках понять и осознать то, что он больше не боится Бога, которым его так яростно пугали в детстве священнослужители храмов «Тэгу-5», теперь он боится лишь людей и видоизменённых. Страшнее их на этой земле никого нет. И вряд ли когда-то появится. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром. Как же… будто это возможно. Зло притягивает к себе лишь ещё большее зло. Это аксиома. Для рода людского — так точно. Для рода людского… до чего же примитивно. Где же, наконец, кончается это безумие? Как глубоко ведут эти ступени отчаянья и страха? В дым и жгучий жар? В объятия разврата и греха? В пропасть? В тупик? Забвение — цветок, лучше всего произрастающий на могилах. Тэхён знает об этом. Но, Боже! Он больше не станет желать для себя смерти! Он пока ещё поживёт. Принципиально и из гадости. Рана на его сердце, некогда бывшая глубиной почти в шесть футов, с возвращением Юнги, наконец, начала медленно затягиваться и больше не кровоточит. Радоваться бы, да он все ещё заключён в собственноручно возведённую тюрьму без решёток. Вроде и свободен, а вроде и нет. А виноват в этом кто? Он сам. Винить некого. И это хорошо на самом деле. Это повод задуматься о своей жизни и сделать выводы. В полях неизвестности, почти бесстрашный и замёрзший, слепо строя дорогу к своей Голгофе, он больше не станет играть в жертву. Всё это уже позади, в прошлом. В каждом обществе есть свой Бог. И иногда он из плоти и крови. Истина — это ложь там, где ложь — истина. Тэхён как никогда ясно уяснил это. Да. Запомнил на всю жизнь. — Будь осторожен, не задавай прямых вопросов и не скаль зубы на видоизменённых, — наклонившись к уху Тэхёна, прошептал Чонгук, пропуская того первым в небольшой банкетный зал, щедро украшенный красным бархатом и искусственными цветами. — Если кто-то будет домогаться до тебя, просто скажи, что все вопросы касательно твоего тела решает только хозяин. Всё ясно? — Да, — неуверенно кивнул Тэхён, хмуро оглядываясь по сторонам. Какое… интересное дизайнерское решение. У кого-то тут явно проблемы со вкусом. — И, Тэхён, не ешь мясо со стола, — как бы невзначай проговорил Чонгук, глядя куда угодно, только не на человека. — Почему? — Очень легко спутать дичь с плотью альбиносов. Есть здесь любители подобного. — Это отвратительно, — скривился Тэхён, недоверчиво посмотрев на Чонгука. — Спорить не буду. — Ты тоже это ел? — сам не зная зачем, спросил Тэхён, внимательно наблюдая за реакцией видоизменённого. — И как на вкус человечина? — Без понятия, я не любитель подобных изысков, — абсолютно спокойно ответил Чонгук. И ведь даже не соврал. — Но один мой знакомый, который пробовал мясо альбиносов, говорил, что по вкусу оно напоминает хорошую телятину, не от самого молодого теленка, но и не говядину. Вкус у него мягкий, без какой-либо остроты или специфических характеристик, как, например, у козлятины или свинины. Оно немного жесткое и волокнистое. А что? Хочешь попробовать? — Издеваешься? Я чуть от вашей строганины не блеванул. А она из рыбы была! — Вот зря ты так о строганине, она очень вкусная, — весело прыснул Чонгук, тихонечко подталкивая Тэхёна поближе к остальным «питомцам». — Вот Юнги её просто обожает. Может в одну рожу целую форель сожрать. — Предпочту форель, запечённую с лимоном и розмарином, — с профессорским видом изрёк Тэхён, прекрасно понимая, куда его направляет Чонгук. — Под белое вино — самое то. — Если будешь сегодня послушной деткой, получишь на ужин и горячую форель, и белое вино. Может даже на десерт расщедрюсь. — Договорились, — быстрее, чем следовало бы, согласился Тэхён. Нет, ну а что? Вина бы он с удовольствием выпил. — А теперь вали куда подальше. Отвлекаешь. — Как скажешь, — расплылся в довольной улыбке Чонгук, незаметно для Тэхёна прикрепляя к его волосам небольшую заколку с красным бантом. — Развлекайся, детка! Постарайся не скучать по папке. Я буду рядом. — Да иди ты уже! Смерив Чонгука просто убийственным взглядом, Тэхён медленно отошёл от него подальше и, встав напротив плотно завешенного окна, принялся внимательно разглядывать всех присутствующих здесь людей. Тех было немного — всего девять человек. Пять мужчин, на вид лет так двадцати, и четыре довольно юные девушки, не старше восемнадцати. Сосредоточив своё внимание сначала на женщинах, так как те обычно куда более разговорчивы, и как бы невзначай встав к ним поближе, Тэхён, активно изображая нешуточный интерес к десертам, вполуха слушал их незамысловатую болтовню, с каждой новой репликой всё больше убеждаясь, что тут ему ловить нечего. Знойные красотки, на его беду, оказались крайне непривередливыми, да и не шибко умными. Если они и обладали какой-то информацией, так только о том, как быстро и эффективно отвадить проститутку-омегу от своего альфы. Постояв возле них ещё несколько минут и в деталях, по пунктам запомнив, как ему стоит себя вести, если какой-то наглый омега, не дай Бог, посягнёт на его альфу — нет, радоваться нельзя, паковать вещи Чонгука тоже — Тэхён, обречённо выдохнув, грозовой тучей перекочевал к парням. Там дела обстояли немного лучше, но тоже не было никакой конкретики. Сплетни, украшения, что лучше, лубрикант или вазелин, как лечить разрывы прямой кишки, размер анальной пробки — это явно не то, о чём он должен был узнать. Чуть не взвыв в голос от досады, Тэхён взглядом отыскал в толпе расслабленного Чонгука, о чём-то мило беседующего с полноватым невысоким мужчиной, и, приуныв пуще прежнего, потянулся рукой к большому спелому яблоку. Выглядит вкусно. Не отравиться бы только. Откусив довольно большой кусок и взяв курс на аккуратный ядрёно-красный диванчик, стоящий в тени высокого искусственного дерева, на котором пушистым облаком сидел невысокий худощавый парень, Тэхён, запоздало отметив, что не заметил его раньше, молча присел рядом и медленно принялся пережёвывать фрукт. И вправду вкусно. Вкусно и сочно. Но толку от этого? Ему вина и форели охота. Придётся поднапрячься. Скосив хмурый взгляд на миленького незнакомца и внимательно оглядев его довольно недешёвую одежду, несколько крупных золотых колец и нелепую красную заколку-бантик в волосах, Тэхён, закусив губу, всерьёз задумался о том, как бы ненавязчиво завязать с ним разговор. Этот парень выглядел… солидно? Да, именно так. Он разительно отличался от остальных людей и явно считал себя лучше себе подобных. Его хозяин, должно быть, кто-то влиятельный. Понять ещё бы кто. — Что? — повернувшись лицом к Тэхёну, прямо спросил парень, заметив интерес к своей персоне. — Милая заколка, — ляпнул Тэхён первое, что пришло в голову. Милая заколка? Вот же… ещё бы пушистый свитер похвалил. Идиот! — У тебя тоже, — сдержанно кивнул парень, возвращая своё внимание толпе видоизменённых. — Давно здесь сидишь? — неловко попытался продлить «знакомство» Тэхён. — Я только пришёл, а уже хочу уйти. Скукота. — Да, программа сегодня без излишеств, — спустя несколько секунд ответил парень, совершенно беззастенчиво оглядев Тэхёна с ног до головы. — Но и повод ведь не праздничный. Обычное укрепление дружеских отношений. — Да откуда этому празднику взяться? — негромко фыркнул Тэхён. — Думаю, ты сам знаешь, чем сейчас все озадачены. — Без понятия о чём ты, — пожал плечами парень, всем своим видом наглядно демонстрируя, что понял о чём ему говорили. — С кем ты тут? — С Чон Чонгуком. — О, так ты из южнокорейского сектора? — оживился парень, вполоборота поворачиваясь к Тэхёну. — И как тебе у нас? — Мило, но холодно, — обворожительно улыбнулся Тэхён, внимательно наблюдая за каждой эмоцией на лице парня. Тот что-то знает. Определённо знает! — Ездил уже в город? — Нет, было не до этого, — сделав разочарованный вид, проговорил Тэхён. — Здешние собаки заинтересовали тебя больше, чем достопримечательности? — Здешние собаки — те ещё зверюги, — лишь чудом не выдав своего удивления, протянул Тэхён. Этот парень знает о произошедшем? Откуда? — Хотя я сам виноват, знал же, что нельзя злить папку. Вот и огрёб. — Да, альфы в период гона терпением не славятся. — Это точно, — кивнул Тэхён, решив немного приукрасить действительность. — Но кто ж знал, что он так поступит? Обычно Чимин всегда защищает меня, а тут его рядом не оказалось. Вот как чувствовал, что нужно было ехать с ним в больницу. — Ты близок с Пак Чимином? — приподняв бровь, осведомился парень. — Серьёзно? — Да, мы живём с ним в одном доме, — уцепившись за имя альбиноса, как за спасательный круг, проговорил Тэхён. — Он милый. В отличии от его старшего брата. Я, кстати, Тэхён. А ты? — Рёук. Ким Чонун — мой хозяин, — наконец сдержано представился парень. — Под старшим братом Пак Чимина ты подразумеваешь Лилит? Хочешь сказать, что ты знаком с ним? — Ну, знаком — это слишком громко сказано, — хихикнул Тэхён, прекрасно понимая, что парень довольно грубо пытается выведать у него информацию. Забавно. Похоже, они здесь за одним и тем же. Что ж, ему не помешает следить за тем, что говорит, дабы не выдать своей неосведомлённости. Ладно Хи-ним, с ним всё предельно ясно, но Сокджин — это сложно. Всё, что он знал о Лилит — это то, что тот этакий Жиль де Рэ. Извращенный сын cвятого человека. Но так ли это на самом деле? — Я говорил с ним пару раз, и мне не особо понравилось. Лилит ни в какое сравнение с Хи-нимом не идёт. — Почему? — Лилит — страшный. Не в плане внешности, а ауры. Вот смотришь на него и сразу понимаешь, что одно лишнее слово и ты покойник, — показушно передёрнул всем телом Тэхён. — А Хи-ним же, наоборот, очень располагает к себе и этим ослабляет бдительность. Умереть можно от беседы с каждым из них, но вот только с Хичолем момент смерти станет сюрпризом, а с Сокджином — нет. Вот как-то так. — Хичоль, Сокджин… так смело называешь столь опасные имена, — не без удивления хмыкнул Рёук. — Ты храбрец или глупец? — Я любимая детка своего папки. Мне всё можно. Да и у Чимина я тоже любимая детка. Не такая любимая, конечно, как эта мразь Юнги, но всё же… — Мой альфа говорил, что Пак Чимин — манипулятор, каких мало. Это правда? — Да, и это ещё легко сказано. Я бы не хотел быть в списке его врагов. Манипулятор, каких мало? Хм… Очень похоже на то. Все, от кого Тэхён слышал хоть что-то о Чимине, отзывались о Паке крайне неоднозначно. Лживый, лицемерный, манипулятор, волк в овечьей шкуре. Как-то слишком много метафор и обвинений для обычного слабенького на вид паренька, не способного ни на что без посторонней помощи. Где же правда? Куда сдуру влез Юнги? Юнги… вот же! Нельзя потерять его во второй раз. Нельзя! А к этому, похоже, всё и идёт. Тэхён ведь не дурак и прекрасно видит то, что его глупый и такой доверчивый Юнги совершенно безрассудно преклонил свои колени перед импровизированным алтарём того чёртового альбиноса и покорно начал читать вслух послания из его лживых псалтырей. И с этим срочно нужно было что-то делать. Чимин — бледен, сер и холоден. Будто и не живой вовсе. Бледен, как тот призрак в громоздких цепях, обречённый целую вечность слоняться по разрушенному замку, спрятанному где-то очень высоко в заснеженных горах. Холоден, как самый тёмный день середины зимы. Сер, как та пепла волна, принесённая ядерным ветром. Разве ему можно доверять? Да даже Чонгук ему не доверяет! Это видно. Но похоже не Юнги. Облик альбиноса — самое большое заблуждение. Тэхён теперь полностью в этом уверен. Милое лицо, хрупкое тело, но кто тот на самом деле? Что скрыто за этой наигранной фарфоровой маской нежности и беззащитности? Юный чертополох куда больше похож на дерево, чем юный дуб, а искусный лжец всегда выглядит куда более свято, чем благодетель. И в этом вся суть. В этом — откровение. Донести бы ещё это и до Юнги. — Чонун тоже не хочет, — скривился Рёук, поближе подвигаясь к Тэхёну. — Из-за сам знаешь чего его людям придётся сопровождать альбиноса из больницы в дом Хи-нима, а это такой геморрой! Одна ошибка может стоить ему всего. — Да, это похищение очень не вовремя! — змеёй зашипел Тэхён. — Если бы не оно, мы были бы уже дома. — Я вообще не понимаю, что нашло на тайваньский сектор, — шёпотом разоткровенничался Рёук. — Похитить Хёкдже-нима — это же самоубийство! Понятное дело, что они уже целую вечность враждуют с китайским сектором, но такая дерзость… такого ещё не было. — Может их кто-то надоумил? — немного подумав, протянул Тэхён, запоминая всё, что только что услышал. Чонгук будет доволен! — Мой альфа тоже так думает, — быстро кивнул Рёук. — Говорит, это явно кто-то из вашего сектора. Кто-то очень близкий к Лилит. Но что удивительно: сам Лилит об этом ничего не знает. Нонсенс же! — На каждую хитрую гайку найдётся болт с резьбой. Лилит не исключение, — стараясь не сболтнуть ничего лишнего, проговорил Тэхён. — Знаем мы о похождениях его мужа. — Так это правда? — заелозил задницей по дивану Рёук. — То, что говорят о Лилит и Ким Намджуне? Они правда женаты? — Да, — кивнул Тэхён. — Они как-то вдвоём к нам в гости приходили. Угрожали Чимину тоже вместе. — Я в шоке! Вот это страсти. — Круче только похищение наследника аж двух секторов. — Чжоу Ми явно не в себе, — вновь нахмурился Рёук. — Но, признаю, план у него весьма неплох. Напасть на дом Хи-нима как раз в тот момент, когда большая часть охраны поедет в больницу за Пак Чимином. Это же почти претензия на гениальность. Но! Их ждёт жёсткий провал. Вся охрана останется дома, а за Паком поедет всего пара человек. Это будет бой не на жизнь, а на смерть. — Хорошо бы во время этого боя быть где-то далеко отсюда. — И не говори, — прыснул Рёук. — Был рад пообщаться. Но, увы, вынужден уже откланяться. Мой альфа меня зовёт. — Всего хорошего, Рёук, рад нашему знакомству. Доброжелательно помахав Рёуку рукой и терпеливо дождавшись, пока тот покинет банкетный зал вместе со своим видоизменённым, Тэхён, выждав ещё ровно пять минут, быстро поднялся на ноги и тут же направился прямиком к Чонгуку. Выловив альфу недалеко от Хи-нима, Тэ сдержанно улыбнулся ему и негромко проговорил: — Можно на два слова? — Конечно, — расплылся в привычной довольной улыбке Чонгук. — Соскучился по папке? — Безумно, — кивнул Тэхён, всё ещё выдавливая из себя улыбку. — Может, уйдём? Хочу к папке на ручки. Желательно без одежды. — Всё для тебя, моя прелесть, — совершенно нагло и бесцеремонно прижав к себе Тэхёна, сытым котом промурчал Чонгук. — Всё узнал? — Да. — Пошли тогда. Властно схватив Тэхёна за руку и на прощание вежливо поклонившись Хи-ниму, Чонгук, явно подражая торнадо, ну или человеку, которому очень хочется в туалет, быстро вылетел из банкетного зала и тут же взял курс на их спальню. За считанные минуты добравшись до комнаты и прямо на глазах у слуг затолкав туда запыхавшегося Тэхёна, он, плотно прикрыв за собой дверь, проговорил: — Рассказывай. — Тайваньский сектор задумал похитить Хёкдже. План у них весьма неплох, нападение запланировано в тот же день, что и выписка Чимина. Хи-ним обо всём знает и всю охрану собирается оставить дома. За альбиносом поедут люди некого Ким Чонуна. Он, кстати, не в восторге от этого и считает, что Чжоу Ми надоумил на похищение кто-то из южнокорейского сектора, кто близок с Лилит. Но сам Лилит не в курсе происходящего. Как-то так. — Ого, — заметно обалдел Чонгук. — И это всё ты узнал меньше, чем за час? — Да, мне никто не мешал и предложений сексуального характера не делал. Вот всё быстро и получилось. — Конечно, не делал, я же тебя пометил, — подходя к Тэхёну и снимая с его волос заколку-бантик прыснул Чонгук. — Эта миленькая вещица всем наглядно дала понять, что этим вечером тебя уже есть кому трахать. — Замечательно просто, — скривился Тэхён, так невовремя вспомнив, как совсем недавно сделал комплимент этой порочной вещице. — Я в восторге. — Рад, что ты доволен. Что хочешь на десерт? — Тирамису. — Будет исполнено, детка! — И поторопись, — садясь на кровать, неожиданно для себя раскомандовался Тэхён. — Винца уж очень охота. — Ты сегодня хорошо поработал, Тэхён, — похлопав того по плечу, мило улыбнулся Чонгук. — Может ещё и отсосёшь по-братски? — Нет. — Вот так всегда! Ладно, я мигом на кухню и тут же обратно. Жди здесь. — Будто я могу куда-то уйти. — Не можешь. Пока не можешь. Никак не комментируя реплику Чонгука, Тэхён, не раздеваясь, забрался под тяжёлое ватное одеяло и, устало прикрыв глаза, нехотя подумал о том, что что-то с похищением наследника Хи-нима не чисто. Почему у него такое чувство, будто кто-то весьма умело водит целый сектор за нос? Он чего-то не видит? Чего-то очевидного? Понять бы ещё, что это.